Второе ополчение

1612 год

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

На первую страницу

НОВОСТИ ДОМЕНА

ГОСТЕВАЯ КНИГА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ

РЕЛИГИИ МИРА

ЭТНОНИМЫ

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Организация второго ополчения и освобождение Москвы от польских интервентов

По Новому летописцу

<...> 283. О присылке из Нижнева Нова города ко князю Дмитрею Михайловичу и о приходе в Нижней и о собрании ратных людей. Во всех же городех Московского государства слышаху таковое душевредство под Москвою и о том скорбяще и плакахуся и креста не целоваху ни в котором городе, а помочи нихто не можаше содеяти. Ото всех же градов во едином граде, рекомом в Нижнем Ново городе, те же нижегородцы, поревновав православной християнской вере, и не хотаху ввдети православной веры в латынстве, начаша мыслити, како бы помощь Московскому государству. Един же от них нижегородец имеяше торговлю мясную Козма Минин, рекомый Сухорук, возопи во все люди: "будет нам похотеть помочи Московскому государству, ино нам не пожелети животов своих; да не токмо животов своих, ино не пожелсть и дворы свои продавать и жены и дети закладывать и бити челом, хто бы вступился за истинную православную веру и был бы у нас начальником". Нижегородцем же всем ево слово любо бысть, и здумаша послати бити челом к столнику ко князю Дмитрею Михайловичу Пожарскому Печерсково монастыря архимарита Феодосия, да изо всех чинов всяких лутчих людей. Князю же Дмигрею Михайловичу в то время бывшу у себя в вотчине, лежащу от ран, от Нижнева 120 поприщ, архимарит же и все нижегородцы привдоша ко князю Дмитрею Михайловичу и биша ему челом со слезами, чтобы к ним ехал в Нижней Нов город и стал бы за православную християнскую веру и помочь бы учинил Московскому государству. Князь Дмитрей же их совету рад бысть и хотяше ехати в тот час, да ведаша у нижегородцов усердья и непослушанье к воеводам и писаше к ним, чтоб они выбрали у себя ис посацких людей, кому быть с ним у такова велика дела и казну збирати, а с Кузмою с Мининым бысть у них по слову. Той же архимарит и нижегородцы говориша князю Дмигрею, что у них такова человека во граде нет. Он же им рече: "есть у вас Кузма Минин; той бывал человек служивой, тому то дело за обычей". Нижегородцы ж, слышав такое слово, наипаче ради быша и привдоша в Нижней и возвестиша вся. Нижегородцы же тому обрадовашеся и нача Кузме бита челом. Кузма же им для укрепления отказывать, что не хотя быть у такова дела. Они же ему с прилежанием говоряху. Он же нача у них прошати приговору, что им во всем быти послушливым и покорливым во всем и ратным людем давати деньги. Они же даша ему приговор. Он же написа приговор, не токмо что у них имати животы, но жены и дети продавати, а ратным людем давати. И взя у них приговор за руками и посла тот приговор ко князю Дмигрею в тот час для того, чтоб того приговору назад у него не взяли. В то же время привдоша из Орземаса от смольян челобитчики, чтоб их приняли к себе в Нижней. Нижегородцы же послаша ко князю Дмитрею и тех челобитчиков смольян послаша к нему же и велеху им бити челом, чтоб шол в Нижней, не мешкая. Они же ко князю Дмитрею привдоша и биша ему челом, чтоб в Нижней шол, не мешкая. Он же повде в Нижней, а их отпусти наперед, а смольяном повеле итти в Нижней. На дороге ж к нему привдоша дорогобужанс и вязмичи. Он же првде с ними в Нижней. Нижегородцы же его встретиша и прияша с великою честию. Смольяне же в Нижней привдоша в то же время. Он же им нача давати жалование, что збираху в Нижнем.

284. О приезде из городов ратным людем из казною из городов. В Нижнем же казны становяше мало. Он же нача лисати по городом в Поморския и во все Понизовые, чтоб им они помогали итти на очищения Московского государства. В городах же слышаху в Нижнем собрания, ради быша и посылаху к нему на совет и многую казну к нему посылаху и свезоша к нему из городов многую казну. Слышаху же в городех ратные люди, что в Нижнем збираютца все свободный чин, повдоша изо всех городов. Первое привдоша коломничи, потом резанцы, потом же из Украиных городов многая люди и казаки и стрельцы, кои свдели на Москве при царе Василье. Они же им даваша жалованье. Богу же призревшу на ту рать, и даст меж ими совет велий и любовь, что отнюдь меж ими не бяше вражды никакия; кои убо покупаху лошади меньшою ценою, те же лошади побыша месяц, те ж продавцы не познаху: тако богу поспоряющу всем. <...>

292. О послех в Новъгород. В Нов город же приговориша послати послов: Стана Татищева, да ото всех городов по человеку и изо всех чинов. И писаху к митрополиту Иевдору и к боярину и к немецкому воеводе к Якову Пунтусову и ко всем новгородцем, како у них с немцами положено, чтобы к ним отписали с правдою. К немецкому же воеводе к Якову Пунтусову писаша, чтобы быти Московскому государству и Новъгородцкому под одним государем; "и будет, король Свитцкой даст брата своего на государство и крестит в православную християнскую веру, и мы тому ради и хотим с ноугородцы в одном совете быть". А писаху к ним для того и посылаху, как поидут под Москву на очищенья Московского государства, чтоб немцы не пошли воевали в Поморския городы. Степан же привде из Нова города и привозе грамоты от митрополита и от боярина и от Якова Пунтусова, а в грамотах пишут коротко, что "пришлем со всем подлинно ото всево Новгородцково государства послов". А Степан сказал, что отнюдь в Нове городе добра нечево ждати. <...>

311.О приходе под Москву. На утрие же с реки Яузы поидоша под Москву. Князь Дмитрей же Тимофеевич Трубецкой с ратными людьми встретоша ево и зваша ево стоять к себе в острог. Он же ему отказа, что отнюдь вместе с казаками не стаивать. И пришел, ста у Арбацких ворот и уставишася по станом подле Каменново города, подле стены, и зделаша острог и окопаша кругом рвом и едва укрепитися успеша до етмансково приходу. Князь Дмитрей же Тимофеевич Трубецкой и казаки начаша на князь Дмитрся Михаиловича Пожарсково и на Кузму и на ратных людей нелюбовь держати за то, что к ним в табары не пошли.

312. О приходе гетманском под Москву и о первом бою. На утрии же приходу своего под Москву посла для етмана проведывати по всем городом 1). И августа в 21 день прибегоша под Москву и сказаша, что етман, с Вяземы поднявся, вдет под Москву. Князь Дмитрей же и все ратные люди начаша готовитися против етмана и укреплятися. Етман же, пришед под Москву, и ста на Поклонной горе. На утрии же перелезя Москву реку под Новым Девичьим монастырем, и приде близ Чертольских ворот. Князь Дмитрей же со всеми ратными людьми выиде противу ево, а князь Дмитрей Трубецкой стоял на другой стороне Москвы реки у Крымсково двора и присла ко князь Дмитрею Михайловичи), чтобы прислати к ним конных сотен, а им промышляти на них с стороны. Они же чаяху, что правдою прислал он по люди, и, выбрав лутчие пять сотень, посла к ним. С стманом же бывшу бою конному с 1-го часа до осьмаго, от князь Дмитрея ж Трубецково ис полку и ис табар казачьи помочи не учиниша ни мало; лише казаки лаяху, глаголаху: "богата пришли из Ярославля, и сами одни отстоятся от етмана". Етману же наступающу всеми людьми, князю же Дмитрею и всем воеводам, кои с ним пришли с ратными людьми, не могущу противу етмана стояти конными людьми, и повеле всей рати сойти с коней, и начаша битися пешие: едва руками не ималися меж себя, едва против их стояша. Головы же те, кои посланы ко князю Дмитрею Трубецкому, видя неизможение своим полком, а от ново никоторые помочи нету и поидоша от нево ис полку бес повеления скорым делом. Он же не похоте их пустить. Они же ево не послушаша, поидоша в свои полки и многую помощь учиниша. Атаманы ж Трубецково полку: Филат Межаков, Офонасей Коломна, Дружина Романов, Макар Козлов поидоша самовольством на помощь и глаголаху князю Дмитрею Трубецкому, что "в вашей нелюбви Московскому государству и ратным людем пагуба становища". И придоша на помочь ко князь Дмитрею в полки и по милости всещедраго бога етмана отбиша и многих литовских людей побиша. На утрии же собраху трупу летовскаго больши тысечи человек и повслеша их покопати в ямы. Етман же, отшед, ста на Поклонной горе, а с Поклонной горы перешел, ста у пречистой Донской.

