Военный дневник Эдуарда III

1346 г.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

На первую страницу

НОВОСТИ ДОМЕНА

ГОСТЕВАЯ КНИГА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

ВОЕННЫЙ ДНЕВНИК ЭДУАРДА III (1346)

Введение

Этот дневник кампании Креси существует в единственном списке (“Корпус Кристи Колледж”, Кембридж MS 170), который является копией конца XIV века. Четыре листа из середины документа отсутствуют, а в конце переписчик дважды повторяет целую страницу. (Возможно, что было сделано несколько копий и переписчик прервался на том моменте, когда обнаружил, что по ошибке вставил вторую копию в другой документ.) В итоге, мы, к сожалению имеем лишь фрагмент: будь рукопись полна, она могла бы дать нам живой отчет из первых рук о самой битве, учитывая, что стиль письма, в целом, на высоком уровне. Копии полной рукописи, видимо, использовались двумя другими хронистами, в аббатствах Малмсберри (в Вилтшире) и Мокс (в Йоркшире), и часть утерянного материала может быть восстановлена по их изложениям, хотя оба хрониста касаются описания битвы очень бегло.

Точность дневника может быть проверена по так называемому “Кухонному журналу”, счетам королевской кухни, входящих в состав счетов королевского двора, где указаны все расходы до единого. Существует почти полное соответствие между этими двумя источниками, особенно, когда берется в расчет деление армии на три батальона, марширующих на расстоянии до десяти миль друг от друга. В тексте имеются указания на то, что автор дневника находился в дивизии принца, действиям которого всегда придается решающее значение, но к разгадке личности автора ключа у нас нет. Возможно, дневник был написан с черновых заметок, поскольку стиль весьма изыскан. Включение текстов двух писем из переписки Эдуарда III и Филиппа Валуа, указывает нам на кого-то, входящего в состав совета принца и имевшего доступ к таким документам; не похоже однако, чтобы автор входил в королевский совет, поскольку ему нечего сказать о тактических обсуждениях, касающихся, например, изменения направления в самом начале экспедиции, о которых мы знаем из иных источников.

 Сие есть ратные деяния славнейшего лорд-принца Эдуарда, милостью Божией короля Англии и Франции и Эдуарда, старшего сына этого короля, принца Уэльского, герцога Корнуолла и графа Честера, которые они свершили на море и в королевстве Франции, с последнего дня июня 1346 года и далее.

Поездка короля Эдуарда к английскому берегу прошла без происшествий. Здесь он собрал прославленную и непобедимую армию знати, рыцарей и ополчения, и флот кораблей, ужасающих как взоры, так и разум врага, с целью установить свои наследственные права на королевство Франции, которое было его по [наследственному] праву матери. И когда они собрались со всех концов Англии в Портсмуте и в его окрестностях, люди, кони и необходимый провиант были изготовлены к погрузке на борт кораблей. Когда необходимый провиант был поднят на борт, и когда собралась гигантская эскадра кораблей, король бросил якорь у острова Уайт, напротив города Ярмута, и три дня ждал оставшегося флота.

Военная знать, которая осталась позади, зная, что король был в Ярмуте, выступила одним эскадроном 5 июля. Все больше кораблей собиралось с каждым днем, пока они не заполонили всю гавань острова, называемую Нидлс (Needles); и они были готовы к отплытию, когда внезапно ветер сменился на противную четверть. Поэтому король дал всем сигнал к отходу и они резко прервали свой поход и вернулись в Портсмут, где каждый день пытались выйти в открытое море.

Моряки выбрали якоря одиннадцатого июля и корабли, как приказал король, вышли в море. Никто из них не знал, в какую часть света они натянут такелаж (slacken the ropes), но Господь наш помог королю Англии, и ветра и течения были благоприятны. Они высадились благополучно на острове Св. Маркуфа, в порту Ла Хог.

Рассвет двенадцатого разбудил жителей острова новостями горькими и лишившими их покоя. Когда они увидели грозный лик кораблей, они бежали от вражеского короля так спешно, как только могли в пещеры и леса, бросая все свое имущество, как я впоследствии узнал. В полдень король и его армия высадились на побережье и строем (in a group), направились к высокому холму возле берега, где Эдуард, принц Уэльский, Уильям Монтагю, Роджер Мортимер, Уильям ле Рос, Роджер де ла Уэр и Ричард де ла Вер, и некоторые другие их товарищи были приведены королем к рыцарской присяге (knighted). Затем солдаты рассыпались по всем направлениям, избивая вражеских пехотинцев и сжигая добротные деревни (excellent towns) ¹ и поместья. В это самое время были преданы огню, вместе со всей оснасткой, четырнадцать кораблей, хорошо подготовленных врагом к нападению на Англию, которые были обнаружены лежащими на берегу. Король и его окружение взобрались, по стратегическим соображениям, на более высокий холм, с которого он [король] мог обозреть и оценить всю местность. Затем они спустились вниз, чтобы найти подходящие жилища и расположились в небольшой деревне в двух милях от порта. Но когда граф (earl) ² Уорвик направлялся на привал с одним из своих эсквайров, внезапно враги, прятавшиеся в дремучем лесу, яростно набросились на него, так что он думал, что наверняка будет повержен. Но прежде чем противник мог насладиться первой своей победой над англичанами, граф воспрянул духом, и, вместе с эсквайром, храбро контратаковал и убил нескольких напавших, хоть и кони их были уставшими (poor). Остальные, опасаясь, что их тоже убьют и думая, что вместо одного англичанина здесь целая тысяча, засверкали пятками (took to their heels) со всей скоростью. И кто может отрицать, что Всемогущий шел впереди английского короля и его марширующей армии, облегчая их тяготы, когда пятьсот генуэзцев ³, направленных королевским противником защищать порт, проведя десять недель непрерывно на побережье, ушли, так как у противника было тяжело с деньгами, в другое место всего за три дня до высадки. В это самое время Робер Бертрам, констебль Франции, призвал знатных и могущественных людей полуострова, и всех младше определенного возраста, вооружаться под флаги королевского противника ⁴ и сопротивляться нападению на их страну, наметив двенадцатое в качестве дня сбора. Но видя английский флот, гостей, которых они не хотели принимать, они в спешке побежали, оставив путь в Нормандию свободным для короля и английской армии.

13-го числа с кораблей была выгружена масса припасов, как для людей, так и для коней, чему враг не оказал никаких препятствий. Те, кто остались на борту в те день и ночь чувствовали себя невезучими, потому что остальные смело и бодро жгли окрестности, покуда само небо не воспылало огнем. Однако английский король, сострадая мучениям бедного люда страны, издал по армии эдикт, чтобы ни один дом или поместье не были сожжены, ни одна церковь или священное место – разграблены, и ни один старик, ребенок или женщина в его королевстве французском – не были подвергнуты насилию или приставанию (molested); и чтобы [солдаты] не трогали любых других людей, кроме тех, кто оказывает сопротивление или причиняет зло, под страхом смерти или отсечения членов (limb). Он также повелел, что если кто-либо поймает кого-либо за этими занятиями или другими преступными деяниями и приведет того к королю, получит награду в сорок шиллингов.

14-го числа англичане, горящие желанием воевать с врагом, рыскали по разным частям страны и несколько их достигло города Барфлер (Barfleur), где они нашли множество спрятанных богатств и вернулись невредимыми с пленниками, как горожанами, так и крестьянами. Но вначале они предали огню город и семь тщательно снаряженных кораблей, которые они застали в порту. Подобным же образом армия занималась разорением 15-го, 16-го и 17-го числа; английский король назначил графа Нортгемптона констеблем, а графа Уорвика маршалом армии, сдерживать стремительность войск. Затем они разделили армию на три части [дивизии]: авангард, под командованием принца Уэльского, центр, под командованием короля и арьергард, под командованием епископа Дюрхейма. В авангарде свои знамена подняли: графы Нортгемптон и Уорвик, Бартоломью де Бургхерш старший, Джон Вердун, Джон Мохоун, Томас Оутред, Джон Фитцвальтер, Уильям Кердстон, Реджинальд Сэй, Роберт Бурчье, Уильям де Сант-Аманд и другие. В центре: граф Оксфорд, Эдуард Монтагю, Ричард Тэлбот, Реджинальд Кобхэм, Роберт Феррерс, Джон Дарси младший, Томас Брэйдстон, Джон Дарси старший, Джон Грэй, Эбл Строндж, Майкл Пойнингс, Морис Беркели, Джон Стирлинг, Питер Брюс, Джон Чеверстон, Батлер Уэмм, Годфри д’ Харкурт, который в Ла Хоге принес оммаж на свои земли и владения в герцогстве Нормандском английскому королю, Уильям Уайлдсби, Уолтер Уотвонг, Джон Торсби, Филип Уэстон. В арьергарде: графы Арундель, Саффолк и Хантингтон, Хью Деспенсер, Роберт Морли, Джеймс Одли, Джон Грей, Томас Астли, Роберт Колвилл, Джон Саттон, Уильям Кантильюп, Джеральд Делизл, Джон Строндж, Джон Болорд. Восемнадцатого июня с разделенной таким образом, в соответствии с королевским указом, армией и со всеми должными приуготовлениями, король начал свой поход в Нормандию, горя желанием встретиться с противником. Очень узкими, заросшими лесом дорогами, армия достигла, без ущерба и происшествий, города Валонье (Valognes), богатого и ценного (worthy) места. Жители города вышли и бросились к ногам короля, прося его единственно пощадить их жизни; король всемилосерднейше принял их под свой мир [юрисдикцию] и приказал повторить его более ранний указ с теми же наказаниями и наградами. Король разместился в палатах герцога Нормандского, в то время как принц остановился в палатах епископа Кутансе (Coutances).

