Столыпин Петр Аркадьевич

1911 г.

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

На первую страницу

НОВОСТИ ДОМЕНА

ГОСТЕВАЯ КНИГА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Протокол допроса подполковника М.Я. Белевцова

13 августа 1912 г.

1912 года, августа 13 дня сенатор Н.З. Шульгин, производящий по Высочайшему повелению предварительное следствие по делу о бывшем товарище министра внутренних дел П.Г. Курлове, отставном статском советнике Веригине, полковнике Спиридовиче и отставном подполковнике Кулябке, обвиняемых в преступных по службе деяниях, допрашивал в гор. Киеве в качестве свидетеля, с соблюдением требования 443 ст. Уст. уг. суд., нижепоименованного, который на предложенные вопросы показал:

Белевцов Михаил Яковлевич, 39 лет, православного вероисповедания, подполковник отдельного корпуса жандармов, жительствую в гор. Киеве, по Владимирской улице, дом № 43, квартира № 7. С генералом Курловым, Веригиным, Спиридовичем и Кулябко никаких особых отношений не имею. До 1 июня месяца 1911 года я состоял при Киевском охранном отделении в распоряжении начальника этого отделения подполковника Кулябки. Дмитрия Богрова, служившего сотрудником последнего под кличкою «Аленский», я знал в течение последних двух лет; непосредственных деловых сношений с ним я не имел, кроме одного или двух случаев, когда мне пришлось с ним разговаривать за отсутствием начальника отделения. О деятельности «Аленского» я слышал отзывы подполковника Кулябки, который одобрительно отзывался о нем, как сотруднике, называл его «ценным» и «верным». Личное убеждение мое было иное и сложилось под влиянием сведений, доставленных «Аленским» о подготовлявшемся цареубийстве в гор. Севастополе некоей Мержеевской, ближайшее знакомство мое с этим делом привело меня к заключению, что дело это было раздуто «Аленским» с целью создать преувеличенную оценку самому себе, как сотруднику. Я высказал подполковнику Кулябке, что, по моему мнению, Мержеевская была психически ненормальная. Кулябко, по-видимому, с этим не соглашался и говорил, что Мержеевская не хочет подписать протокол, в котором записано ее признание в намерении совершить цареубийство. Летом 1910 года в охранном отделении было получено письмо из Петербурга от «Аленского», который, сообщая, что у него имеются сведения большой важности, просил предупредить телеграммою начальника Петербургского охранного отделения полковника фон Коттена о намерении явиться к последнему. Подполковника Кулябки в это время не было в Киеве и я, помня прекрасные отзывы его об «Аленском», известил полковника Коттена о том, что к нему явится «Аленский». С целью составить себе убеждение о деятельности последнего, как мне помнится, я тогда же просил Коттена уведомить отделение о результатах свидания с ним. По возвращении Кулябки я доложил ему об этом и передал полученное от «Аленского» письмо вместе с копией телеграммы. О деятельности «Аленского» в Петербурге у меня никаких сведений нет и с тех пор я его больше не видел. Только 1 сентября 1911 года, будучи в городском театре, когда совершилось покушение на статс-секретаря Столыпина и задержанный злоумышленник был избиваем публикой, я, взглянув на него, узнал в нем «Аленского». Ранее его задержания, я его в театре не заметил и могу положительно сказать, что если бы он попался мне на глаза в театре, то о присутствии его я непременно сказал бы подполковнику Кулябко, заведующему охраной, ввиду того, что «Аленский» уезжал в Петербург и о том, состоит ли он на службе охранного отделения, мне было неизвестно. Что касается деятельности Киевского охранного отделения и начальника последнего подполковника Кулябки, то должен сказать, что выдающееся значение в отделении имел заведующий наружным наблюдением Демидюк. Последний пользовался полным доверием Кулябки, в его заведовании находилась до осени 1910 года агентура, вся денежная часть и вообще он имел большое влияние на самого Кулябко. Первоначально офицеры отделения сношений с агентурой не имели и только в 1910 году, вернувшись из Петербурга, Кулябко объявил, что приемом сведений от агентуры будут заниматься офицеры. Тогда же каждому из офицеров было дано по несколько сотрудников. Лично у меня были два сотрудника: один по социал-демократам и другой по украинскому движению. Сведения их носили общий характер и особого значения не имели. В отношениях Кулябки с подчиненными ему офицерами выражалась уверенность его в своем влиянии, основанном на его родственном отношении к Спиридовичу. Последний, как мне известно, неоднократно оказывал содействие Кулябке, который непосредственно к нему обращался по разным случаям. Благодаря этому многие офицеры считались с влиянием Кулябки, так как нерасположение последнего могло отразиться неблагоприятно на служебном положении. Как относился Кулябко к делу вообще, я затрудняюсь сказать, но, по моим наблюдениям, он не углублялся в дела отделения, всегда имел вид торопящегося человека и, большею частью, был занят разъездами по начальствующим лицам. При мне в 1909 году была произведена ревизия Киевского охранного отделения генералом Герасимовым, который поверял агентуру. Ревизия эта продолжалась несколько дней, и генерал Герасимов знакомился лично с сотрудниками, посещал конспиративные квартиры. Когда в Киев приехал генерал Герасимов, Кулябко был в городе, но затем уехал в Каменец-Подольск. Будучи вызван оттуда мною, по приказанию генерала Герасимова, по телеграфу, Кулябко прибыл обратно и имел собеседование с Герасимовым по поводу результатов ревизии. Результаты эти мне неизвестны, но я знаю, что генерал Герасимов остался недоволен порядком приема агентуры Демидюком и выразился, что Демидюк не соответствует возложенной на него задаче. После отъезда Герасимова Кулябко выразил мне неудовольствие за то, что я распорядился предъявить в его отсутствии агентов ревизору. В декабре 1910 году Кулябко ездил в Петербург по вызову директора департамента полиции. Он возвратился в том же месяце и говорил, что неудовольствие на него департамента полиции дошло до того, что он подал в отставку и уехал из Петербурга, но по дороге был возвращен телеграммою командира корпуса, которым все дело улажено и он остается на службе. На Ваш вопрос, имел ли Кулябко возможность, допустив в зрительный зал театра сотрудника «Аленского», учредить за ним секретное наблюдение и удостовериться в том, что у Богрова не было скрыто оружие, я отвечаю, что ввиду присутствия в театре значительного количества офицеров, незнакомых «Аленскому», организовать такое наблюдение не представляло никакого затруднения, о том же, не было ли у «Аленского» оружия, можно было удостовериться, не прибегая к обыску, путем осмотра его под каким-либо благовидным предлогом или под видом товарищеской шутки.

Подполковник Михаил Белевцов.

Сенатор Н. Шульгин.

ГА РФ. Ф. 271. Оп. 1. Д. 26. Л. 252–255об. Подлинник.

Электронную версию документа предоставил Фонд изучения наследия П.А.Столыпина

www.stolypin.ru/

Здесь читайте:

Столыпин Петр Аркадьевич (биографические материалы)

Тайна убийства Столыпина (сборник документов)

Богров Дмитрий Григорьевич (1887-1911). Из еврейской семьи, убийца Столыпина

Вадим Кожинов в кн. Россия век XX глава 3

Платонов О.А. История русского народа в XX веке. Том 1 глава 27  и  глава 28

Анна Герт Столыпинская утопия в контексте истории

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

Проект ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

на 2-х доменах: www.hrono.ru и www.hronos.km.ru,

редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС