Никита Муравьев

1793-1886

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

XPOHOC

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

М.И. Муравьев-Апостол

Воспоминания и письма

Портрет М.И. Муравьева-Апостола прислал
Владимир Леонидович Чернышев, доцент НТУ «ХПИ», г. Харьков.

С. И. МУРАВЬЕВ-АПОСТОЛ

 (1796 — 1826 г.г.)

Заметка по поводу его биографии 1)

Сергей Иванович Муравьев-Апостол.

В «Русской Старине» изд. 1873 г. (т. VII, стр. 652 — 676) помещен, за подписью Михаил Баллас, биографический очерк, под заглавием; «С. Муравьев-Апостол». Автор статьи благодарит меня за содействие в составлении ее, из чего читатель в праве заключить, что я признаю вполне подлинность выставленных в ней фактов, равно и в оценке их разделяю его взгляды. От подобной солидарности с ним я должен отказаться по следующим причинам: статья, как сказано в предпосланной заметке, составлена из разных материалов, между прочим, из записок Вигеля, Греча и из истории царствования Александра I, генерала Богдановича. В них, кроме многих неверностей касательно фактов и лиц, в них упоминаемых, — неверностей, которых не берусь здесь перечислять, замечу общую им важную погрешность, а именно: так называемая «Семеновская история», столь скорбная но своим последствиям, излагается не в настоящем ее виде. Можно утвердительно сказать, что преднамеренно или по неведению все, что писано доселе об этом плачевном событии, дает ложное понятие, как о причинах, возбудивших беспорядок, так и о виновности солдат. Упомянув о книге генерала Богдановича, не могу не выразить скорбного чувства, какое возбудило во мне повествование его о компании 1812 года, когда я видел, что он не воздает должной справедливости великим заслугам фельдмаршала Кутузова, между прочим, обвиняя его в слабом преследовании Наполеона, бегущего без оглядки из Москвы. Автор утверждает, что войско снабжено было теплой одеждою; я же, служивший тогда в Семеновском полку, могу засвидетельствовать, что во всей гвардии не было ни одного полушубка, тем менее, в армейских полках, и что я, как портупей — юнкер, наравне со всеми рядовыми, совершил весь поход в одном мундире и солдатской шинели 2). Если б вздумали следить по пятам Наполеона форсированным маршем, то не уцелела бы и четвертая часть армии. Кроме того, в вышеупомянутом сочинении есть факт, лично меня касающийся, и который, но совести, считаю себя обязанным опровергнуть. Говоря о следственной комиссии,

// С 23

наряженной по случаю возмущения 14 — го декабря 1825 года (в 71 тоже, глава XXX, стр. 437, также и в приложении стр. 56 и в прим. § 32), г. Богданович ошибочно приписывает И. Н. Свистунову 3) весьма важное показание. Дело заключалось в пустых словах, которым нельзя было придать значения преступного намерения, хотя за самые слова подлежали мы каре закона. В этом разговоре, в котором участвовали Свистунов и Вадковский 4), инициатива шла от меня, следовательно, на меня падала высшая доля ответственности. Находясь во время следствия в таком душевном расстройстве, что мне чудились голоса, преследовавшие меня день и ночь, о чем я и жаловался самой комиссии, я, без всякого к тому повода, сделал показание, в коем, припомнив бывший разговор, придал ему преувеличенное значение. Я вообразил, что себя одного обвиняю, не бывши тогда в состоянии сообразить, что, обвиняя себя, увлекаю под роковую ответственность бывших моих собеседников. Свистунов, из дружбы ко мне, не желая для опровержения моего показания подвергнуться очной ставке со мною, подтвердил его письменно, хотя оно значительно усиливало его виновность, но показание шло собственно от меня. Должен с признательностью заявить, что ни он, ни Банковский, узнавши впоследствии о состоянии невменяемости, в котором я временно находился, никогда не пеняли на меня за эту оплошность 5).

Ворочусь к г. Балласу, которого я вовсе не знал. Он обратился ко мне с просьбой снабдить его сведениями о брате моем и о событиях, в которых он принимал участие. Я охотно согласился поделиться с ним своими воспоминаниями; но когда узнал, что он намеревается составить из них журнальную статью, я просил его сообщить мне вчерне, желая проверить, не изменила ли ему в чем память при изложении на бумаге переданного ему мною изустно, на что он и согласился. К сожалению, он этого не сделал, чем вовлек меня

// С 24

в полемику, от которой охотно бы я устранился, если б приписанное мне сотрудничество в составлении этого очерка не возлагало на меня обязанность высказать, в чем я нахожу его несогласным с доставленными мною сведениями. За чужие описки и за чужие мнения никак не могу принимать на себя ответственности.

Шестистишие, выставленное в виде эпиграфа, не следует называть пророческою строфою, по той причине, что если бы брат мой Сергей вздумал писать о себе, он выразился бы скромнее. Не придавая этим стихам неподобающего им значения, все таки считаю нужным заметить, что в четвертом стихе лишний слог составляет отступление от правил стихосложения, следует писать: «Ce n'est qu'au bout de ma carrière» 6).

Стр. 654. Дед мой, Матвей Артамонович, женился не на внучке гетмана Даниила Апостола, а на дочери его. Последний бездетный потомок гетмана, как бы в вознаграждение за то, что бабка моя лишена была приданого отцом своим, исходатайствовал у государя, в 1800 году, дозволение передать, вместе с фамилиею «Апостол», родовое свое имение двоюродному брату своему Ивану Матвеевичу Муравьеву, моему батюшке. Он обратил на себя внимание императрицы Екатерины, в 1792 году, не переводом Шеридановского творения, а сочинением русской комедии, под заглавием: «Ошибки или утро вечера мудренее» 7).

Стр. 654. Не в 1808, а в 1805 году воротился батюшка мой из Мадрида в Петербург и не для личных об'яснений, а потому, что был отозван из Мадрида по повелению государя. На место его назначен был посланником барон (впоследствии граф) Григорий Иванович Строганов. В то время, как отец мой поступил на должность посланника при испанском дворе, ему поручено было поддерживать мадридский кабинет против честолюбивых замыслов Наполеона. Испанский министр Годой вполне доверился русскому посланнику и в сношениях с Наполеоном держался политики, внушаемой ему представителем русского двора, что возбудило против отца сильное негодование Наполеона, высказываемое им в дипломатических нотах и на столбцах официальной французской газеты.

После Аустерлицкого сражения, Годой, устрашившись возраставшего преобладания французского императора, стал заискивать его милости и, в угождение ему, начал чуждаться русского посланника. В то же время между нашим кабинетом и французским шли переговоры о примирении; поэтому предстоящая

// С 25

перемена в отношениях наших к французскому двору повлекла за собою замещение нашего посланника в Испании. Отец мой, воротившись в Петербург, явился ко двору, где нисколько не чаемое холодное обращение с ним императора Александра I убедило его в утрате царской милости, — утрате, оставшейся и впоследствии необ'яснимой для него. Он, покинув службу, уехал в Полтавскую губ., где поселился в своем имении, селе Бакумовке, Миргородского уезда. До назначения его в Мадрид, он находился посланником в Гамбурге, где ему посчастливилось снискать особенное благоволение императора Павла, по случаю покровительства, им оказанного одному знатному французскому эмигранту. Французская республика с угрозою требовала его выдачи, на что гамбургский сенат из страха согласился. Но представитель нашего двора, возмущенный таким наглым нарушением международного права, дал эмигранту приют у себя в доме и затем отправил его в Петербург. Рыцарский поступок русского посланника до того восхитил императора Павла, что он, восхвалив его самым лестным образом, пожаловал ему при этом орден Св. Анны I-й степени. В 1807 году батюшка мой, вступив в милицию, назначен был окружным военачальником. Желая возобновить старое знакомство с Михаилом Илларионовичем Кутузовым, бывшим тогда киевским военным губернатором, он заехал повидаться с ним, — и не мог не выразить ему своего удивления при виде такого знаменитого воина, занимавшего гражданскую должность в военное время. Отец рассказывал, что Михаил Илларионович, взяв его за руки, сказал: «голубчик, настанет время, когда и я им на что-нибудь, может быть, пригожусь». Кому неизвестно, что сбылось его пророческое слово.

Стр. 656. О брате моем Сергее многое передано неверно. Он родился не в 1794 году, а в октябре 1796. Весь офицерский класс корпуса путей сообщения, в котором брат находился, прибыл на службу в армию перед бородинским сражением, в котором и участвовал. В 1813 году поступил он в баталион, сформированный великою княгинею Екатериной Павловной и носивший ее имя. В 1814 году, после неудачного дела под Провенсом (Provins), H. H. Раевский заменил раненого графа Витгенштейна в командовании авангарда, в составе которого числился баталион ее высочества. H. H. Раевский пожелал иметь при своем штабе офицера из этого баталиона, и брат мой назначен был бессменным ординарцем при начальнике авангарда. По занятии Парижа, брат мой Сергей поступил опять в строй баталиона ее высочества, с которым и воротился в Петербург. В 1815 году, быв переведен поручиком в лейб — гвардии Семеновский полк, вознамерился оставить на время службу и ехать за границу слушать лекции в университете, на что отец не дал своего согласия.

Стр. 659. В сведениях, относящихся до тайного общества, многое следовало бы изменить и исправить. Не беру на себя этого труда. Замечу только, что Пестель никакого устава не писал, а устав общества, под наименованием: «Союз благоденствия», составлен был Михаилом Николаевичем Муравьевым в 1818 году.

Помимо изложенных в разбираемой статье обстоятельств, побудивших к возмечтанию о реформах в России, следует упомянуть о надежде на дарование

// С 26

политических прав, возбужденной либеральной политикой императора Александра Павловича, неоднократно им заявленной. О ней свидетельствует воззвание его к германским народам в 1813 году. Затем, в 1814 году, при первом свидании его с Людовиком XVIII в Рамбульэ, всем стало известно высказанное им убеждение о необходимости при вступлении короля на престол учредить во Франции представительное правительство. В следующем году, на венском конгрессе, он, отстаивая либеральные учреждения, оспаривал ретроградную политику Меттерниха и Талейрана и, вопреки их мнению, даровал Польше конституционное правление. Наконец, при открытии варшавского сейма произнес речь, возбудившую неописанный восторг во всей мыслящей молодежи. Нет сомнения, что неосуществившиеся надежды и, пожалуй, неосуществимые в данной эпохе, нисколько не оправдывают преступных замыслов; но упомянуть о них необходимо, как об обстоятельстве, характеризующем тогдашнее настроение умов.

Стр. 661. «Семеновскую историю» рассказать можно в коротких словах. Вскоре по возвращении гвардии из похода, отменены были в полку телесные наказания с согласия всех ротных начальников и с разрешения полкового командира, генерала Потемкина. Мера эта не только не ослабила дисциплины, но, возвысив нравственно людей, возбудила в них такое соревнование, что Семеновский полк во всех отношениях служил образцом для всей гвардии. Несмотря на то, графу Аракчееву такое нововведение представилось в виде зловещего признака; злоупотребляя доверием к нему императора, он выставил генерала Потемкина, всеми уважаемого в любимого, как человека, неспособного, по излишнему мягкосердию, командовать полком, и просил назначить на его место полковника Шварца, прославившегося в армии своей жестокостью. Безрассудные требования и варварское обращение последнего поразили ужасом семеновцев. Они, полагая, что о жестокостях его не ведает корпусный начальник, решились высказать ему свое безвыходное положение. Их жалобы признаны были бунтом, хотя инспекторский смотр установлен именно для выслушивания солдатских жалоб; но доказательством тому, что они не выходили из повиновения, служит тот факт, что без всяких принудительных мер, подчиняясь приказанию начальства, они безропотно отправились в крепость под арест. Многие были того мнения, что если бы в то время командовал корпусом не Васильчиков, а граф Федор Петрович Уваров, любивший солдат и пользовавшийся их преданностью и доверием, он бы принял во внимание справедливые их жалобы и признал бы в поступках Шварца явное злоупотребление власти. Я находился тогда в Полтаве при князе Репнине; но брат мой Сергей, князь Трубецкой и другие мои однополчане подробно известили меня письменно о бедствии, постигшем наш полк. Во время моего ареста отобраны были все мои бумаги, которые впоследствии возвращены были сестре моей Екатерине Ивановне Бибиковой, но, по смерти ее, к сожалению, были сожжены. Я бережно хранил письма, заключавшие в себе подробный рассказ о печальном событии, изложенном правдивыми очевидцами. Эти письма в настоящее время послужили бы редким историческим памятником. Шварц перед образом клялся брату, что не виноват в случившемся беспорядке, а что имел несчастие послушаться уверявших его, что полк заражен

