Виктор НИКИТИН

2003 г.

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

XPOHOC

НОВОСТИ ДОМЕНА

ГОСТЕВАЯ КНИГА

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

КАРТА САЙТА

ТЕНЬ ДОЛЖНА ЗНАТЬ СВОЕ МЕСТО!

Для начала надо сразу же признать: нет такого писателя «Владимир Сорокин», а, значит, и нет нужды особенно за него волноваться. Разве можно считать писателем человека, который от себя ни одной строчки, ни одного слова не сочинил? Это всего лишь такой внелитературный проект под названием «владимир сорокин», долгоиграющий перформанс. Что-то вроде Федора Кузьмича из романа Татьяны Толстой «Кысь». Сидит себе тихонько дома и, поглаживая своей собачке животик, посмеиваясь, вписывает в классические произведения какие-нибудь гадости. Для прикола, как ему кажется.

Каждый, если пороется в своей памяти, наверняка выудит из нее такого вот сорокина. Сорокины обычно в школах гнездятся, в классах постарше. Понятное дело - возраст такой переходный, инфантильный, конфликтный. У нас вот, помню, когда учился, была парочка сорокиных в классе и даже один пригов имелся. В параллельном классе такая же ситуация. Один, кажется, почти год на уроках физики над выражением «эбонитовая палочка» смеялся. Через «е» слово «эбонитовая» произносил. Конечно, и «звезду» рифмовал. Самым «выдающимся» из тех сорокиных являлся сорокин из моего класса, кличка у которого была Кот. Вот уж постмодернист из постмодернистов! Подлинный первопроходец! Кажется, раньше всех в стране начал «разлагать действительность» - в самом начале 70-х. Да что-то никто его не издал. С балкона своей квартиры на людей писал (ударение на первом слоге), с топором на учителей выходил, когда к нему домой заявлялись. Слова разные матерные на заборах писал. В классный журнал сморкался. Утробно гоготал. Однажды самую настоящую кучу на парту навалил. Открывают утром класс, а там… куча. В общем, постоянно совершал какие-нибудь вызывающие и эпатирующие публику «постмодернистские акты». И чем же всё кончилось? Да ничем особенным. После школы пошел в армию и вылечился. Вылечился тогда, когда оказался вместе с сослуживцем один на один в ледяной тундре. За месяц и вылечился, когда надо было выжить и не пропасть по одиночке. А значит, о друге позаботиться (вот и слово «друг» неожиданно появилось в его лексиконе, хотя раньше такого не было). проявить истинные, добрые чувства, закончить с «постмодернизмом».

Надо, кстати, еще со словом «постмодернизм» разобраться. Наше эпигонство вслед какому-нибудь западному явлению всегда выглядит как-то убого. Взять, к примеру, Джона Фаулза или Умберто Эко. А наши-то пустые сорокины? Это же небо и земля, золото и навоз.

Я понимаю некоторых критиков: ну как не отметить такое явление? Тем более что пришли хваткие портные, пощелкали перед носом у почтеннейшей публики пальцами и вдруг заявили: любуйтесь, вот новое платье русской прозы! Один подхватил, второй: да, видели платье, собственными глазами видели, новое, крутое! Вот стоит в таком кругу восторженных критик и думает: ну скажу я, положим, что платья-то никакого нет, так меня ретроградом, консерватором объявят, а потому лучше скажу хотя бы: «В этом есть нечто такое… и узор вполне неплохой».

Кому может нравиться проект владимир сорокин? Да тем, кто литературу терпеть не мог и читать не любил! Какая в нем новизна? Это уже всё было давным-давно. Почитайте маркиза де Сада. Сильно болел человек, по-настоящему болел, потому так и фантазировал. Ну, тот хоть за идею какую-никакую страдал. А сорокин? Главное ведь на еду хорошую заработать. Мне так и видится Кот, сморкающийся в книгу и отмечающий, после какой замаранной фразы или абзаца он заработал себе на семгу или божоле. Почитайте текст сорокина под названием «Трапеза», там всё написано. Прямо не отрываясь от холодильника записывалось, чего очень хочется скушать. А когда желудок набил, с собачкой наигрался, то и отрыгнул личное, сокровенное: «Как мало хороших писателей!»

Очень легко подобную «пургу» городить. Но многим совесть не позволяет.

Тут не литературой пахнет… Весь сорокинский проект напоминает обыкновенное собрание нецензурных анекдотов. Иногда проскальзывают бессильные потуги что-то сочинить, сказать «я». А его-то, этого «я», и нету в помине. Ну, не вылечился в свое время. Не переболел. А миру как-то о себе заявить хотелось. Скорее всего, хотелось заявить так, чтобы и знали тебя, и не трогали в то же время. Некой популярности - в узком кругу посвященных, помеченных понимающей улыбкой. В общем, сидеть невидимкой в квартирке и пописывать у холодильника. Камнем запустить в витрину из-за угла и убежать, а потом вернуться и поинтересоваться у случайных свидетелей, как ни в чем не бывало: «Что тут произошло?»

Время такое наступило: псевдоинтеллектуальная блатота поперла. Певцы заборной грамоты потянулись к Олимпу. А Олимп - это эстрада. Сорокинский проект имеет отношение скорее к эстраде. Той, которую кому-то надо переписать с кассеты на кассету у знакомых. Я не удивлюсь, если в скором времени вместо «Владимирского централа» в переполненных городских маршрутных «сараях» можно будет услышать записи владимира сорокина в исполнении двух развеселых, перебивающих друг друга актеров. Ну, аплодисменты, естественно. Так называемый смех за кадром. Может быть, метил проект на Жванецкого или Задорнова. Почему бы нет? Хотел стать этаким «Аншлагом» для псевдоинтеллектуалов.

Все эти ссылки на литературный опыт прошлого, на взрывную сущность явления, революционный характер, список имен из Кафки, Достоевского, Генри Миллера и других (тут всех можно валить в кучу, только бы втолковать «непонимающим», что дерьмо - это золото) не работают. Потому что не имеют никакого отношения к сорокиным. Как если бы на свинью надеть украденную из музея генеральскую шапку. Какое отношение имела бы свинья к фуражке? Ну, как же, такая заслуженная, боевая фуражка! И свинья, стало быть, увенчана традициями.

Сорокиных надо не запрещать, а наоборот, выпускать из тени в свет. На открытое солнце их ставить. Чтобы поежились от яркого света. Сразу попросились бы в свой загаженный угол. Зрителей им побольше! Массовую аудиторию обеспечить! Чтобы в «Олимпийском» выступали. Колонный зал, можно, или Кремлевский дворец. Послушать, что там они мямлить будут. Народ разберется. Ещё и спасать сорокиных надо будет от их любви читателей. В крайнем случае, мухи налетят и облепят эту кучу гадости. В итоге - справятся.

Содержание:

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

редактор Вячеслав Румянцев