№ 01'04

Михаил Чванов

XPOHOС

Русское поле:

Бельские просторы

МОЛОКО

РУССКАЯ ЖИЗНЬ

ПОДЪЕМ

СЛОВО

ВЕСТНИК МСПС

"ПОЛДЕНЬ"

ПОДВИГ

Общество друзей Гайто Газданова

Энциклопедия творчества А.Платонова

Мемориальная страница Павла Флоренского

Страница Вадима Кожинова

«Куда смотрит Распутин?»

Вместо послесловия

Наверное, нет смысла открывать Америки - давать оценку творчества В. Г. Распутина, ибо его творчество - уже давно хрестоматия русской литературы XX века, хотя, допускаю, что далеко не всем из младого поколения читателей его имя даже известно. Такова горькая действительность современной России.

Великие или выдающиеся русские писатели всегда не только писали книги, хотя в историю отечественной словесности вошли прежде всего именно этим. Потому они и были великими или большими, что писание книг было только частью их ипостаси, частью души, которую они жертвенно клали на дело просвещения или даже спасения родного народа, и, может быть, даже писание книг они не считали для себя главным, а лишь частью того самого главного, ради чего жили. Они строили школы, как Л. Н. Толстой, больницы, как А. П. Чехов; железные дороги Н. Г. Гарин-Михайловский проектировал не только потому, что был по профессии инженером-изыскателем, а прежде всего потому, что сердцем чувствовал необходимость связывания огромной страны в единое целое, иначе она рухнет; благодаря и Транссибирской магистрали, по которой осенью 1941 года были стремительно переброшены на запад десятки дальневосточных дивизий, выстояла Москва. Рискуя собственной жизнью, переча порой самому Сталину, в годы коллективизации спасал от полного уничтожения остатки казачества М. А. Шолохов. Этот ряд можно было бы продолжить. Служение Отчизне не только пером, а может, прежде всего, не только пером - это, можно сказать, признак истинного таланта. Это в полной мере относится к Валентину Григорьевичу Распутину, выдающемуся русскому писателю второй половины XX века, принадлежащему к тому поколению русских и нерусских людей, у которых родина ушла на дно моря: у одних, как у В. Г. Распутина, в прямом смысле слова, у других в результате укрупнения так называемых бесперспективных сел и деревень.

На рубеже ХIХ и XX веков, накануне Октябрьской революции храмы в России были повсеместно (другое дело - была ли в них благодать?). Потому писатели строили школы, в наивной надежде просветить народ, но просвещение без духовно-нравственного воспитания, более того, отданное в чужие руки, - зло, и в недалеком будущем именно школы и университеты станут рассадниками революционной заразы. Ныне, в XXI веке, русские писатели строят храмы, разрушенные в результате просвещения, но строят не на свои деньги, потому что их у нынешних писателей нет, а выпрашивая их у властей, у еще не разваленных до конца государственных предприятий, у предпринимателей, у так называемых новых русских, в том числе у воров, таким образом возвращая народу народные деньги. Строит церковь, надсаживаясь, тратя на это последние силы, В. И. Белов. Строит храм на своей порушенной родине и В. Г. Распутин, хотя помнит, что многочисленные храмы России в свое время не удержали народ от революции. Потому как здание, пусть даже и с крестами, далеко не всегда еще храм Божий. Не зря святые отцы предостерегали: придет время, когда храмы будут с золотыми куполами, но не будет в них благодати. Может, это относится к нашему времени?

Да, строительство храмов дело и материально, и духовно - многотрудное, ибо сама церковь ныне переживает один из труднейших духовных периодов своей истории, порой откровенно участвуя в политических разборках и сделках с властью: «Мы вам храм Христа Спасителя построим, вы уж проголосуйте за нас!»

Всякая власть проверяется по делам. Нынешняя заботится о пенсионерах, чуть ли не ежемесячно прибавляя пенсии, а прибавки уже заранее съедаются инфляцией и постоянно придумываемыми все новыми поборами, борется с наркоманией, с беспризорностью, как в 20-х годах прошлого века (а кто ее создал?), много говорит о нравственности, о духовности. Но какой смысл во всей этой благородной суете, если все эти благие намерения начисто зачеркиваются десятком чуть ли не круглосуточно вещающих телевизионных каналов, нравственно и физически разлагающих народ, особенно молодое поколение, подрывающих основы Православия и Ислама.

В. Г Распутин, как большой русский писатель, болеющий за будущее народа, не может смириться с этим и в меру своих сил, может, наивно пытается противостоять этому. Помимо того, что строит храм, на своей родине в Иркутске он вот уже в десятый раз проводит фестиваль русской духовности и культуры «Сияние России», о котором большинство из вас, читающих эти строки, я уверен, никогда не слышали. Потому что московские СМИ его принципиально замалчивают, как, впрочем, само существование В. Г. Распутина, хотя этот фестиваль, несомненно, один из самых духовно богатых праздников современной России. Идея этого праздника - ежегодно проводить его по всей стране, выбирая центральным один из регионов,- родилась в начале 90-х годов прошлого века у известного певца русского зарубежья Александра Васильевича Шахматова, потомственного казака, родившегося в Китае, после культурной революции нашедшего убежище в Австралии (он был гостем одного из первых наших Аксаковских праздников, семь лет ему, коренному русскому, патриоту России, понадобилось, чтобы получить российское гражданство).

Сначала праздник проводился в 12 областях; с каждым годом география его сужалась, и теперь он остался только в Иркутске, исключительно благодаря воле и терпению В. Г. Распутина, и у нас в Уфе, в ипостаси ежегодного Международного Аксаковского праздника.

По опыту организации этого праздника я знаю, как трудно и сложно проводить такие мероприятия по целому ряду причин, и не самая главная в этом ряду - финансовая. Но В. Г. Распутину это делать, может, еще сложнее по причине, о которой я скажу позже, и мне не трудно представить, сколько времени и сил отбирает у В. Г. Распутина организация этого фестиваля, тем более в течение десяти лет держать его на такой высоте. Но стоит ли на это убивать последние силы, и греет ли это ему душу? Наверное, не одному мне приходит мысль: если бы не убивал на него время, не растрачивал силы, может, написал бы еще что, равное «Прощанию с Матерой»? Может быть. Но, может, если бы не спасал Байкал, не влезал в сотни других дел, не строил храм и не тянул бы за других, за министерство культуры, а точнее в противовес ему, многотрудную и неблагодарную лямку организатора фестиваля «Сияние России»,- и не написал бы много из того, что уже написано?

Было время, когда писательское слово было весомо. Вспомните хотя бы пресловутый поворот рек, по которому кое у кого до сих пор руки чешутся, в том числе почему-то у мэра Москвы Лужкова. Потом писательское слово и дело были специально обрушены, чтобы они не мешали разрушению России. Ныне писательское слово вообще выведено за границы общественно-нравственного поля страны. Союз писателей России, издание книг писателей по ненадобности для нынешней власти лишены государственной поддержки. Иначе говоря, писатели поставлены в положение бомжей - хотите живите, хотите вымирайте, у нас демократия. Но в обществе какое-то время еще по-прежнему бытовало иждивенческое настроение, что писатели за все ответственны и что они все или почти все могут. Звонит мне, к примеру, несколько лет назад уфимский ученый О. В. Тарханов: «Погибает русский чернозем. Нынешней власти до этого дела нет. Куда Распутин смотрит?! Я в нем разочаровался. Почему молчит? Я письмо ему написал, так он мне даже не ответил...».

- Почему за все в ответе один Распутин?! - в ответ спрашиваю я его. - Вы полагаете, что нынешняя власть к нему прислушивается? А вы знаете, как он сейчас живет? А вы можете допустить, что он не в состоянии всем ответить по простой причине отсутствия денег? А сами-то вы, ученые, что-то можете? Не потому ли рухнула страна, что мы все на кого-то надеемся, на кого-то взваливаем то, что должны делать сами? Может, гальюны за нас должен чистить Распутин?

