|
|
Русское Философское Общество им Н. Н. Страхова Общественный Совет
журнала
ФИЛОСОФСКАЯ КУЛЬТУРА
Журнал русской интеллигенции
№ 2
июль –
декабрь 2005, Санкт-Петербург
Хайнц Лютке
Продуктивные силы как системообразующее понятие в учении
Фридриха Листа
Николай Мальчевский
Предисловие к переводу
О том, что Евгений Онегин: «Бранил Гомера, Феокрита; // Зато читал Адама
Смита // И был глубокий эконом», – помнит, вероятно, каждый читатель. Как,
возможно, и о том, что «иная дама // Толкует Сея и Бентама», демонстрируя
тем самым причастность к «передовым идеям» своего времени. Впрочем, и
сегодня многочисленные «дамы и господа» уверяют, что так называемая
«классическая политэкономия» Адама Смита (1723–1790), Давида Рикардо
(1772–1823) и их эпигонов, вроде Жана Батиста Сея (1767-1832), была не
только одним из «трех источников марксизма»1, но и остается первоосновой
экономической мысли «на все времена». А раз так, то и концепция «свободной
рыночной экономики», принципиально космополитической, вынуждающей все народы
подчинять свои национальные интересы всяческим МВФ, ВТО и проч., якобы не
имеет альтернативы.
Между тем, альтернатива была разработана еще очень давно, лишь немногим
позже, чем «классическая политэкономия», – в трудах немецких экономистов
Адама Мюллера (1779–1829) и Фридриха Листа (1789–1846). Основные идеи Ф.
Листа достаточно просто и ясно изложены в статье, перевод которой
предлагается читателям «ФК». Но хотелось бы особо подчеркнуть, что эти идеи
не остались у Ф. Листа только идеями, а перешли в конкретные дела на благо
Отечества. К числу таких дел принадлежит, в первую очередь, вклад Ф. Листа в
создание общенационального экономического пространства еще в ту пору, когда
Германия оставалась политически не объединенной. Путь Листа к достижению
этой цели был непростым; его деятельность изначально вызывала ненависть
врагов немецкого единства, в частности, австрийского канцлера Меттерниха2,
который нарек Фридриха Листа «завзятым немецким смутьяном»3. Именно
Меттерних и ему подобные добились того, что Ф. Лист был вынужден
эмигрировать и жить в Северной Америке с 1825 г. по 1832 г. Но его
возвращение в Германию можно смело назвать триумфальным.
В 1834 г. при самом активном участии Листа была реализована одна из его
наиболее важных практических идей – основан Немецкий таможенный союз,
позволивший создать общенемецкий рынок промышленных товаров и одно-временно
оградить этот рынок от экспансии иностранной продукции. А в следующем году
«благодаря усилиям крупного экономиста Фридриха Листа и нескольких рейнских
фабрикантов… была открыта первая немецкая железно-дорожная линия Нюрнберг –
Фюрт»4. Добавим, что Ф. Лист разработал и полномасштабный план – «Немецкую
железнодорожную систему», которая охватывала все части Германии5.
О деятельности Ф. Листа можно говорить долго. Но в заключение этого
предисловия отмечу момент, более близкий к нашему времени. В 1949 г. была
провозглашена Германская Демократическая Республика – как «реакция» на
бредовые планы «западных союзников» СССР разделить побежденную Германию на
сорок «немецких государств». И отнюдь не случайно именно с ГДР связывали
свои надежды многие немецкие националисты. Эти надежды нашли свое отражение
и в экономике; причем ряд восточногерманских экономистов открыто предлагал
ориентироваться при хозяйственном восстановлении на идеи «реакционного
романтика» Ф. Листа. На первый взгляд, подобные замыслы могут показаться
полной утопией. Но все обстояло не так просто. Дело в том, что Карл Маркс
несомненно заимствовал концепцию «производительных сил» [Produktivkräften]
из учения Листа о продуктивных силах [Produktive Kräften], но при этом
предельно вульгаризировал эту концепцию, выхолостил из нее главное: значение
духовного труда как основной продуктивной силы (не говоря уж о той связи
духовного труда с национальным характером народа, которую настойчиво
подчеркивал Лист)6. «Приглушая» это коренное различие (а заодно используя
«кисло-сладкие» упоминания о Листе у Маркса), некоторые экономисты Восточной
Германии пытались строить ее хозяйственную жизнь в «национальном духе»,
пусть и «под знаменем марксизма-ленинизма».
Конечно, сейчас трудно сказать, насколько сильное влияние оказали
последователи Ф. Листа на экономику ГДР; тем не менее, остается фактом, что
эта экономика развивалась весьма успешно («подозрительно успешно», с точки
зрения ортодоксальных марксистов) по сравнению с экономикой других стран
«социалистического лагеря». А творчество Ф. Листа в ГДР не забывали и в
последние годы существования этого государства (например, в 1982 г. был
переиздан основной труд Ф. Листа «Национальная система политической
экономии»7).
Вынужденный «альянс» национальных сил с «интернационалистами» (то есть
космополитами несколько иной окраски) не мог принести долгосрочных
результатов. Но учение Листа о продуктивных силах осталось достоянием
немецкой нации, а знакомство с этим учением представляется весьма полезным и
для национально мыслящих русских людей.
Примечания к предисловию
1 Как раз об этом говорить сегодня не слишком модно.
2 Злобно ненавидевшего и Россию.
3 Fabiunke G. Zur historischen Rolle des deutschen Nationalökonomen
Friedrich List. Berlin. 1955. S. 261 (Фабиунке Г. Об исторической роли
немецкого Националь-ного политэконома Фридриха Листа).
4 Патрушев А. Германская история. М. 2003. С. 101–102.
5 Fabiunke G. S. 258.
6 Переводчик использовал «буквальный» перевод – «продуктивные силы» – в
частности и для того, чтобы различать концепции Листа и Маркса.
7 В России перевод этой работы Листа появился в 1891 г. в Санкт-Петербурге.
Хайнц Лютке
ПРОДУКТИВНЫЕ СИЛЫ
1. Основная научная установка Ф. Листа.
О Фридрихе Листе без всякого преувеличения можно сказать, что его учение
теснейшим образом связано с его жизнью, с его судьбой. С самой ранней
молодости и до конца своих дней он не знал, что такое покой. И не только
потому, что он много странствовал; профессиональная и общественная жизнь
Листа была непрерывной борьбой, он то и дело был вынужден начинать заново,
снова и снова добиваться признания. На своем жизненном пути он постиг многое
из того, что оставалось в его время за пределами кругозора других людей. В
странах, которые он посещал и где трудился на самых разных поприщах, он
сумел приобрести огромный жизненный опыт; но никак не меньший вклад внесли в
этот опыт и те задачи, которые он ставил перед собою на своей родине.
Лишь во вторую очередь Ф. Листа можно считать ученым, теоретиком и т. п.;
его высшая цель состояла в том, чтобы служить Отечеству, открывать новые
пути для немецкой политики. На первом плане для него стояла деятельность;
изучая и познавая состояние своего народа, он стремился показать, какие меры
необходимо принять, чтобы обеспечить немецкой нации достойное ее положение.
Однажды он сказал: «За всеми моими мечтами стояла Германия», и эти слова
точно отражают личность Листа и могут служить путеводной нитью при
рассмотрении всех его трудов без исключения. Лист несомненно принадлежал к
числу тех великих людей, которые целиком отдали себя родине. Именно эта
полная самоотдача, которая является самой замечательной чертой деятельности
Листа, позволяет понять, почему он не слишком ценил ученых и часто осмеивал
«кабинетную науку». Не отличался он особым уважение и к так называемой
«книжной мудрости», заявляя, что книгой, которую он усерднее всего изучал и
по которой научился главному – была сама жизнь1. То, что он извлекал из
книг, Фридрих Лист обязательно сравнивал с жизнью и пытался внести в
прочитанное необходимые коррективы. Именно так возникла и его собственная
система. Создавая ее, Лист пристально всматривался в окружающий мир, в
порядки и учреждения своего времени, и прежде всего в мероприятия
государственных деятелей, в значение и конечный результат этих мероприятий,
– делая из своих наблюдений собственные выводы и извлекая собственные уроки.
