Однако, как говорят французы - "вернемся к нашим баранам" - к Мартову и Абрамовичу. Итак, они энергично протестуют: против расстрелов эсдеков, против удушения эсдековской прессы и против невключения эсдеков в число правящего класса. А представьте вы себе такую картину: сидят Мартов с Абрамовичем у себя в редакции, тихо, мирно испускают "Социалистический Вестник" - вдруг является депутация русских мужичков и, повалившись в ноги, голосит:

- Земля наша очень велика и обильна, большевики вырезаны - придите княжить и володеть нами!

Пражские эсеры позеленеют и лопнут от зависти, что не их пригласили править, но Мартову и Абрамовичу уже не до них: мало ли какие бедные родственники корчатся по передним царственных домов.

- Наша взяла! - радостно гаркнет Мартов, и тут же покосится на Абрамовича, подумав: "Эх, хватил бы тебя паралич - можно бы тогда начать устраиваться без компаньонов!" А Абрамович крепко пожмет Мартову руку, и мелькнет в его светлой голове мысль:

- Эх, не руку бы тебе так сжать, а горло! Ведь, знаю, поеду в Москву - сейчас же за мной потащишься! Но наружно оба будут сиять и, ужимая коленами пухлые чемоданы, пообещают делегации:

- Раз вы передаете власть в наши эсдекские руки - всякий произвол и насилие прекратятся! Долой гнет печати, долой расстрелы и Че-ка!..

Вот и Москва развернула свои пышные красоты перед двумя новыми Рюриком и Синеусом.

- С чего ж мы начнем? - спросил деятельный Абрамович. - Надо составить коалиционное правительство!

Мартов поморщился:

- Значит, с эсерами и кадетами?

- С какой радости? Что у нас, меньшевиков мало, что ли? Составим коалиционный кабинет из меньшевиков левых, меньшевиков правых и меньшевиков так себе.

Пришел Абрамович к Мартову - лица на нем нет:

- Вы послушайте, какое хамство! Эсеры ругательски изругали нас в своей газете за то, что мы их не включили в кабинет! Можете представить - меня назвали бездарным слизняком! По-моему, эту их паршивую газету нужно закрыть навсегда!

- Ну, положим, - усмехнулся Мартов, - это недостаточный мотив для закрытия.

- А про вас написали, что вы пузатый Калигула с темпераментом скопца-менялы!

- Гм... да. Тогда мотивы для закрытия, пожалуй, достаточны. Заготовьте ордерок.

Снова прибежал Абрамович к Мартову - снова лица на нем нет. Вместо лица - трагическая маска.

- Послушайте! После закрытия нами эсеровских и кадетских газет - эти каторжники совсем на стену полезли: получил сведения, что они организуют заговор с целью нас свергнуть.

- Кукиш с маслом! - воскликнул, с царственным жестом, Мартов. - Нам нужно создать особый орган, который следил бы за общественной безопасностью и раскрывал заговоры.

- Чрезвычайную Комиссию?

- Дубовая голова! Разве можем мы воскрешать Че-ка, вызывать к жизни мрачные страницы большевизма? Нет, нужно создать Обыкновенную Комиссию.

- Значит, Об-ка?

- Об-ка - это звучит спокойно и безобидно.

Через год за границей встретились двое русских.

- Вы каким образом из России?

- Бежал от ужасов Об-ка.

Я не моралист, но я только хотел доказать читателям - что такое партийная власть. Всякий человек, говорящий "А", неизбежно произносит и следующую букву... Когда расстреливают всю Россию, а Черт Иванович протестует только против расстрела Чертей Ивановичей,  такой человек у власти будет самым сугубым Нероном, только без его умения играть на цитре. Партийные люди напоминают бездарных, с болезненным самолюбием, актеров.

А ведь сказано:

- Не всякий император на месте Нерона был бы актером, но всякий актер на императорском месте будет Нероном.