Болеющий за будущее страны, талантливый ученый, но наивный российский человек, Олег Васильевич Тарханов, видимо, полагал, что молчит В. Г. Распутин исключительно по своей воле, что, может, даже «переродился». Олегу Васильевичу и в голову не может прийти, что В. Г. Распутина давно уже не пускают ни на телевидение, ни на страницы газет, что он не вхож ни в какие кабинеты, мало того, в одно время у него в Москве, как у консерватора и врага народа, отключили электричество и газ. Не говоря уже о том, что, как и сотни других честных русских и нерусских писателей, он обрушен в нищету, хорошо, что дожил до пенсии. Люди порой не задумываются, какой груз на его теперь уже немолодых плечах. В свое время на одном из тогда еще всесоюзных праздников славянской письменности и культуры, кажется, в Пскове, я тоже к нему подступил:

- Пришло время возродить Аксаковский славянский комитет.

- Возрождайте.

- Во главе его я вижу только вас.

Обычно мягкий и доброжелательный, Валентин Григорьевич вспылил:

- Почему все должен я? Почему не ты?

- Но ваш авторитет...

- Дело Аксаковых не нуждается в авторитетах.

С того времени прошло немало лет. В позапрошлом году на XII Международный Аксаковский праздник, в рамках которого отмечалось 10-летие Аксаковского фонда, приехал Валентин Григорьевич Распутин. Надо ли говорить, как я волновался, хотя до этого на Аксаковских праздниках побывало немало именитых людей. Мало кто догадывался, что это был как бы мой отчет перед ним. Конечно, нам не удалось Аксаковский фонд поднять до высоты Славянского комитета, созданного И. С. Аксаковым, но сделать удалось все-таки немало. Разумеется, Валентин Григорьевич побывал в мемориальном Доме-музее С. Т. Аксакова в Уфе, задержался, чтобы побыть в нем одному. Был конец сентября, в сумерках, когда светились лишь желтые листья, мы обошли старый дом вокруг, я боялся нарушить молчание. С его участием открыли музей семьи Аксаковых в Надеждине, он вел Аксаковский урок в Аксаковской гимназии. И я видел, что приезд в Уфу для него стал большой духовной опорой, и это грело мне душу. На прощание в книге отзывов Аксаковского музея он написал: «Из всех фондов, какие я знаю, ваш весь на виду - делается так много и так открыто, с такой любовью и радением, что берет добрая зависть: можем, умеем, делаем не для себя и своего круга, а для России, для ее будущего. Фонд сейчас в расцвете сил и деятельности и оставайтесь в этой форме многие и многие годы». Конечно, праздник есть праздник, и многого Валентин Григорьевич не увидел, вряд ли он подозревает, с какими трудностями сталкивается фонд, осуществляя свои программы, мало того, в любой день может прекратить свое существование.

Уезжая, Валентин Григорьевич взял с меня слово, что через неделю я приеду к нему в Иркутск на проводимый под его духовным руководством областной фестиваль Дни русской духовности и культуры «Сияние России». Однако тяжелые обстоятельства спутали все мои планы. Но я сделал все возможное, чтобы поехать в Иркутск в этом году, на десятилетие фестиваля, зная, что в прошлом году Валентин Григорьевич, мягко говоря, обиделся на меня.

Не могу не сказать, что в Уфе Валентин Григорьевич буквально потряс всех, с кем он так или иначе общался, своей необыкновенной простотой и скромностью, бытовой непритязательностью. Не секрет, что многие, даже не столь именитые гости, любят, чтобы за ними поухаживали. Запросто могут проспать: «Ничего. Подождут!», не учитывая жесткий график праздника, в котором задействованы сотни и даже тысячи людей. Могу сказать, что не было непритязательнее, дисциплинированнее гостя. Скажешь вечером, что утром в восемь подъем, без десяти восемь он уже стоит внизу в вестибюле гостиницы, готовый к поездке, некоторых еще нужно будить. В Иркутске, несмотря на неудобный авиарейс - уже не ночь, но еще не утро, - он в течение нескольких дней подряд считал себя обязанным встретить каждого гостя, убедиться, что он удобно устроен в гостинице, а потом и проводить.

Мы привыкли к тому, что ежегодный Международный Аксаковский праздник стал одним из самых ярких праздников нынешней России. Я должен сказать, что проводимый В. Г. Распутиным фестиваль «Сияние России» намного шире, богаче Аксаковского. В нем были задействованы десятки российских исполнителей и коллективов, цвет русской национальной культуры. В его рамках был открыт памятник российскому императору Александру III. Прошли областные фестивали хоровых коллективов «Поющее Приангарье» и любительских театров «Прикосновение к классике». На фестиваль приехали Государственный академический хор под руководством В. Н. Минина, известная исполнительница русских песен Татьяна Петрова с ансамблем «Калина красная» объехала почти все города области. Прилетели ведущие солисты Государственного Академического Большого театра для участия совместно с местными коллективами и исполнителями в опере М. Мусоргского «Борис Годунов». Прилетели организатор кинофестиваля «Золотой витязь» известный актер и кинорежиссер Н. Бурляев, известный певец и общественный деятель А. Шахматов, писатели В. Ганичев, В. Лихоносов, С. Куняев, В. Крупин, кинооператор А. Заболоцкий, снявший вместе с В. М. Шукшиным «Калину красную», молодой талантливый кинодокументалист С. Зайцев. Неизгладимое впечатление оставил спектакль-премьера «Суворов и станционный смотритель» Иркутского городского театра народной драмы; прекрасный спектакль-премьеру по повести В. Г. Распутина «Прощание с матерой» показал областной театр юного зрителя имени А. Вампилова. Но все равно меня постоянно не покидало чувство, что это был праздник русской резервации. О нем принципиально молчали все московские телеканалы (то же самое и с Аксаковским праздником), но что меня поразило, его замалчивали и местные СМИ. Иркутск еще со времен ссылки декабристов и польских повстанцев - один из очагов, скажем, либерально-демократической заразы. Если в Уфе готовясь к встрече с В. Г Распутиным, ректор университета, ученый-физик, ночь не спал, сочиняя серьезную речь и потом говорил ее, волнуясь как первокурсник, а встреча в переполненном актовом зале была полностью записана Башкирским телевидением, а потом полностью несколько раз транслировалась в самое удобное для телезрителей вечернее время, то в Иркутске я был потрясен, когда под каким-то предлогом пытался отказаться от встречи в университете, Валентин Григорьевич строго отказал мне: «Нет, Миша, я тебя очень прошу быть в университете. Я вас со Станиславом Куняевым не случайно запланировал в университет. Вы известные бойцы, меня, как консерватора, до последнего времени в университет вообще не пускали». Особо воевать нам с Куняевым, правда, не пришлось. В университете просто не вывесили объявления, о нашей встрече мало кто знал. Была втихую организована встреча со студентами отделения журналистики, все было чинно, благородно, задавали вопросы, просили автографы.

Каждый год Валентин Григорьевич говорит, что проводит фестиваль «Сияние России» в последний раз, очень уж много он отбирает сил. А уж десятый, юбилейный, точно в последний раз: дальше пусть проводят те, кому это положено. Может быть, какое-то время и будут проводить, но без В. Г. Распутина фестиваль сразу потеряет свое неповторимое обаяние, а потом, может, и вообще заглохнет, как заглох он в 11 других областях.

А что если десятый юбилейный фестиваль «Сияние России» действительно проводился в последний раз?

Но на театральной программке спектакля «Прощание с Матерой», которую Валентин Григорьевич дал мне перед спектаклем, позже я обнаружил надпись: «Дорогому Мише Чванову - приезжай, Миша, в Иркутск еще, а я приеду в Уфу 7 октября 2004 года. В. Распутин». Так как никакого специального разговора у нас на эту тему не было, вроде бы само собой разумеется, что он приглашает меня на очередной фестиваль «Сияние России», а он приедет в Уфу на очередной Международный Аксаковский праздник.

Время покажет...

© "БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ", 2004

Главный редактор: Юрий Андрианов

Адрес для электронной почты bp2002@inbox.ru 

WEB-редактор Вячеслав Румянцев