Наталья ДАНИЛОВА

2003 г.

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

XPOHOC

НОВОСТИ ДОМЕНА

ГОСТЕВАЯ КНИГА

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

КАРТА САЙТА

«Нас мало избранных...»

О подлинности творчества в современной литературе

В современной культуре много всего: мыслей, теорий, чувств, страстей, опыта, знаний, умений и т.д. и т.д. Но со всем этим своим непомерным богатством современный человек не устроен. Скорее наоборот - всем этим он расстроен, замучен, сбит с толку и подведен к пропасти духовного гностицизма. Исход из лжи и муки этого разлагающего душу богатства, в котором мысль не отличима от выдумок, воля от желаний, искусство от развлечений, рок от случайностей и нужное от ненужностей, возможен только в обретении дара “различения духов”, т.е. в возврате к той подлинности и к той первичности мыслей и чувств, которыми держится и которым служит истинное художество.

Подлинности таланта в мире становится все меньше (а ремесленничества все больше), хотя осознание, что без нее ни жить, ни творить дальше нельзя, растет.

Всем нам кажется, что мы хорошо знаем, что такое подлинность и что мы подлинное всегда отличим от неподлинного. Такое представление, увы, величайший самообман и писателя, и читателя, и критика. Да, у всех нас есть в душе некая унаследованная личным опытом, проверенная шкала оценок - мы чувствуем первоклассное, второсортное, третьесортное, но редко кто владеет законом (редким даром абсолютного художественного «чутья») объективного размещения талантов в должной иерархии. Если бы мы истинно знали и логически осознавали грань, отличающую подлинное от неподлинного, мы бы не ошибались постоянно и не лукавили, отдавая должное тому или иному таланту.

Да и возможно ли раскрыть сущность подлинности - тайну истинного творчества?

На вопрос о сущности подлинности большинство из нас ответит, что подлинность - это верность себе. Да правильно, но достаточно ли этого?

Без верности себе подлинность, конечно, немыслима, но немыслима она и без отказа от своего «я» в его столкновении с истиной. Тайна подлинности очень близка тайне личности, тайне органического единства между человеком и абсолютной истиной. Подлинен только тот художник, для которого истина - не отвлеченно стоящая над ним идея, а кровь и плоть его духовно-душевно-телесного существа.

В неподлинность и произвол творчества легко соскальзывают люди, утверждающие свое «я» вне связи с истиной или утверждающие его на чужой истине, что особенно характерно для деятелей современной культуры. В литературе нарастает процесс вытеснения первичного искусства умелым писательством (словесным ремеслом), и этот упадок подлинности художественного творчества связан прежде всего с той легкостью, с которой современный образованный человек сливает свое творческое «я» с любой лже-истиной, служит чужой идее, чужому социальному заказу.

Все, что мы ощущаем и называем литературной модой, веянием, направленчеством, тенденцией, манерой - все это в большинстве случаев творчество на чужой счет, раздувание своего «я» мехами чужих и чуждых, не личным опытом добытых, не своею жизнью взращенных и не своими страданиями оплаченных истин - есть инфляция творчества, нечто прямо противоположное его подлинности. Неподлинность, инфляционность творчества может быть элементарно-грубой и примитивной, исходящей из социального заказа власть имущих на сегодняшний день (соцреализм в его нелучших образцах в прошлом: Бубеннов, Бабаевский, Вершигора и др. - и постмодернизм в настоящем: Сорокин, Пелевин, Мамлеев и проч.). Но она может быть быть и гораздо более утонченной, и тем труднее поддающейся узнаванию и определению - она может исходить из бессознательного желания придать своему творчеству, путем его полунасильного сближения с духом времени, вес и значительность, остроту и занимательность (в угоду общественному или коммерческому успеху). Много малосамостоятельных, неволевых талантов было и будет совращено, искажено и извращено на этом пути. Но при наличии таланта, ума, вкуса и образованности и здесь возможны литературные достижения, а внешний успех и признание при жизни просто гарантированы (Леонид Андреев, Максим Горький, Алексей Толстой, а из нынешних - Павич в Европе, у нас - отчасти Акунин-Чхартишвили и ненавистники России и русского Татьяна Толстая и Войнович), но невозможно не только большое, но даже самое малое подлинное искусство.

Истинный талант с его царственной внутренней свободой, укоренной в твердом, инстинктивном знании того, что его дару потребно, а что нет, пройдет мимо всех эстетических нарочитостей модернизма любого толка, мимо всех сиюминутных политических «утробностей» общественности.

Вряд ли кто из современных писателей, положа руку на сердце, может про себя сказать, что он достиг непреложного, абсолютного в своем творчестве. У всех писателей в меру их дарования есть вещи сильные, есть слабые, в нем свыше зачатые или им самим задуманные. Но только тот, у кого нет ни одной внутренне лживой или пустой страницы, может в будущем претендовать на высший творческий венец - память потомков - и быть приобщен к сонму великих, о которых Пушкин сказал на все века:

Нас мало избранных, счастливцев праздных,

Пренебрегающих презренной пользой,

Единого прекрасного жрецов.

Содержание:

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

редактор Вячеслав Румянцев