Беседа Дирксена и Галифакса

1939 г.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

XPOHOC

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ

РЕЛИГИИ МИРА

ЭТНОНИМЫ

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Запись беседы посла Германии в Великобритании Г. Дирксена с министром иностранных дел Великобритании Э. Галифаксом

9 августа 1939 г.

После того как я сообщил лорду Галифаксу о цели моего визита — это был прощальный визит перед уходом в отпуск,— он начал говорить о положении в Данциге и спросил, могу ли я указать основания для обострения полемики в прессе обеих сторон. Я ответил утвердительно, сослался на провокационную статью в [газете] «Час» и добавил, что и без того с германской стороны несомненно имеется опасение и ожесточение по поводу высказываний польского генерального комиссара Ходацкого, который заявил комиссару Лиги наций Буркхардту 9) , будто бы открытие таможенных границ Данцига с Восточной Пруссией означает войну. Это снова доказывает обоснованность опасения, что угроза миру в любое время может быть создана местными польскими властями.

Лорд Галифакс на это ответил, что я могу быть уверенным, что он и британское правительство сделают все от них зависящее для того, чтобы побудить поляков к умеренности. Он убежден, что как Бек, так и Рыдз-Смиглы не хотят конфликта с Германией.

Я заметил, что многообразие политических заявлений и взглядов всегда составляло внутреннюю слабость Польши; в данном случае это тоже имеет место. Миролюбивому настроению различных лиц противостоят воинственные течения других политических групп.

На замечание лорда Галифакса, что было бы чрезвычайно желательно, чтобы с обеих сторон была проявлена умеренность, чтобы наступило успокоение и чтобы в процессе переговоров открылась возможность соглашения, я ответил, что мы, со своей сто-

стр. 201

роны, в большой мере проявили спокойствие и умеренность, например, в поведении сената * в течение последних дней и в опровержениях, которые мы противопоставили тревожным сообщениям мировой печати.

В связи с этим я объяснил лорду Галифаксу, что опасность международного положения кроется не столько в неизбежности непосредственно предстоящего насильственного взрыва, сколько в том, что со всех сторон блокируются возможности разрешения противоречий путем переговоров. Данцигский комплекс перестал быть возможным предметом переговоров после заявления Чемберлена от 12 июля 81) , поставившего его в слишком узкие рамки, не говоря уже о польской позиции и о возбуждении мировой печати ложными сообщениями. Нормализация международной обстановки в общем стала невозможной вследствие создания фронта ненападения, постоянно сменяющихся тревожных известий о посылке военных комиссий в Польшу или в Москву или же сообщений о финансовом укреплении потенциальных противников Германии. Само собой разумеется, мы чрезвычайно внимательно и с решимостью следим за этим развитием событий и делаем из него свои выводы. Комплекс англо-германских отношений блокирован, наконец, тем, что английское общественное мнение на каждую попытку компромисса со стороны английского правительства отвечает криком возмущения о якобы совершенном предательстве.

Лорд Галифакс на это еще раз высказал свое уже известное мнение, что доверие сильно поколеблено, в особенности у английского народа, в результате германского вступления в Прагу, хотя о последнем, несомненно, можно было бы сказать многое, так же как и о других неожиданных действиях Германии, и что до тех пор, пока не наступит успокоение или не будет восстановлено доверие, это напряженное положение будет продолжаться. Фюрер является единственным человеком во всем мире, кто мог бы вернуть это доверие, если бы он каким-либо образом дал сигнал к разрежению атмосферы. Он, Галифакс, попытался изложить смысл английской политики в своей речи в Чатам-хауз, и, по-видимому, успешно, так как получил многочисленные заявления одобрения со всех концов страны. Английская политика преследует двоякую цель: с одной стороны, предотвращение дальнейших агрессивных актов путем сплочения группы держав, с другой стороны — установление лучших отношений с Германией через обсуждение ее требований и претензий путем переговоров. Он уверен, что, если лед однажды будет сломлен, с английской стороны пойдут очень далеко, чтобы достигнуть соглашения с Германией.