Девятнадцатого некие злодеи, не побоявшиеся нарушения королевского эдикта, оставили армию и выжгли все рядом с дорогой. Английская армия прошла мимо отличного города Монтебур (Mountebourg) и сбросила свои доспехи в Сен-Кам дю Мон (Saint Come du Mont). Здесь до них дошли слухи, что [мост поблизости] разрушен отступающими солдатами, надеявшимися помешать продвижению короля. Насыпь [дамба, гать] была узкой, а глубина большая, слишком большая, чтобы перебраться вброд. Не мог король найти и другого места для перехода через реку: поэтому он поручил Реджинальду Кобхэму, Джону Стирлингу, Роджеру Мортимеру, Хью Деспенсеру, и Бартоломью де Бургхершу с помощью плотников восстановить и укрепить дамбу и мост.

20-го король и его армия благополучно перешли мост и дамбу и подошли к городу Карентану, окруженному проточной водой, болотами и украшенному (embellished) довольно мощным замком; но пехотинцы, которые шли впереди, жадно пожрали огромное количество еды, не заботясь об опасности и вреде, который это могло причинить войску. Королевским указом было строжайше приказано, что ни один не должен съедать больше, чем ему необходимо, с теми же наказаниями и наградами. Король остановился на ночь здесь, а принц провел ночь в замке поблизости. После того, как они перешли мост, оставив остров Св. Маркуфа позади, они достигли теперь пределов Нормандии. Король и его армия перешли четыре моста во время описанного марша и прошли по узкой дамбе. Они разбили палатки у Понт-Хеберта (Pont-Hebert), после более длинного, чем обычно, дневного перехода. В тот день мост в Нормандию, разрушенный отступающим противником, был восстановлен принцем Уэльским, но никто не мог перейти его до утра, пока весь авангард не подготовился к переходу: ибо король слышал, что Робер Бертрам и другие враги были неподалеку от его армии, и не хотел потерять ни кого из своих людей, пока они не могли бы быть защищены. Авангард перешел двадцать второго и взобрался на вершину холма поблизости, и выстроился в боевом порядке против возможного вражеского нападения, которое, как они полагали, было близким. Здесь Генри де Бургхерш был посвящен в рыцари принцем Уэльским. Ночью эти лорды вошли в Сен-Ло, укрепленный город с замком, где было довольно самой разной еды. Констебль, маршал Франции и другие противники ночевали здесь за день до этого. 23-го числа, с утренним сигналом, король отдал приказ армии собраться в Ториньи (Torigny), но, получив свежую информацию, изменил планы и пошел в другом направлении, к Кормолену (Cormolain). Враг также был здесь предыдущей ночью. Те, кто отвечал за расквартировку английской армии в Ториньи, готовя дома для знати, узнали о вражеском отступлении и, подпалив город и окрестности, поспешили к королю, собираясь маленькими группами со всей округи.

Оставив Кормолен 24-го числа, они предали огню город и близлежащие деревни, чтобы враг знал об их приходе. Но несколько лучников, надеясь на собственные силы и действуя вопреки королевскому эдикту, погибли от удушья, когда дом, который они грабили, был подожжен засевшими в засаде врагами. Той ночью армия разбила лагерь у Сен-Жермен Д’Эктуа (St Germain d’Ectot). 25-го король прибыл в Фонтене-Ле-Песнель (Fontenay-le-Pesnel), а принц направляется в Шуа (Cheux). Ибо король знал, что путь ему прегражден, и он сможет продвигаться, лишь дав сражение. Все бежавшие от него в Нормандии собрались в великолепном городе Кан, чтобы преградить дорогу королю и его армии. Король, помня о жертве Спасителя, послал брата-августинца Джеффри из Мальдона, профессора теологии, с письмами к противнику, призывая город и замок Кана сдаться. Если они сделают это, то могут оставить себе все свое имущество и городу не будет причинено никакого вреда. Но они отказались позволить ему [монаху] вернуться к королю и заковали его в цепи в замке Кана. Этот преступный поступок французов, то, что они не вернули посланника, означал, что их наказание будет гораздо более суровым. Ибо 26-го, когда посланник не вернулся, принц и его войска, разбуженные на рассвете горном, подожгли их жилища; факельщики побежали по всем сторонам, исполняя свой долг, пока куда бы ни посмотреть, было бы видно яркое пламя. Принц скомандовал своим лордам; все они подошли к Кану одновременно, вместе с обозами, следующими за авангардом, так что, когда они пересекали поля, число людей, должно быть, казалось еще большим. Королевские войска приблизились к городу: шлемы лордов, их знамена и бронированные кони производили отличное зрелище. Он [король], свершивший на своем пути величайшие ратные подвиги, был тем, кого, определенно, в наименьшей степени можно было бы подвергнуть упреку и злословию. Подошел арьергард и занял позиции на холмах по четырем сторонам города, их лэнсы ⁵ были подняты и знамена дерзко развивались, надеясь найти хорошее место для атаки. Город имел весьма хорошо укрепленный замок, великолепные дома и церкви; с одной стороны он был защищен рвом ⁶ и основательными (foursquare) деревянными стенами, с другой – защищен болотами, каменной стеной и морем, рукав которого разделял город [на две части], с мощным мостом через него. На обычный взгляд, взять его казалось невозможным. Но короля усиливала справедливость его дела, и принц, демонстрирующий свою силу в малейшем отцовском споре, напал на город со своими частями, не встретив сопротивления при входе в город.

Принц сразу захватил для себя и своих сподручных аббатство: здесь похоронена Матильда Добрая (the good) ⁷, бывшая королевой Англии. Король занял подходящее имение в предместьях города, и арьергард разбил свои палатки. Враги англичан разместили своих людей в безопасности в городе, как описано ниже. Епископ Байё (Bayeux), который захватил посланника и разорвал письма от короля, о чем будет сказано ниже, защищал замок совместно с четырьмя баронами (barons) , двумя сотнями мечников (men at arms) ⁸ и сотней генуэзских арбалетчиков. Мечники и часть генуэзцев были посланы, на тридцати лодках, стоящих наготове в гавани, охранять защитную дамбу от англичан, а остальные рыцари обещали сторожить упомянутый мост, который они укрепили тяжелыми заграждениями. Горожане перенесли все свое добро в эту часть города, надеясь, что здесь они хорошо защищены от англичан; и почти половина города опустела. Около восьми часов, как уже упоминалось, принц вошел в город: после того, как все распределились на постой, и армия была накормлена из огромных запасов еды и питья, и все вновь изготовились, граф Уорвик с умеренным числом мечников отправился к мосту, чтобы справиться (to deal with) ⁹ с вражескими лучниками и прочими норманскими солдатами [стоявшими] там.

