Столыпин Петр Аркадьевич

1911 г.

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

На первую страницу

НОВОСТИ ДОМЕНА

ГОСТЕВАЯ КНИГА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Протокол допроса помощника начальника Киевского районного охранного отделения П.Т. Самохвалова

16 августа 1912 г.

1912 года, августа 16 дня сенатор Н.З. Шульгин, производящий по Высочайшему повелению предварительное следствие по делу о бывшем товарище министра внутренних дел П.Г. Курлове, отставном статском советнике Веригине, полковнике Спиридовиче и отставном подполковнике Кулябке, обвиняемых в преступных по службе деяниях, допрашивал в гор. Киеве в качестве свидетеля, с соблюдением требования 443 ст. Уст. угол. суд., нижепоименованного, который на предложенные вопросы показал: Самохвалов, Петр Титович, 43 лет, православный, подполковник отдельного корпуса жандармов, жительствую в гор. Киеве, Столыпинская ул., дом № 24, кв. № 5. С генералом Курловым, Веригиным, Спиридовичем и Кулябкою никаких особых отношений не имею. Я состою помощником начальника Киевского районного охранного отделения с 1909 года. Агентурное дело этого отделения, как то, руководство сотрудниками подполковник Кулябко вел самостоятельно, равно и денежную отчетность, не посвящая офицеров отделения в эту область. Кроме него, агентурою ведал заведующий наружным наблюдением Демидюк. По сдаче подполковником Кулябкою должности начальника охранного отделения, я вступил в исправление его должности и тогда же обнаружил, что агентура велась неправильно с большими отступлениями от существующих инструкций по ведению политического розыска. В августе месяце о полученных подполковником Кулябкою сведениях относительно готовящегося покушения на статс-секретаря Столыпина, я не был совсем осведомлен и сотрудника Кулябки Аленского лично не знал, встречая лишь иногда эту фамилию при справках по делам отделения. 27 августа я случайно находился в комнате, где подполковник Кулябко отдавал распоряжения ротмистру Муеву, командируя его в гор. Кременчуг. Насколько я помню, Муеву было поручено выяснить там лиц по данным адресам и их связи, установив, не приехал ли кто в окрестности Кременчуга с приметами, подходящими к приметам, данным Кулябкою Муеву, и учредить за всеми этими лицами тщательное наблюдение, так как к концу торжеств, как я понял из разговора, готовилось покушение на председателя Совета министров Столыпина и некоторые из злоумышленников должны были прибыть в Киев из окрестностей Кременчуга. Перед отъездом на вокзал вечером ротмистр Муев при мне в отделении волновался, ввиду того, что ему, по его словам, не были даны полные сведения о приметах подлежащего наблюдению лица. Впоследствии я слышал от ротмистра Муева, что данные ему Кулябкою сведения были не вполне определенными и что, ввиду сего, он на месте встречал некоторые затруднения при исполнении возложенного на него поручения. Во время происходивших в городе Киеве торжеств я был наряжаем для наблюдения за правильностью несения службы народною охраною по путям следования Высочайших особ. При исполнении этих обязанностей я только один раз получил от полковника Спиридовича личное приказание 29 августа на Бибиковском бульваре часа за полтора до прибытия в Киев Государя Императора. Распоряжение это было дано мне на ходу и заключалось в том, чтобы очистить от публики тротуар около Ботанического сада. Еще раз я видел Спиридовича во время посещения Печерской Лавры Государем Императором, когда Спиридович оттеснял публику от ворот Лавры. Кроме этих двух случаев, я не видел Спиридовича распоряжавшимся и в чем проявлялась его деятельность по охране, мне неизвестно. Я также не знаю, имел ли Спиридович какое-либо отношение к делам розыска, но 26 августа, когда в отделении застрелился задержанный в этот день Муравьев и для установления личности последнего предстояло сделать сличение его с фотографическими карточками, обнаруженными в отделении, я был вызван подполковником Кулябкою в его