В дальнейшем ходе беседы лорд Галифакс сказал, что он хочет подробно изложить мне свои мысли и взгляды, которые у него сложились после Мюнхена, и как они изменились с тех пор. После Мюнхена он был убежден, что 50-летний мир во всем мире

стр. 202

обеспечен приблизительно на следующей основе: Германия — господствующая держава на континенте с преимущественными правами на юго-востоке Европы, в особенности торгово-политического характера; Англия будет заниматься там торговлей только в скромных масштабах; Англия и Франция, защищенные в Западной Европе от конфликта с Германией двусторонними линиями укреплений, будут стремиться охранять оборонительными мерами свои владения и развивать их [естественные] ресурсы; дружба с Америкой; дружба с Португалией; Испания — пока что неопределенный фактор, который во всяком случае должен по необходимости выпасть на ближайшие годы из всех комбинаций держав; Россия — расположенная в стороне, большая и трудно обозримая страна; стремление Англии обеспечить свой путь по Средиземному морю через Аден, Коломбо, Сингапур в доминионы и на Дальний Восток. Но вот произошло вступление в Прагу 27) , которое все изменило и прежде всего нарушило представление о стабильности международной обстановки. Затем возникли сомнения в том, где остановится и остановится ли вообще Германия, и явилось желание обезопасить себя от дальнейших сюрпризов.

Я ответил, что, естественно, с германской точки зрения этот процесс выглядит совершенно иначе; я не хочу говорить о том, как часто обманывали наше доверие и какой печальный опыт заставил нас полагаться не на переговоры, а на собственные скорые решения. Мне хорошо известна интерпретация, которую лорд Галифакс дает своей, то есть британской, политике. Но, с другой стороны, он должен вдуматься в образ мыслей германского государственного деятеля. Последний видит только, как против Германии создается все увеличивающаяся коалиция и как величина военного потенциала, противостоящего Германии, постоянно изменяется не в ее пользу и увеличивается. В самом благоприятном случае политику Англии можно сравнить с политикой человека, который набрасывает на голову другого рыболовную сеть и говорит ему, что, если он будет вести себя смирно, с ним ничего не случится, но, как только он начнет двигаться, он причинит себе большой вред. Неудивительно, что Германия, внимательно присматриваясь, довольно скептически подходит к заявлениям английских государственных деятелей о желании добровольно и в порядке переговоров учесть германские требования. Я не могу также считать обоснованными постоянные ссылки на нарушенное доверие. Доверие и вера в честность партнера возникают лишь в процессе длительных и не вызвавших разочарования деловых отношений. Но этим не исключается та степень доверия, которая необходима для заключения договора; такое доверие возникает из сознания своей собственной силы. Англия, наверное, может найти в себе это доверие, опираясь на стоящую за ней группировку держав. Но вместо этого общественное мнение приходит в крайнее возбуждение каждый раз, как только между Англией и Германией заходит речь об урегулировании англо-германских отношений, хотя бы в области экономики,

стр. 203

как это случилось при переговорах Вольтата с Хадсоном 69) . Это, мне кажется, свидетельствует о том, что с английской стороны, в особенности при демократической системе и при некорректном поведении прессы, отсутствуют предпосылки для мирного урегулирования.

Лорд Галифакс объяснил мне, что если Чемберлен в палате общин встанет и скажет, что вследствие определенных действий Германии ничего больше не остается, как вести войну, то парламент единодушно последует за ним; но парламент согласится с ним и в том случае, если он заявит, что он видит возможность соглашения с Германией. Этого соглашения, в сущности, желает каждый англичанин. Недавно, во время одного праздника, в своем имении он беседовал со многими горняками и секретарями их профсоюзов. Они единодушно заверили его, что лейбористские депутаты оппозиции в палате общин не представляют действительного мнения трудящегося человека. То же самое оказалось при поездке премьер-министра в Южный Уэльс; обстановка в этом районе вообще сложная, несмотря на это, премьер-министр был встречен прямо-таки с энтузиазмом. При этом он, Галифакс, убедился в том, что горняки, с которыми он говорил, понимали и разделяли политику правительства: никакой агрессии больше не должно быть; желательно мирное разрешение существующих трудностей. Он должен со мной согласиться, что сейчас общественное мнение очень возбуждено и недоверчиво относится к переговорам с Германией. Упомянутые мною трудности пока, действительно, неразрешимы. Но столь же верно и то, что период спокойствия, необходимый для умиротворения общественного мнения, создал бы совершенно иную картину, чем настоящая. Тогда будет возможно обсудить проблемы умиротворения. Британское правительство имеет живейшее желание, чтобы это время наступило, и тогда оно пойдет очень далеко для достижения этой цели.

Фон Дирксен

Примечания:

* Имеется в виду сенат г. Данцига.

9) Версальским мирным договором 1919 г. был установлен пост Верховного комиссара Лиги наций в Данциге с предоставлением ему больших полномочий. В его компетенцию входило, в частности, разрешение споров между Данцигом и Польшей по всем вопросам, вытекавшим из Версальского договора и последующих дополнительных соглашений. Верховным комиссаром Лиги наций в Данциге в 1937—1939 гг. был К. Буркхардт.

27) В марте 1939 г. гитлеровцы приступили к окончательной ликвидации чехословацкого государства. 14 марта по приказу из Берлина фашиствующие элементы провозгласили «самостоятельность» Словакии, а в Чехии и Моравии организовали ряд провокаций. Английское правительство было хорошо осведомлено о планах агрессора. 13 марта министерство иностранных дел Англии разослало своим дипломатическим представителям за границей меморандум, в котором указывалось, что при всех обстоятельствах английское правительство не будет проявлять инициативу для противодействия германской агрессии против Чехословакии (Documents on British Foreign Policy. 1919—1939. Third Series, vol IV, p. 240).

В ночь на 15 марта 1939 г. Гитлер вызвал в Берлин президента Чехословакии Гаху и министра иностранных дел Хвалковского и предъявил им ультиматум с требованием о недопущении всякого сопротивления вторжению германских войск. Чехия была превращена в провинцию германского рейха — «протекторат Богемия и Моравия». Словакия — отделена от Чехии и превращена в зависимое от Германии марионеточное государство.

Правительство Англии с облегчением восприняло известие об оккупации Чехословакии. В тот же день Галифакс заявил французскому послу: Англия и Франция получили «компенсирующее преимущество», заключающееся в том, что «естественным способом» покончено с обязательством о предоставлении гарантии Чехословакии, бывшим «несколько тягостным» для правительств обеих стран (Documents on British Foreign Policy. 1919—1939. Third Series, vol. IV, p. 273). Чемберлен публично заявил в палате общин, что Англия не может считать себя связанной обязательством о гарантии целостности Чехословакии, и сообщил, что его правительство предложило банку немедленно прекратить выплату английского послемюнхенского займа Чехословакии, а также отменило поездку министров Стенли и Хадсона в Берлин (Parliamentary Debates. House of Commons, 1939, vol. 345, col. 437, 438). Никакого осуждения германской агрессии Чемберленом высказано не было (Ibid., col. 439, 440).

Такой же политики придерживалось и правительство Франции. На заседании парламента 17 марта Даладье не только не произнес ни слова в осуждение германской агрессии, но потребовал чрезвычайных полномочий с целью подавления протеста оппозиционных сил, и в первую очередь компартии.

Лишь Советское правительство в ноте от 18 марта 1939 г. ясно и четко заявило о своей позиции в связи с ликвидацией Чехословакии, квалифицировав действия Германии как «произвольные, насильственные, агрессивные».