Граф Нортгемптон и Сэр Ричард Тэлбот последовали с ним, но когда они увидели врага, то, не сдерживая себя более, бросились на него, вдохновляя себя громкими криками. Части, лежавшие в засаде, присоединились к сражению; граф вскоре нашел себе ровню и рыцари сражались в рукопашную, нанося тяжкие удары. Командиры сновали туда-сюда (to and fro), налаживая переправу вброд лучников и уэльсцев: им противостояли, бранясь и метая копья, вражеские мечники и генуэзцы, выделенные для защиты брода. Лучники у входа в гавань сожгли две вражеские лодки. Пока тянулась битва на мосту, и все больше и больше английских войск прибывало, французы поворотились и побежали в дома и верхние комнаты. Графы и прочие командиры последовали [за ними], рубя по сторонам. Оставшиеся корабли отплыли и англичане пересекли реку в легких лодках (light boats), убивая всех, кого поймали. Те, кто нашли убежище в домах, видя так много своих убитых земляков и [свою] скорую погибель, сдались своим преследователям, но пехотинцы английской армии убивали знатных людей наряду с простыми (lesser), не позволяя никому выкупить [свою жизнь]. Тем не менее, англичане вернулись с большим количеством знатных пленников. И те, кто мог нести добычу, вернулись из домов с огромными богатствами. Граф О (count of Eu), обещавший либо удерживать город против врагов английского ¹⁰ короля сорок дней, либо сражаться за короля на поле, был пленен Сэром Томасом Холландом. Граф Тарканвилль был захвачен Сэром Томасом Дэниелом, входящим в свиту принца Уэльского; а также много другой знати [было захвачено]. Имелось 95 пленных и 2500 убитых, помимо тех, кто было убит во время преследования в полях. Никому не удалось и совершить вылазку из замка во время битвы. Король издал прокламацию по армии, чтобы никто не смел захватывать в плен женщин, детей и духовенство, либо грабить дома и церкви, [под страхом] тех же наказаний. Во время первой английской атаки на город три или четыре высоких здания у моста были подожжены и всю ночь ярко горели. 27-го епископ оставался засевшим в замке, но пять [его] слуг на рассвете вышли и попали в засаду, [устроенную] англичанами, охранявшими этот участок, которые погнались за ними и троих из них убили. Двое были препровождены к королю; они поведали ему о том, кто находился в замке, о захвате Джеффри из Мальдона, посланника, упомянутого ранее, о том, как были порваны его [короля] письма и все прочее об этом, настаивая, что правдой является то, что епископ Байё порвал письма и сурово заточил упомянутого Джеффри. Они также сказали, что гарнизон замка Кана сдался бы, если бы не упрямое сопротивление вышеупомянутого епископа. Англичане дружно (eagerly) вернулись к работе по разграблению ¹¹ города, беря лишь драгоценности, одежду и красивые украшения из-за запрета [короля]. Англичане отправили свои трофеи на суда. Корабли следовали из Ла-Хога вдоль побережья, жгли города, поместья и сожгли более сотни судов, собранных из различных портов для помощи врагам англичан. Теперь они находились на расстоянии самое большее в девять миль и готовились доложить королю Англии о своих собственных успехах. Им досталось столько разного доставленного добра, что они не могли увезти всю добычу из Кана и других мест. 28-го ничего не было сделано [нового], кроме того, что была выжжена вся сельская округа и то лишь для того, чтобы люди не сидели без дела. Неописуемый страх охватил людей во всей округе и 29-го пятнадцать лучших людей города Байё пришли, под надежной охраной, сдать город королю.

Оставив в районе немного своих людей, король удалился из Кана и направился в Нормандию ¹², опустошая все на пути. Он сделал отклонение [от маршрута] к Троарну (Troarn), где не нашел ни мужчин, ни женщин. Но когда он подошел к Лизье, который его люди взяли и разграбили, он встретил двух посланных Папой кардиналов, у которых уэльские солдаты отобрали двадцать отборных лошадей ¹³. Он пробыл там целый день, из уважения к Божьему дню ¹⁴ и к кардиналам, выслушав их призывы к миру и согласию (peace and concord); они также предложили ему, если он заключит мир, Гасконь и Понтуа (Ponthieu) в ленное держание от французского короля, так же как его отец ¹⁵ держал их. Король считал их миссию потерей времени и, после возвращения лошадей, украденных уэльсцами, отправил их с надежным сопровождением в папскую курию. Мосты через Сену были разрушены нормандцами; тем не менее, уэльсцы переплыли [через реку] и и убили много нормандцев, вернувшись невредимыми и привезя с собой несколько маленьких лодок. Часть английских мечников перебралась в них [через реку] и убила по меньшей мере 105 нормандцев, которые нередко выставляли англичанам напоказ свои задние места ¹⁶.

Король перешел [на другой берег] по косе у излучины реки Сены, ведя всю свою армию по месту, где никто раньше не проходил ¹⁷. Английская армия свирепо атаковала замок у реки; здесь были ранены Ричард Тэлбот и Томас Холланд.

В тот же самый день Роберт де Феррерс, взяв с собой своих людей, тайно пересек Сену в маленькой лодке ¹⁸ и атаковал мощнейший замок Ла Роше Гийон (La Roche Guyon). Противник сопротивлялся, но они взяли внешнюю стену (outer bailey) и жестоким приступом взяли вторую. Гарнизон, напуганный штурмующими, впали в малодушие (grew faint-hearted) и сдали замок и сами сдались в плен на милость упомянутого Сэра Роберта. Здесь пал Сэр Эдуард Аттевуд (Attewoode). Замок был полон знатных дам, которых он [Ричард] отпустил невредимыми, без позора и оскорблений. Взяв с них клятву, что они заплатят выкуп за взятых в плен рыцарей и сквайров, он отправил их назад в замок и вернулся к английской армии рассказать королю о своих успехах. Более сорока нормандцев были убиты или захвачены в тот день. Принц провел ночь в Муассо (Mousseaux), а король – в Френюзе (Freneuse). Кардиналы Неаполя (Naples) и Клермонта пришли вновь по поводу мирного договора и династического [брачного] союза с англичанами, но поскольку договор был не по вкусу англичанам, они вернулись той же ночью к противнику, получив насмешливый (light-hearted) ответ от англичан. Одиннадцатого числа сельская округа по всем сторонам [от англичан] была сожжена. Английская армия, пройдя мимо города Мантса (Mantes) (где стоял лагерем авангард французской армии), захватила Обергенвилль в Иль-де-Франсе (?) ¹⁹. Графы Нортгемптон и Уорвик с умеренным количеством вооруженных людей выдвинулась к прекрасному городу Мелён, укрепленному, как Кан, мощными стенами и рвом, чтобы посмотреть, сможет ли английская армия перейти Сену по мосту этого города. Но они не смогли выполнить задание, потому что мост с фронта защищала башня, которую невозможно было захватить; [она была] полна мечников и арбалетчиков. Безопасная позиция французов, в такой же мере как и их издевки и рожи (insults), разозлили англичан и они не смогли удержаться от штурма башни. Часть защитников была убита стрелами, а некоторые английские командиры ранены камнями (quarrels) ²⁰. Англичане увидели, что ближе к городу мост разрушен и вернулись к армии английского короля, в худшем случае имея ранения. Никто, впрочем, в том сражении не погиб. И хотя враг был напротив английской армии и мог выбрать разные места для перехода реки, они так и не показались, как и не предложили сразиться ²¹.

На рассвете 12-го англичане надели доспехи и зажгли повсюду сигнальные огни дабы вдохновить врага на атаку и дерзко, в этом же месте, пересекли реку. По всполохам огня и [тучам] пыли они знали, что цвет (flower) французской армии был на противном берегу; но Филипп, полагая, что если англичане пересекут реку, то направятся к Парижу, испугался ярости горожан. Он знал ,что вряд ли сможет защитить Понт-де-Пуасси (Pont-de-Poissy) от англичан, так как стена, хоть и довольно мощная, не была оснащена ²². Со слезами на глазах он приказал своей сестре настоятельнице со своими монахинями ордена Св. Доминика (которые здесь в уединении служили Христу) и всем остальным горожанам покинуть [город] и разрушить за собой мост, о чем я узнал впоследствии. Так, в соответствии с приказами так называемого короля, они разрушили мост и отступили с его армией в Париж. Опасаясь подхода англичан, он предусмотрел, что если англичане подойдут, то стены и ворота будут разрушены ²³. Французы также подготовили осадные орудия (siege-machines), на случай, если англичане прибудут и начнут, на другой день, штурмовать город. Но король направился во Фреснез (Fresnes), а принц в Бурэ (Bures), откуда англичанам был виден не только Париж, но и почти весь Иль-де-Франс. 13-го король и армия предприняли налегке поездку к Пуасси, зная, что мост через Сену в этом месте разрушен. Король повелел плотникам без промедления его починить. Король расположился в недавно построенном королевском дворце, совсем рядом с восхитительным городским приорством ²⁴; принц же остановился в старом дворце французского короля. Приорство пустовало, поскольку его обитатели были выдворены оттуда страхом прихода английского короля и прочих англичан. Оно имело прекрасную церковь, построенную будто бы за один день ²⁵, украшенную восхитительнейшими алтарями и картинами. Даже служебные строения (outbuildings) были построены из квадратных плоских балок и обработанных (quarried) камней. Нигде в мире не найти приорства прекрасней этого, и воистину признаю я, что строители его были лучше [строителей] дворца, в котором остановился король. В полдень, когда плотникам нашли дерево для починки моста – и они всего лишь перекинули балку через сломанный участок – был замечен вражеский эскадрон, дерзко скачущий с огромной скоростью к мосту. Англичане мигом надели доспехи, чтобы броситься на врага, но никто не пересекал мост из-за опасной для перехода балки, которая была шестьдесят футов длиной и один фут шириной. Но несмотря на опасность, они встретили противника, ибо двадцать пять знамен было поднято и развернуто у основания моста. Французы наступали строем, как хищный волк на стадо овец. На некоторое время они разделили английские войска ²⁶, но видя, что они не могут более выстоять против англичан, французы повернули и отступили. Английские пехотинцы преследовали их сколько могли, убивая всех захваченных. Никто из англичан в схватке не погиб. Некоторые из них [французов], чтобы быстрее скрыться от англичан, оседлали лошадей из повозок, использовавшихся для обеспечения гарнизона моста, и, по двое – по трое на одной лошади, укрылись от англичан. Но пять сотен или больше французов мертвыми лежали в поле. Англичане нашли двадцать одну повозку с каменными ядрами и [снарядами для] пращи, а также со съестными припасами (которые были выгружены), а остальное предано огню. Они вернулись к основной части английского войска, неся с собой оружие и разные французские штандарты. В тот же день мост был починен, так что лошадь и повозка могли без опаски его перейти. 14-го до армии дошли слухи, что враги . . . в мощнейшем городе Париже, и король оставался тот день и следующий на месте, ожидая появления врага, которого он сердечно (heartily) надеялся увидеть. В тот же самый день прекраснейшие места королевства Франции – замок Монжу (Montjoie) и самый восхитительный дворец, Кастель Ле Руа (Chastel ie Roy), выстроенный Филиппом Валуа в последние два года, который он предпочитал всем остальным, а также город Сен-Жермен-на-Лайе (St Germain-en-Laye) с другим дворцом французского короля, и вся сельская местность вокруг,-были сожжены почти одновременно. Вечером королем было объявлено по армии, что на следующий день не должно быть, под страхом прежних наказаний, никаких грабежей или поджегов, поскольку [в тот день] был праздник Успения Пресвятой Девы. Вместо [грабежей] все должны были творить благочестия (make devotions) [во имя] Богоматери; в тот день не произошло ничего, достойного записи. 16-го король и его армия после того, как предали огню дворец французского короля, в котором останавливался принц Уэльский, спокойно прошли через мост у Пуасси. Приорство и другой дворец были оставлены на попечение нескольких королевских слуг. И когда они миновали мост, он остался стоять починенным из того разрушенного состояния, в котором они его нашли. Сельская местность была выжжена до самого Мулё (Moleaux), где король остановился. А принц остановился в Гризи-Ле-Платрэ (Grisy-les-Platres) рядом с прелестным городом Понтуа (Pontoise). Король, с помощью архиепископа Безансона, отправил ответ на письма противника (которые были доставлены ему в Отиле (Auteuil), и на которые он не ответил), в которых писал: «Филипп Валуа, мы прочли твои письма в которых ты говоришь, что изволишь сразиться с нами и всеми нашими силами, между Сен-Жермен-де-Пре и Вальграль-де-ле-Пари (Valgiral-de-le-Paris) или между Франконвиллем и Понтуа во четверг, субботу, воскресенье или следующий вторник, а до этого мы и наши люди не чинили бы вреда, сжигая и грабя. На это мы даем тебе знать, что с Божьей помощью и с честным (clear) правом, которое мы имеем на корону Франции, которую ты злодейски удерживаешь, лишив нас наследственных прав, против Бога и права, мы пришли без гордыни и самонадеянности в наше королевство Франции, ведя наш путь к тебе дабы положить конец войне. Но хотя ты мог иметь битву с нами, ты разрушил мосты между собой и нами, так что мы не могли приблизиться к тебе либо пересечь реку Сену. Когда мы подошли к Пуасси и починили мост, который ты разрушил, мы стояли три дня, дожидаясь тебя и собранной тобой армии. Ты мог подойти с любой стороны по собственному усмотрению, и поскольку мы не могли достать тебя, дабы дать сраженье, мы решили продолжить дальше [путь] в твое королевство, чтобы помиловать наших преданных друзей и покарать изменников (rebels), которых ты неправедно зовешь своими вассалами (subjects); и мы желаем оставаться в нашем королевстве, не покидая его, дабы вести войну до нашего успеха так хорошо, как только можем, к погибели наших врагов. Посему, если ты желаешь (судя по твоим письмам) дать нам сраженье, дабы пощадить тех, кого ты зовешь своими вассалами, да будет теперь известно, что в какой бы час ты ни приблизился к нам, ты найдешь нас готовыми встретить тебя на поле, с Божьей помощью, чего мы больше всего желаем ради общего блага Христианского мира, ежели ты не примешь или не предложишь каких-либо разумных условий для мира. Но ты никогда не сможешь диктовать нам, не примем мы и дня и места для битвы, на условиях, которые ты назвал. Отиль, 17 августа, 1346».