Ф. Лист в точном смысле слова созерцал предмет своего исследования; он
внимательно наблюдал круговорот жизни в государстве и в экономике, подмечал
все то, что здесь движется, действует, развивается, возникает и исчезает. Те
понятия, которые он извлек из подобного созерцания, отмечены особой
близостью к действительности; в большинстве случаев эти понятия абстрактны
лишь в незначительной степени. Ф. Лист был далек от чисто спекулятивной
мысли; она оставалась ему по сути чуждой. Можно сказать, что он является
исключительно трезвым мыслителем, который строит свое учение на собственном
опыте, черпая из этого опыта свои понятия. Его теоретические работы
являются, по сути, «вторичными абстракциями, отрефлектированными
результатами практических соображений»2. Однако это никоим образом не дает
оснований утверждать, что система Листа имела «единственной» целью «дать
теоретическое обоснование выставленных им требований должного бытия [Sein-Sollen]»3.
В какой бы степени Ф. Лист ни являлся политическим мыслителем и ни ставил
цели, которые должны быть осуществлены, насколько бы его сочинения ни
служили такому стремлению, – в этом нельзя видеть единственную ценность и
единственную цель его системы. Еще в большей степени он был настоящим
исследователем и стремился проникнуть в сущность вещей. Политические
требования всегда приурочены к определенному времени и исчезают тогда, когда
они исполнены. То, что для Листа подобные требования имели важное значение,
не вызывает сомнения. Но это не составляет единственного смысла его
сочинений; он также хочет понять, каковы вещи на самом деле [wie die Dinge
wirklich sind]; именно из такого понимания вытекают, по крайней мере,
отчасти, его конкретные требования. Во всяком случае, эти требования нельзя
отделить от его системы; они составляют с нею одно целое, и если их оторвать
от его учения, мы имели бы уже совсем другую систему. К тому же надо
помнить, что Лист называл свое учение «политической экономией», тем самым
указывая на прямую связь этого учения с деятельностью и «праксисом» [1].
С «созерцающим мышлением» Листа тесно связано и его чувство истории. В
предисловии к «Национальной системе» он отмечает, что «прочная система
должна иметь и прочные исторические основания». Поэтому он стремится, прежде
чем излагать какие-либо общие соображения, обратиться с вопросами к истории.
«Уроки истории» играют для Листа существенную роль и являются одним из
важных источников его взглядов. Исторические вопросы занимают обширное место
в его сочинениях. Ф. Лист рассматривает отдельные нации с точки зрения их
экономического и государственного состояния, обращая внимание, в первую
очередь, на условия производства [Produktionsbedingungen]. Он рассматривает
отдельные отрасли хозяйства в том виде, в каком они возникали и развивались,
выясняет значение, которое они приобретали в жизни нации. Он открывает при
этом тот факт, что каждая нация обладает своим собственным, соответствующим
ее сущности образом хозяйства, – образом [Gestalt], который необходимо
учитывать, решая любые вопросы и намечая любые мероприятия.
В итоге своих исторических исследований Лист приходит к выводу, что все
народы должны пройти определенные этапы в организации хозяйства [Wirtschaftsverfassung].
При этом не все нации достигают одной и той же ступени развития
одновременно, но различаются по степени развития. Лист насчитывает пять
этапов развития, так называемых ступеней хозяйства, которые следуют друг за
другом: первобытное, пастушеское, агрикультурное,
агрикультурно-мануфактурное и агрикультурно-мануфактурно-торговое состояния
[2]. Эти главные ступени развития должны быть пройдены, быстрее или
медленнее, всеми народами. Последнее из указанных состояний является высшим,
значительно превосходящим по своему богатству и силе все предшествующие.
Из этих, добытых на пути исторического исследования, знаний вытекает важное
требование, сформулированное Ф. Листом: требование экономического воспитания
нации. Такое воспитание занимает ключевое место в его системе; более того,
даже и задачу политической экономии как науки он видит в том, чтобы
«осуществить экономическое воспитание нации»4. Нация должна достигнуть
высшей ступени возможного развития и прочно удерживаться на этой ступени;
для этого нацию необходимо снабдить всеми необходимыми средствами и
стремиться к тому, чтобы сельское хозяйство, промышленность [Industrie] и
торговля развивались как можно полнее и притом находились в продуманном
равновесии друг с другом. Только там, где такое равновесие имеет место,
может возникнуть и укрепиться здоровое благосостояние нации и ее прочное
могущество. «Агрикультурная и мануфактурная силы конкретной нации,
объединенной соответствующей политической властью, живут в вечном мире… и
гарантируют нации постоянный рост благосостояния, цивилизации и
могущества»5. Такое состояние, в котором «земледелие, предпринимательство [Gewerbe]
и торговля развиты у нации равномерно и гармонично», Лист характеризует как
«разделение труда и конфедерацию [Konföderation] продуктивных сил в
национальном масштабе». Высшая задача государства в хозяйственной области
состоит в достижении и сохранении гармонического равновесия различных ветвей
хозяйства.
Созданная Листом теория ступеней хозяйства имеет, таким образом, троякое
значение: она заключает в себе знание об историческом процессе
хозяйственного развития; она является вспомогательным инструментом
исторической науки как таковой, облегчая общий взгляд на становление
хозяйственной жизни и внося в ее описание систематический порядок; наконец,
она показывает историческую обусловленность тех научно-экономических
наблюдений и воззрений, которые черпаются из опыта, а также из возникающих в
связи с этим опытом требований 6.
Точно так же, как фазы хозяйственной жизни сменяют друг друга во времени,
эта жизнь в целом ограничена и в пространстве. Тем единством, которое
определяет пространственные границы хозяйственной жизни, является нация,
народ. Благодаря особой форме хозяйства во времени и в пространстве,
хозяйство всегда принимает вполне определенный, своеобразный, характерный
образ. Каждое отдельное народное хозяйство отличается по своей сущности и по
своему строению от всех других. Эту национальную и народную связность [Gebundheit]
хозяйственных явлений Лист постоянно подчеркивает и превращает рассмотрение
этого факта в главную особенность своего учения. Свои научно-экономические
размышления он строит целиком и полностью на основе структуры и развития
национальных единств. Нация и ее хозяйственная деятельность – предмет и
основание политической экономии Ф. Листа. В борьбе с «классической школой» в
политэкономии он жестко упрекает ее в том, что она «забыла принять во
внимание природу национальностей, особых интересов и особого состояния
каждой из них»7. Эта школа видит повсюду «только индивидов, которые
находятся в свободном, ничем не ограниченном общении и вполне самодостаточны,
если только предоставить каждого из них свойственному ему стремлению
преследовать свой частный интерес. Очевидно, что в силу этого мы не получаем
никакой системы национальной экономики, но лишь систему частной экономики [Privatökonomie]
человеческого рода, как она установилась бы без вмешательства государства,
без войн, без враждующих правил торговли»8.
