Лукасевич - Ю.Беку

1938 г.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

XPOHOC

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ

РЕЛИГИИ МИРА

ЭТНОНИМЫ

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Донесение посла Польши во Франции Ю. Лукасевича министру иностранных дел Польши Ю. Беку

27 мая 1938 г.

Сегодня, в И часов 45 минут, я посетил министра Бонна согласно инструкции г-на министра от 24 мая с. г.*

Желая быть возможно более точным, я зачитал министру Бонна почти дословно содержание инструкции, полученной мною от г-на министра. Министр Боннэ записал все мое сообщение, считая, что оно является заявлением большой важности.

После двукратного прочтения моего сообщения министр Боннэ, как и в первой беседе, не сразу приступил к его обсуждению, а начал с общих замечаний. Он сообщил мне, что имел беседу с генералом Гамеленом на тему о нашем стратегическом положении в

стр. 103

случае, если Чехословакия будет занята немцами, и что французский штаб считает такое положение огромной и очень опасной угрозой для нас в военном отношении. Боннэ имеет намерение продолжать свои беседы с представителями французской армии на эту тему для того, чтобы основательно изучить аргументы генштаба. Однако он просит, чтобы я уже сейчас обратил внимание моего правительства на вышеизложенное. Затем министр Бонне выразил убеждение в том, что хотя немецко-чешский конфликт и вызван вопросом о немецком меньшинстве, однако, анализируя этот конфликт, необходимо смотреть дальше проблемы меньшинства и понять, что здесь дело идет о сохранении мира и об обуздании опасной немецкой экспансии в Средней Европе. «Существует много проблем нацменьшинства,— заметил мой собеседник.— Сегодня мы занимаемся одними, в будущем будем заниматься другими». Это был косвенный, как я полагаю, лишенный злобы намек па наши проблемы национальных меньшинств.

Затем, переходя к обсуждению моего заявления, министр Боннэ сказал, что французское правительство ничего не требует от Польши в связи с проблемой Чехословакии, однако французское правительство хотело бы рассчитывать на наше сотрудничество в деле сохранения мира, а также в деле сопротивления немецкой экспансии. Если польское правительство считает невозможным для себя представление Берлину декларации, аналогичной заявлению английского правительства, то оно могло бы опубликовать такую декларацию, которая не содержала бы никакого нового обязательства, но провозгласила бы, что польское правительство считает необходимым принять все меры для сохранения мира, что известные события могут вызвать развитие всеобщего конфликта и что, наконец, в такой ситуации Польша не будет оставаться безучастной и еще не знает, на какую из борющихся сторон она должна была бы стать. Боннэ просит г-на министра рассмотреть вопрос о возможности опубликования нами такой или подобной декларации и ответить ему на это.

Затем министр Боннэ пространно и явно делая упор на эту проблему начал говорить об отношении к Советской России в данной обстановке и в известной степени в отрыве от нее. Франко-советский пакт 18) является очень «условным», и французское правительство отнюдь не стремится опираться на него. Он будет играть роль и иметь значение только в связи с тем, как Франция будет воспринимать колебания Польши. Министр Боннэ лично не является приверженцем сотрудничества с коммунизмом. Французское правительство хотело бы целиком опереться на Польшу и сотрудничать с ней. Оно желает усилить, уточнить и расширить наши союзнические отношения. Министр Боннэ был бы особенно доволен, если бы он мог, в результате выяснения вопроса о сотрудничестве с Польшей, заявить Советам, что Франция не нуждается в их помощи.

Не следует, однако, забывать о положительных сторонах фран-

стр. 104

ко-советского пакта. В случае войны с Германией пакт будет являться основанием, в силу которого можно будет требовать, чтобы Москва оказывала такую помощь материалами и сырьем, какая может оказаться необходимой. В известной обстановке Польша сможет использовать пакт с выгодой для себя.

В условиях настоящего времени можно утверждать, что франко-советский договор не будет являться необходимым и не будет играть значительной роли, если франко-польский союз 31) сможет стать вполне действенным.

