|
|
ПРОТИВОСТОЯНИЕ
ДОБРА И ЗЛА
Двойник человека в облике Дьявола в одноименной поэме
Н. Наджми
Двойник героя — прием, нередко и небезуспешно применяемый в произведениях
литературы и искусства всех времен. Он может быть воссоздан разными
способами. В знаменитой горьковской эпопее «Жизнь Клима Самгина», например,
двойник заглавного героя появляется в его кошмарном сне в номере
провинциальной гостиницы и преследует своего хозяина как тень. В известном
романе X. Давлетшиной «Иргиз» двойник Ниязгол-бая представлен как отражение
в зеркале его бренного тела, предававшегося отдохновению. К этому приему
прибегнул и Назар Наджми в поэме «Дьявол» («Иблис»). Но двойник у Н. Наджми
— явление не эпизодическое и далеко не однозначное. Можно, пожалуй,
утверждать, что этим приемом определена вся суть его поэмы — он лежит в
основе всей сюжетно-композиционной структуры произведения.
По признанию самого поэта, «Дьявол» был самым серьезным произведением в его
творчестве, потребовавшим от него много сил и труда. Не случайно, наверное,
литературовед Г. Хусаинов назвал «Дьявола» выдающимся произведением,
свидетельствующим о качественных изменениях и новых тенденциях развития
лирико-драматических форм в башкирском поэтическом эпосе. По своему
идейно-эстетическому и философскому содержанию, считает ученый, эту поэму
можно поставить в один ряд с романом или драмой.
Действительно, «Дьявол» — произведение весьма объемное, остроконфликтное,
архисложное по проблематике, пронизанное волнующими психологическими и
драматическими коллизиями. Открывается поэма вступлением — небольшим, но
исключительно емким по содержанию и густым по богатству поэтических красок.
Построено оно на символическом параллелизме: с одной стороны, воссоздается
зримый образ старой, заброшенной крепости-башни на выступе скалы, своими
глазницами смотряшей из глубины веков и являющейся живым свидетелем того,
как на земле складывались человеческие судьбы, творилось одновременно и
добро, и зло. С другой стороны, эта всеми забытая башня, сквозь дверные и
оконные проемы которой гуляют ветры и тучи, сравнивается с абстрагированным
образом поэтического дома, возводимого из стихов автором поэмы. Тут же
звучит как бы риторический вопрос: есть ли у поэта завтрашнее в его
сегодняшнем?
Основная часть поэмы состоит из двух неравновеликих по объему глав.
В первой главе излагается предыстория тех событий и конфликтных ситуаций,
которые будут разворачиваться и достигнут апогея во второй главе. Весьма
трогательно, например, изображается, как мнимые и действительные причины
побудили имама Ахмета — центрального персонажа поэмы — тайком, под покровом
ночи, почти по-воровски покинуть родную деревню и родной дом и податься на
юг — туда, где якобы царит дух пророка Мухаммеда. Лаконично, реалистически
сурово рисуется путь, по которому двигалась повозка имама с семьей и
нехитрым домашним скарбом. Так же лаконично описываются невзгоды,
обрушившиеся на эту кочующую семью, пока та добиралась до краев, где имам
надеялся найти успокоение для своей души.
Когда повозка, к этому времени уже почти полупустая, добралась наконец до
желанных мест, начинают звучать отрывочные монологи Бибикамал — жены имама.
И произносятся эти монологи в состоянии глубочайшего отчаянья, как ответная
реакция на те напасти и невзгоды, которые пришлось испытать ей по пути в
мнимый рай. Женой имама овладевают сомнения во всемогуществе Всевышнего. Она
начинает сомневаться в правоте мужа, который, с ее точки зрения, совершил
опрометчивый поступок, сам себя изгнав с родной земли: «Где же то здание,
которое называется Справедливостью? Как и с какой стороны открывается ее
дверь? Дни и ночи напролет, недели и месяцы тащимся мы куда-то, словно
ползучие черви. Куда идем? Какое проклятие взбудоражило нас? Свята ли дорога
эта? Если бы она была святой, не свалилось бы на наши головы столько
несчастий!» (Здесь и далее подстрочный перевод.)