Помещая нацию в центр своего внимания и исходя из этого центра в своих
исследованиях, Лист практикует целостный способ рассмотрения, применяет
целостный, органический метод. Он исходит из нации как из чего-то
сверхиндивидуального и стремится прийти таким образом к отдельному человеку
и к его пониманию; он всегда рассматривает все индивидуальное с точки зрения
нации, народного целого. Нация для Листа – нечто оформленное, органичное;
она действует на все и оплодотворяет все, что она охватывает. Народное
хозяйство является для Листа образованием, имеющим «специфическую
индивидуальность»9 и потому обладающим особым строением, особыми органами,
которые исполняют свою функцию в пределах целого. Нация – это замкнутое
хозяйственное единство, устроенное определенным образом, в котором все части
находят в определенных, уравновешенных отношениях и в котором все отдельные
члены связаны друг с другом связями, исполненными смысла. Все факторы и
силы, которые влияют на хозяйство и его продукцию, обретают свое смысловое
единство в нации. Насколько существенно для Листа понимание хозяйства как
целого, которое не только охватывает отдельные части экономической жизни, но
и действует на них, формирует их, – ясно показывает, например, следующее
место из его основного сочинения: «Продуктивная сила каждой отдельной
фабрики тем значительней, чем более развито фабричное производство страны во
всех его разновидностях и чем теснее все его связи со всеми другими
отраслями хозяйства»10. Народное хозяйство состоит не только из отдельных
хозяйственных единиц; оно включает также разновидности хозяйств и
хозяйственные отрасли, каждая из которых имеет свой способ существования, и
которые одновременно соотнесены друг с другом, как бы «указывают» друг на
друга и процветают только благодаря тесному взаимодействию. «Подобно тому
как швейная фабрика процветает только благодаря конфедерации продуктивных
сил индивидов, так и любой тип фабрик процветает в результате конфедерации с
продуктивными силами всех прочих типов фабричного производства… Точно так же
промышленность в целом и сельское хозяйство в целом расцветают тем
интенсивнее, чем теснее связь между ними, чем реже прерывается их
взаимодействие. Преимущества их конфедерации друг с другом, а взятых вместе
– с политической властью… не менее очевидны, чем объединение всех работников
одной швейной фабрики под одной крышей»11.
Все отдельные члены национального хозяйства должны не только быть связаны
между собою; сверх этого, они еще должны находится в определенном
уравновешенном отношении. «Как в случае отдельной фабрики, так и в случае
нации, продуктивная сила каждого индивида, любой отдельной отрасли
производства и, в конечном счете, всего хозяйства в целом основана на том,
что деятельности всех индивидов находятся в правильном отношении между
собою»12. Это отношение Лист называет «равновесием или гармонией
продуктивных сил». Но органы хозяйства, все участвующие в нем индивиды не
являются, согласно Листу, полностью зависимыми от целого; они могут
действовать от своего лица, они наделены собственной мощью [aus sich selbst
mächtig]. Вполне ясно это выражено в следующих словах Листа: «нация черпает
свою продуктивную силу из духовных и физических сил индивидов или из их
социальных, гражданских и политических сословий и учреждений, или из
находящихся в распоряжении нации природных ресурсов, или из имеющихся у них
орудий труда, которые являются материальным результатом духовных и телесных
усилий индивидов»13. Здесь первичны уже отдельные члены нации; она
использует их возможности, а они заявляют о себе в многообразии связей, в
осмысленном сотрудничестве, которое образует национальную продуктивную силу.
Отдельный индивид имеет в учении Листа выдающееся значение, которое никоим
образом не противоречит целостному рассмотрению национального хозяйства.
Более того, Лист придерживается того взгляда, что все объединения и союзы
имеют свой целью благополучие индивида. «Объединение индивидуальных сил в
достижении общей цели является могучим средством для осуществления счастья
отдельных людей. Одинокий и оторванный от других людей, индивид слаб и
беспомощен. Чем больше число тех, с кем он находится в общественных связях,
чем совершеннее объединение, тем значительней и совершенней результат –
духовное и телесное благополучие индивида»14. Эти рассуждения, которые
напоминают теорию естественно-правового договора, показывают, насколько
значимо для Листа положение индивида [3].
С целостным созерцанием Листа связаны и его усилия понять «состояние нации
во всей его тотальности»15. Лист стремится отметить и раскрыть все факторы,
которые тем или иным образом определяют благополучие нации. В круг своих
размышлений он включает все государственные, культурные и цивилизационные
учреждения и отдает должное их значению для хозяйственной жизни, особенно –
для благополучия народов. Тем самым экономические исследования Листа
нацелены на «понимание исторически сложившегося, действительного
хозяйства»16. Попытка же включить в рассмотрение все отмеченные
«внеэкономические» факторы дает основание считать его теорию
«социологической» [4].
2. Фридрих Лист и теория продуктивных сил.
Фридрих Лист, как и Адам Мюллер [5] – решительный противник так
называемой «классической школы». И его учение возникло именно из отрицания
этой школы. Он считает ее экономически несостоятельной, прежде всего,
потому, что она игнорирует природу национальных отношений. Лист говорит в
связи с этим: Смит и Сей [6] не поняли различия между двумя теориями –
теорией стоимости и теорией продуктивных сил, а тем самым и различия между
космополитической и политической экономией. Они рассуждали, «смешивая эти
теории, споря или соглашаясь то с одной, то с другой… если это
представлялось им удобным для доказательства целесообразности всеобщей
свободной торговли». Сверх того, в их системе нигде не показано,
«посредством чего процветающие ныне нации поднялись на ту ступень могущества
и благосостояния, которую они занимают, и по каким причинам другие нации
утратили былой уровень могущества и благосостояния»17. В то же время Лист не
отвергает классическую теорию полностью (как бы резко он ни нападал на нее
по тем или иным вопросам), но указывает только на ее ограниченную
применимость. Он неоднократно подчеркивает, что это учение заслуживает
благодарности за определенные «частные» истины; так, оно позволяет понять,
«как отдельное предприятие объединяет природные ресурсы, труд и капитал,
чтобы пустить в продажу свою продукцию, имеющую меновую ценность, и каким
образом происходит распределение и потребление этой продукции среди
представителей человеческого рода»18.
Но классическая теория должна быть дополнена теорией продуктивных сил19. Тем
самым Лист, в определенном смысле, расширяет учение классической школы;
можно даже согласиться, что его борьба против Смита является «протестом,
который остается, однако, в пределах старой, охватывающей весь мир
конструкции»20. Поэтому Лист спорит со Смитом, в какой-то степени на него
опираясь. «Национальная система политической экономии» могла вполне носить
название сочинения Смита «О происхождении и причинах богатства наций»21. В
конечном счете, учение Листа в целом направлено на понимание сущности и
причин национального богатства. Политическая экономия должна показать, «как
данная нация при данных отношениях с остальным миром достигает – посредством
земледелия, промышленности и торговли – благосостояния, цивилизации и
могущества»22. Другими словами, эта наука должна исследовать все силы,
которые являются причинами народного благосостояния, создают национальное
богатство, способствуют такому созидательному процессу. При этом надо
принимать во внимание не только хозяйственную жизнь в узком смысле слова, но
подвергнуть исследованию всю область культурной, цивилизованной и природной
жизни людей. Таким образом достигается понимание состояния нации во всей его
тотальности, и только так возникает теория продуктивных сил, которая
является ничем иным как учением о причинах национального богатства, о
всеобщих условиях производства. Лист исходит из фактически данных
материальных и идеальных сил нации, чтобы затем перейти «к проблеме
исторического становления и творчества, к полному человеку [zum vollen
Menschen], к политическому и национальному стремлению, которое волевым
усилием ставит перед собою сознательные цели и задачи»23. Лист прослеживает
возникновение какого-либо продукта, восходя к человеку как духовному
существу, и таким образом переходит от природных и технических средств к
духовным и нравственным силам индивидов, к состоянию нации, к религии, к
праву, – короче, ко всем факторам и учреждениям, которые могут иметь
какое-либо влияние на производство.
