|
|
Memento more
В НАШЕ ВРЕМЯ
Нам Сачмо* на трубе играл! и басом
Поль Робсон пел! нам рисовал Пикассо!
И Тара Чоудри плясала! Босиком!
Нам Има Сумак пела песни Перу!
К нам в СССР летал Насер! И Неру!..
Без меры с Мао грызлись мы... и в меру
Америке грозили... Башмаком!..
ЛЕТЧИК НЕЛЕТНОЙ ПОГОДЫ
Руслану Максютову
Стеклотарой квартира затарена —
По талонам растаривал их
Невостребованный татарин,
Непричисленный к лику святых —
Не курящих, не пьющих, тверезых,
В меру набожных к старости лет, —
Мастер русского слова и прозы,
И запоев татарский поэт!
Как в себя в него верили — Годин
Эдуард и Гальперин Давид,
Что дождется он летной погоды,
Растопырится и полетит!
Вот он смотрит на неба своды,
Сигарета зажата в горсти...
Костыли, словно крылья обглоданные,
До костей... До последней кости...
Что-то совесть меня нынче гложет.
Вся вселенная мне не мила...
Старый дом и подъезд... И похоже,
Здесь и пили портвейн, с горла.
Поднимусь на этаж с портфелем,
На окошко присяду бочком,
Помяну его горьким портвейном
И бумажной трубой с табачком...
ДАЧНИК
Мне еще пофартило потопать
Босиком по траве-мураве,
По зеленым нетоптаным тропам
С ветром в ветреной голове.
И война меня не достала
Взять за горло, и голод не съел.
И большой человек из металла
Замочить меня не поспел.
Миновала меня эта чаша —
За крамолу не замели.
И тюрьма, и баланда с парашей
Стороною меня обошли.
И объехали автомобили...
Затыкали мне, правда, базло!
И не все меня бабы любили —
И обидно, и повезло...
Уж таков я везунчик-удачник —
С керосиновой лампой и псом,
Как придурок, живущий на даче,
Где завистливый ветер:
— Ууу-дачник! —
Воет с печкой моей в унисон...
Каюсь — жив! Остальное не важно,
Что снегами меня занесет...
А помру... Помирать мне не страшно...
Испугаюсь немножко, и все.
ПЕРВОМАЙСКАЯ
Наташе Смирновой
Бывало, мы фланировали здесь,
Влюбленные в сиянье майских дней...
Теперь Любовь давно на дне... над ней
Забвенья вод коллоидная взвесь.
Любви не будет более камей...
Но схлынет вдруг забвенья муть!
И воды
Уйдут в песок и карст, в водоотводы...
И Память обнажиться! До камней.
ЛОШАДИНЫЕ СНЫ
Лошадиные сны, наверное,
Снятся чаще всего лошадям,
Только это пока не проверено,
Не известно пока это нам.
Ходят лошади нелюдимые,
Налегая с утра на хомут,
Свои сладкие сны, лошадиные
Не рассказывая никому.
Лошадиные сны! Елки-палки! —
Отгремевшие бубенцы! —
Только снег, только черные галки,
Словно черные огурцы.
Кони — звери! Лошадки шалые!
Ось земная едва скрипит...
А, бывало, земшар вращала
Лошадиная сила копыт!..
С губ свисает солома лапшею...
Дремлют лошади... И под снег
Улыбаются самой большою
Лошадиной улыбкой... Во сне.
УКРАШАТЕЛЬ ВЕСНЫ
Б. Ф. Домашникову
Весной березки он свои белил привычно,
Белил не экономя. Был резон.
И мог одной вечерней электричкой
Заполнить весь весенний горизонт.
Для вешних пашен не жалея сажи,
Беря на кисть и желчь, и медь, и мед,
Он рисовал весенние пейзажи:
Весна! Разлив! Калужница цветет!
На окнах алые герани, как кораллы, —
Живописал!..
А если уставал,
Свои, усталостью налитые, буркалы
В пустой стакан с портвейном упирал.
Друзья ему бессмертием грозили,
А он им угрожал... что не умрет,
Пока весной в Башкирии! в России!
В разводьях лужистых калужница цветет!
СТАРЫЕ ФОТО
Жене Арапову
Здесь он яростно прет по параболе,
«Яву» красную, взяв за рога...
Дождь накрапывает... Каратами
В гравий сыплются облака.
Значит, лето... И в нашей конторе —
Отпуска! И на фото — синь!
И синеет трава цикорий,
И берется на старицах линь...
Здесь он жарит на аккордеоне —
Джаз, как рыбу... А здесь — на фоно —
Музицирует — кардиолог,
Так что сердце почти на бизоне
Галопирует! Как в кино! —
Где чадит океанский корабль —
Сигаретой на зябком ветру,
И бросает окурки Арапов
В океан... по утрам... по ведру.
ПАЛАТКА
Возьмем палатку напрокат.
По рюкзаку — и в электричку!
Махнем за город, где река
Жить на ветру взяла привычку.
Где бор спускается к воде
И дикая в бору поляна,
Где родниковый лог, и где
Цветок гвоздики дико пряный.
Речной песочек! Тишина!..
Все сбрасывай! — штаны и лифчики,
И наводи загар коричневый...
А вечером, глотнув вина,
Врубай кассетник заграничный!
...Чадит буксирный катерок.
День тает... Чайка улетает...
И затухает костерок,
И уголек под пеплом тает.
Мигая, звезды смотрят вниз.
Темнеет бор... Уж полночь скоро.
Луна, как зеркальца осколок, —
Встань на носочки и глядись.
По небу лайнер в Сочи мчится...
А здесь, чуть свет, стада мычат.
А ивы мокрые молчат.
И молоком туман сочится,
Как на изломе молочай...
Возьмем палатку напрокат.
Пока бездомны мы и молоды.
Возьмем палатку — и пока!
Махнем, любимая, за город.
СУМЕРКИ
А. А. Кузнецову
Нарисуй мне вечерние сумерки
С сонной заводью, с тиною трав —
Звонким кобальтом, жарким суриком,
Краски разные перемешав.
Очерти мне в исходе лета
Этот горький туман, этот дым:
Черным — дом без звезды и привета,
Белым — дверь, приоткрытую к ним.
Ограни мне — где тушью, где мелом —
Образ сумерек смелой рукой,
Эту тень между черным и белым,
Этот миг между светом и тьмой.
—————
* Сачмо (амер.) — «заячья губа», прозвище величайшего джазового трубача Луи
Армстронга.
Написать
отзыв в гостевую книгу Не забудьте
указывать автора и название обсуждаемого материала! |