313.0 походе в Москву изменника Гришки Орлова з гайдуки. Toe же нощи после бою изменник Гриша Орлов пройде в Москву, а с собою проведе гайдуков шестьсот человек, и поставиша их у Москвы у реки на берегу у Егорья в Явдове, а сам пройде в город.

314. О побое гетманском и об отхюде гетману от Москвы. И августа в 24 день, на память иже во святых отца нашего Петра митрополита, повдоша етман з запасом на проход в Москву. Князь Дмитрей же Тимофеевич Трубецкой с ратными людьми ста от Москвы реки от Лужников. Князь Дмитрей же Михаилович с своей стороны ста у Москвы реки, у Ильи пророка Обыденного, а воевод, кои с ним привдоша из Ярославля, поставиша, где был дровяной град по рву. А против етмана послаща сотни многая. И бою бывшу великому с утра до шестаго часу, етман же, ввдя против себя крепкое стояние московских людей, и напусти на них всеми людьми, сотни и полки все смяша, и втоптал в Москву реку. Едва сам князь Дмитрей с полком своим стоял против их. Князь Дмитрей же Трубецкой и казаки все повдоша в табары. Бтман же, пришед, ста у Екатерины мученицы христовы и табары постави. И острожок, что был у Климента, папы Римского, сидеша в нем казаки, литовские люди взята и посадиша своих литовских людей. Людие же сташа в великой ужасти и посылаху х казаком, чтобы сопча промышляти над етманом. Они же отнюдь не помогаху. В та же время прилучися быти в полках у князь Дмитрея Михаиловича Пожарсково Троицкому келарю Аврамию Палицыну, и повде в табары х казаком и моляша их и посули им многую монастырьскую казну. Они же, ево послушавше, повдоша и првдоша с обеих сторон от Трубецково полку и от Пожарсково и со-вокупишася вместе, острожок Клементьевской взята и литву побиша: одних венгорей побиша семьсот человек, и опять седоша в остроге, а иные пехота легоша по ямам и по кропивам на пути, чтоб не пропустить етмана в город. Всею же ратию начаша плаката и пеги молебны, чтобы Московское государство бог избавил от погибели, и обрекошася всею ратию поставити храм во имя Стретение пречистые богородицы и святого апостола и евангелиста Ивана Богослова, да Петра митрополита, московского чюдотворца. Дню же бывшу близко вечера, бог же положи храбрость в немощнаго: приде бо Кузма Минин ко князю Дмитрею Михаиловичи и просяще у нево людей. Князь Дмитрей же ему глаголаше: "емли, ково хощеши". Он же взя рохмистра Хмелевскаго 2) да три сотни дворянския, и перешел за Москву реку, и ста против Крымсково двора. Тут же стояху у Крымсково двора рота литовская конная да пешая. Кузма же с теми сотнями напустиша впрямь на них. Они же быша богом гонимы и, помощию пречистые богоматери и московских чюдотворцов, не дождався их, побегоша к табарам Хаткеевым, рота роту смяху. Пехота же, ввдя то, из ям и ис кропив повдоша тиском к табарам. Конныя же все напустиша. Етман же, покинув многие коши и шатры, побежа ис табар. Воеводы ж и ратные люди сташа по рву дровяного города, коши же и шатры все поимаша. Многие ж люди хотяху битися. Начальники же их не пусташа за ров, гааголаху им, что не бывает на один день две радости, а то зделалось помощию божиею. И повелеша стреляти казаком и стрельцом, и бысть стрельба на два часа, яко убо не слышети, хто что говоряше. Огню же бывшу и дыму, яко от пожару велия, гетману же бывшу в великой ужасти, и отовде к пречистой донской и стояше во всю нощь на конех. На утрие же побегоша от Москвы. Срама же ради своего прямо в Литву повдоша.