Следовательно, производство понимается здесь в самом широком смысле.
Производящее, созидающее и действующее в производстве – это продуктивные
силы; они являются самым ценным из того, чем располагает нация. Важно не то,
что нация может назвать своей собственностью максимальное количество
материальных ценностей и благ; решающим является то, что она всесторонне и
максимально развивает свои продуктивные силы. Иначе говоря, продуктивные
силы суть все те духовные и телесные достояния, которые имеются у нации. В
одном случае Лист выражается так: «Продуктивные силы народов связаны не
только с трудолюбием, бережливостью, нравственностью и умом или с обладанием
природными ресурсами и материальными капиталами, но также с общественными,
политическими и гражданскими институтами и законами, – то есть, прежде
всего, с гарантией сохранения, самостоятельности и могущества их
национальности [Nationalität]»24.
В другом месте Лист утверждает: «Христианская религия, моногамия, отмена
рабства и крепостничества, наследственная монархия, изобретение алфавита,
печати, почты, денег, весов и мер, календарей и часов, введение свободной
земельной собственности и транспортных средств – богатейшие источники
продуктивных сил»25.
Все эти силы достигают творческого единства и связи в национальной
продуктивной силе. Нация несет и поддерживает все элементы производства.
Только в национальном союзе впервые становится возможным планомерное и
управляемое сочетание продуктивных сил, только здесь соединение этих сил
приобретает определенную структуру. Необходимое свойство продуктивных сил
состоит в том, что они образуют стройное целое, находятся в определенном
соответствии друг с другом. В нации должно иметь место соразмерное
разделение и взаимодействие условий продуктивности: «без национального
единства, без национального разделения труда и национальной конфедерации
продуктивных сил народ никогда не достигнет высокого уровня благосостояния и
могущества и не обеспечит себе продолжительного обладания духовными,
общественными и материальными благами». Причем в большей степени, чем
разделение труда между множеством индивидов, продуктивность определяется
«духовным и телесным объединением этих индивидов в стремлении к общей цели».
Должное сочетание разделения и соединения продуктивных сил имеет место
тогда, «когда в данной нации духовное производство находится в правильном
отношении с материальным, когда земледелие, промышленность и торговля
развиваются у нации равномерно и гармонично»26. Также и мировое хозяйство
имеет аналогичную структуру; «космополитическое разделение труда и
космополитическая конфедерация продуктивных сил» возникают, главным образом,
путем обмена мануфактурной продукции умеренных зон на сельскохозяйственные
продукты жарких зон27. Но это космополитическое равновесие хозяйства весьма
несовершенно, так как оно легко нарушается под влиянием войн, тех или иных
политических событий, торговых кризисов и других факторов28.
Принцип разделения труда и объединения продуктивных сил необходимо учитывать
при оценке общественного состояния нации29. От того, насколько твердо нация
придерживается этого принципа, зависит, в конечном счете, ее благосостояние
и могущество; народное хозяйство как целое, во всех его отраслях и
разветвлениях, должно формироваться в соответствии с данным принципом.
Разделение занятий начинается с отдельного хозяйства и восходит до
национального союза30. Равновесие, или гармония продуктивных сил существует
только тогда, когда у нации в целом деятельности отдельных индивидов
находятся в правильном отношении друг к другу31.
Так называемых «факторов производства» в узком смысле Лист, по сути дела,
как-то особо не выделяет. Однако время от времени у него можно встретить
различение труда, почвы с ее недрами и капитала; например, в «Национальной
системе» в главах «Мануфактурная сила и личные, социальные и политические
продуктивные силы», «Мануфактурная сила и природные продуктивные силы»,
«Мануфактурная сила и инструментальные силы». Уже сами названия этих глав
позволяют заметить сходство с обычными факторами производства: почву и недра
Лист называет природными силами или природным фондом, а труд для него –
продуктивная сила индивидов. Капитал он разделяет на материальный и
духовный; первый – это «инструментальные силы» и прочие вещественные
средства производства; духовный же капитал представлен наукой, а также
другими областями культуры. В качестве пятого «фактора производства»
добавляются затем «общественные средства», под которыми понимаются
общественные институты и законы32. Но все эти «факторы производства» сами по
себе не имеют для учения Ф. Листа системообразующего значения; они являются
только понятиями, относящимися к отдельным группам продуктивных сил.
Системообразующим понятием его экономической теории является именно
продуктивная сила, носителем которой является нация в целом со всеми ее
отличительными чертами и характерными видами деятельности. А поскольку это
центральное понятие охватывает все силы, осуществляющие производство или
влияющие на него, то для так называемых «факторов производства» в его
системе отсутствует какое-либо особое место. По крайней мере, такое место,
которое имело бы принципиальное значение.
Существенной особенностью понятия «продуктивная сила» является то, что это
понятие указывает не на субстанцию, а на функцию [7]. Поэтому прилагательное
«продуктивная» следует понимать как созидательная или творящая. Для Листа
имеет значение именно созидательная, творческая сила индивидов, учреждений,
сословий, социальных и других отношений, а не все они «сами по себе», как
некие «вещи». Поэтому он говорит о национальной силе, агрикультурной силе,
индивидуальной силе и т. д., причем каждый раз на первый план выходит
функция, продуктивное деяние или сила – как важнейшее и решающее содержание
соответствующего понятия.
В таком же широком смысле, как производство [Produktion], Лист понимает и
продуктивность [Produktivität]. Собственно говоря, оба эти понятия у него
тесно связаны. Особенно ясно это проявляется в том, что система Листа с
самого начала рассматривает все условия и вспомогательные средства
производства как «продуктивные». Все, что способствует продуктивности, может
быть обозначено как продуктивная сила. Ввиду этого продуктивны все духовные
и физические способности индивидов, политические и общественные структуры
нации, все отрасли хозяйства. Но продуктивны даже потребности и желания. «В
обществе человек продуктивен не только потому, что он непосредственно
создает продукты, проявляет продуктивную силу. Он продуктивен и тогда, когда
стимулирует производство и потребление, а также и тогда, когда продуцирует и
сами продуктивные силы»33. В понятие «стимулов производства» Лист включает
все, что является желательным для людей, побуждает их к хозяйственным
усилиям, к заработку, с помощью которого они могут удовлетворить свои
желания.
Но особенно продуктивно правильное соотношение средств и условий
производства в пределах одного предприятия, групп предприятий, отрасли и т.
д. – в конечном счете, в пределах нации в целом. Продуктивность каждого
индивида в народном хозяйстве и в его отдельных структурах основана на том,
что деятельности всех индивидов находятся в правильном отношении34. Лист
поясняет творческую и продуктивную сущность «хорошо продуманных
соответствий» с помощью следующего примера: он сравнивает совершенную нацию,
которая гармонично развивает все свои продуктивные силы, с нацией, у которой
не хватает такой гармонии, которая пренебрегает, скажем, тем, чтобы
развивать, помимо сельского хозяйства, и другие отрасли. «Такая
несовершенная нация будет не просто менее продуктивна, чем нация
совершенная; даже при столь же большой и даже много большей территории, при
столь же большой и даже много большей численности населения ее продуктивная
сила, возможно, будет способна создавать едва ли пятую, если не десятую
часть тех материальных благ, которые может создавать совершенная нация, – и
по той же причине, по которой на достаточно сложно организованной фабрике
десять человек могут произвести не в десять, но, например, в тридцать раз
больше, чем один человек; по той же причине, наконец, по которой человек с
одной рукой трудоспособен не в два раза меньше, а в неизмеримое число раз
меньше, чем человек с двумя руками»35.
С особой энергией Ф. Лист подчеркивает – в противоположность «классической
школе» – продуктивность духовного труда. Замечательны в этом плане его
слова: «Тот, кто выращивает свиней, является, по мнению этой школы,
продуктивным членом общества, тот же, кто воспитывает людей, –
непродуктивным. Тот, кто изготовляет на продажу губные гармошки, создает
продукцию; самые выдающиеся виртуозы – не продуктивны, так как их
исполнительское искусство нельзя отвезти на рынок. Врач, который спасает
жизнь своих пациентов, не принадлежит к продуктивному классу; но зато
продуктивен помощник аптекаря, хотя бы произведенные им пилюли с их «меновой
стоимостью» просуществовали лишь несколько минут до того, как потеряли
всякую стоимость. Ньютон, Уатт, Кеплер не столь продуктивны, как осел,
лошадь и любые животные, тянущее плуг, которых в наши дни г. Маккуллох [8]
включил в число продуктивных членов человеческого общества». Эти нелепости
классической школы исчезнут, – считает Лист – если рассмотреть их с точки
зрения теории продуктивных сил. В этом случае, конечно, за работниками
физического труда признается определенная продуктивность; но представители
духовного труда [die geistigen Arbeiter] – учителя, композиторы, врачи,
судьи, администраторы и т. д. – продуктивны в значительно большей степени.
«Первые производят меновые ценности, вторые производят продуктивные силы. В
этом последнем случае одни заняты тем, что развивают в следующих поколениях
способность к продуктивной деятельности, другие тем, что способствуют
нравственности и религиозности своих современников, третьи облагораживают
челове-ческий дух, четвертые спасают продуктивные силы своих пациентов,
пятые создают правовые гарантии, шестые – общественную безопасность, седьмые
же заняты тем, что посредством искусства и связанного с ним наслаждения
стимулируют производство меновых ценностей»36. В то время как Адам Смит
выдвинул ложное положение, согласно которому доходы нации определяются
исключительно суммой ее материального капитала, его же собственные сочинения
содержали множество примеров того, что эти доходы обусловлены, главным
образом, суммой духовных и физических сил нации, а также их социальным и
политическим усовершенствованием (преимущественно посредством все более
совершенного разделения труда и конфедерации национальных продуктивных
сил)37.
Подводя итог, Лист отмечает: каждая отдельная нация продуктивна в той
степени, «в какой она способна усвоить достижения предыдущих поколений и
приумножить эти достижения своей собственной деятельностью, и в какой ее
природные ресурсы, размеры и географическое положение ее территории,
численность населения и политическое могущество позволяют нации развивать,
по возможности совершенно и равномерно, все отрасли хозяйства и простирать
свое нравственное, интеллектуальное, индустриальное, коммерческое и
политическое влияние на другие менее развитые страны и вообще на положение
дел в мире»38.
Целью хозяйственной деятельности является, согласно Листу, создание и
увеличение национального богатства, народного благосостояния; поэтому задача
национальной экономии как науки состоит в том, чтобы исследовать причины и
условия этого благосостояния; данная наука должны показать, почему одни
нации достигли богатства и могущества и почему другие нации их утратили.
Политическая экономия должна выяснить, как определенные нации при
определенных условиях достигают богатства и всегда связанного с ним,
согласно Листу, политического могущества.
Таким образом, национальное богатство в теории Листа – это ничто иное как
национальная продуктивная сила. Процветание любой нации связано с развитием
ее продуктивных сил39. В определенном смысле, национальное богатство
является суммой продуктивных сил всех членов нации. Эта сумма, однако, не
равнозначна «простому сложению продуктивных сил отдельных индивидов, каждый
из которых взят сам по себе». Сумма этих сил «обусловлена, главным образом,
общественными и политическими установлениями [Zustände], и особенно той
степенью… в которой нация осуществила внутри себя эффективное разделение
труда и конфедерацию продуктивных сил»40. В этих словах вполне ясно выражен
целостный характер национального богатства, которое всегда является чем-то
большим по сравнению с простой суммой своих частей.
В основании такого представления о национальном богатстве лежит понимание
Листом того, что причины богатства – нечто совсем иное, чем само богатство.
Индивиду будет мало проку от того, что он обладает богатством, если у него
нет сил, чтобы создавать больше ценных вещей, чем он потребляет; в итоге он
неизбежно обеднеет. Напротив, бедный индивид разбогатеет, если ему удастся
произвести больше ценностей, чем будет им «проедено». Сказанное об индивиде
вполне верно и для хозяйственной жизни в целом: «Сила, способная создавать
богатства… бесконечно важнее, чем сами богатства; она обеспечивает не только
обладание уже произведенным, но и воспроизведение утраченного»41. Таким
образом, богатство всецело зависит от созидающих его сил; если за богатством
больше не стоят силы, создавшие его и способные создавать снова и снова, –
силы, которые, собственно, только и дают богатству его наличное бытие [Dasein],
– тогда богатство само по себе не имеет ценности, или, по крайней мере, эта
ценность весьма ограничена. Чтобы верно оценить благосостояние нации, надо
рассмотреть не только ее материальные ценности, товары и прочие внешние
достояния; необходимо исследовать силы нации, ее внутреннее состояние, ее
деятельные возможности.
Лист пытается, таким образом, преодолеть субстанциальное, или
материалистическое, понимание богатства [10], представление о национальном
богатстве как о неком складе товаров, массе полезных «вещей». Вместо такого
представления он предлагает функциональное понятие продуктивной силы,
которая создает, сохраняет и приумножает богатство.
Учение о продуктивных силах, которое Лист черпал из жизни, из опыта –
является для него и основой политических требований. Но дело не обстоит так,
что его система ставит перед собою единственную задачу: служить
«оправданием» его политических целей и взглядов. Скорее наоборот: его
политические «постулаты» принадлежат к его системе, без которой они были бы
немыслимы. Свои политические требования Лист вывел из результатов своих
экономических исследований. В «Естественной системе политической экономии»
говорится: «Теория продуктивных сил, которая является базисом
покровительственной системы и обоснованием ее целесообразности, должна
наметить также и те направления, в которых покровительственная система
должна осуществляться»42. Это означает, во-первых, что политические принципы
и «постулаты» Листа формулируются на основе собственно научного
исследования; во-вторых же, что результаты исследования и вытекающие из них
политические требования не-посредственно взаимосвязаны; те и другие образуют
целостное единство, которое можно разделить лишь мысленно. Лист проник в
сущность продуктивных сил прежде, чем стал выдвигать какие-либо политические
требования; то, что он сумел понять как экономист, открывает для
государственных деятелей верное направление к мерам политического характера,
которые необходимо принять. Но сам Лист указал на это направление только
после того, как исследовал сущность и природу обширного круга хозяйственных
явлений. Можно сказать, что он сначала изучил то, что есть, и только потом
пришел к пониманию того, что должно быть. Следует, однако, признать, что
научные исследования Листа в какой-то степени затуманивались его
политическими взглядами; и даже признать, что последние заставляли его порою
пренебрегать исследовательской работой. В глубине души он был все-таки
больше политиком, чем ученым. Но это, как говорится, особый вопрос, который
не затрагивает принципов его системы. Национальную экономию (которую сам
Лист называл «политической экономией»), если рассматривать ее в целом, можно
определить как «политическую науку»; в полемике с Сеем Лист замечает: «если
действительно существует какая-то политическая экономия, она должна
соединять в себе политику с экономикой»43.
Политический характер науки о национальном хозяйстве, созданной Листом,
находит яркое выражение в его мыслях о воспитании: народно-хозяйственная
политика является для Листа, в первую очередь, социально-педагогической
проблемой. Политическая экономия должна дать нации соответствующее
воспитание в области хозяйственной деятельности и тем самым сделать нацию
способной достичь того уровня могущества и богатства, который ей подобает,
на который она способна подняться, если раскроет свои настоящие возможности.
Но проводить в жизнь хозяйственное воспитание означает для Листа ничто иное
как передавать политикам и государственным деятелям знание о тех правилах,
следуя которым, они могли бы вести нацию к экономическому процветанию и
политическому могуществу.
Мы приведем здесь наиболее важные из тех следствий теории Листа, которые он
выдвигал в качестве принципов государственного руководства экономикой.
Важнейшим следствием является идея покровительственной пошлины. Так как
нации могут стоять на различных ступенях экономического развития, так как
они не одинаково продвинулись вперед в формировании своих продуктивных сил,
более слабые нации должны защищать себя от более сильных. Для этого они
должны облагать особым налогом те товары, которые стараются экспортировать
экономически более развитые народы, чтобы таким образом уменьшить
преимущество последних в конкурентной борьбе. При этом, однако, нельзя
впадать в крайность, «которая поведет к уменьшению благосостояния нации»44.
Цель таможенного обложения состоит только в том, чтобы стимулировать рост
собственной промышленности до тех пор, пока она не достигнет столь же
высокого уровня, как и в других странах. «Покровительственная система,
являясь тем единственным средством, которое способно уравнять данную нацию с
более развитыми… представляется нам, с этой точки зрения, важнейшим
инструментом окончательного объединения народов путем создания действительно
свободного рынка»45.
Важнейший принцип государства гласит: «Сохранение и защита корней и самого
древа национальной промышленности»46. Для сельского хозяйства Лист не
признаёт необходимости покровительственной пошлины. Сельское хозяйство,
считает он, можно «экономически поднять только с помощью отечественной
мануфактуры»47. Эта точка зрения объясняется тогдашним экономическим
состоянием Германии, которая была еще преимущественно аграрной страной и
промышленность которой только начинала развиваться [12].
Покровительственная система, если она разумно применяется, не может
действовать во вред народу, даже если он иногда испытывает из-за нее
недостаток товаров. Эти «вызываемые покровительственной системой потери
нации состоят только в ценностях [Werten]; напротив, нация выигрывает в
силах, посредством которых она надолго достигнет состояния, в котором
произведет неисчислимую сумму ценностей. Поэтому затраты, связанные со
стоимостью [Preis] товаров, следует рассматривать только как плату за
экономическое воспитание нации»48.
Другое важное правило политической деятельности состоит в том, что нация
должна жертвовать материальными благами и переносить материальные лишения,
если при этом она обретает духовные или общественные силы; она должна уметь
отказываться от сиюминутных преимуществ, чтобы обеспечить преимущества
будущие49. «Любые расходы на образование молодежи, на соблюдение права, на
защиту нации от ее врагов и т. д. являются «уничтожением» материальных
ценностей ради производительных сил»50.
Из уже отмеченной продуктивности разделения труда и конфедерации сил
естественным образом следует, что государство обязано создавать для этого
самые благоприятные условия; оно должно всячески заботиться о том, чтобы
внутри нации различные формы труда находились в правильном отношении и чтобы
все отрасли хозяйства развивались гармонично. Далее, государственный деятель
должен соблюдать принцип устойчивости [Stetigkeit] и трудовой
преемственности, состоящий в том, что «следующие друг за другом поколения
объединяют свои силы для достижения одной цели и равномерно распределяют
между собою необходимые для этого усилия»51.
Каким множеством средств для развития продуктивных сил нации располагает
политик, показывают следующие рекомендации Листа: «С помощью законов,
учреждений и хорошего администрирования следует положить конец фанатизму,
суевериям, косности, невежеству, расточительности, устранить привилегии,
нейтрализовать опасные организации; следует создать благоприятные условия
для образования, наук, нравственного воспитания, развития свободы; следует
привлекать в свою страну иностранные таланты и капиталы, создавать новые
источники благосостояния нации. Таким образом государственная власть может и
должна содействовать многочисленным способам развития продуктивных сил, с
учетом особой ступени развития, достигнутой народом, и его природных
ресурсов»52.
В связи с политическим характером своего учения Лист приходит к целостному
рассмотрению различных специальных проблем. Целое не является для него
чем-то существующим само по себе [etwas an sich Seiendes], не есть нечто
наличное без отдельных явлений. Другими словами, целое для Листа не обладает
предсуществованием [ist nicht präexistent]; оно возникает только посредством
человеческой деятельности. Например, хозяйство не есть целое, но должно быть
целым; государственный вождь своими действиями берет на себя ответственность
за то, чтобы хозяйство было целостным, оставалось или становилось таковым.
Аналогичным образом обстоит дело во всех областях культурной жизни: повсюду,
где человек действует и созидает, созданное им – будучи результатом
творчества – приобретает целостный характер.
Можно сказать, что целое у Листа возникает путем взаимодействия отдельных
частей, которые ввиду этого являются членами целого; целое потому и является
чем-то большим, чем сумма своих частей, что отдельные части соединяются во
что-то новое. Основа целостности лежит в инициативных человеческих
действиях; только эти действия способны создавать целое.
В силу своего политического подхода к постановке и рассмотрению проблем Лист
понимает хозяйство «кинетически», целиком и полностью как процесс.
Вследствие политического руководства и формирующей силы политики хозяйство
всегда в движении; все в нем вовлечено в становление, оно непрерывно
развивается.
Именно поэтому Лист не признавал законов экономической жизни в смысле строго
естественнонаучных законов. На место механической закономерности у него
выдвигается формирование хозяйства человеческой волей. «Национальная
политическая воля является формирующим началом исторического тела
экономики»53. Хотя время от времени Лист и говорит о законах и
закономерностях применительно к хозяйству, эти понятия никогда не означают у
него какой-то «природной» законосообразности, в смысле классической школы,
так как они обусловлены государственной деятельностью и могут подвергаться в
силу этого фундаментальным изменениям.
3. Критика.
Важнейшая научная заслуга Листа состоит в том, что он первый вполне
сознательно ввел в поле зрения политической экономии определенную сторону
хозяйственной жизни – производство со всеми его разнообразными условиями и
проявлениями; а также и в том, что он понял узость и односторонность
«классической школы» и показал в своих исследованиях, что «в экономической
жизни нельзя идти от чистой теории к ее практическому применению без того,
чтобы при этом не принимать в расчет те условия времени, территории и
окружающего мира, от рассмотрения которых первоначально отказывались ради
абстрактной общности»54.
Своей постановкой проблем и своими исследованиями Лист наметил путь, по
которому могла бы пойти в его время экономическая теория, если бы она
стремилась вместить в круг рассмотрения все обстоятельства национальной и
политической жизни. Лист был немецким националистом начала XIX века и
занимался экономической наукой именно в качестве такового. Он уловил
состояние своей нации «в его тотальности» и создал таким образом свою
экономическую теорию и свое политическое учение. Научное значение Листа
нельзя понять в отрыве от времени, в которое он жил. Тогдашнее экономическое
и государственное состояние Германии и всего мира имели для его теории
принципиальное значение.
Путем исторических исследований Лист показал, что любая экономическая
теория, которая видит свой предмет в реальной хозяйственной жизни, может
претендовать на значение только для определенного времени и исторического
периода. Она имеет силу только для той эпохи, хозяйственную жизнь которой
она исследует. Лист был первым крупным немецким ученым-экономистом, который
настойчиво подчеркивал это обстоятельство; хотя и Адам Мюллер также принимал
во внимание исторические моменты, но он все-таки не выходил за пределы
интуитивной оценки значения истории для экономики. К тому же это значение он
видел, главным образом, в том, что история действует на хозяйство «силами
прошлого», что настоящее в немалой степени живет за счет свершений прошлого.