// С 27

духом неповиновения и буйства, к укрощению которого необходимы крайние меры строгости 8).

Отзыв, чересчур лестный, о брате моем и обо мне я бы без сомнения попросил автора вычеркнуть из своей статьи, если бы он, снисходя просьбе моей, сообщил мне ее предварительно. Замечу, что «душою общества» нельзя было назвать брата потому, что он, исключительно предавшись попечению о своей роте, навещал ее несколько раз в день, жил с солдатами, как с своими детьми, и не имел досуга бывать в свете.

Выражение «к аристократическим фамилиям» заменил бы я менее пышным словом. У нас есть дворянство, но аристократия, полагаю я, существует лишь там, где законом установлено право первородства.

Стр. 676. Относительно казни, последовавшей за приговором верховного уголовного суда, многое передано не так, как было. Сказано, между прочим, «перед ними начали сооружать эшафот, но как не могли его скоро окончить, то их отвели опять назад». Эшафот был к означенному сроку сооружен, и пятерых, обреченных на смерть, привели на площадь лишь после того, как над остальными осужденными переломаны были шпаги и сожжены на пылавших кострах их эполеты и мундиры с орденами.

Стр. 675. В рассказе о последнем свидании брата с сестрою 9) выпущено одно обстоятельство, указывающее на необыкновенное спокойствие духа со стороны брата в роковую минуту. Сестра, едва оправившись от родов, была в полном неведении об участи, его ожидавшей; муж ее, не решившись сообщить ей грозной вести, посоветовал ей испросить дозволения на свидание с братом. Это было накануне казни. Она поспешно с'ездила в Царское Село, где ради ходатайства генерала Дибича, получила на то высочайшее разрешение. Ночью, за несколько часов до казни, она, увидев брата, закованного в кандалы, залилась слезами; брат, чтоб ее утешить, сказал ей с спокойным видом, что напрасно ее так смущают эти оковы, что они ни чувства, ни языка у него не связывают, и поэтому не помешают им дружески побеседовать. Он сумел рассеять ее опасение и пробудить в ней надежду, так что касательно его участи она осталась в том же неведении; просил ее только позаботиться о брате.

Комендант Сукин ошибочно назван «герой из солдат». Он принадлежал к древнему дворянскому роду. Вероятно, автор смешал его с генералом Скобелевым 10), бывшим впоследствии комендантом Петропавловской крепости.

 Москва.

25-го мая 1873 г.

// С 28

Примечания:

1) Напечатано в «Русской Старине» 1873 г., № 7.

2) См. ниже— заметки об Отечественной войне.

3) П. Н. Свистунов—член южного общества (служил в кавалергардах и проживал в Петербурге, поэтому судом включен в список Северного общества), осужден но II разряду; умер в 1889 г. в Москве; опубликовал воспоминания о тайных обществах— с интересными фактическими подробностями, основанными на собственных сведениях и на сообщениях всех живых еще к моменту их написания (1869—1870 г.г.) декабристов.

4) Фед. Фед. Вадковский—член Северного и Южного обществ, осужден по I разряду; был первым арестован по раскрытии заговора вследствие доноса И. В. Шервуда, который ловко выведал у доверчивого Вадковского много сведений о тайном обществе, что дало доносчику нить к дальнейшему расследованию; арест Вадковского последовал еще до восстания 14 декабря— по распоряжению ген. И. И. Дибича; умер в Сибири в 1844 году; был на плохом счету у правительства еще задолго до 1825 года, как «дерзкий» офицер, совершенно не подчинявшийся дисциплине, и с этой стороны был лично известен императору Александру; по словам сестры Ф. Ф. С. Ф. Тимирязевой, этим об'ясняется плохое отношение государя к ее старшему брату И. Ф., невинно пострадавшему в связи с восстанием Семеновского полка в 1820 году; Ф. Ф. оставил статью о восстании Черниговского полка в 1825 году, написанную со слов офицеров-участников события.

5) На следствии М. И., между прочим, показал, что задолго до восстания 14 декабря он был в Петербурге и, не получая известии о любимом брате Сергее, вообразил, что заговор открыт, а Сергей арестован. Это повергло его в болезненное состояние. «Терзаемый горестью, страхом,— говорит он в показании,— я в безумий хотел мести, — хотел сам покуситься на жизнь государя и об'являл о своем намерении кавалергардским офицерам Вадковскому. Свистунову и Муравьеву».

6) Необходимо также исправить опечатку в третьем стихе: четвертое слово должно кончаться на (прим. автора). Шестистишие, приведенное у Балласа, написано С. И. Муравьевым-Апостолом в 1823 г. в с. Каменка, на с'езде членов тайного общества. Вот оно в переводе, сохранившемся в письме декабриста М. С. Лунина от 1 января 1840 года: «Задумчив, одинок я по земле пройду, незнаемый никем; Лишь пред концом моим, Внезапно озаренный. Познает мир, кого лишился он». Декабрист А. Е. Розен, в своих воспоминаниях, основанных на личных сведениях и строго проверенных сообщениях товарищей, говорит следующее о происхождении этого стихотворения: «Для отечества он (С. И.) готов был жертвовать всем; новое еще казалось до такой степени отдаленным для него, что он иногда терял терпение; в такую минуту он однажды на стене Киевского монастыря, карандашом выразил свое чувстве. В. Н. Лихарев (декабрист) открыл эту надпись».

7) См. выше — Воспоминания детства.

8) О Семеновской истории см. ниже воспоминания автора под этим заглавием.

9) Ек. Ив. Бибиковою, получившею от самого Николая I разрешение видеться с С. И. в крепости.

10) Ив. Никитич, дед «белого генерала».

Печатается по кн.: Декабрист М. И. Муравьев-Апостол. Воспоминания и письма. Предисловие и примечания С. Я. Штрайха. Издательство «Былое». Петроград — 1922. В настоящей сетевой публикации использована электронная версия книги с сайта http://www.dekabristy.ru/ Гипертекстовая разметка и иллюстрации исполнены в соответствии со стандартами ХРОНОСа.

Здесь читайте:

Муравьев-Апостол Матвей Иванович (1793-1886), участник войны, декабрист.

Муравьев-Апостол Сергей Иванович (1796-1826), участник войны, декабрист, брат Матвея.

Муравьев-Апостол Ипполит Иванович (1806-1826), участник восстания Черниговского полка, брат Матвея и Сергея.

Декабристы (биографический справочник).

Участники наполеоновских войн (биографический справочник).

Союз благоденствия (справочная статья и "законоположение союза").

Движение декабристов (список литературы).

Источник и литература:

Конституция Никиты Муравьева (документ).

Белоголовый Н.А. Из воспоминаний сибиряка о декабристах. Русские мемуары. Избранные страницы. 1826-1856 гг. М., 1990.

"Русская Правда" П. И. Пестеля.

Нечкина М.В. Декабристы. 

Нечкина М.В. Декабристы.  Гл. Конституция Н. Муравьева.

Румянцев В.Б. И вышли на площадь...  (Взгляд из XXI века).

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА