Ишмухамет ГАЛЯУТДИНОВ

БЛАГОДАТНЫЙ КЛАДЕЗЬ ДУХОВНЫХ ЦЕННОСТЕЙ

Розалия Султангареева — известный ученый, разрабатывающий проблему комплексного изучения башкирской обрядовой культуры и реконструкции ее жанрового репертуара. В ее книгах ("Башкирское народное творчество. Том I. Обрядовый фольклор". Уфа, 1995 г., "Башкирские народные обрядовые игры". Уфа, 1997 г., совместно с А. М. Сулеймановым). "Башкирский свадебно-обрядовый фольклор". Монография. Уфа, 1994 г. и др.) воссоздана картина сложной, многогранной системы обрядов, а также механизм жизневедения, вобравший лучшие образцы творчества предков.

Последняя по времени ее книга — "Семейно-бытовой обрядовый фольклор башкирского народа" (Уфа, 1999). Новая работа исследователя радует актуальностью, своевременностью своего появления. Изучение общества и человека, воссоздание его портрета на основе древних знаний, верований, морали и этикета — одна из насущных задач современности. Такая тенденция объясняется не только тем, что тема народности, духовной жизни человека стала открытой, но и тем, что само время подвело наше сознание к своим истокам, первородным корням.

В книге старшего научного сотрудника ИИЯЛ УНЦ РАНР. Султангареевой впервые реконструирована хронология, структурно-композиционная система основных празднеств и обрядов, посвященных половозрастным циклам (трем основным — туй — свадьбам) в человеческой жизни. Первые шаги, первое слово, затем усаживание на коня, обрезание (сеннэт) и т. д. — все эти и другие периоды жизни, физиологического и половозрастного значения, санкционировались специальными обрядами и словесным репертуаром. Ритуалами, смысловыми действами обозначались также свадебные обряды иниционного (переходного) значения: одевание, оплакивание, проводы, вступление невестки в дом свекра; благопожелания, наставления, торги возле брачной клети и посвящения через соитие с женщиной жениха в мужа, мужчину и т. д. Умирание человека, отношение к нему живых также ритуализируется. С момента смерти до погребения покойника обхаживают, охраняют, одевают в специальную одежду — в саван, прощаются, освящают молитвами (раньше — погребальными причитаниями), просят прощения, провожают, перенося его на носилках на последнее пристанище (зыярат), т. е. в другой мир. Вся жизнь человека проходит в обрядовом управлении, "Ос туй" — основные три свадьбы в жизни человека. Башкиры поныне говорят, что у человека в жизни бывают три свадьбы (кеше гумере — Ос туй). По логике обряда членом рода дитя становится только по проведении посвятительных действ и слов (колыбельная свадьба, имянаречение, первое слово), членом другого рода невестка становится только по исполнении специальных ритуалов (исполнение сенляу, поклонение воде чужого рода, раздачи даров и т. д.), умерший становится покойником тоже по исполнении действ специального назначения. Такова логика обряда — как регулятора эмоций, превращения хаоса в порядок, как условия сохранения гармонии в жизни, как механизма человековедения. Фольклорное слово в обряде — это целая школа истории, искусства, развития творческой мысли, кладезь педагогического дара. Вот с такой концепцией выступает автор в своей книге.

Обряд издревле был единственной моделью благополучия, средством и способом воспитания достойного человека. Башкирское йола — главный принцип социализации человека: во время того или иного ритуального действа, произнесения необходимого слова индивид приобщался к родовым ценностям, генеалогии, культуре, истории предков, обучался почитанию старших, любви к родной земле:

Хоп! Хоп — хоп!

Опорой страны будь!

Красою страны будь!

Как медведь главою рода будь,

Как волк мудрым будь!

Бабушку "бабушкой" зови,

Деда "дедушкой" зови.

— приговаривают во время купания ребенка в бане.

Башкирское слово "йола" передает гораздо более широкое понятие, чем обряд, обычай. "Башкирское йола — это и народный этикет, и право, и медицина, и культура поведения, одежды, пищи, речи, нормы отношений с Природой, с людьми", — пишет Р. Султангареева. Сложный, многогранный мир йола раскрыт в книге в контексте духовной, бытовой жизни человека. В итоге в исследовании впервые реконструирована башкирская школа человековедения. Человековедение — система, которая в отечественной науке еще только становится предметом интересов и изучения. Основная идеология обрядовой школы — окружить человека добротой, добрым словом, чтобы получить от него добро и добрые деяния. С момента рождения до его смерти человека должно сопровождать благопожелание, — это условие гармонии в жизни. К каждой сфере Природы (к воде, огню, Солнцу, Луне, Небу) человек должен обращаться словом, приветствием и брать ее благословение, а не стараться главенствовать над ней — это условие бытия Достойного Человека. Каждый человек по полу и по возрасту, по вкладу своему в дело общины, деятельности во имя благополучия рода имел свой статус и соответственную ценностность — хак (право, доля). Автор разрабатывает понятие "Кеше хакы" —"ценностность человека в праве", также еще не раскрытое в науке явление. Такая ценностность гораздо более глубокая истина, чем понятие "право". Так, в исследовании намечены особенности института йола и его значение, функции в контексте школы культа Человека. Обряд, возникший во имя человека и с человеком в центре, и есть тот механизм, который обеспечивал высокую духовность, достоинство и мораль человека и общества в целом, утверждает автор. Разрушение, предание забвению обряда, уничтожение культуры поведения Человека в рамках йола привели к той дисгармонии и бездуховности, которую имеет общество на данном историческом витке времени. Автор раскрывает потенциал народных знаний, заключающийся в обрядах — йола, которые должны быть изучены специалистами по правоведению, философии, этнопедагогике и т. д. В исследовании Р. А. Султангареевой не только раскрыты истинная суть, значение школы человековедения, но и на большом фактическом материале (собранном автором во многих районах Республики Башкортостан и за ее пределами) разработаны пути возвращения ценностей обрядовой практике современности.

Книга весьма актуальна в это историческое время, когда формируется новый тип характера, личности.

В настоящем исследовании семейная обрядовая культура освещена в единстве идеологии, словесно-поэтического репертуара, действ, танцев, мифов, древних верований. Отсюда представляет интерес обширный фольклорный жанровый репертуар, выявленный автором. Это — благопожелания, приговоры (эйтем), свадебные причитания (сенлэу), иносказания, загадки, погребальные причитания (хыктау), мунаджаты смерти (улем менэжэттэре), присказки и т. д. Установлены исторические подтексты, генезис фольклорной поэтики, функциональная принадлежность, соотнесенность к событию каждого жанра. Проделан анализ магической сути, семантики этнографических единиц (быт, утварь, культы, предмет, категории цвета, числа, времени, пространства и т. д.), в комплексном единстве обеспечивших яркий, многообразный мир художественно-поэтических образов и символов обрядового фольклора. Архаичные реалии, трансформируясь, превращаются в образы, средства поэтизации: культовые деревья, звери, птицы, небесная сфера становятся ориентирами для положительного, доброго начала. Непонятный с современной точки зрения и восприятия элемент обряда или обрядовое слово становятся понятными при обращении к их мифологическим истокам и при привлечении самых различных знаний и информации. В этом плане примечательна концептуальность и дотошность исследовательницы, расшифровавшей самые запутанные следы архаической мысли.

Так, под ноги невесте при встрече ее в доме свекра бросают камень, чтобы она как камень "утонула" на этой стороне. Обычай, точно такой же, существует у индийских племен и называется "наступить на камень". Оказывается, в этом случае жизнь невестки будет устойчивой, крепкой. Интересна теория автора о мифологической и обрядовой символике пещер, скал, как метафор женского лона. Заклинания, просьбы бесплодных женщин, обращающихся к пещерам, скалам с вымаливаниями дитя, восходят, по мнению автора, к мифологическим представлениям о детородной функции пещер, скальных ниш, дуплистых деревьев. В сказках, генеалогических легендах есть этому подтверждение ("кипчак" означает на старотюркском "дупло"). В этой связи заслуживают внимания выводы ученой о том, что именно на материале обрядового фольклора обнаруживаются первородные истоки формирования и совершенствования поэтических фигур. Так, в благопожеланиях невесте желают быть плодородной, как рыбка или перепелка (рыбка, перепелка — самые плодородные в жизни существа), чистой, как вода текущая, белой, как яйцо (здесь поклонение белому цвету). А в сенляу (причитаниях) действуют такие тематические, символические параллели: каменная тарелка не бьется, сердце каменное матери потому — она не плачет, косит траву отец и не знает, что скосил жизнь молодую дочери и т. д. Обрядовое слово называет то, что видно, зримо, ощутимо. В основе мифопоэтики фольклора лежит перенесение картин внешнего мира, среды, природы для изображения мира души, эстетизации действ. Такова динамика поэтизации в обрядовом фольклоре.

От камня родились богатыри, герои в мифах: и эти мотивы отражаются в обрядовом материале.

Почему во время купания в бане человеческое дитя называют "дитя волка", "дитя медведя"? Чтобы охранять его от дурного глаза, так как по тотемистическим воззрениям прапредками тюрков были святые волки, а у другого рода башкир — медведи.

Почему свои руки повитуха называет руками "Гайши и Фатимы"? Чтобы причаститься к святой силе рук жены и дочери Мухаммада-пророка и тем самым " усилить" целительные свойства своих рук.

Почему, опоясывая талию невесты, проговаривают особые слова? Потому что пояс — древнейший магический хранитель, оберег тела и души человека. Почему так многоэпизодно обыгрывается момент брачного ложе? Потому что, оказывается, брачное соитие — это древнейший ритуал посвящения юноши в мужчину, а также знак — кодовая модель установления моногамной семьи.

Почему, чтобы рассорившиеся супруги вновь возжелали друг друга, они должны провести ночь в чужом саду?! Оказывается, смена пространства имеет магию обновления. На все вопросы, поставленные самим обрядом и обрядовой логикой, исследовательница находит и дает обстоятельные ответы. В книге концептуально решены важные задачи:

1. Воспроизведен традиционный институт башкирского человековедения в триединой целостности и комплексности (три формы туй — свадьбы — в жизни).

2. Раскрыты филологическая, отчасти философская, мифологическая, историко-этнографическая сути башкирской обрядовой фольклорной поэтики, особенности дидактики, народного этикета, норм поведения, творчества.

3. Реконструирована, систематизирована и проанализирована многожанровая словесно-поэтическая модель семейно-бытового обрядового фольклора.

4. Раскрыта суть, значение, функции йола и его место в жизни, проблемы ценностности, места, роли Человека в Природе в целом.

5 Обряд раскрыт как фольклорный факт в системе образцов народного творчества (хореографический фольклор, прикладной, игровой фольклор и т. д.).

На мой взгляд, создан замечательный труд, где потерянный наш мир и наши корни обнаружены и представлены в самом высоком их назначении, мудрости и красоте. О нас всех, о каждом из нас и для каждого из нас открыт вход в собственную память и историю, указана кладезь творчества, первотворения, чтобы заглянуть туда, окунуться, очиститься, обновиться душой. Следует добавить, что книга имеет Приложение, куда включены лучшие образцы фольклорного репертуара: песни, благопожелания, колыбельные песни, мунаджаты, свадебные и погребальные причитания и их нотные тексты, что также поднимает ценность книги.

Книга эта (как и предыдущая) получила хорошую оценку специалистов. "...Особенно интересны были для меня сравнительные обзоры башкирского фольклора с фольклором других народов, прежде всего тюркских. И ловил себя на мысли, что такого глубокого исследования семейно-бытового обрядового фольклора, к сожалению, у чуваш пока не существует. Ваша работа — первая такая ласточка в тюркском мире, и она удалась на славу",— писал академик Международной академии информатизации, чувашский народный писатель М. Н. Юхма. Познакомившись с этой оценкой, я искренне порадовался за Розалию. Да, она создала свою научную концепцию в изучении обрядового фольклора.

Если осмысливать святую, неимоверно сложную деятельность Розалии, требующую большого таланта Художника и Человека, то целенаправленности. В центральных журналах, в газетах, сборниках довольно часто публикуются ее статьи, по радио звучат ее передачи и голос, ее встречают люди то в районах нашей Республики, то в Чувашии, Удмуртии, то в Азербайджане, то в Астане, то в Америке... И всюду восторгаются (в ее лице!) башкирскому слову, мысли, таланту, личности... (Розалия Султангареева — заслуженный работник культуры РБ, лауреат международных конкурсов). Она — как клич Истины и Доброты от Башкортостана. Она и есть народный сэсэн республики!

В данной статье не могу удержаться от соблазна процитировать некоторые отзывы. В статье "Магический голос" "Удмуртская правда" пишет: "...выступление Розалии Султангареевой венчало замечательную концертную программу башкирских артистов так же, как бриллиант венчает корону, усыпанную рубинами, изумрудами, жемчугами. В тишине зала ее голос то звенит нежно, как песня жаворонка, то звучит сильно и ярко, как призыв. И все это время — буквально завораживает, касается потаенных, заветных струн души каждого человека, сидящего в зале. Красота и гармония слов и музыки, необычайная пластика, сильнейший накал эмоций по окончании пения вознаграждаются шквалом аплодисментов. В зале многие утирают навернувшиеся на глаза слезы. Те, кому довелось слышать Розалию Султангарееву, говорят, что люди, слушая ее, встают. А в этот день Розалию называли и деятелем международного уровня, и идеальным образом нашей современницы, воплотившей в себе все лучшие качества женского характера... Кто бы мог подумать, что простое пение, безо всякого музыкального сопровождения, может оказывать на людей такое сильное, потрясающее воздействие!?" (Фарида Романова, "Удмуртская правда", 3 октября 2001 года). Так почему же так редки ее выступления на башкирской, на родной сцене? А в Баштелерадиокомпании, похоже, забыли о ней...

Научная и сценическая, художественная жизнь ученой, занимающейся изучением народного творчества, неразделимы. Потому мы вернемся к книге. Проанализировав ее, хочется пожелать автору решить научные задачи по углубленному анализу поэтики жанров обрядового фольклора, создать книги, посвященные обрядам по этикету, праву, народной медицине и т. д. Данная книга Р. Султангареевой — серьезный вклад в развитие фольклористической науки. Она распространилась очень быстро как среди работников культуры (благодаря заинтересованной и грамотной работе Министерства культуры РБ), так и среди ученых-просветителей. Мне приятно сознавать, что немалую роль в этом сыграла моя положительная рецензия, опубликованная в газете "Вечерняя Уфа" — "Кладезь духовности" (20 декабря 2000 года). Многие поднимают вопрос о переиздании книги. Это послужило бы хорошему делу — пропаганде, возрождению традиционной культуры. Искренне желаю удачи, неустанной работы мысли и легкого пера тебе, Розалия-ханум!

Русское поле:

Бельские просторы

XPOHOС - всемирная история в интернете

МОЛОКО - русский литературный журнал

Общество друзей Гайто Газданова

Энциклопедия творчества А.Платонова

Мемориальная страница Павла Флоренского

Страница Вадима Кожинова

РУССКАЯ ЖИЗНЬ - литературный журнал

ПАМПАСЫ - детский литературный журнал

История науки

История России

Сайт истфака МГУ

Слово о полку Игореве

ГЕОСИНХРОНИЯ

© "БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ", 2002

WEB-редактор Вячеслав Румянцев