кабинет при квартире. Там, кроме Кулябки, я застал Спиридовича и Веригина и они совместно рассматривали эти карточки и высказывали свои заключения. Что касается Веригина, то из разговоров с подполковником Кулябкою я вынес заключение, что Веригин находится в Киеве как представитель департамента полиции и на заседаниях он отстаивает денежные интересы этого департамента. Имел ли Веригин отношение к самой охране, я не знаю, но помню, что 27 августа подполковником Кулябкою была передана мне для отправки начальнику Московского охранного отделения телеграмма, написанная Кулябкою собственноручно о сообщении примет некоего «Тростника». Черновик этой телеграммы должен находиться в делах отделения. Я не припоминаю теперь, чья подпись была на этой телеграмме, но впоследствии из телеграфного ответа начальника Московского охранного отделения, полученного после сделанного ему запроса, я помню, выяснилось, что телеграмма эта была подписана вице-дирек-тором Веригиным. Относительно выдачи подполковником Кулябкою Богрову билетов для входа в городской театр на спектакль 1 сентября и на торжества в Купеческом саду, я узнал только после совершенного Богровым покушения на статс-секретаря Столыпина. Вечером 30 августа, по поручению подполковника Кулябки, ко мне в отделение явился один из известных мне сотрудником, носящий кличку «Петербургский», он передал мне приказание подполковника Кулябки выдать ему два билета для входа на торжество 31 августа в Купеческом саду. Такое распоряжение Кулябки меня удивил, и я счел необходимым проверить заявление «Петербургского», с какою целью обратился непосредственно к Кулябке. Последний мне подтвердил свое распоряжение и тогда я выдал «Петербургскому» два билета, получив от него собственноручную расписку. Для какой цели названному сотруднику был предоставлен допуск в сад во время Высочайшего там пребывания, мне неизвестно. В двадцатых числах августа начальником отделения Кулябкою как-то было заявлено офицерам отделения, что, ввиду полученных генералом Курловым сведений о передаче кем-то из них своего билета на торжества певице из кафешантана, товарищем министра будет произведена поверка всех выданных им билетов. При этом, проверив находившиеся у него на руках билеты, предназначенные для народной охраны, Кулябко передал мне их и приказал заведовать их раздачею. При выдаче мною билетов членам народной охраны мною же отбирались от них расписки на особых ведомостях, оставшиеся же от этой раздачи билеты мною выдавались, по личному приказанию подполковника Кулябки, причем, выдавая билеты, я оставлял расписку в получении или на отдельных карточках, которые оставлялись при наряде, или же на списках. Кроме того, Кулябко приказывал мне иногда прислать ему или его жене, которую зовут Александрой Ивановной, известное количество билетов на то или другое торжество, не исключая и спектакля в городском театре. Посылая ему требуемое количество билетов, я взамен таковых оставлял при наряде отдельные карточки с обозначением на них номеров билетов и пометкой, что они выданы начальнику отделения или его жене. Каким именно лицам были затем выданы эти билеты, я не был осведомлен, так как об этом Кулябко меня не извещал. Кроме билетов, полученных для народной охраны, Кулябкою мне были переданы семь билетов в партер городского театра на 1 сентября, причем Кулябко мне сказал, что эти билеты принадлежат полковнику Спиридовичу и никому не должны быть выдаваемы. Билеты эти оставались у меня не взятыми до 2 или 3 часов дня представления и, уходя около этого времени из отделения, я вручил их дежурному офицеру, кажется, подполковнику Вахнину, с просьбой, по возвращении начальника отделения, передать ему эти семь билетов. В числе этих билетов, как выяснилось впоследствии, оказался тот билет за № 406 в 18 ряду кресел, который был выдан Кулябкою Богрову. Во время торжеств в августе и сентябре 1911 года работа охранного отделения была в значительной мере ослаблена, так как из состоявших налицо при отделении четырех офицеров ротмистр Макаров был взят для заведования филерами, Богданович, как прикомандированный для ознакомления со службою, оказывал ничтожную помощь и вся тяжесть работы лежала на мне и подполковнике Вахнине, причем нас также часто отрывали от работы возложением поручений по наружной охране и дежурства на улицах. Прикомандированные же к отделению временно офицеры помощи нам по работе в охранном отделении не оказывали, будучи заняты справками для регистрационного бюро. Во время спектакля в театре я находился вблизи от последнего со стороны Фундуклеевской улицы, заведуя народной охраной. В 10 часу из главного подъезда выбежал подполковник Александр Иванов и, крикнув, что в театре были выстрелы, приказал запирать двери. Чрез несколько минут выбежал начальник охранного отделения Кулябко и, сказав мне, что сотрудник Аленский стрелял в Столыпина, приказал поехать на квартиру Аленского и произвести у него обыск. Узнав от Кулябки адрес Аленского, я отправился и, захватив с собою несколько городовых, подъехал к указанному мне дому. Здесь на улице я увидел усиленный наряд филеров вместе с Демидюком. Поднявшись по лестнице, я произвел в квартире Богрова и его родственницы тщательный обыск совместно с прибывшим затем подполковником Вахниным. Кроме прислуги и родственниц Богрова, в квартире никого из посторонних не оказалось. Во время обыска произошли два следующих инцидента. Кто-то позвонил в телефон и спросил Владимира Григорьевича [Богрова] . Последний, как оказалось, был брат Дмитрия Богрова, выехавший незадолго перед тем из Киева. Спрашивавшее лицо, на мой вопрос, назвало себя какой-то еврейской фамилией и дало неопределенное указание места, откуда оно вело разговор. По сведениям, данным телефонной станцией, разговор происходил с гостиницей «Эрмитаж». Я немедленно командировал туда наряд полиции, поручив задержать говорившее лицо. Последнее оказалось одним из надзирателей московской полиции, причем этот надзиратель признался в том, что он вызывал квартиру Богрова и объявил, что ему хотелось удостовериться, кто находится в означенной квартире. Чрез некоторое время последовал снова звонок в телефон и затем кто-то спросил, здесь ли квартира Богрова и известно ли, что у задержанного в театре молодого человека найдена карточка Богрова. Я ответил, что это мне неизвестно и старался своими вопросами выяснить, кто со мною говорит по телефону и откуда. Прямого ответа на эти вопросы я не получил и вслед за тем, ввиду сообщенного мне центральной станцией номера телефона, по которому вызывали квартиру Богрова, я удостоверился, что со мною говорили из билетного бюро, причем переговорами с последним мне удалось выяснить, что разговор этот происходил между мною и ротмистром Козловским. Во время обыска в квартире Богрова, опросом одной из прислуг мною было установлено, с ее слов, что родственник этой прислуги, по фамилии Сабаев, служит в сыскной полиции и посещает ее. Об этом обстоятельстве я доложил на другой день, 2 сентября, утром начальнику отделения Кулябко, который на мой доклад заметил, что этот Сабаев служит не в сыскной полиции, а у нас в охранном отделении.

Отдельного корпуса жандармов подполковник Самохвалов.

Сенатор Н. Шульгин.

ГА РФ. Ф. 271. Оп. 1. Д. 26. Л. 267–272об. Подлинник.

Электронную версию документа предоставил Фонд изучения наследия П.А.Столыпина

www.stolypin.ru/

Здесь читайте:

Столыпин Петр Аркадьевич (биографические материалы)

Тайна убийства Столыпина (сборник документов)

Богров Дмитрий Григорьевич (1887-1911). Из еврейской семьи, убийца Столыпина

Вадим Кожинов в кн. Россия век XX глава 3

Платонов О.А. История русского народа в XX веке. Том 1 глава 27  и  глава 28

Анна Герт Столыпинская утопия в контексте истории

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

Проект ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

на 2-х доменах: www.hrono.ru и www.hronos.km.ru,

редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС