|
|
ЗАТМЕНИЕ
“Жуткое преступление совершено в Промышленном районе города, — сообщили
местные газеты. — Перед домом № 7 по улице Станкостроителей был обнаружен
труп девушки. Как выяснилось в ходе расследования, она была изнасилована и
сброшена с лоджии десятого этажа.
Подозреваемые в совершении преступления задержаны”.
В ВОСЕМЬ УТРА НА ПОРОГЕ ПОЯВИЛСЯ МИЛИЦИОНЕР
Владимир Анатольевич Анкудинов, оператор нефтеперерабатывающего завода,
пришел домой поздно, в час ночи. Спать не хотелось. Телевизор показывал
церковную службу из Богоявленского собора: наступила Пасха. Прошел час,
другой. Сон не шел. Владимир Анатольевич расслабился в кресле. Неожиданно он
услышал пронзительный крик и вслед за ним топот ног. Вышел на балкон, глянул
вниз (это был седьмой этаж): из подъезда выбежали трое, неподалеку лежала
женщина.
Анкудинов вызвал лифт и вместе с сыном — на улицу. Женщина, нет, пожалуй,
девочка, не шевелилась. На асфальте, около ее головы, была лужица крови. Он
позвонил в милицию.
…Оперуполномоченный уголовного розыска Киреев и два работника городской
телефонной станции в ночь с субботы на воскресенье работали. Они ездили на
автомашине по улицам и площадям, надеясь спугнуть или застать врасплох
пацанов, ворующих жетоны из таксофонов. На Первоуральской им попался парень,
который прятал под одеждой кожаный женский плащ серого цвета. Было бы грешно
его не остановить. Парень рассказал, что этот плащ, а также кольцо и часы
“Электроника” его попросили продать три незнакомых наркомана. В это время
захрипела рация, Киреев получил сообщение из дежурной части РУВД: на улице
Станкостроителей, у дома № 7, обнаружен труп девушки.
Это было рядом. Машина подъехала к двенадцатиэтажке. У подъезда лежала
светловолосая девушка. Без верхней одежды. Парень побледнел: он понял, что
дела его плохи. Это был Александр Меликов. Трое других тоже были вскоре
задержаны. (Александр фантазировал, когда говорил о каких-то незнакомых
наркоманах). Круг замкнулся.
…Промышленный район заволновался, загудел. Его жителей трудно было удивить
изнасилованием. Убийством — тем более. Но то был особый случай: погибла
Ольга Суржицкая — краса и гордость престижной гимназии, дочь известной,
обожаемой детьми учительницы.
В субботу Ольга была в приподнятом настроении, казалась счастливой: ее
отпустили на ночную дискотеку. “Вы слишком меня опекаете, — говорила она
матери. — Со мною ничего не случится”. Она села за фортепиано, бегло
проиграла свои песни, почему-то стала вспоминать семейные истории. В девятом
часу вечера ушла из дома. “Мы тебя встретим!” — предложила мать, Анна
Павловна. “Не надо, мама, — возразила Ольга. — Там будут знакомые ребята.
Все будет хорошо”.
В десять вечера она позвонила домой по телефону-автомату. Была радостная,
счастливая. “Не беспокойтесь, — говорила она, — я жива-здорова, все
замечательно. Дискотека задерживается, начнется в одиннадцать”. Это были ее
последние слова.
В пасхальное воскресенье, в 8 утра, на пороге квартиры появился милиционер.
Едва увидев его, Анна Павловна прошептала: “Это он убил ее”.
ОНА ПЕРВОЙ ШЛА В ПЕЩЕРУ
Ольга была домашним ребенком. В детсад ходила недолго: у нее была няня,
женщина одинокая, добрая и заботливая. (Олю похоронили рядом с ней). Девочку
всегда опекали взрослые. Бабушка провожала и встречала Олю после занятий у
порога общеобразовательной и музыкальной школы. Папа однажды просидел всю
ночь в своем “Москвиче” у Дворца культуры, когда Оле захотелось побывать на
ночной дискотеке. Мама не отпускала ее от себя до поры до времени ни на шаг.
Есть расхожее мнение: дети учителей обделены материнской лаской, они
предоставлены сами себе. Мама-учительница с утра до вечера в школе,
воспитывает чужих детей, забывая о своих. В случае с Олей было все не так.
Пока дочь была маленькая и страна жила по законам социализма, Анна Павловна
летние каникулы проводила с ней на турбазе завода, шефствующего над школой.
Она была убеждена в том, что детям необходима целебная доза чистого воздуха,
тишины и покоя. Началась перестройка, шефы стали считать деньги и отказались
от благотворительности. Но Анна Павловна стояла на своем. Как лето, так на
турбазу. Она была и уборщицей, и официанткой. Учительница мыла полы,
подавала на стол отдыхающим. Что тут зазорного? Главное, чтобы дочь
отдохнула в лесу, на природе, вдали от городской суеты.
Анна Павловна отправлялась со своим классом в поход, Олю брала с собой.
Иногда вместе с папиными друзьями они всей семьей садились в электричку,
уезжали далеко за город и на лодках сплавлялись по уральским рекам. Оля
первая шла в черную пустоту пещеры, раньше других спешила перейти реку
вброд. Она была уверена в себе, твердо знала, что с нею никогда ничего
плохого не произойдет. В семье — взаимная любовь, доверие, забота. Никаких
ссор, конфликтов и обид. В школе? За десять лет учебы она — умная,
дисциплинированная, целеустремленная — не получила ни одного замечания. У
нее все получалось, и она была щедра: писала сценарии классных вечеров,
сочиняла песни (некоторые на английском языке) и сама исполняла их под
фортепиано. Вместе с одноклассниками выступала в концертах для детдомовцев и
пациентов детской больницы. Ребята охотно списывали у нее домашние задания.
Алена (Оле нравилось, когда ее так называли) рано сформировалась как
личность со своими принципами, оценками, чувством собственного достоинства.
Она могла бы вызвать тревогу у родителей и учителей: слишком непохожа на
своих сверстников, чересчур глубоко и не по годам серьезно относится к
жизни. А главное — никого не пускает в свой внутренний мир. Сдержанна,
скрытна, не бросится на шею от избытка чувств. Есть подруга, но она не
станет ей исповедоваться, не откроет душу. Вход туда кому бы то ни было
запрещен.
Алена училась в школе и летом работала посудомойкой на кухне турбазы.
Заработанные деньги тратила на новые книги: Жюль Верна, Достоевского,
Шекспира.
Повзрослела. Девчонки листают журналы мод, у них заводится импортная тушь,
тени, губная помада. Они часами крутятся у зеркала, рисуют свое лицо. Алена
была к этому равнодушна, как, впрочем, и к одежде.
В девятом классе вместо экзаменов по географии она решила писать реферат.
Исписала толстую общую тетрадь, передала ее учительнице из рук в руки и
попросила: “Дочитайте до конца”. В конце была короткая повесть “Ожидание
любви”. Учительница прочитала ее и поразилась: рассуждения и переживания Оли
были недетские. И другое — она предъявляла себе и людям непомерно высокие
требования.
А по телевизору показывали бесконечную “Санту-Барбару”. За несколько лет она
завладела умами и чувствами многих россиян. Промышленный район с чьей-то
легкой руки прозвали Санта-град. Оля внимательно, заинтересованно следила за
отношениями героев фильма Иден и Круза, вслушивалась в реплики любимца
женщин Мэйсона. Она всерьез изучала английский язык, и синхронный перевод ей
только мешал.
…Школу Ольга Суржицкая закончила с золотой медалью. В семье вынашивалась
идея отправить ее в Москву, в институт международных отношений. Но Анна
Павловна боялась Москвы: город жестокий, со многими соблазнами. Страшно
выпустить дочь из-под своего крыла.
Тестирование и собеседование в местном университете Аленка прошла на ура и
стала студенткой факультета иностранных языков.
На турбазе ее встречали как триумфатора. Были поздравления, улыбки, цветы. И
был он, тот, кого придумала девочка, читавшая хорошие книги. Была
потребность любить и быть любимой.
КОГДА ПРИХОДИТ ЛЮБОВЬ
…Ольга и Сергей познакомились на турбазе. По логике взрослых, умудренных
жизненным опытом людей, она не должна была им увлечься — настолько они были
разными.
Сергей Кондратов нигде не работал и не учился, образование — восемь классов.
Любовь Анатольевна, его мать, рассказывает: “Мой муж умер от выпитого
спиртного. Лечился в психиатрических больницах. У сына травма головы. При
родах он упал на пол. Учился нормально, на “3”. Не переносил шума, поэтому
не мог сосредоточиться. Если поругать Сергея, он начинал плакать, уходил в
себя и долго не разговаривал. В последнее время, после смерти мужа, Сергей
боялся спать один в комнате, говорил, что ему снятся черти, они его
преследуют и куда-то зовут. У него бывают провалы в памяти.
Учился на сварщика, учебу бросил. Жил на мои деньги.
Я сожительствую с Ильшатом Ахмеровым. Сергей слушает и меня, и сожителя. Он
слабый, трусоватый, стеснительный. По телевизору любит смотреть боевики и
ужасы”.
