|
|
Автоэтноним (самоназвание)
Энэтэ/эннэчэ: Этноним был введен в 30-е годы ХХ в. Г.Н.Прокофьевым. Как и в отношении ряда народов Севера, он имеет искусственный характер и является производным от энецкого э н э т э / э н н э ч э - «человек», «мужчина».
Основная территория расселения
В настоящее время энцы живут, в основном, в Воронцовском с/с Усть-Енисейского района, Потаповском с/с Дудинского района, а также в Авамском районе Таймырского автономного округа Красноярского края.
Численность
Энцы являются одним из наиболее малочисленных народов Севера. Ясачные документы 1614 г. учли их в количестве 1428 чел., 1640 - 940 чел., 1681 - 892 чел. Уменьшение численности энцев в течение ХУ11 в. связывается с эпидемией оспы 1630 - 1631 гг., после которой полностью исчезли некоторые энецкие роды, а также с событиями этнической истории конца ХУ11 - первой половины ХУ111 в., происходившими на территории Енисейского Севера. Численность энцев по официальным переписям демонстрирует следующую динамику: по переписи 1897 г., они были учтены вместе с нганасанами («енисейские самоеды и тавгийцы») в количестве 1326 чел., современное уточнение материалов переписи устанавливает численность энцев на 1897 г. - 488 чел., 1926 г. - 482 чел., в переписях 1959, 1971, 1979 гг. энцы не учтены, поскольку на местах проживания, они отождествлялись то ненцами, то с нганасанми, 1989 г. - 209 чел.
Этнические и этнографические группы
Тундровые энцы (хантайские самоеды), платившие ясак в Хантайское зимовье, составляли приблизительно 2/3 численности народа. Летом они кочевали в тундрах между Енисеем и р.Пурой, зимой, откочевывали южнее в лесотундру между р.Малая Хета и оз.Пясино. Эта группа состояла из нескольких крупных родовых объединений (Сомату, Бай, Муггади) и имела самоназвание с о м а т у / о н э й э н н э ч э. Прочие энцы называли их м а д у - «родственники по жене», ненцы - м а н т о / м а д о.
Лесные энцы (карасинские самоеды) платили ясак в Карасинское зимовье и постоянно кочевали в лесной зоне южнее Дудинки. В их состав входили родовые группы Муггади, Ючи и ряд семей группы Бай, образующие единство с самоназванием п э - б а й «лесные баи», также их называли энцы группы сомату.
Имевшаяся в прошлом этнографическая специфика этих групп, в настоящее время в значительной степени утрачена и сейчас они рассматриваются в качестве территориальных подразделений энцев. Этническая территория энцев исторически граничила на западе с кочевьями «обдорских самоедов» - ненцев, на юге, с «казымскими самоедами» - лесными ненцами, «туруханскими самоедами», «остяко-самоедами» -селькупами и «инбаками» - кетами, на востоке, с «тунгусами» – эвенками и «пясидской самоядью» - нганасанами. Административно, она входила в Мангазейский уезд Енисейской губернии.
Антропологические характеристики
Западносибирская группа популяций уральской расы.
Язык
энецкий: Энецкий язык входит в самодийскую группу уральской языковой семьи, в которой он наиболее близок ненецкому, несколько отличаясь от последнего фонетическим строем и лексикой, по звуковому составу, фиксируется сходство с нганасанским. Он подразделяется на два диалекта: тундровый (маду бада) и таежный (бай бада), которые соответствуют двум территориальным подразделениям энцев. Характер языкового взаимодействия энцев, прежде всего с ненцами, в различных этнокультурных средах происходит по-разному. Возможна полная утрата языка, связанная с ассимиляцией (Байкаловский с/с), при сохранении в среде старшего поколения понимания энецкой речи. Малохетские и Воронцовские энцы практикуют двуязычие, причем ненецкий, наряду с русским, выступает в качестве языка межнационального общения. В Потаповском с/с почти все ненцы (1963 г., 8 семей), владели энецким языком. В целом, языковые процессы на Енисейском Севере можно охарактеризовать как интеграционные.
Писменность
Язык бесписьменный.
Религия
Православие: Православные. Христианизация не имела определяющего влияния на традиционную мировоззренческую систему, поскольку удаленность территорий, где жили энцы, сложности организационного характера, несовместимость мировоззренческих систем, не позволяли миссионерам проводить целенаправленную христианизаторскую политику.
Этногенез и этническая история
История энцев обычно рассматривается в рамках общесамодийского этногенеза. В родовой этнонимике энцев, ряде элементов их культуры, присутствует южносибирская традиция, которая проникает на Север с переселением в 1Х и Х111 вв. ряда южносамодийских родов, принимавших участие в формировании лесных ненцев и энцев. Вторым этнокультурным компонентом, который выделяется в составе энцев, является аборигенный, арктический, зафиксированный в ряде энецких преданий в качестве персонаж «Моррэдэ-нью», «охотника за дикими оленями». Влияние аборигенов, процесс ассимиляции которых южносамодийским населением был достаточно длительным, прослеживается в одежде, жилище и ряде других элементах культуры энцев. Трактовка ряда этнонимов энецких родов, также говорит об участии северного, аборигенного населения в их формировании. Соотношение южносибирских и аборигенных компонентов, на основе анализа родового состава, имеет следующее количественное выражение: тундровые энцы - южносибирские компоненты 44.5%, аборигенные компоненты 33.3%, тундрово-ненецкие, селькупские и пр. компоненты 22.2%; лесные энцы - южносибирские компоненты 98.2%, аборигенные компоненты 1.8%. Сложение этнической территории обеих этнотерриториальных групп энцев, вероятно, закончилось к ХУ11 в. В этот период она включала обширные пространства тундры и лесотундры от бассейна Нижнего и Среднего Таза на юго-западе, до правобережья Енисея и Енисейской губы на северо-востоке для тундровых энцев. Лесные энцы расселялись в бассейне Среднего и Верхнего Таза и далее на восток до правобережья Енисея в районе рек Нижняя Тунгуска и Курейка.
В первой половине XVII в. на северо-востоке Западной Сибири начинается процесс изменения этнической территории энцев, связанный с переселениями селькупов и формированием их северной этнографической группы. К концу XVII в. селькупы окончательно закрепляются в бассейне р.Таз, а в XVIII в., по обеим Баихам. Взаимодействие энцев с селькупами носило различный характер: от прямых военных столкновений, до переселений на новые территории, ближе к низовьям Енисея и вхождения части энецких семей в состав селькупов. Энецкие исторические предания повествуют о военных столкновениях, в этот период времени, между энцами и эвенками и кетами.
В результате этих процессов, наибольшему изменению подверглась этническая территория лесных энцев, многие родовые подразделения которых, переселились вниз по Енисею. Но наиболее значительное влияние на энцев в этот период оказали их западные соседи ненцы. Уже в первой половине ХУ11 в. тундровые ненцы оленеводы, «юрацкая каменная самоядь», в поисках новых пастбищ, активно осваивают бассейн р.Таз и Низовую тундру (Гыданский полуостров), прилежащую левобережью Енисея и Енисейской губе. Продвижение ненцев на запад носило достаточно ярко выраженный военный характер. Исторические повествования энцев упоминают о «трех больших войнах», последнюю из которых энцы выиграли, но в итоге все же были, в основном, вытеснены с левобережья Енисея и бассейна р.Таз. Продвижение обдорских ненцев на восток происходило в течение всего ХУ111 в. и объясняется стремлением хозяйственного освоения новых территорий.
История энцев на левобережье Енисея имела свое продолжение в истории Тазовской и Береговой «инородческих» управ, образованных в Туруханском крае Енисейской губернии по реформе 1822 г., этническую орснову которых, составило ненецко-энецкое население. В границах этих образований, некоторые группы энцев уже к началу Х1Х в. практически полностью утратили этническую специфику, восприняв ненецкий язык и культуру (Береговая управа), другие, при практически полном усвоении ненецкой культурной традиции, еще долго сохраняли язык и представления о своей этнической принадлежности (Тазовская управа). Окончательно современная этническая территория энцев стабилизировалась к середине Х1Х в.
Итогом этих процессов явилось сокращение численности и территории энцев, ограничение ее, в основном, низовьями Енисея в пределах зон лесотундры и тундры, а также включение их в различные территориальные группировки, в состав которых, энцы входили вместе с ненцами, нганасанами и долганами. Другой процесс, который определял этническое развитие энцев в этот период, состоял в частичной интеграции их этнотерриториальных подразделений. Лесные энцы, у ряда семей которых в Х1Х в. появляются многооленные стада, начинают кочевать в северные тундры, в пределах территории тундровых энцев, что способствовало культурному сближению обеих групп.
Этнические параметры культуры энцев традиционно фиксируются весьма неопределенно, что объясняется историческими судьбами, демографией и характером расселения этого народа. С одной стороны, можно отметить общесамодийские основы их культуры, с другой, более тесные связи с нганасанами, самым самобытным самодийским народом, что и определяет специфику энецкой культуры. Немаловажное влияние на ее атрибутику оказал региональный процесс становления крупностадного оленеводства (ХУIII-ХIХ вв).
Хозяйство
Общая динамика хозяйства энцев состоит в переходе от промысловой экономики, «культура охотников на дикого оленя», к домашнему крупностадному оленеводству у тундровых энцев и сохранении в среде лесных, таежного промыслового хозяйства с элементами домашнего оленеводства, в основном, транспортной направленности. Хозяйственный комплекс энцев наиболее выразительно демонстрирует традиционный промысловый календарь, в названиях месяцев которого, отражен тот или иной род занятий. В нем отражена охота на дикого оленя: март с о й д а д ю н г у л а д и р и «хорошей охоты на дикого месяц» (лесные энцы), период промысла оленя загоном и скрадыванием, ноябрь к э д э р о и р и о (тундровые энцы), к э д э р к о р а д и р и (лесные энцы) «гон дикого оленя», период охоты с оленем-маньщиком. Охота на водоплавающую птицу в период линьки в августе у тундровых энцев называлась месяцем к а н у и р и о «птенцов месяц», у лесных, д е д ю д и р и «лебедя месяц». С рыболовством связаны названия летних месяцев: июнь н а а р д и р и «лов рыбы» (лесные энцы). В хозяйстве энцев незначительную роль играл пушной промысел. Охота на песца имела скорее ситуационный характер и не нашла отражения в календаре северных самодийцев. Усиление роли оленеводства в хозяйстве энцев, а в низовьях Енисея самое значительное поголовье домашних оленей было сосредоточено в правобережной группе именно у них, нашло отражение в традиционном промысловом календаре. Апрель тундровые энцы называют н а д и и р о «первые телята родятся», октябрь, м о г о д и и р и о «месяц, когда пороз-олень роняет рога» или к о р а и р и о «оленя-самца месяц». Май в календаре лесных энцев н а д и д и р и «рождение оленьих телят», сентябрь о т у д а й д и р и «гон оленей», октябрь м о г у д и д и р и «конец оленьего гона.
Традиционная одежда
Наряду с чумом, у энцев и нганасан бытовал единый комплекс одежды. В эпических сказаниях существует универсальная формула: «Ваша одежда от нас», чем энцы подчеркивали свое родство с нганасанами. Генетически она восходит к распашной одежде с вшитым нагрудником. Традиционный комплекс одежды энцев отличается по двум этнотерриториальным группам. У лесных энцев большее распространение получила ненецкая одежда. Так, в 1926 г. энецко-нганасанский тип носили 55%, ненецкий 30%, долганский 15%, в 1948 г. ненецкую одежду использовали уже 71% мужчин и 68% женщин, энецкую 19% мужчин и 21% женщин, а в 1962 г., последняя практически вышла из употребления. В то же время, собственно ненецкий костюм у энцев частично трансформирован в связи с этнической традицией. Более традиционным является комплекс одежды тундровых энцев, у которых он сосуществует с ненецким. Особенности мужского костюма фиксируются в двойной составной верхней одежде, сокуе с султаном на капюшоне, который изготавливается из хвоста оленя, что является внешним знаком отличия энца и нганасана от ненца. Из бытовых рассказов энцев следует характерная ситуация - энец-охотник увидел в тундре на сопке трех человек: «Что такое? У них головы круглые, а у меня голова острая.» и далее, при встрече, один из ненцев говорит: «У! Манто пришел, на голове у него шишка.» Характерной особенностью костюма энцев было отсутствие наружных поясов, цилиндрическая обувь без подъема, аналогий которой у других народов Севера нет. Женская одежда, также двойная, обернутого типа, распашная, тоже носилась без наружного пояса. Особенностью женского костюма энцев был нательный комбинезон, более короткая обувь, которая заправлялась под штанины комбинезона, капорообразные шапки. В элементах отделки одежды, можно отметить использование собачьего меха и раскраску кожи. У энцев и нганасан бытовала особая т. н. танцевальная (погребальная) одежда, которая использовалась в переходных обрядах и изготавливалась впервые в возрасте 7 лет, а затем в течение жизни, несколько раз перешивалась. Особенностью бытования энецкого костюма было использование в качестве летней одежды старой зимней, а также особое отношение к некоторым деталям женской одежды (обувь, натазники), регулируемое представлениями о «сакральной нечистоте» женщины.
Традиционные поселения и жилища
Основное жилище энцев - чум, имеет ряд отличий от общесамодийского типа и сближается с нганасанским, что определяется принадлежностью этих народов к единой культуре охотников на диких оленей. Для энецко-нганасанского чума характерны два основных шеста, расположенных у входа и за очагом, наличие трех шестов надочажного устройства, 4 - 8 нюков перекрытия, постановка зимой чума на землю, в вырытую в снегу яму, а не непосредственно на снег, что расценивается, как переживание в чуме традиций углубленного в землю жилища, подкрепляемое еще и лексической формулой: «спустится с горы», т.е. сесть ближе к огню, ориентировка чума в пространстве входом на восток.
Социальная организация
Комплексное оленеводческо-промысловое хозяйство энцев, требовало гибкой системы организации общества, основы которого базировались как на принципах родства, так и на территориальных связях. В конце ХУ111 – начале Х1Х вв. в производственной жизни энецкого общества значительную роль играли патронимические объединения и большесемейные коллективы, занимающиеся совместной добычей дикого северного оленя и выпасом домашних оленей. Относительной стабильности этих объединений способствовало и четкое поло-возрастное разделение труда. Так, при массовых загонных охотах и поколках на дикого оленя, из коллектива 25 - 30 человек, 5 – 7 мужчин непосредственно занимались промыслом, старики и подростки охотились на подранков и отдельных оленей, а женщины, разделывали добычу и заготавливали мясо впрок. Аналогичным образом, в сфере разделения труда, организована жизнь и в оленеводческом стойбище. К началу ХХ в. у большинства населения низовьев Енисея большесемейные коллективы прекратили свое существование. Наглядным примером тому служат бытовые рассказы энцев, в которых описывается стойбище. «Люди в кучах (стойбищах - В.К.) почти каждый год менялись. Весна пришла и разошлись. Ну, некоторые круглый год вместе жили, но не одного тыде (рода - В.К.) люди, а разные.» «Рыбаки стояли чумов по три, пять, десять. Зимой в темную пору (оленеводы - В.К.) стояли чумов по пять, но не больше.» «В одном чуме жили люди разных тыде.» «Также когда в кучи парились, то не разбирали, кто какого рода. Но люди одного рода все-таки считались ближе, как братья.»
Дополнительные характеристики энецкой культуры могут быть прослежены в ряде стереотипных установок, определяющих отношение человека к другим людям в различных культурных ситуациях. Хотя, в данном случае, собственно энецкий материал, часто соответствует общесибирским, общесамодийским, либо региональным энецко-нганасанским культурным традициям.
Отношение между полами и к детям в энецком обществе строится на основе поло-возрастного разделения труда, чем и определяется социальная стратификация. Главенствующую роль в обществе играет мужчина, в функции которого входила деятельность во всех сферах традиционного производства, в обеспечении благополучия семьи. Женская деятельность ограничивалась сферой домашнего производства, которое также играло социально значимую роль, поскольку мужчина на мог выполнять женскую работу по изготовлению одежды, приготовлению пищи и т.п. В этой связи, можно отметить паритетные социальные роли полов в принятии важных для семьи решений, возможность развода, инициатива в котором могла исходить и от женщины. Единственным обстоятельством, снижающим социальный статус женщины, было отсутствие у нее детей. Ритуальное ограничение деятельности женщины в периоды беременности, родов или месячных, не свидетельствует о ее социальной сегрегации.
Этими же обстоятельствами определяется отношение к детям. Количественный состав малых семей у энцев был небольшим, что объясняется высокой детской смертностью, хотя имелись семьи, в которых было 6 - 7 детей. Предпочтительным считалось рождение мальчика. При рождении ребенка ему давали имя-прозвище, связанное с его внешностью, либо ситуацией рождения. Оно заменялось в отрочестве, часто на имя умершего сородича (деда, прадеда). Отношение к детям было весьма терпимым, любые инициативы ребенка к взрослой деятельности поощрялись, а с 7 - 8 лет им поручались несложные обязанности соответствующие их будущим социальным ролям. Зрелым мальчик считался, когда начинал самостоятельно охотится, в возрасте, приблизительно, 15 - 16 лет, причем в отношении его менялся социальный идентификатор, с «мальчика» на «парень». Девочка считалась взрослой с начала репродуктивного периода. С этого времени они могли вступать в брак. Отношение к старикам определялось относительным снижением их социально значимых функций в сфере производства, но они полностью находились под покровительством семьи и сородичей. В целом, можно отметить достаточно стойкую традицию взаимопомощи между соседями, родственниками у энцев, в перераспределении добычи, если это не пушнина, оленей, одежды и т.п. В энецком обществе довольно высокий уровень представлений о «должном», которые реализуются следованием обычаю. Так, порицанию предается воровство, за которое может постичь сверхъестественная кара, неуважение к старшим, гостю и т.д. Существенным является сходство проекций аналогичных установок и в отношении природы, которая рассматривается как податель всего необходимого человеку. Это реализуется и высшем пантеоне Матерей Природы в обрядах возвращения «жизненности» взятой в природе (предание земле глаз добытых диких оленей), рациональном регулировании количества добываемого зверя, птицы и рыбы и т.д. В целом, отмеченные выше стереотипы энецкой культуры способствовали сохранению этнической традиции, гармоничному функционированию энецкого народа, несмотря на его сложную историческую судьбу.
Духовная культура и традиционные верования
Особое место, по отношению к общесамодийской, занимает и энецкая идеология, которую можно определить, как сочетание традиционной мировоззренческой системы с шаманизмом. Энецкий пантеон демонстрирует, с одной стороны, персонажи высшего уровня соответствующие ненецким (Нга, Тодоте, Дя-Меньюо), более низкий уровень, составляют многочисленные духи-хозяева природных объектов, животных, духи-помошники и покровители, которые часто атрибутировались в антропо/зооморфном виде. С другой, основу традиционного мировоззрения энцев составляли представления о Матерях Природы - Земле-матери (Моу-нямы), Солнце-матери (Коу-нямы), Огне-матери (Туй-нямы), Воде-матери (Бы-нямы), которые и определяют целостность мироздания, соотношение и взаимодействие его ипостасий, место человека и его отношение к миру, трансформацию жизненности и т. п. Энецкий шаманизм типологически соответствует общесибирскому.
Современные этнические процессы
Современное этническое состояние энцев определяется сложением во торой половине Х1Х в. на Енисейском Севере ряда полиэтнических территориальных группировок, в границах которых экзоэтнические ориентиры энецкого народа, в целом преобладают над эндоэтническими. По материам переписи 1926/1927 гг., это правобережная тундровая группа, в состав которой входило 54% хозяйств и 49.2% населения энцев, 25% хозяйств и 27.4% населения ненцев, 8.8% хозяйств и 9.4% населения нганасан и 12.2% хозяйств и 14.0% населения долган и лесотундровая, в состав которой входили 50% хозяйств и 50% населения энцев, 40% хозяйств и 41.7% населения ненцев, здесь же расселялись селькупы и кеты.
Основой интеграции групп этносов низовьев Енисея явились хозяйственная ориентация в тундровом оленеводстве для первой, и охотничье-рыболовецкий промысел для второй, а также направленность брачных связей. Так, уже в середине Х1Х в., из 34 браков, зафиксированных в дудинской церкви, 7 были ненецко-энецкие. В 1926 г. в правобережной группе из 24 ненецких браков, 7 были заключены с энцами, из 32 браков тундровых энцев - 7 с ненцами, из 17 браков лесных энцев - 12 было межнациональных, но в основном с нганасанами - 7. В целом, доля смешанных энецко-ненецких браков в 1926 г. достигала 18%, в 1963 г. - 44%, в 1977 - 1978 гг. в Воронцовском с/с (тундровые энцы) смешанные энецкие семьи составляли 71.4%, ненецкие, 31%. Среди лесных энцев (Потаповский с/с) смешанные семьи составляли 62.5%, причем с ненцами, 38%. Внешнюю напрвленность брачных связей энцы демонстрируют и в отношении нганасан. В конце ХУ111 в. зафиксировано 20 браков с нганасанками и 14 с нганасанами. В 1926 г., из 65 энецкихбраков, 13 заключены с нганасанками, а из 101 брака нганасан, 16 с энками. В настоящее время энецко-нганасанская этноконтактная зона переместилась на восток в районов Волочанского и Усть-Авамского с/с, где небольшое количество энцев, официально числящихся нганасанами, сохраняют энецкую этническую ориентацию, но полностью адаптированы в нганасанскую культурную среду. Характер энецко-долганских брачных связей определяется незначительным количеством долганского населения на территории проживания энцев. В 1926 г. из 65 энецких браков, только 2 были заключены с долганами.
Эти процессы межэтнического взаимодействия прослеживаются в различных сферах энецкой культуры.
В развитии социальных институтов энцев, можно отметить усиление роли территориальных связей и формировании в низовьях Енисея даже межэтнических объединений, традиции которых, отчасти прослеживаются в этническом составе современных хозяйственных центров. Так, в 1948 году в штате колхоза им. С.Кирова состояло 45.7% ненцев, 42.1% энцев, 10.3% долган, 1.6% нганасан и 0.3% русских. В то же время, родовые связи играли немаловажную роль в сфере идеологии и брачных отношениях.
Библиография и источникиОбщие работы- Культура охотников на оленей Северной Евразии. М., 1976./Симченко Ю.Б.
Отдельные аспекты- Бытовые рассказы энцев//Тр. ин-та этнографии. . Т.75.-1962
- Ненцы и энцы // Этническая история народов Севера. М., 1982. С.48-81./Васильев В.И.
- Проблемы формирования северосамодийских народностей М., 1979./Васильев В.И.
- Система оленеводства лесных энцев и ее происхождение // КСИЭ. 1962. Вып.37./Васильев В.И.
- Традиционное мировоззрение охотников Таймыра. Л., 1983./Грачева Г.Н.
- Мифологические сказки и исторические предания энцев // Тр. ин-та этнографии. 1961. Т.66./Долгих Б.О.
- Очерки по этнической истории ненцев и энцев. М.,Л., 1970./Долгих Б.О.
- Одежда народов Сибири. Л., 1970.
Отдельные региональные группы- Ненцы и энцы Таймырского национального округа (очерки хозяйства, быта и этнические процесы, протекающие на Енисейском Севере) // Преобразования в хозяйстве и культуре и этнические процессы у народов Севера. М.,1970. С.106-163./Васильев В.И.
- Колхоз им. Кирова Таймырского национального округа // Сов. этнография. 1949. № 4. С. 75-93./Долгих Б.О.
© 2000 Interdisciplinary Center for Adanced Professional
Education
© 2000
designed by Tatyana Shelomova
|