Осветив таким образом проблемы Советской России, министр Боннэ перешел к вопросу о нашем меньшинстве в Чехословакии. Он проявил при этом не только беспокойство, но также и известное раздражение. То, о чем он говорил, я постараюсь изложить в нижеследующих строках:

Вопрос о польском меньшинстве в Чехословакии не является аналогичным вопросу о немецком меньшинстве как с точки зрения количества населения, которое принимается в расчет в обоих случаях, так и ввиду того, что польское меньшинство интересует государство, связанное с Францией союзом. Кроме того, это меньшинство находится на территории дружественного Франции государства. Можно с уверенностью сказать, что по разрешении вопроса о немецком меньшинстве Чехословакия должна будет приступить к разрешению вопроса о польском и других меньшинствах. Однако, по мнению г-на министра, было бы в высшей степени досадно и непонятно, если бы польские требования в вопросе о меньшинстве создали такую ситуацию, которая привела бы к новому обострению положения, чего следует ожидать в момент разрешения вопроса о Судетах. Вопросу о польском меньшинстве французское правительство придает большое значение, однако это не должно явиться для польского правительства исходным пунктом к действиям, которые привели бы к еще большим осложнениям и помешали бы польскому правительству отнестись положительно к франко-английским усилиям, направленным к мирному разрешению конфликта, могущего возникнуть между Германией и Чехословакией. В высшей степени неприятным и опасным является уже одно то, что г-н министр ** не только отказывается сделать в Берлине демарш, в котором французское правительство так заинтересовано, и отказывается уточнить позицию Польши в случае франко-германского конфликта, а еще сверх этого выдвигает новое требование, причем в такой острой форме, что это чревато новыми трудностями и новыми опасностями.

Видя, что министр Бонна или не знает вопроса, или же плохо понял сделанное мною от имени г-на министра заявление, или хотел его плохо понять, что менее вероятно, я прервал его выводы, утверждая, что в данном случае с нашей стороны не выдвигается ни одного нового требования.

стр. 105

Вопрос о нашем меньшинстве в Чехословакии существует давно, и за все это время пражское правительство ничего, кроме обещаний, не сделало для разрешения его. Никакого результата не дали также многолетнее сочувствие и влияние французского правительства. Ни в коем случае мы не можем допустить даже на один момент того, чтобы проблема польского меньшинства была разрешена после разрешения вопроса о судетских немцах. Эта проблема должна быть разрешена одновременно и в полной аналогии с разрешением вопроса о немцах. Количество населения здесь никакой роли не играет и не имеет никакого значения. Впрочем, если я не ошибаюсь, посланник Чехословакии в Варшаве заявил г-ну министру около двух недель тому назад, что чешское правительство признает за нами право на принцип наибольшего благоприятствования в отношении польского меньшинства, т. е. заранее согласно на предоставление польскому меньшинству таких же прав, которые будут признаны за немецким меньшинством. Я не понимаю, почему специальное заявление г-на министра по этому вопросу, имеющее своей целью проинформировать французское правительство о нашей позиции и нашем положении, а также о значении этой проблемы, вызывает такое беспокойство и возбуждение. Ведь не думает же министр Бонна, чтобы мы могли и хотели ждать разрешения вопроса о нашем меньшинстве до тех пор, пока, как я надеюсь, проблема судетских немцев не будет успешно разрешена. Разрешением проблемы су- детских немцев кончится то напряжение, в котором мы живем; влияние держав в Праге станет таким же, каким было до конфликта, а Чехословакия возвратится к своей прежней политике невыполнения обещаний. Это было бы слишком наивно, и общественное мнение Польши не поймет такой политики и не согласится с ней, Я думаю, что если министр Боннэ остановит свое внимание на этой проблеме и подробно проанализирует ее, то он поймет правильность и необходимость той позиции, которую мы занимаем.