Психологически эти причитания Бибикамал вполне оправданы. Другого от
женщины-матери, лишившейся в этом долгом пути в так называемые «святые
места» всех своих детей, оставляя за собой вдоль дороги свежие могилы,
словно ориентиры на случай возвращения домой, ожидать было нельзя.
Совсем по-иному относится к причитаниям жены имам Ахмет. Сомнения Бибикамал
он воспринимает как кощунство, как подстрекательство Дьявола. Вот тут и
начинается мировоззренческий конфликт — пока на уровне семьи. По мере
развития сюжета конфликт этот углубляется и постепенно перерастает в
плоскость социально-философских и морально-этических проблем, особенно
тогда, когда на сцену выходит и начинает активно действовать третий персонаж
поэмы — сам Иблис-Дьявол. Примечателен диалог Ахмета с Дьяволом. Тот
настойчиво внушает своему собеседнику мысль, что он, Дьявол, является его
двойником, его тенью: «Сказка я. Выдумал меня человек, чтобы оправдать свои
пороки». Имам упорно сопротивляется, не хочет согласиться с утверждением
Дьявола: «Я — в тебе, ты — это я».
Ахмет искренне, самозабвенно верит, что именно Дьявол посеял в душах людей
искушение и вражду, что именно он вверх дном перевернул жизнь на земле, где
отец не признает сына, мать — дочери, где нет ни почтительности, ни веры;
именно он, Дьявол, таит на Бога вечную злобу. Если бы не его злая сила,
земля и люди на ней были бы безгрешными. Имам не способен, не в состоянии
понять откровение Дьявола: «Твоя душа нужна мне! Я ведь без тебя —
бессилен!.. Я — очень жалкое существо».
Нужно подчеркнуть, что в ходе этого спора выявляются отдельные черты
характера Ахмета. Причем большею частью устами его двойника — обвинительными
репликами Дьявола.
Следующим важным моментом в сюжете поэмы и не менее важным художественным
приемом в персонификации образа Дьявола, в превращении мифа в реальность
можно считать его монолог, прозвучавший в те минуты, когда Бибикамал в
дороге, под открытым небом рожала своего очередного ребенка. Кажется, что в
нем подспудно присутствует голос и самого автора, заставившего двойника
Ахмета самому раскрыть свою сущность.
Суть этого монолога сводится к размышлениям Дьявола о том, почему ему не
знакомы такие страдания, какие испытывает сейчас, при родах, эта женщина;
почему ему не знакомо счастье отцовства и материнства; почему ему чужды
чувства любви, стыда, приличия; почему он не понимает смысла жизни,
заключенной между двумя высотами, называемыми Рождением и Смертью; почему
нет для него ни времени, ни пространства. В конце своих размышлений Дьявол
был вынужден признать, что «лишь человек — Бог на своей земле», что «земля и
вселенная настолько совершенны, что там нет ничего лишнего, недостающего».
Роль этого монолога в постижении глубинной философской сути произведения
неоценима. Определенную роль выполняет он и в композиции: именно после этого
монолога патетическим возгласом поэта о появлении на свет нового человека
завершается первая глава поэмы.
Во второй главе автор возвращается к своим героям спустя много лет, когда
Ахмет уже заметно постарел, а его сын — тот самый ребенок, что родился у
обочины дороги на глазах у Дьявола, — стал молодым человеком по имени Махмут.
В этой главе сюжет обретает несколько иное направление. Слышен глухой намек
автора на то, что Махмут рос «как в тумане»; что земля, на которой он
родился, для него чужбина; родная земля — та, что вместе с душой укоренилась
в плоти и крови; родная земля — это волшебный клубок, где сплелись воедино
родина, земля, язык.