Но то обстоятельство, что народные хозяйства образуют резко отделенные друг
от друга во времени и пространстве единства, что здесь можно выявить
различие ступеней хозяйства, – было впервые ясно понято именно Ф. Листом,
установившим тем самым связь экономической жизни со своим временем и
показавшим, что целостное историческое развитие хозяйства может быть
предметом научно-экономических исследований.
Листа упрекали в том, что он не извлек из данных в опыте социальных связей
некий логически замкнутый объект изучения по имени «хозяйство», чтобы путем
такого сознательного ограничения отвлечься от всего, что должно
восприниматься как «инородное тело» в области экономического познания55.
Такой упрек следует, однако, признать несостоятельным; в нем следует скорее
видеть заслугу Листа, который затронул соответствующую проблему. Разделение
«объекта знания» и «объекта опыта»56, восходящее к Канту, для которого
«истина» заключается в согласии всех идей с законами мышления57, не может
претендовать на какое-либо исключительное значение [13]. К такому разделению
можно, конечно, прибегать, но оно не является обязательным. Х. Вагенфюр,
отмечая этот факт, в то же время сводит все многообразие систем,
существующих в политической экономии, именно к различию между объектами
опыта и объектами знания58. Но и он подчеркивает, что первичными для науки
всегда являются не системы, а проблемы. «Только для их решения строится та
или иная мысленная конструкция, которая называется системой»59. Система
служит не только для общего взгляда на изучаемую область, но является
«формальным принципом порядка, который только и придает знанию характер
самостоятельного духовного единства»60. Любой проблеме соответствует
«соразмерный» этой проблеме метод. Между проблемами и методами существуют
определенные отношения; к решению конкретной проблемы нельзя произвольно
применять какой угодно метод. Точно так же, как применение конкретного
инструмента, применение конкретного метода определяет соответствующий
результат61.
С этой точки зрения недостатком теории Листа можно считать то, что она
недостаточно систематически разработана и недостаточно использует
методологические приемы, соответствующие поставленным задачам. В его теории
не хватает разграничений и разделений; в ней нет правильного членения, ясной
структуры. Она является скорее описанием и разъяснением отдельных понятий,
чем проработанной системой. Конечно, нельзя отрицать в учении Листа
системного характера вообще, но этому характеру не хватает необходимого
структурирования. Его основное понятие «продуктивная сила», – из-за того,
что Лист включает в него всевозможные разнородные элементы и тем самым
сообщает этому понятию практически необозримую полноту свойств и признаков,
– теряет вместе с твердой формой и необходимую научную ценность62. Лист
исходит из полноты опыта и наблюдения, но не достигает собственно понятийной
стройности; он подмечает в хозяйственной жизни только то, что способно
повлиять на процесс производства; схватывает все эти источники влияния в
одном понятии, и так возникает то, что нельзя точно измерить и взвесить –
под названием «продуктивная сила»63. Поэтому множество верных суждений никак
не соотносится у него между собою, не имеет «никакого общего фундамента и
общих корней»64.
Особенно страдает недостатком структурирования, с точки зрения критиков
Листа, проведенное им различие между материальными и духовными ценностями, а
также условиями их производства. Хотя Лист всячески подчеркивает более
важное значение духовных сил, но и они, в конечном счете, соотносятся у него
с производством товаров и тем самым ставятся в один ряд с материальными
факторами. Рассматривая условия продуктивности, Лист не проводит различия
между их значением и их происхождением [14]. Все, что способствует
продуктивности, является для него продуктивной силой; строгой градации этих
сил по их значению и важности в процессе производства у него нет. Духовные
силы, как и все другие, служат задаче способствовать производству и росту
благ; если они способны решить эту задачу, то они и продуктивны65.
Значение взглядов Листа на ступени экономического развития состоит скорее в
том, что эти взгляды формулируют новую, до него не замеченную (по крайней
мере, в таком виде) проблему, но отнюдь не в бесспорности этих взглядов.
Против них возникает то возражение, что они, имея в своей основе состояние
производства как принцип деления на ступени, не охватывают, однако, всех
сторон экономической жизни и фиксируют, строго говоря, не ступени хозяйства
в целом, а только ступени производства.
Но даже и признав это, в значении «теории ступеней» можно сомневаться.
Прежде всего потому, что четвертой ступени, агрикультурно-мануфактурной,
нигде и никогда не существовало. Сельское хозяйство и промышленность не
могут развиваться без торговли. Немыслимо заниматься земледелием и
промышленным производством, не занимаясь торговлей. Когда к земледелию
присоединяется предпринимательство, одновременно выходит на сцену и
торговля.
В определенное противоречие Лист впадает и тогда, когда он, с одной стороны,
рассматривает движение по ступеням хозяйства как закономерное и необходимое,
а с другой – придает решающее значение в формировании экономики волевым
решениям политиков. В таком случае экономические закономерности не могут
быть механическими, ход хозяйственной жизни нельзя уже считать
«необходимым»; существующие здесь закономерности могут быть только
условными, только возможными. Если государственный деятель принимает меры,
необходимые по внутренним причинам, только тогда – если смотреть на историю
в целом, – происходит и необходимая смена ступеней66.
В заключение следует подчеркнуть, что главная заслуга Листа лежит не в
научной, а в политической, практической области. А то, насколько верны были
его политические требования и взгляды, показывает все развитие немецкой
государственно-экономической жизни в XIX веке. Поэтому можно смело назвать
Листа выдающимся практиком народного хозяйства. Вряд ли существовал в то
время другой человек, который столь же глубоко понимал потребности немецкой
экономики и способы решения ее самых острых проблем, как Фридрих Лист.
Примечания (подстрочные)
1 См. предисловие к его «Национальной системе» (изд. Зоммера, 1930). Ср.
также: «Естественная система» (изд. Э. Салина и А. Зоммера, 1927), стр. 165.
2 Ernst Rasch. Friedrich List und die politische Romantik. Kiel. 1924. S. 33
(Э. Раш. Фридрих Лист и политический романтизм. Киль. 1924. С. 33).
3 Bruno Schultz. Der Entwicklungsgang der theoretischen Volkswirtschaft in
Deutschland. 1928. S. 43 (Б. Шульц. Развитие теории народного хозяйства в
Германии. 1928. С. 43).
4 Das Nationale System. S. 230.
5 Там же. С. 52.
6 О проблеме хозяйственных ступеней см.: Gertruda Ralveram. Die Theorien von
den Wirtschaftstufen.1933 (Г. Ральверам. Теории хозяйственных ступеней.
1933).
7 Das Nationale System. S. 167.
8 Там же. С.205.
9 См. Hans Kretschmar. Die Einheit der Volkswirtschaft in den älteren
deutschen Wirtschaftslehren. 1930. S. 248 (Ганс Кретчмар. Единство народного
хозяйства в немецких экономических учениях прошлого).
10 Das Nationale System. S. 190.
11 Там же. С.189.
12 Там же. С. 196.
13 Там же. С.251.
14 Там же. С.47.
15 Там же. С.180.
16 Artur Sommer. Friedrich Lists System der politischen Ökonomie. 1927. S.
51 (Артур Зоммер. Система политической экономии Фридриха Листа).
17 Das Natürliche System. S. 199.
18 Das Nationale System. S. 205.
19 Там же. С. 177.
20 Artur Sommer. S. 153.
21 Согласно первоначальному замыслу, основная работа Листа должна была
состоять из трех томов: 1. Международная торговля, торговая политика и
немецкий таможенный союз. 2. Политика будущего. З. Влияние политических
институтов на богатство и могущество нации. К сожалению, Ф. Лист успел
завершить только первый том.
22 Das Nationale System. S. 161.
23 Artur Sommer. S. 29.
24 Das Nationale System. S. 53.
25 Там же. С. 178.
26 Там же. С. 51.
27 Там же. С. 52.
28 Там же. С. 197.
29 Там же. С.196.
30 Там же. С.190.
31 Там же. С.196.
32 Там же. С.53.
33 Там же. С.317.
34 Там же. С.196.
35 Там же. С.191.
36 Там же. С.182. Следует заметить, что в данном случае Ф. Лист не вполне
справедлив по отношению к А. Смиту и его последователям. Смит действи-тельно
называет производительным только тот труд и ту человеческую деятельность,
которые непосредственно включены в процесс материального производства; но
при этом он различает производительную и не-производительную, хотя и ценную
деятельность. Ср. цит. выше работу Артура Зоммера, с. 74 [9].
37 Das Nationale System. S. 253.
38 Там же. С. 179.
39 Там же. С. 182.
40 Там же. С. 205.
41 Там же. С. 173.
42 Там же. С. 195.
43 Das Natürliche System. S. 253. Здесь не место входить в вопрос о значении
и характере того, что вышло сегодня на первый план под названием
«политической науки» [11]; мы только указываем на существование самой
проблемы.
44 Das Nationale System. S. 55.
45 Там же. С. 168.
46 Там же. С. 56. В другом месте говорится, что покровительственная система
«может быть оправдана единственной целью – промышленным развитием нации».
Там же. С. 219.
47 Там же. С. 54.
48 Там же. С. 57.
49 Там же. С. 183.
50 Там же. С. 178. Ср. также с. 207.
51 Там же. С. 311.
52 Das Natürliche System. S. 213.
53 Артур Зоммер. Цит. соч. С.52.
54 Gide und Rist. Geschichte der volkswirtschaftlichen Lehrmeinungen. 2.
Aufl. 1923. S. 313. (Гиде и Рист. История народнохозяйственных учений. 2-е
изд. 1923. С. 313).
55 Alfred Meusel. List und Marx. 1928. S. 71. (Альфред Мойзель. Лист и
Маркс. С. 71).
56 Alfred Ammon. Objekt und Grundbegriffe der theoretischen Nationalökonomie.
2. Aufl. 1927. S. 31 (Альфред Аммон. Объект и основные понятия национальной
экономии. 2-е изд. 1927. С. 31).
57 Horst Wagenführ. Der Systemgedanke in der Nationalökonomie. 1933. S. 298.
(Хорст Вагенфюр. Идея системы в национальной экономии).
58 Там же. С. 324.
59 Там же. С. 229. Здесь уместно привести утверждение Аммона, который,
подчеркивая резкое разделение объекта знания и объекта опыта, замечает:
«Наука – это систематическая связь проблем». Цит. работа. С.5.
60 Вагенфюр. Цит. работа. С. 343.
61 Там же. С. 349.
62 Ср. Альфред Мойзель. Цит. соч. С. 70 и др.
63 Ср. Артур Зоммер. Цит. соч. С. 29.
64 Там же. С. 151.
65 Ср. Зоммер. Цит. соч. С. 70 и далее.
66 Ср. Гертруда Кальверам. Цит. соч. С. 82 и др.
ПРИМЕЧАНИЯ
Перевод выполнен по изданию: Lütke Heinz. Die Theorie der produktiven
Kräfte. Eine Untersuchung über die Lehren von Adam Müller, Friedrich List
und Othmar Spann. Berlin. 1935. SS. 37–61. Переводчик сознательно стремился
переводить основные понятия учения Ф. Листа по возможности «буквально»,
чтобы не смешивать их с понятиями «классической» и марксистской
политэкономии (см. предисловие к переводу). Слово «der Wert» переводилось, в
зависимости от контекста, как «ценность» и как «стоимость». Понятие
«конфедерации продуктивных сил» имеет у Листа более широкий смысл, чем
принятое в литературе понятие «кооперации».
1. Древнегреческое слово πολιτικη означало государственную и общественную
деятельность во всех ее разнообразных формах. В частности, в первой книги
трактата Аристотеля «Политика» рас-сматриваются «продуктивная деятельность»
и «активная деятельность» (πραξις) как базовые понятия «политики».
2. Понятие «мануфактуры» у Листа не означает «ручной труд» в узком смысле
слова, но подразумевает (в соответствии с принятой и сегодня терминологией)
этап экономического развития, на котором происходит разделение труда. В ряде
случаев Лист использует как синоним слова «мануфактура» – слово
«промышленность» (Industrie).
3. Идея «естественного права», восходящая к античной философии, получила
широкое распространение в эпоху Просвещения (XVIII век) в трудах Руссо и
др., и подразумевала создание общественного союза в результате договора
между отдельными лицами с целью взаимного согласования их прав и
обязанностей.
4. В контексте идей Ф. Листа его теорию можно считать «социологической» в
смысле рассмотрения всего спектра «общественных отношений», но не в смысле
«социологии» («социальной физики») О. Конта. В отличие от Конта немецкий
мыслитель категорически отрицал редукцию общественных закономерностей к
«законам природы» (о чем в дальнейшем пишет и Х. Лютке).
5. Мюллер (Müller) Адам Генрих (1779–1829). Представитель «романтической
школы» в экономике. Отстаивал взгляд на хозяйственную жизнь как на
«органический элемент» жизни нации в целом. См. далее замечания автора о
сходстве и различии учений А. Мюллера и Ф. Листа.
6. Сей (Say) Жан Батист (1767–1832). Французский экономист, популяризатор
взглядов А. Смита. Входил в число членов экономической секции «трибунала» во
время консульства Наполеона Бонапарта, но был отстранен от государственной
службы, так как его убеждение в необходимости «свободной торговли»
противоречило политике «континентальной блокады» в отношении Англии.
7. В этом утверждении Х. Лютке (которое он повторяет и ниже) сказывается
неверное представление о субстанции как о «неизменном субстрате» явлений.
Используя это представление, позитивисты различных оттенков («ранний» Э.
Кассирер и др.) пытались заменить понятие субстанции «научным» понятием
функции. Настоящий смысл понятия субстанции вполне прояснил Л. М. Лопатин
(см. публикации в данном номере «ФК»).
8. Маккуллох (MacCulloch) Джон Рамсей (1789–1864). Ученик Д. Рикардо,
«вульгаризатор» (как принято считать) идей «классической политэкономии».
Занимался вопросами экономической статистики, был близок ко взглядам Т. Р.
Мальтуса (1766–1834).
9. Смысл этого замечания Х. Лютке не вполне ясен: так или иначе, А. Смит
(как и К. Маркс) ошибался в главном с точки зрения Ф. Листа.
10. См. примечание [7].
11. Вероятно, Х. Лютке имеет в виду формирование «политологии» как науки о
«сущности политического» (работы К. Шмитта и др.).
12. «В первой половине XIX в. Германия все еще оставалась аграрной страной»
(Патрушев А. Германская история. М. 2003. С. 97).
13. «Объект опыта» (или эмпирического знания), согласно И. Канту, «стано-вится
возможным» благодаря формам созерцания и формам мышления, которые имеют
априорный (предшествующий «всякому опыту») характер. См. Кант И. Сочинения в
шести томах. Т. 3. М. 1964. С. 187 и далее. Определения понятия «объект
знания» у Канта, строго говоря, нет. Утверждая, что Лист не различал «объект
опыта» и «объект знания», критики Листа, вероятно, имели в виду отсутствие в
его работах методологического исследования «возможности экономического
знания».
14. Согласно Канту, «для оценки познавательного значения мысли совершенно
безразлично, каким образом она возникла», то есть имеет значение только
содержание мысли, но не ее происхождение. См.: Виндельбанд В. История Новой
философии. Т. 2. От Канта до Ницше. СПб. 1913. С. 43.
|