В школе Сергей успевал настолько плохо, что ему по окончании 8-го класса
выдали всего-навсего справку. А в характеристике написали: “Плаксивый,
капризный, упрямый и безжалостный”.
Для полноты портрета стоит упомянуть, что с 14 лет Сергей вступает “в
случайные половые связи”, был судим и получил два года лишения свободы
условно. За что? Вместе с двоюродным братом воровал в автомашинах запчасти и
инструменты. Милиция задержала.
Вот такого “принца” полюбила Ольга. Все существо Анны Павловны Суржицкой
протестовало: как могла ее девочка увлечься этим парнем? Неразвит, ничем не
занимается и не интересуется, по-видимому, развращен. Что между ними общего?
Ничего.
Слова, логические построения, умные рассуждения — все это в пустоту, когда
приходит любовь. Ее можно определить как болезнь, напасть, затмение. Умом
все понимаешь, а с сердцем не совладать. Говорят же: ум с сердцем не в ладу.
Сергей был, очевидно, обаятелен, хорош собой, а то, что из другой среды
обитания, так ведь это вдвойне заманчиво и интересно. У Ольги была
благополучная семья, престижная школа, привычный круг общения. Сергей с
друзьями — это совсем другое, неизведанная земля, чужая территория со своими
нравами и правилами. Почему же не заглянуть туда, где живет любимый?
Ольга исписала стихами стены дома, в котором он жил. Пришлось их побелить.
Она посвящала ему свои песни и находила для него такие слова, которые,
казалось, способны тронуть, задеть за живое самого дремучего, самого
бесчувственного человека. Вот одно из ее писем. В нем есть щемящая
открытость и... безнадежность. “Здравствуй, потерявшийся, но сохранившийся в
моем сердце. С днем рождения. Что бы тебе пожелать? Не попадайся ментам. Не
болей больше. Не забывай меня… Я люблю. Все так же люблю. Мне не хватает
тебя, твоих глаз, губ, слов, пусть даже они — неправда. Мне нужен только
ты... Я не стыжусь своей любви. Подарок не на “лимон”, но он искренний.
Когда будешь прикуривать сигарету этой зажигалкой, вспоминай обо мне,
пожалуйста. Стоит тебе позвать меня, и я вся твоя.
Я не знаю, как жить.
Холодно мне в ночи без тебя...”
Ольга боролась со своим чувством. Вот она записывает в тетрадке для
диктантов и домашних работ: “Недавно звонил Серега. Хочет помириться. Вчера,
в четверг, я видела его. Он извинился. Неужели он думает, что я все забуду,
прощу и вернусь к нему? Мне надоело быть девочкой на побегушках. Он
свистнет, я прибежала. Хватит. Я любила его больше всего на свете, больше
жизни. Он не оценил и вряд ли понял. Я его никогда не забуду, а вернуться к
нему, даже если он останется единственным мужчиной на земле, никогда не
вернусь”.
Ольга и Сергей встретились в пасхальную ночь, чтобы помириться еще раз.
Трагедия разыгралась по неписаным российским законам. Сергей на свидание
пришел не один, с двумя друзьями. Для примирения нужна была водка. И она
появилась, две поллитровые бутылки. Рюмки? Баночка из-под майонеза, одна на
всех. Закуска? Бутылка пива и пепси-кола. Застолье сообразили на 12-м этаже
высотного дома. Ольга опьянела. Потом было групповое изнасилование. К трем
подонкам присоединился четвертый. Ранним утром один из них выбросил
бесчувственную Ольгу с лоджии 10-го этажа. Падая вниз, она, кажется, пришла
в сознание.
Чтобы побыстрей добраться до дома, выродки наняли на Ольгины деньги такси,
купили кока-колу и леденцы “Мендос”. Александр Меликов, снявший с еще живой
Ольги плащ, кольцо и часы для своей подруги Оксаны, от стаи отбился. Милиция
всех их взяла тепленькими.
Трое оказались несовершеннолетними.
НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИЕ
Старший, Алексей Сеснев. Образование 8 классов, военнообязанный, работал на
автотранспортном предприятии слесарем-ремонтником. Восемь классов Сеснев
окончил на двойки. У него плохая память. Не мог сидеть на одном месте.
Убегал с уроков. До 10 лет у Алексея наблюдался ночной энурез, другими
словами, писался он. До 12 лет проводил время с игрушечными машинками.
Обследовался в военно-экспертном отделении психиатрической больницы. Был
груб, раздражителен, обнаружил невысокий интеллект.
Не любит утруждать себя ничем, предпочитает развлечения и праздность.
Вспыльчив, упрям, эгоцентричен.
Находясь под следствием, Алексей Сеснев занемог. Медики обнаружили “сифилис,
вторичный, скрытый, ранний”.
Рустем Халисов, образование 9 классов. Призывник. Не работал и не учился.
Состоял на учете у невропатолога и психотерапевта. Агрессивный, злобный, не
считается с мнением окружающих. В своих поступках непредсказуем. От
экзаменов освобождался медицинской комиссией. Совесть, порядочность,
уважение к личности отсутствуют.
Эпизодически употреблял таблетки опиума.
Александр Меликов. Образование 9 классов. Призывник. Учился на третьем курсе
профессионального училища. Его мать, Людмила Викторовна, пьянствовала,
лечилась от алкоголизма и венерических заболеваний. Дети (трое), грязные,
голодные, были предоставлены сами себе. Лишена родительских прав.
По рассказам бабушки, Юлии Павловны, Саша очень добрый. Моет полы. Хорошо
стрижет волосы. Хорошо учился в школе.
Соседи рассказывают: Меликов ухаживал за котятами, которых нашел во дворе.
Отец добавляет: занимался конькобежным спортом.
…Весенним утром около многоэтажного дома обнаружили истерзанное, окоченевшее
тело девушки. Олины соученики, родители, учителя узнали, что это она, и
содрогнулись: какая страшная, мученическая смерть! Через несколько дней
после похорон они придут в себя. Ее учительница скажет: “Когда такое
случается с примитивными, это как-то можно понять. (Есть такие девчонки,
которым я говорю: “К твоему красивому платью еще бы и голову”). Но здесь?!..
Погибнуть на таком взлете!.. Мир так жесток”.
“Жизнь многообразна, — подумала вслух председатель попечительского совета
гимназии.— Золотая медаль, светлое будущее — все это замечательно. Но есть
еще и грязь, мерзость. К встрече с ними надо быть готовым”.
“Я смотрю на своих девочек, тонких, красивых, и мне страшно. Я думаю: кто
следующий?” — говорит директор гимназии.
Анна Павловна, ослепшая от горя и выплаканных слез, стала читать Библию. Там
она надеялась найти утешение. “Земной путь Оли окончен. Значит, так было
определено свыше”. Верующие старушки успокаивали ее: “В Пасху умирают
избранные Богом”.
НАКАЗАТЬ — БЕЗ СНИСХОЖДЕНИЯ
Смерть Ольги получила большой резонанс. В суд были направлены обращения от
общественности города, учителей, родителей и учащихся Промышленного района,
работников нефтеперерабатывающего и машиностроительного заводов,
преподавателей вузов и ученых, жителей улицы Станкостроительной. “Мы
обеспокоены за судьбы своих детей и надеемся, что суд прислушается к нашей
просьбе наказать преступников самым строгим образом, без какого-либо
снисхождения, — писали они. — Для хладнокровных насильников и убийц не может
быть смягчающих вину обстоятельств. Мы считаем, что таким людям нет места на
земле”.
На суде ее мучители, конечно же, оправдывались, изворачивались. Их, этих
выродков, защищал адвокат. Так положено. Голос потерпевшей на суде не
звучал. Чуда воскрешения не произошло, но Алена присутствовала на суде — в
показаниях свидетелей обвинения.
Директор гимназии: “Она часто поражала своими ответами на уроках: ее мысли,
чувства, переживания раскрывали человека сформировавшегося, мыслящего.
Ольга была цельной, гармоничной натурой. Она никогда не позволяла себе
поступков, которые могли бы огорчить других; была смелой, честной, не
терпела лжи. Ее любили не только одноклассники, но и учителя”.
Школа искусств: “Учеба в нашей школе требует большого терпения, напряжения
душевных, порой физических сил. И всеми этими необходимыми качествами Оля
обладала. Она была не только способная, серьезная ученица, но и добрый,
отзывчивый человек, всегда старалась помочь младшим ученикам. В ней, еще
девочке, просматривался талант педагога.
Оля была, конечно, незаурядным человеком. Она сочиняла музыку к собственным
стихам, выступала со своими небольшими сольными программами.
У этой девочки должно было быть большое будущее”.
Работники турбазы: “Ольга выросла на наших глазах, превращаясь из послушной,
не по годам развитой девочки в умную, серьезную девушку. Все у нее
спорилось: мыла ли посуду, убиралась ли в зале. На работу приходила самой
первой, уходила последней.
Всегда приветливая, спокойная, скромная, она снискала уважение и любовь всех
сотрудников турбазы, а это, в основном, люди преклонного возраста, часто
недовольные молодежью”.
… Суд приговорил Алексея Викторовича Сеснева — насильника и убийцу — к
двадцати годам лишения свободы с содержанием в исправительной колонии
строгого режима, Рустема Равилевича Халисова — к десяти годам с содержанием
в колонии общего режима, Сергея Николаевича Кондратова — к девяти годам,
Александра Васильевича Меликова — к семи.
Верховный суд Российской Федерации оставил приговор без изменения.
ХОЧЕТСЯ ПОМОЛЧАТЬ… С КЕМ?
…У Анны Павловны сохранились некоторые сочинения дочери. Удивительно: многие
из них о смерти. Умирает в больнице герой лермонтовского “Маскарада” Арбенин,
оставляет после себя предсмертное письмо тургеневский Базаров. В
Санкт-Петербурге Ольга беседует у могилы Раскольникова с самой госпожой
Смертью.
Обязательное, почти ритуальное для наших школ сочинение о выборе профессии.
“Кем я только не хотела стать! Учителем, капитаном, фигуристкой, певицей,
художником, адвокатом. Пожалуй, профессия адвоката нравилась мне больше и
дольше других, и, мне кажется, я бы преуспела в ней, но, посмотрев передачи,
прочитав книги, я поняла, что в этой работе почти все и почти всегда
построено на лжи. А это меня не привлекает. Что, если человек невиновен, а я
проиграю процесс? Его жизнь будет сломана. А если наоборот? Виновного
человека я, как адвокат, буду защищать и... его оправдают! Я себе этого не
прощу. Я всегда буду помнить о том, что именно благодаря мне преступник на
свободе, а невиновный в тюрьме. Нет, так не пойдет...”
Внешне благополучная, благовоспитанная, сильная духом девочка, Аленка
мучается вопросом “С людьми или без них?” “Мы приходим после работы усталые
и злые. Нам все надоело. Мы злимся на себя, на весь мир за то, что
приходится страдать, терпеть обиды, что-то доказывать. И порою мы хотим,
чтобы все исчезло: обязанности, работа и главное — люди. Хочется остаться
одной…
И вот ты просыпаешься, смотришь в окно, а на улице мертвая тишина.
Автотранспорт стоит на дорогах без движения, вокруг ни одного человека.
Первое ощущение — страх. Потом радость, ведь теперь ты одна и можешь делать
все, что хочешь или вообще ничего не делать...
Так проходит месяц. И... ты начинаешь чувствовать, что устала. Смертельно
устала от одиночества! Ты гонишь от себя эту мысль, но она продолжает тебя
мучить. Тебе снятся годы, которые ты провела среди людей, твои страдания,
первая любовь и первое разочарование. Ты слышишь голоса. Вскакиваешь. Кругом
тишина. И одиночество…
Мы приходим после работы усталые и злые. Нам все надоело. Нам хочется
кричать, но мы сдерживаем себя. Мы боимся одиночества!”
Но вот сочинение иного рода.
“На душе тепло и светло. Верится в чудо, а сердце полно ожиданием
прекрасного, доброго — любви. И пальцы сами собой выводят чудесную мелодию
Эдварда Грига…” Это на первой странице тетрадного листа. А на последней:
“Метель на улице, метель в душе, все в вихре кружится, и только музыка
звучит во мне”.
Больше других трогает, пожалуй, сочинение, написанное коротким декабрьским
днем. В нем — искренность, исповедальность, тоска по молодому человеку,
равному ей, достойному ее любви.
“Иногда нам бывает не с кем поговорить, некому рассказать о своей боли, не с
кем поделиться самым дорогим и сокровенным. А иногда не с кем помолчать. Не
у каждого есть друг, который бы понял, почувствовал и помог, который бы
выслушал тебя, не перебивая, который бы просто с тобой помолчал.
Весной прошлого года мне было очень нелегко, а он был далеко от меня. Мы
были в разлуке по моей вине. Поняв свою ошибку, я попросила прощенья. И он
вернулся. Без лишних вопросов, без упреков. Взял мои руки в свои и сжал их с
такой любовью и преданностью, что мне стало ужасно стыдно. Как я могла?!
Обидеть, причинить боль человеку, который в меня верит! Я побледнела, глаза
наполнились слезами. Он только хотел спросить, что со мной, но я его
остановила:
— Нет, нет. Пожалуйста, не говори ничего. Мне просто хочется с тобой
помолчать”.
Алена писала сочинения о смерти и о жизни, но все они были на самом-то деле
о любви.
Ей было отпущено всего восемнадцать лет и двадцать три дня.
Написать
отзыв в гостевую книгу Не забудьте
указывать автора и название обсуждаемого материала! |