315.О съезде бояр и воевод. Начальники же начаша меж себя быти не в совете для тово, что князь Дмитрею Трубецкому хотящу тово, чтобы князь Дмитрей Пожарской и Кузма ездили к нему в табары. Они же к нему не ездяху в табары не для того, что к нему ездити, но для ради казачья убойства. И приговориша всею ратью съезжатися на Неглинне. И туго же начаша съезжатися и земским делом начаша промышляти. <...>

318. О взятии города Китая. Литовским же людем в городе бысть теснота великая: никуда их не выпускаху. Гладу же у них бывшу великому, выпущаху из города всяких людей. По милости ж всещедраго бога на память Аверкия Великого повдоша приступом и Китай взяша и многих литовских людей побиша.

319. О выпуске боярских и всяких чинов людей жен. Литовские же люди видяху свое неизможение, повелеху бояром своих жен и всяким людем выпущати из города вон. Бояре же о том оскорбяся, куда б их выпустити вон, и послаша ко князь Дмитрею Михаиловичю Пожарскому и х Кузме и ко всем ратным людем, чтобы пожаловали их, приняли без позору. Князь Дмитрей же повеле им жен своих выпущати и пойде сам и прият жены их чесно и проводи их коюждо к своему приятелю и повеле им давати корм. Казаки ж все за то князь Дмитрея хотеша убити, что грабить не дал боярынь.

320. О выводе боярском и о здаче Кремля города. Литовские ж люди, видя свое неизможение и глад великой, и град Кремль здавати начаша и начаша уговариватца, что бы их не побили, полковником же и рохмистром и шляхтам чтобы игги ко князю Дмитрею Михайловичи в полк Пожарскому, а к Трубецкому отнюдь не похотеша итти в полк. Казаки ж, видя то, что привдоша на Каменной мост все бояре, и собрашася все, з знаменами и со оружием приидоша и хотяху со князь Дмитреевым полком битися, едва у них без бою пройде. Казаки ж повдоша к себе в табары, а бояре из города выидоша. Князь Дмитрей же Михаилович прия их с честию и возда им честь велик). На утрии же Струе полковник 3) с товарыщи Кремль город здаша. И Сгруса взяша в полк ко князь Дмитрею Тимофеевичу Трубецкому со всем полком ево. Казаки ж весь ево полк побиша, немногие осташа. Будилов же полк взята в князь Дмитреев в полк Михаиловича Пожарсково и их послаша по городом, ни единова не убиша и не ограбиша их. Сидение ж их бяше в Москве таково жестоко: не токмо что собаки и кошки ядяху, но и людей руских побиваху. Да не токмо что руских людей побиваху, и ядяху, но и сами друг друга побиваху и едяху. Да не токмо живых людей побиваху, но и мертвых из земли роскопываху: как убо взяли Китай, то сами видехом очима своима, что многая тчаны насолены быша человечины.

Хрестоматия по истории России с древнейших времен до нащих дней. А.С.Орлов, В.А,Георгиев, Н.Г.Георгиева, Т.А.Сивохина. М. 1999

1) Речь идет о гетмане Яне-Карле Ходкевиде, который в этот момент двигался к Москве с сильным отрядом и продовольствием на помощь польским войскам, сидевшим в Кремле.

2) Рохмистра Хмелевского - польского ротмистра Андрея Хмелевского, перешедшего летом 1612 г. на сторону второго ополчения.

3) Сгрус полковаик - полковник Н. Сфусь, после отъезда гетмана А. Гонсевского из Москвы возгоавлявший польские войска, засевшие в Кремле.

Народное ополчение под руководством Минина и Пожарского (событие)

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

редактор Вячеслав Румянцев