|
|
Сарасова (Потапкина) Антонина Андреевна родилась в 1926 г. в д. Зарубино
Топкинского района Кемеровской области. Живет в п. Раздолье того же района.
Рассказ записала Спиркина Светлана в ноябре 1999 г.
Отец мой (1891 г.р.) и мать (1890 г.р.) имели троих детей. Ещё трое у них
умерли. Сама я имею тоже троих детей.
О том, как проходила коллективизация, я знаю по рассказам родителей. С ней они
связывали надежду на лучшую жизнь и относились с душой и радостью. Пошли в
колхоз сами, никто их не заставлял. Говорили, что, наконец-то, мы будем жить для
себя, а не батрачить на кулаков.
Они были из бедняков и работали на зажиточных. Бедняки тогда во всем покорялись
богачам, боялись их, занимали у них продукты, а потом отрабатывали. Богатые
смеялись над бедняками.
Против колхозов протестовали только богатые. Они заставляли бедных детей петь
частушки: "Сидит Ленин на березе, плетет лапти косяком, чтобы наши коммунары, не
ходили босяком", "Советская власть на куриных ножках, пшеницу - за границу, сами
- на картошку".
Тогда раскулачивали только богатых людей. У нас в деревне была одна такая семья.
Но она сбежала, как только услышала про раскулачивание. Так что раскулачивать и
выселять, у нас было некого.
Агитаторами колхозов были учителя и все те, кто был более-менее грамотным.
Крестьяне считали учителя почти за Бога, очень уважали. Председателями и
бригадирами выбирали простых работящих людей, которых в деревне уважали, тех,
кто хоть немного мог писать.
До коллективизации у нас были дома однокомнатные. Их крыши были крыты соломой
или камышом. После коллективизации люди стали расстраиваться, добавлять в домах
горницу.
Колхозники работали с восхода до заката. Никого насильно работать не заставляли.
В поле ели, в поле спали. Кроме, конечно, матерей, у которых были грудные дети.
С работы и на работу ехали с песнями. За труд получали в течение года мукой.
Остальные продукты были из своего хозяйства. Колхозного добра никто не воровал.
Не знаю ни одного такого случая. Всё считали своим собственным. Мы были
хозяевами. Стали устраивать бесплатные праздничные обеды для рабочих. Нигде не
было ни замков, ни крючков, ни света. Спали тоже, не закрываясь. Все доверяли
друг другу. Все жили, как одна семья.
В годы коллективизации был голод из-за неурожаев. Всё уходило на восстановление
хозяйства. Голод был и в войну. Весь хлеб отправляли на фронт, оставляли только
на семена.
Никогда не слышала, чтобы колхозники мечтали о роспуске колхозов. Наоборот,
колхозы укреплялись и объединялись.
В нашей деревне были такие, кого забрали как врагов народа. У нас, например, в
соседях жил счетовод. Ночью его забрали, и больше о нем никто, никогда не
слышал. Забрали и председателя, который, чтобы отпраздновать новый урожай,
самовольно выдал рабочим испеченный хлеб. Правда, председателя потом отпустили.
Никто не смел взять домой даже горсть зерна. По сталинскому закону за это можно
было сесть в тюрьму на 10 лет. После уборки урожая школьники и старики собирали
на колхозном поле колоски и сдавали их в колхоз.
Пенсионеров в колхозе не было. Все работали до старости. Паспорта нам не давали.
У нас были только справки от колхоза.
Когда началась война, мужики пошли на фронт без оговорок. Считали нужным воевать
за власть Советов. Их провожали с песнями, гармошкой. Многие из них погибли.
Очень мало вернулось. Да и те - раненые, контуженые.
Сразу после войны жить было очень тяжело. Был большой налог на всё, даже на тех,
кто не имел детей. Сдавали кожу, шерсть, мясо, яйца, картошку, молоко и т.д.
Приходилось подписываться "на заём". Затем эти займы погашали в течение десятка
лет. После смерти Сталина жить стало лучше.
Это Берия был виноват. При Берии разрешалось держать одну корову, одну свинью
или овечку. После Берии - держи сколько хочешь!
Мы оставались в деревнях потому, что были неграмотными. Учились всего 4 класса и
потом работали. В город никто не уезжал. Дети учились охотно, занятий никто не
пропускал. В школе детей кормили бесплатно. Были и вечерние школы для взрослых.
Кто хотел учиться - учился, даже старики.
Люди радовались жизни. Сами иногда ставили спектакли. Ходили в клуб, смотрели
кино.
Церкви в деревне не было. Но крестьяне ходили в соседнюю деревню, где церковь
оставили. А вообще-то коммунисты закрыли все церкви. Священники обслуживали
людей на дому, отпевали умерших, крестили родившихся. Священников почитали как
Бога. Но в школе учили, что Бога нет.
О политике люди говорили, в основном, когда собирались на гулянки. Говорили об
урожае, обсуждали председателя, рассуждали о местах, куда забирали людей. О
Сталине говорить боялись. Один дед сказал, что на 7 ноября раньше портрет Бога
несли, а сейчас - Сталина. Его наутро забрали. Больше его никто не видел.
Нищету в деревнях люди связывали с революцией и войной. Они сильно плохо
отразились на жизни. В колхозе хорошо жили кустари, которые катали валенки, шили
сапоги, делали сани, телеги, колеса, выделывали кожу. То есть, те, кто не
ленился после колхозного дня работать. Деревня всегда жила в нищете, так как
власти все в городах, о деревне и не думают, заботятся только о себе.
Крестьянину до сих пор нигде ходу нет. Все его пытаются обмануть.
Мои родители мечтали, чтобы мы уехали в город. Даже Бога об этом молили.
Но мы остались в деревне потому, что были неграмотными. Мои дети тоже живут в
одном поселке со мной.
На курортах я никогда не была: не было ни времени, ни денег. После свадьбы лет
через 8-10 купили радио, телевизор - через 18 лет, холодильник - ещё позже.
Машины никогда не было.
В годы реформ жизнь изменилась в лучшую сторону: меньше стало ручного труда,
появилась техника, хорошая одежда, продукты и т.д. Многое изменилось, но главное
в том, что жить стало значительно легче.
Можно бы теперь и забыть плохое, начать жить заново.
Но как забыть голод, разруху, унижения от политики советских вождей, которым
верили, которых боготворили?!
Печатается по кн.: Л.Н. Лопатин, Н.Л. Лопатина.
Коллективизация как
национальная катастрофа. Воспоминания её очевидцев и архивные документы.
Москва, 2001 г. (Использована электронная версия с адреса
http://www.auditorium.ru/books/477/index.html)
Здесь читайте:
Россия в XX веке
(хронологическая таблица)
Коллективизация
(подборка документов).
|