Советский Союз был единственной страной, готовой оказать действенную помощь Чехословацкой Республике до самого последнего момента ее трагедии. Английский историк-марксист Э. Ротштейн, подводя итог усилиям, предпринятым СССР в 1938 г. по спасению Чехословакии, писал: «Десять публичных и минимум четырнадцать частных заверений за шесть месяцев, помимо нескольких предложений о переговорах между генеральными штабами, поистине не могли оставить никаких сомнений у всякого, кто не желал намеренно быть глухим и слепым» (Ротштейн Э. Мюнхенский сговор. М . , 1 9 5 9 , с. 265).

С военной точки зрения, отмечал позднее французский генерал А. Бофр, выигрыш Германии был огромным. Она не только лишила Францию сорока союзных чешских дивизий, но и сумела вооружить сорок немецких дивизий захваченным чешским оружием. Германия стала «господствовать на Дунае и нависла тенью над Балканами» (Beaufre A. Le drame de 1940. Paris, 1965, p. 110). Достаточно сказать, что только заводы «Шкода» с августа 1938 г. по сентябрь 1939 г. выпустили почти столько же военной продукции, сколько все английские военные заводы за тот же период (Churchill W. The Second World War. London, 1948, vol. I, p. 302).

69) После второй мировой войны в полной мере раскрылось лицемерно Англии и Франции, которые использовали московские переговоры как средство давления на фашистскую Германию в своих интересах и за спиной СССР с мая и до конца августа 1939 г. вели переговоры с Германией.

Инициатором этих переговоров была Англия. С ее стороны па различных этапах в них участвовали Чемберлена—Галифакс, ближайший советник Чемберлена Вильсон, министр внешней торговли Хадсон, представители партийного руководства: Болл — от консерваторов и Бак- стон — от лейбористов, парламентский заместитель министра иностранных дел Батлер, офицер командования английских ВВС Ропп; с немецкой стороны — германский посол в Лондоне Дирксен, его советник Кордт, правительственный чиновник по особым поручениям Вольтат, а также ряд других лиц. Роль посредников между Гитлером и Герингом, с одной стороны, и правительством Чемберлена, с другой, выполняли: шведский промышленник Далерус, верховный комиссар Лиги наций в Данциге Буркхардт, немецкий дипломат Тротт цу Зольц, принц Гогенлоэ и другие.

В основу переговоров была положена идея заключения нового «пакта четырех» (Англии, Франции, Германии и Италии) или, если на этом пути возникнут трудности (переговоры проходили без активного участия Франции и Италии), двустороннего англо-германского союза. В случае выгодной империалистической сделки с Германией (под видом «пакта о ненападении» и «договора о невмешательстве») Англия изъявляла готовность прекратить переговоры с СССР, отказаться от гарантий, данных Польше и другим странам, и даже пожертвовать интересами своей ближайшей союзницы — Франции (см.: Вторая мировая война. М . , 1974, т. I I , с. 146—150).

2 и 3 мая, а затем 10—14 июня 1939 г. состоялись визиты в Лондон высокопоставленного «посредника» между гитлеровской Германией и западными державами принца Гогенлоэ. В памятной записке на имя Хевеля, личного представителя министра иностранных дел при ставке Гитлера, Гогенлоэ сообщает о беседах с Ванситтартом, Эштон-Гуэт- кином, лордом Астором, герцогом Кентским и представителями деловых кругов. Во время одной из встреч Ванситтарт заявил, что «в общем и целом есть много пунктов, где Англия и Германия могут сотрудничать в экономическом отношении, например на Дальнем Востоке; есть общие интересы и в Испании».

Во время второй поездки в Лондон (10—14 июля) участники переговоров с английской стороны предложили конкретную программу, которая сводилась к следующему:

«а) Взаимоотношение политики «агрессивности» и «окружения».

б) Немецкое жизненное пространство.

в) Широкий экономический компромисс и сотрудничество.

г) Возврат колоний».

В сокращенном изложении Гогенлоэ это было точно то, что Вильсон изложил в июне и июле Вольтату, включая раздел сфер влияния, уступки в колониальном вопросе и метод тайных переговоров с представителями рейха.