После моей вышеприведенной реплики министр Боннэ значительно снизил тон беседы, а в известной степени изменил и свое отношение к проблеме и уже не возвращался к тезису особого разрешения вопроса о нашем меньшинстве, стараясь объяснить в дальнейшем, что мы не должны придавать этому вопросу большого политического значения, что вопрос этот будет наконец разрешен и что французское правительство будет заботиться о его разрешении. Излагая свои аргументы, Боннэ сказал, что он желал бы, чтобы мы конкретно указали, каких прав мы добиваемся для нашего меньшинства? Я отвечал ему, что, собственно, избегая излишних осложнений и принимая во внимание то, что наше меньшинство является менее значительным по численности по сравнению с другими меньшинствами, мы требуем только того, чтобы наше меньшинство трактовалось как имеющее равные права с другими, большими в количественном отношении меньшин-

стр. 106

ствами. Отразив таким образом аргументы министра Боннэ по вопросу о меньшинстве, я заявил ему, что о всех его замечаниях и вопросах я доложу Вам и буду ждать дальнейших инструкций. Сейчас я хотел бы, сказал я Боннэ, выразить свое личное мнение относительно некоторых своих наблюдений. Что касается мнения генерала Гамелена о том, что наше стратегическое положение будет значительно ухудшено, если Германия овладеет всей Чехословакией, то, несмотря на то что я не являюсь военным человеком, я думаю, что он совершенно прав. Я только не понимаю, почему к этому приковывается внимание, так как, по моему мнению, это предположение является чисто теоретическим и безусловно исключается. Я не знаю, стремится ли Гитлер к автономии для судетских немцев или к аннексии территории, ими населенной. Однако я никогда не слышал, чтобы он стремился к присоединению всей Чехословакии. Поэтому я считаю, что рассуждение относительно ситуации, которую генерал Гамелен, вероятно, оценил правильно, является беспредметным.

Что же касается нашего возможного демарша в Берлине в целях смягчения обстановки, о котором говорил министр Боннэ, то я считаю, что в данное время мы уже предприняли именно то, что он хотел. Мы это сделали не в форме демарша в Берлине, а в связи с телеграммой в газете «Ивнинг Стандарт», когда мы заявили публично в нашем опровержении о том, что в случае крупных осложнений мы оставляем за собой право принимать решения. Я подчеркнул, что этот факт следует считать нашим серьезным вкладом в усилия, направленные к сохранению мира.

Наконец, я добавил, что во избежание недоразумений и неясностей я должен указать, что в переговорах генерала Гамелена с маршалом Рыдз-Смиглы вопрос о возможной материальной помощи и о помощи сырьем со стороны Советской России был поднят генералом Гамеленом и что, однако, маршал Рыдз-Смиглы решительно отклонил какие-либо переговоры или дискуссию на эту тему. Ввиду этого нельзя ссылаться на переговоры наших военных. По вопросу о Советской России я не сказал ни слова, имея в виду, что содержание инструкций г-на министра сводилось к тому, чтобы эту тему не обсуждать, и понимая, что в теперешней обстановке этот вопрос не является уместным. На эти мои краткие замечания министр Боннэ ответил, что, быть может, предположение о присоединении к Германии всей Чехословакии является слишком гипотетическим, однако план Геринга о разделе Чехо- Словакии между Германией и Венгрией, с передачей Тешинской Силезии Польше, не является тайной. Реализация этого плане равноценна аннексии всей Чехословакии, а аннексия территорий, населенных немецким меньшинством, значительно ухудшила бы положение Польши с военной точки зрения.

Я ответил, что, по моему мнению, является абсолютно неразумным предположение о том, чтобы в XX веке, после великой войны, результатом которой является триумф национального

стр. 107

принципа, какое-либо государство, даже более сильное, чем Германия, могло бы присоединить к себе территории, населенные другими народами, вопреки их воле. Я выразил предположение, что если чехи полны решимости сражаться за судетскую землю, то Прагу они будут оборонять до последней капли крови. Я признал правильным суждение о том, что если бы теперешний конфликт кончился присоединением Судетской области к Германии, то это ухудшило бы стратегическое положение Чехословакии. Воспользовавшись моим упоминанием о переговорах между мaр-: шалом Рыдз-Смиглы и генералом Гамеленом относительно воз- можной помощи со стороны Советской России, министр Боннэ возвратился к обсуждению вопроса о франко-советском пакте и сказал следующее:

