- Догорают соцветья жасмина
- С горьким запахом пади, - шмели
собирают и падь,
- Торопясь к тем садам, где прекрасная
Rosa canina**
- Не желает в латыни обидной, грустя,
прозябать…
-
- Птичий дядька-июнь над землёю
листвою распластан,
- Замолчали скворцы, но державинских
ласточек звон
- Снова тютчевским свистом полозьев по
мёрзлому насту
- Отозвался в душе, перепутавшей
бденье и сон.
-
- Эти ласточки тенью стрельчатой
возникнут у Фета
- И исчезнут, скользя, над набоковским
скорбным мостом…
- Бродит призрак двойной бесконечного
русского лета,
- Где под вечным присмотром весь этот
родной окоём, -
-
- Эта веточка в светлом саду (Веневитинов,
что ли?)
- Этот пушкинский клеточный чижик в
случайном окне, -
- Всё под бдительным оком, в каноне,
традиции, школе,
- Всё знакомо до боли, всё знал и любил
не во сне.
-
- … И уже в кабинете на плоском экране
дисплея,
- Где, спеша, воссоздашь впечатленья от
знойных химер,
- Вдруг в мерцании строк различишь, от
волненья немея,
- Пятистопную музыку, строгий и
твёрдый размер.
-
- - О, великий, могучий, - шепнёшь
удивлённый, и снова
- Потрясённо следишь, как из мнимой
силлабики вдруг
- Всё восстало и встало на место, и
каждое слово
- Обрело очертанья, замкнувшись в
ритмический круг.
-
- Все грехи искушенья быть выше
божественной речи,
- Вся ленивая плотскость, размыв,
бормотанье, зевки,
- Переплавились где-то и, музыке слов
не переча,
- Заповеданным ладом поплыли, беспечно
легки.
-
- Знаю, это - не я, это мудрая русская
лира
- Упокоила блажь, разгадав, разглядев и
презрев
- Маргинальный напор под лукавые
премии мира,
- Сберегая навек своей речи священный
напев.
-
- …А в июньском окне уже ночь, и
софийские клёны
- Там вдали за рекой заклубились
тяжелой волной, -
- И давно уж пора утомлённым стилом
электронным
- Выделять заголовок и тихо идти на
покой.
-
-
- * * *
-
- Юле
-
- …Проснуться вдруг, ещё не понимая,
- Что ты проснулся там, в минувшем сне:
- Светло, открыт балкон, и солнце мая
- Узор листвы качает на стене.
-
- Из мастерской кедровый терпкий запах
- Взывает к верстаку… И верный пёс
- Давно уже стоит на задних лапах,
- К хозяину приблизив чуткий нос…
-
- На тумбочке лежит открытый Пушкин,
- С подчёркнутым «с порядком дружен ум»…
- По комнате разбросаны игрушки,
- И слышен из окна трамвайный шум.
-
- В вольере встрепенулся кенар… Скоро
- Дом зажурчит, пронизанный насквозь
- Высокой трелью… Шевельнулись шторы
- И детский голос - Па-па! - произнёс.
-
- Пора вставать…
-
Ах, только б на мгновенье
- Продлить тот сон, - пока блуждает
мысль
- Вдали от горькой правды пробужденья…
- Забудь, не просыпайся, обманись…
-
-
- * * *
-
- Дождись меня, река моя, дождись,
- Дождитесь, соловьиные дожди,
- Цветов и трав искрящийся поток
- Под радугой дугою на восток.
-
- Дождись меня, костёр мой вековой,
- С дымком над розовеющей водой,
- Где всплесками далёкий перекат
- Зовёт меня, как много лет назад, -
-
- Где чибисы оплакивают день,
- Где с гор стекает зубчатая тень,
- Где тайну для меня приберегла
- Вечерняя синеющая мгла…
-
- Дождись меня, далёкая звезда,
- Заветный свет навек и навсегда.
- Полночная звезда моя, зажгись,
- Дождись меня,
-
дождись меня,
-
дождись…
-
- * * *
-
- Осенний день сгорел, в реке растаяв,
- И к ночи, закружив крыло в крыло,
- Устало гомоня, воронья стая
- На старый парк упала тяжело.
-
- Всё не стихал, рождающий тревогу
- Железный грай, пугая тополя,
- И мнилось, будто жаловалась Богу
- Не стая, а усталая земля.
-
- …И мне подать бы голос свой охрипший,
- И что-то прокричать пустынной мгле,
- Когда бы знать, что не устал
Всевышний
- Внимать своей измученной земле…
-
-
- * * *
-
- Ангел крылья отряхнул,
- Грянул дождь и серебристо
- Засияли травы, листья,
- Гром весёлый громыхнул…
-
- Семицветный вспыхнул свет,
- Это ангел, озоруя,
- Яркой радугой рисуя,
- Очертил небесный след…
-
- Позже стих промокший сад,
- Не заметив в упоенье
- Вдруг сверкнувший на мгновенье
- В облаках лукавый взгляд.
-
- * * *
-
- Я забыл, что я поэт,
- Словно сердце надорвалось
- Принимать скупую малость
- Навсегда прожитых лет.
-
- Словно в мертвенной глуши
- Века глума и тревоги
- Вдруг забыл на полдороге
- Тайну сердца и души…
-
- Белый ветер, снов поток, -
- И мелькнут лишь на мгновенье
- Мои призрачные тени:
- Ангел,
- бабочка,
-
цветок.
-
- * * *
-
- Предотлётное сборище чаек,
- Сонм листвы, улетающей в дождь, -
- Поспеши обозначить, прощаясь,
- Ведь с собой ничего не возьмёшь.
-
- Ведь и жизнь, может быть, для того
лишь
- И дана, чтобы словом назвать
- Эти сонмы взлетающих сборищ,
- Эту Божию благодать…
-
- Камень
-
- Однажды в долине, людьми позабытой,
- На выбросах старых обрушенных нор
- Отыщешь рубило времен мезолита -
- Тяжелый, отесанный грубо топор.
-
- Задумчиво тронешь суровые грани,
- Замкнувшие мир своего далека,
- И сам не заметишь, как ляжет тот
камень
- В ладонь, и как вдруг содрогнется
рука.
-
- Мгновенный порыв вспоминающей
хватки,
- Тот самый, что вдруг без раздумий
разит,
- Встревожит предчувствием странной
догадки,
- Что каменный возраст ничуть не избыт,
-
-
- Что век тот, ввергавший в кремнистую
муку
- Пещерных своих начинающих чад,
- Не мыслью, но камнем воспитывал руку,
- Чтоб в нас без конца возвращаться
назад -
-
- Чтоб время от времени в чадном тумане,
- Взрывая вокруг разрушительный глум,
- Сбивать с материнского камня - ом
мани! -
- Убийственный камень отца - падме хум!
-
- …Слепое орудье, дитя мезолита,
- В пыли своей грешной усни и забудь
- Всё то, что во тьме твоей каменной
скрыто, -
- Твою и мою первородную суть, -
-
- Тот мрак, продолжающий мучить и
ранить
- Тоской притаившихся смертных забот,
- На этой земле, где не всякая память
- Во благо тому, что пришло и грядет.
-
-
- Леониды
-
- Звёздный дождь из созвездия Льва
- Брызнул ополночь, век завершая,
- Каждой вспышкой сберечь обещая
- Миллионов желаний слова, -
-
- В них, столкнувшись, судьба и мечта,
- Искушают в случайном свеченье
- Разглядеть и понять провиденье,
- И - ничтожным душа занята.
-
- Да, ничтожная, молит душа
- О своём, чуть жива, чуть дыша…
-
-
- * * *
-
- Два русских века выделены знаково
- На тусклом фоне времени жестокого:
- Один - дневною бабочкой Аксакова,
- Другой - полночным бражником
Набокова.
-
- Две бабочки, два знака, два столетия,
- Они б сочлись, как два полубезумия,
- Когда б меж ними символом бессмертия
- Не взмыл осенний шмель Ивана Бунина…
-
-
- * * *
-
- Стихает жизнь и не хватает света,
- Но чуя за спиной глухую тьму,
- Я жив ещё, хотя, пожалуй, это
- Уже не интересно никому.
-
- Но есть успокоенье в пониманье
- Последних откровений бытия,
- Где всё ещё душа внимает тайне,
- Которая зовётся - жизнь моя, -
-
- Где незабвенно каждое мгновенье,
- И Божий этот дар благодаря,
- Превозмогаешь бег и нетерпенье
- Листающего дни календаря, -
-
- Июнь, июль, торопятся недели,
- Вот, в старом в парке липы зацвели, -
- А вот уже и липы отгорели
- На промелькнувшем празднике земли.
-
- Взлетает, обновившись, птичье племя,
- И птицей бьётся в летнее окно
- То самое стремительное время, -
- Банально, но иного не дано…
-
- А если сердце чем-то и томится,
- То только тем, - как тих, как невесом,
- Всё убывая, снится, снится, снится
- Минувшей жизни несказанный сон.