8 июня 1939 г. состоялась встреча Чемберлена с Троттом. Британские политические деятели давали понять своим немецким собеседникам, что они готовы продолжать политику Мюнхена и предоставить Германии «свободу рук» в Восточной Европе (Documents on German Foreign Policy. 1918—1945. Serie D, vol. VI, p. 681—682).

Свидетельством определенного сближения точек зрения сторон может служить выступление Галифакса 29 июня 1939 г., выразившего готовность договориться с Германией по вопросам, которые, по его мнению, «внушают миру тревогу». Галифакс, в частности, сказал: «В новой обстановке мы могли бы обсудить колониальную проблему, вопрос о сырье, торговых барьерах, «жизненном пространстве», об ограничении вооружений и многое другое, что затрагивает европейцев» (Speeches on International Policy by Lord Halifax. Oxford, 1940, p. 296).

В июле 1939 г. Вольтат вторично посетил Лондон, и контакты возобновились. Гитлеровский план раздела мира на сферы влияния был подкреплен английским предложением о «сотрудничестве» с Германией в трех районах мира: в Британской империи, Китае и России. Таким образом, в числе территорий, подлежавших разделу, английская сторона назвала Китай и Советский Союз, с которым Великобритания в это время вела переговоры о совместной борьбе против фашистской агрессии.

Данные о закулисных контактах различных представителей Германии и Англии летом 1939 г. подтверждают полную обоснованность опасений, которые испытывал Советский Союз.

Некоторые западные политики и историки пытаются изобразить дело так, будто Советский Союз проявил «излишнюю подозрительность». Документы опровергают эти утверждения. Речь идет не о случайных контактах или о личной инициативе отдельных английских и немецких деятелей, а о широкой системе закулисных связей, в которую входили:

— прямые контакты высокопоставленных представителей английского правительства с немецкими эмиссарами (Вильсон — Вольтат, Хадсон — Вольтат, Вильсон — Хессе, Галифакс — Далерус, Репсимен — Геринг, Ванситтарт и Эштон-Гуэткин — Гогенлоэ), в ходе которых до сведения Гитлера и Геринга доводилась конкретная программа англо-германского сговора (план Вильсона);

— политические контакты деловых кругов обеих стран (соглашение в Дюссельдорфе, совещание Геринга с английскими бизнесменами, другие контакты через Далеруса), имевшие целью разработку планов экономического сговора;

— контакты официальных политических деятелей Англии с представителями так называемой «генеральской оппозиции», за которыми стояли военные круги гитлеровской Германии (Канарис, Гальдер и другие) ;

— зондажи английских эмиссаров через ведомство Риббентропа (поездки в Берлин Бакстона, Лейт-Росса, Друммонд-Вольфа и Эштон-Гуэткина), в ходе которых «дублировались» идеи Вильсона;

 — регулярные связи представителей консервативной партии и ряда органов английской прессы с германскими дипломатами и разведчиками, направленные на подготовку английского общественного мнения к возможному сговору.

Все элементы этой системы в настоящее время подтверждены документально и говорят о двойной игре Запада в столь ответственный период европейской истории, когда мир ожидал создания действенного фронта против агрессии.

81) По-видимому, имеется в виду выступление Н. Чемберлена в палате общин по вопросу о Данциге 10 июля 1939 г.

Печат. по изд.: «Документы и материалы кануна второй мировой войны», т. I I , с. 143—150.

Здесь печатается по кн.: Документы и материалы кануна Второй мировой войны 1937-1939 гг. в 2-х томах. Москва. Политиздат. 1981.

Электронная версия воспроизводится с сайта http://www.infanata.org

Здесь читайте:

Дирксен, Герберт фон (Dirksen), (1882-1955), германский дипломат.

Галифакс (Халифакс) (Halifax) Эдуард Фредерик Вуд (1881-1969), лидер Консервативной партии Великобритании.

Гитлер Адольф   (биографические материалы).

Риббентроп (Ribbentrop) Иоахим фон (биографические материалы).

Германия в XX веке (хронологическая таблица).

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