Если возникнет конфликт между Польшей и Германией, то франко-советский пакт сможет сыграть положительную для Польши роль, во-первых, устраняя вероятность борьбы на два фронта, во-вторых, создавая возможность материальной помощи и помощи сырьем. Положение о том, что конфликт между Германией и Польшей является возможным, не вызывает никакого сомнения. Еще Штреземан в личных беседах с министром Боннэ категорически утверждал, что Германия никогда не согласится на существующую ныне границу с Польшей. Трудно допустить, чтобы эта точка зрения в Германии кардинально изменилась после прихода к власти национал-социалистов. В связи с этим улучшение отношений с Россией, несомненно, полезно для Польши.

Далее министр Боннэ вновь поднял вопрос о меньшинстве, подчеркивая, что мы не должны делать слишком далеко идущие выводы в отношении такой важной проблемы, как сохранение мира в Европе. По его мнению, мы должны обратить свое внимание на общественное мнение Франции. Опровержение, опубликованное после телеграммы, помещенной в «Ивнинг Стандарт», произвело на общественное мнение Франции самое тяжелое впечатление. Общественное мнение Франции переживает большое разочарование в связи с позицией Польши, и, несомненно, оно было бы в высшей степени потрясено, если бы ему стало известно, что Польша не только отказалась сделать демарш в Берлине и уточнить свою позицию в случае франко-немецкой войны, но и готова еще более ухудшить обстановку, выдвигая свои требования в очень острой форме. Необходимо соблюдать осторожность. Было бы очень желательным, чтобы польское правительство нашло соответствующую форму для подтверждения того, что оно принимает участие в усилиях, направленных к мирному разрешению конфликта, а также высоко ценит их.

Мой ответ примерно был следующим:

Мы удивляемся, что наше опровержение произвело такое тяжелое впечатление на общественное мнение Франции, допуская, что оно так же было принято и в Берлине. Мы считаем, что паше опровержение должно быть оценено как существенный вклад в

стр. 108

дело сохранения мира. Я рад, что министр Боннэ поднял вопрос об общественном мнении, так как я желал бы обратить его внимание на необходимость соблюдения осторожности в этом отношении, а также на необходимость проявления заботы со стороны Кэ д'Орсэ в отношении поведения французской прессы. Я заметил, что в польском обществе еще живы досадные воспоминания о недоброжелательном отношении к нам всей французской прессы в момент больших трудностей, которые испытывала Польша во время инцидента с Литвой 28). Я помню неслыханное поведение французской дипломатии при разрешении столь важной и жизненной для Польши проблемы. У нас хорошо сохранилось в памяти впечатление о том, что в тот важный для Польши момент Франция не только не была рядом с нами, а, наоборот, пренебрегая нашими интересами, она была поглощена вопросом о возможном проходе советских войск через чужие территории в случае войны с Германией. В этих условиях какие-либо новые атаки французской прессы были бы более чем нежелательны.

В этом месте беседы министр Боннэ попытался меня уверить, что Франция, однако же, советовала Литве примириться с нами, на что я ответил, что я не желал бы начинать дискуссию на эту тему, потому что это было бы слишком тяжело, и я хотел бы иметь возможность забыть об этом деле. Затем в дружеской форме, но категорически я заявил, что в настоящий момент нашей самой важной обязанностью является развить усилия, направленные к взаимному пониманию интересов и положения наших государств. Мы находимся на двух разных концах Европы, и поэтому мы можем иметь различные интересы и различные взгляды, однако мы являемся союзниками. Польша расположена в той части Европы, где проводится политика без учета наших интересов, а часто и вопреки им. Эта политика является одной из причин современной обстановки, и это также необходимо принимать во внимание.

Я думаю, что французское правительство оценит должным образом заявление г-на министра о нашей готовности к дискуссии по всем вопросам складывающейся ситуации.

На это мое заявление министр Боннэ реагировал очень живо и даже, я бы сказал, сердечно, заявив, что французское правительство желает установления самого близкого контакта с нами, что оно высоко ценит этот контакт и что он желал бы чаще видеться со мной, чтобы иметь возможность обсудить каждую фазу быстро развивающихся событий. Я ответил, что буду всегда готов служить ему и, как только буду иметь возможность сообщить что-нибудь полезное, делиться с ним по своей инициативе. На этом мы закончили свою беседу, длившуюся 1 час 15 минут и имевшую дружеский характер, несмотря на наличие некоторых щекотливых моментов. Здесь я должен еще добавить, что во время беседы министр Боннэ вспомнил о поддержке, которую Франция имеет не только со стороны Англии, но и со стороны Соединенных Штатов Америки. Я допускаю, что он имел в виду заявление помощника

стр. 109

государственного секретаря Сэмнера Уэллсса, опубликованное в сегодняшних телеграммах, которые французская пресса оценила Как доказательство того, что симпатии американцев находятся на стороне Фракции, Англии и Чехословакии.

Я совершенно уверен в том, что до вчерашнего вечера ничего другого из Вашингтона не поступало. Посол Буллит говорил мне, что министр Боннэ в разговоре с ним заявил, что он не допускает мысли о том, что Соединенные Штаты могут поддержать английский и французский демарш в Берлине, и получил от посла Буллита ответ, что это действительно так. Вышеизложенное подтверждает положение о том, как мало требуется министру Боннэ для того, чтобы утверждать, что данное государство стоит на стороне Франции.

Посол Польской Республики

Примечания:

* В данном сборнике не публикуется.

** Имеется в виду Ю. Бек.

18) Имеется в виду советско-французский договор о взаимной помощи от 2 мая 1935 г. В договоре предусматривалось, что в случае угрозы нападения какого-либо европейского государства на одну из договаривающихся сторон они обязуются приступить к немедленной консультации. Основной статьей договора была статья II, в которой указывалось, что если СССР или Франция подвергнутся нападению со стороны какого- либо европейского государства, то они окажут «друг другу немедленно помощь и поддержку» (Правда, 1935, 4 мая). 

28) В ночь на 11 марта 1938 г. реакционные польские правители спровоцировали инцидент на польско-литовской границе, чтобы создать повод для вторжения польских войск в Литву. Они рассматривали захват Литвы как «компенсацию» за поддержку агрессивных планов Германии в отношении Австрии. Германское правительство само было готово занять Клайпедскую область и некоторые другие районы Литвы. От интервенции литовский народ спасла только поддержка Советского Союза. 16 марта 1938 г. нарком иностранных дел СССР вызвал польского посла в Москве В. Гжибовского и сделал ему заявление о том, что серьезность положения заставляет Советское правительство обратить внимание польского правительства на то обстоятельство, что Советский Союз не смог бы остаться безучастным, если бы Литва оказалась под угрозой. 18 марта Советское правительство, учитывая продолжавшееся обострение обстановки, сделало польскому послу еще одно серьезное предупреждение. Вмешательство Советского правительства предотвратило захват Литвы гитлеровской Германией и реакционным польским режимом. — 109.

31) Польско-французский союзный договор был подписан 19 февраля 1921 г. в Париже. Договор был заключен для обеспечения стабильности политического положения в Европе, созданного Версальской системой мирных договоров, в том числе для гарантирования безопасности границ Франции и Польши. Он положил начало серии политических и военных договоров Франции с рядом стран Восточной Европы и тем самым закреплял господствующее положение Франции в Европе. В 20-х годах франко-польский договор являлся также орудием антисоветской политики обоих государств.

Печат. по изд.: «Документы и материалы кануна второй мировой войны», т. I, с. 128—141.

Здесь печатается по кн.: Документы и материалы кануна Второй мировой войны 1937-1939 гг. в 2-х томах. Москва. Политиздат. 1981.

Электронная версия воспроизводится с сайта http://www.infanata.org

Здесь читайте:

Бек (Beck) Юзеф (1894-1944), польский государственный деятель.

Польша в XX веке (хронологическая таблица).

Гитлер Адольф   (биографический указатель).

Риббентроп (Ribbentrop) Иоахим фон (биографический указатель).

Германия в XX веке (хронологическая таблица).

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