Совершенно иной подход к этим понятиям у Ахмета. Он по-прежнему с ненавистью
и с нескрываемой злобой относится к тем, кто якобы вынудил его стать
беглецом. Он испытывает чувство довольства и радости оттого, что ходит по
тропам, по которым когда-то ходил сам пророк, пьет воду из тех же родников.
Ахмет говорит, что ему нет дела до мирских забот, что здесь, на святой
земле, он хорошо обустроился, а душа его давно уже в раю.
Далее внимание автора переключается на создание портрета Махмута. При этом
подчеркивается двойственность его положения: одеждой, внешностью он — южанин
с темно-желтым лицом, но почему-то с грустными голубыми глазами, а душой —
«словно одинокий колос ржи, выросший и созревший в горячей пустыне».
Причины такого состояния души Махмута раскрываются путем ретроспективного
изображения отдельных эпизодов из его детства и юности. Один из таких
эпизодов, имеющий для нас наибольший интерес, — рассказ о том, как
передавался ребенку зов предков с молоком матери, через мелодии и песни,
которые, сама того не подозревая, печалясь и тоскуя по родной земле,
постоянно напевала Бибикамал.
Примечательно, что рассказ этот подкрепляется лирическим отступлением автора
о неиссякаемой, вечно притягательной силе народных мелодий, об их
необъяснимой таинственности и исключительно национальном характере.
В ткань поэмы незаметно вплетаются стихотворные и песенные строки о земле
предков, о ее необыкновенной красоте и изумительно богатой природе. Причем
звучат они непременно на родном языке — на том языке, на котором говорила
мать. Под влиянием всего этого в мальчике постепенно зарождается здоровое
любопытство, стремление побольше узнать о незнакомой для него стране.
Любопытство перерастает в мечту, а потом и в твердую решимость обязательно
побывать на так называемой «северной стороне», чтобы своими глазами увидеть
те места, где берут начало его корни и корни его предков.
На философско-психологический лад настраивают размышления поэта о том, что
человеческий разум может раскрыть тайны земли, природы, вселенной, а бывает
ли конец тайнам души, поскольку каждый человек — сам по себе целое
мирозданье? Отсюда перекидывается мостик к образу Махмута: автору не дает
покоя вопрос — какая же извилина души вдруг заставила его героя томиться
мечтой о родине?
Следующий важный этап в развитии сюжета — подспудное назревание конфликта
между отцом и сыном. Поводом для этого послужила нечаянно услышанная Ахметом
песня на слова Тукая, которую совершенно непроизвольно, как бы облегчая свою
тоску, тихо, про себя, напевал Махмут. Отец крайне возмущен. Он негодует:
откуда могла прийти на ум его сыну «песня безбожной земли, которую написал
безбожник»?
Стремительно нарастает конфликт во время спора о языках — родном и чужом.
Резко расходятся взгляды отца и сына на многие жизненно важные проблемы.
Невозможность их примирения становится очевидной. Атмосфера, царящая в доме
Ахмета, невыносима. И мы все больше и больше убеждаемся в том, что под одной
крышей вынужденно сосуществуют три человека с совершенно разными складами
души: мечтательный Махмут, милосердная Бибикамал и вечно злобствующий Ахмет,
для которого даже полет человека в космос — не достижение его страны на
путях технического прогресса, а «следствие божьего всемогущества».
Убедительно показано сложное психологическое состояние Махмута после ссоры с
отцом. Он сочувственно относится к матери, к ее печалям и страданиям, хочет
разобраться в том, что означает «смотреть на прошлое без надежды, как
стреляная птица, как заблудшая собака»; почему так «ненавистна отцу земля
родная». Некоторую ясность в вопросы, волнующие юношу, вносит его диалог с
матерью. Этот диалог имеет важное значение в раскрытии причин отсутствия во
внешне счастливой, материально обеспеченной семье духовного единства,
взаимопонимания, радости общения.
Бибикамал, как любая мудрая женщина-мать, старается примирить сына с отцом.
Она увещевает Махмута не перечить отцу, выбросить из головы несбыточную
мечту о поездке в страну предков. К сожалению, эти увещевания остаются
неуслышанными. С еще большей остротой и резкостью возобновляется спор между
отцом и сыном вокруг таких понятий, как родина, народ, вера и безверие,
светлое и скверное в человеке.
Отец безуспешно пытается узнать, кто же вселил в душу сына такие
еретические, с его точки зрения, мысли. Откуда в нем эта любовь к родным
напевам, к природе далекой покинутой страны? Кто является подстрекателем?
Ахмет обвиняет сына в том, что по его жилам, поскольку он родился в
присутствии Дьявола, течет нечестивая кровь. Наступает трагическая развязка:
ударом ножа отец убивает родного сына, желая якобы вместе с кровью изгнать
из его тела злого духа. За одной трагедией следует другая: сходит с ума
Бибикамал.
И тут снова появляется Дьявол, злорадствующий по поводу случившегося и
произносящий монолог о том, как многослойна человеческая натура и насколько
сложен человек сам по себе.
Несомненный интерес в дальнейшем углублении образа Дьявола и разгадке его
тайн представляет посещение им тех краев, о которых мечтал Махмут. Дьявол и
здесь остается самим собой. Он высокомерно и безразлично относится к
народным обычаям, праздникам, национальным традициям, мелодиям, языку, к
прошлому и настоящему, ко всему, с чем он встретился на исконной родине
Махмута и что называется душой народа. Дьявол не способен радоваться
людскому счастью, восхищаться красотой природы, любить и быть любимым.
Особенно ярко проявляются эти слабости Дьявола в эпизоде, где описывается
его неожиданная встреча на берегу Агидели с красавицей-девушкой,
напоминавшей своим обличием русалку. Исполнены глубокого смысла диалог
Дьявола с этой девушкой и молниеносное превращение девушки в искры, когда
тот, намереваясь ее обнять, первый раз в своей бесконечной жизни
вознамерился совершить человеческий поступок.
Мысль о бессилии злого духа перед Красотой и Любовью получает дальнейшее
подтверждение на примере парня и девушки, которым нет никакого дела до
Дьявола и которые спокойно продолжают шагать по горным тропам, весело
напевая свою любимую песенку.
Своеобразна концовка поэмы: автор ставит множество риторических вопросов о
судьбе Ахмета, в гордом одиночестве коротающего свой век вдали от Родины.
Чем же объяснить столь сложную конструкцию поэмы? Частое чередование
монологов и диалогов, авторского голоса и лирических отступлений, то
появление, то исчезновение Дьявола... Один из возможных ответов на эти
вопросы, вероятно, — неоднозначность проблем, оказавшихся в центре внимания
автора. Неоспорим, пожалуй, тот факт, что путем изображения напряженных,
остро драматических ситуаций, вызванных противоборством двух начал — добра и
зла, Назар Наджми выразил идею кровной связи человека с родной землей, с ее
твердо устоявшимися обычаями и вековыми традициями: то, что прочно вошло с
материнским молоком, не подвластно ни времени, ни пространству. Эта идея
олицетворена в трагической судьбе Махмута, родившегося и выросшего на
чужбине, но благодаря материнскому воспитанию сохранившего в себе зов
предков и потому чувствовавшего себя чужим в, казалось бы, нечужой для него
стране.
Глубокий смысл заключен в словах матери, оброненных ею невзначай, в порыве
страстей: земля и песня — из одной утробы, народ и поэт — одной крови, как
отец с сыном.
В персонифицированном образе Дьявола — двойника человека — воплощен источник
всех наших бед и несчастий. Победить в человеке все человеческое, не только
победить, но даже завладеть им полностью — извечная мечта Дьявола.
Дьявольщина — червоточина, подспудно, изнутри разъедающая душу человека и
нередко приводящая к перевесу в нем зла над добром. Как часто мы видим это
сегодня в нашей жизни!
Написать
отзыв в гостевую книгу Не забудьте
указывать автора и название обсуждаемого материала! |