18-го числа того же месяца приблизились к городу (city) в Пикардии, через который им нужно было пройти. Принц и его эскадрон растянулись по фронту перед городом, и воистину он очень хотел получить разрешение от отца своего короля, чтобы его люди могли атаковать. Но он не осмелился, ибо король сказал ему, что хочет встретиться с противником лично, и не желает терять кого-либо из своих людей в такой атаке. Король направился к Милли (Milly), и после того как прошел мимо этого города, достиг в безопасности со своим эскадроном Тройсеррэ (Troissereux). Утром 19-го, когда армия прошла через центр города Одель (Oudeuil), где был замок к западу от города … ²⁷, где лорд замка со своей женой и придворными оставался предыдущей ночью. Не ушли они и когда прибыла армия, но покорились милости англичан. В то время, когда город и сельская округа были сожжены, король и принц достигли аббатства Соммеро (Sommereux). 20-го англичане пересекли [реку] у Кампс-ен-Амьен (Camps-en-Amienois). Король окончил свой дневной переход здесь, а принц остановился у Мольенс-Видам (Molliens-Vidame). В то же время город По (Poix), окруженный каменной стеной и имевший весьма мощный замок… ²⁸ был атакован авангардом английской армии. Но прибыли королевские посланцы и сказали рыцарям (men at arms) не предпринимать дальнейших атак. Они дали отбой на короткое время, а когда посланцы уехали, возвратились к своему занятию, атакуя город более жестоко, чем обычно. В это время посланцы вернулись и нашли англичан роющими подкопы (mines); но англичане боялись нарушать королевский приказ в присутствии посланцев и прекратили наступление. Но когда посланцы снова уехали, они предприняли неистовый штурм. Горожане защищали город с помощью луков и мангонелей (mangonels), а также камней, бросаемых из укрытий; с другой стороны, часть их ²⁹ снарядов разрушила стены и ворота. Под конец англичане приставили штурмовые лестницы (scaling ladders), и, поскольку [многие] защитники были ранены английскими стрелами, англичане смогли захватить стены по всем сторонам [крепости]. И так англичане вошли в город; и любого бежавшего пикардийца, которого ловили, предавали смерти без права на выкуп. Они приблизились к городскому замку, и бросили горящие факелы к его воротам; но как только пикардийцы, прятавшиеся в замке, были атакованы, они сдали замок и все, что в нем имелось англичанам. Англичане вошли и взяли много пленных, включая несколько женщин и детей, и нашли множество добра, как из города так и из сельской округи, включая коней и отличные драгоценности. Ибо каждый, кто искал трофеев, мог найти там что взять. И принц Уэльский дал своим рыцарям и лучникам, и слугам своего двора …

Комментарии

1 Речь идет, скорее всего, о маленьких городишках, деревнях, по сути (здесь и далее прим. переводчика).

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

 Проект ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

на 2-х доменах: www.hrono.ru и www.hronos.km.ru,

редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС