|
|
КАК ПОГИБ
ГЕНЕРАЛ КАРБЫШЕВ
О подвиге генерала Дмитрия Михайловича Карбышева известно не только в
нашей стране. Мемориальная доска, вмурованная в стену бывшего лагеря
Маутхаузена, напоминает:
«На этом месте мучительной смертью погиб генерал-лейтенант инженерных войск
Советской Армии Герой Советского Союза Карбышев Дмитрий Михайлович
(1880—1945 гг.)»
В ночь с 17 на 18 февраля 1945 года, после зверских пыток, немецкие фашисты
вывели генерала Карбышева на мороз, сняли с него одежду и обливали холодной
водой до тех пор, пока тело генерала не превратилось в ледяной столб. Труп
генерала фашисты сожгли в печах Маутхаузена. Пытки и издевательства не
сломили волю пламенного борца за освобождение народов мира от фашистского
ига. Генерал Карбышев погиб смертью героя.
...В Башкирии Д.М. Карбышев был во время гражданской войны.
В феврале 1919 года на Восточный фронт прибыл Михаил Васильевич Фрунзе. И
сразу же развил кипучую деятельность. После долгой беседы с начальником
военно-полевого строительства военным инженером Карбышевым Фрунзе назначил
его главным руководителем всех оборонительных работ Восточного фронта — по
созданию укрепленных районов в Симбирске, Самаре, Саратове, Челябинске,
Златоусте, Троицке, Кургане и других городах, впоследствии сыгравших важную
роль в разгроме белогвардейских полчищ.
В первых числах июня 1919 года военные строители прибыли на станцию Дема.
Сразу же начались подготовительные работы к форсированию рек Белая и Уфа.
Понтонно-канатный мост монтировался в районе Цыганской поляны. Потом он был
переброшен через Белую. Паром через реку Уфу сооружался в районе Каменной
переправы.
Дмитрию Михайловичу Карбышеву после взятия города было поручено создать
Уфимский укрепленный район. Начиная от устья Уфы по ее правому берегу, за
Шакшинским железнодорожным мостом, были созданы оборонительные огневые
сооружения: отрыты окопы в два-три ряда, обнесены проволочными заграждениями
от пяти до десяти рядов, созданы укрытия, блиндажи, построены пулеметные
гнезда.
Очень живо интересовался строительством оборонительных рубежей Василий
Иванович Чапаев. Со свойственной ему прямотой он говорил Карбышеву, что
заранее изготовленные позиции не всегда могут быть использованы действующими
войсковыми частями. Но, признавался он, в ряде случаев при планомерном
отступлении войск такие позиции, в особенности кольцевые, могут оказаться
полезными в активной обороне. Имея их, легче сдержать натиск врага и нанести
ему большой урон.
Карбышев, как всегда, с большим тактом и спокойствием убедительно доказывал
Василию Ивановичу, какое огромное моральное и практическое значение имеет на
фронте своевременно и хорошо проведенная инженерная подготовка, вселяющая
уверенность.
Военком строительста Е.Г. Решин, присутствовавший при разговоре, с шуткой
заметил, что Дмитрию Михайловичу по душе строительство сооружений.
— Вы ведь знаете, товарищ комиссар, что моя фамилия Карбышев, — сразу же
среагировал тот. — По семейным преданиям, мои далекие предки были татарами.
А по-татарски «карбыш» — это черная полевая мышь-суслик. Вот от суслика,
полагаю, и передался мне фортификационный окопный зуд. А заодно — любовь к
земле.
Маршал Советского Союза И.Х. Баграмян в своих воспоминаниях «Слово о
генерале Карбышеве» отмечает еще одну сторону деятельности Дмитрия
Михайловича в Башкирии:
«...Карбышев создал в Уфе мотостроительный отряд для отправки в Омск. Здесь
же, в Приуралье, он изыскал инвентарь и материалы, а затем организовал
отгрузку фермы для иртышского моста. Лишь после этого отправился в Омск.
После разгрома Колчака Д.М. Карбышева назначили начальником инженеров 5-й
армии Восточного фронта.
Вместе с военно-полевым строительством под руководством Д.М. Карбышева в
составе Пятой армии ушли добивать Колчака в Сибири многие уфимцы. Был среди
них и железнодорожник Емельянов.
Часто проходил потом уфимец Емельянов мимо кирпичного двухэтажного дома на
углу улицы Ленина и Верхне-Торговой площади в Уфе. Летом 1919 года в этом
доме на втором этаже находился штаб военно-полевого строительства, на первом
— комендатура, хозяйственная рота.
В ответ на запрос ветерана Гражданской и Великой Отечественной войн,
персонального пенсионера К.Н. Емельянова Центральный Государственный архив
Советской Армии подтвердил этот факт:
«1 (впоследствии 29) военно-полевое строительство с декабря 1918 года по 20
марта 1919 года находилось в подчинении Управления армиями Восточного
фронта. С 20 марта 1919 года по конец 1919 года указанное строительство
входило в состав 5-й армии Восточного фронта под командованием Д.М.
Карбышева и в мае 1919 года находилось в здании номер 45 на Торговой площади
в городе Уфе».
ГЕНЕРАЛ ИЗ БАЙМАКА
Во время обороны Москвы войсками противовоздушной обороны (ПВО) командовал
генерал Даниил Арсентьевич Журавлев из Баймака (родился 12 декабря 1896 г.,
умер 16 сентября 1974 г.).
...1941 год. Позади у фашистов легкие победы. Впереди Москва. Первую атаку с
воздуха немцы предприняли 22 июля. Столица была наготове. В городе
прозвучала воздушная тревога.
Наперехват врагу взлетели сотни истребителей, тревожно подняли стволы сотни
пушек и пулеметов. Ночное небо пронзили мечи зенитных прожекторов. Аэростаты
заграждения опоясали город широкими кольцами. Тысячи москвичей взобрались на
крыши предприятий и жилых домов — гасить зажигательные бомбы.
И грянул бой, первый бой в московском небе. Он продолжался около 5 часов и
закончился в 3 часа 25 минут утра. А через полчаса два генерала были в
ставке Верховного Главнокомандующего и, волнуясь, докладывали:
— В первой атаке на столицу участвовало 200 самолетов противника. Уничтожено
22.
— К городу прорвались лишь одиночки. Незначительно разрушено несколько жилых
зданий. Промышленные и военные объекты не пострадали...
Одним из генералов был командующий московской зоной противовоздушной обороны
(ПВО) — Михаил Степанович Громадин, другим — командующий первым корпусом ПВО
Даниил Арсентьевич Журавлев...
...В семье баймакского шахтера Арсения Филипповича Журавлева было девять
детей. Никто из них не учился грамоте, в семье и не помышляли об этом. Рано
узнали детские руки тяжесть непосильного труда. Подростком Даниил пошел
дробить медный колчедан.
В те годы на Баймакском медеплавильном заводе, в шахтах, рудниках работали и
ссыльные революционеры. Среди них нашел верных друзей шахтерский сын. После
февральской революции Даниил Журавлев уже смог разъяснять своим землякам,
что произошло в России, рассказать об антинародной политике Керенского.
Великая Октябрьская социалистическая революция размежевала всю Россию на два
лагеря. Баймакские богачи, кулаки, казачья верхушка уральских станиц пошли
за генералом Дутовым. Пролетарии и деревенская беднота — за большевиками.
Даниил Журавлев встал под красное знамя революции. Большевики поручили ему
командовать одним из отрядов ЧОН (части особого назначения). С этого и
началась военная служба будущего генерала.
В годы гражданской войны он воевал на разных фронтах. И закончил ее в
Средней Азии. Многие однополчане демобилизовались, а Даниил Арсентьевич
остался. С увлечением учился.
Накануне Великой Отечественной войны Даниил Арсентьевич — генерал-майор
артиллерии. Государственный Комитет Обороны назначил нашего земляка
командующим первым корпусом ПВО — одним из двух воинских соединений,
оборонявших Москву с воздуха. И противовоздушная оборона надежно прикрыла
сердце страны.
Чрезвычайно важно было умело использовать могучую силу в борьбе с
противником, разработать рациональную систему обороны столицы с воздуха. И
такая система была подготовлена под руководством и при активном участии
генерала Журавлева. Суть ее такова: истребители ПВО должны уничтожать
авиацию противника на расстоянии 80-100 километров от столицы. На ближайших
подступах в бой вступала зенитная артиллерия. С летчиками-истребителями и
зенитчиками взаимодействовали прожекторные части и части аэростатов. Посты
оповещения докладывали о появлении вражеских самолетов за 20-25 километров
от столицы.
Система обороны предусматривала нападение противника с любого направления и
на высоте до 10 километров. При второй атаке асы Геринга поднялись со всех
сторон. Но это не спасло врага от больших потерь. Лишь отдельным самолетам
удавалось прорваться к городу, и в бой вступала зенитная артиллерия.
В войсках ПВО воевали люди, до конца преданные советской Родине. Среди них
были прославленные Тимур Фрунзе, Виктор Талалихин и другие. В ночь на 7
августа 1941 года юный летчик Виктор Талалихин, преследуя фашистский «хейнкель»,
пошел на таран. Вспоминая об этом, Даниил Арсентьевич рассказывал:
— После тарана пригласил я Виктора к себе. Смотрю, передо мной скромный,
застенчивый паренек. На первый взгляд казалось, что он и не способен на
такой подвиг. «Виктор, — спрашиваю, — как хватило у тебя мужества на такой
риск?» «Кончились боеприпасы, — говорит, — а враг уходит, ну и решил идти на
таран».
В московском небе одними таранами было уничтожено 23 вражеских самолета.
Особенно мужественно дрались защитники московского неба в ноябре. Вот как об
этом вспоминал Даниил Арсентьевич:
— Летчики-истребители вылетали и вступали в бой по три раза в сутки, а
иногда и более. Нелегко было и зенитной артиллерии. Бывало, зенитчикам
приходилось обматывать стволы мокрыми тряпками — так сильно они
разогревались от непрерывной стрельбы. Но противовоздушная оборона
продолжала оставаться упорной и настойчивой. Враг нес большие потери,
несмотря на то, что его бомбардировщики действовали под прикрытием
истребителей.
Бомбардировщики врага совершили 41 атаку на Москву в ноябре, из них 17 днем.
В них участвовало около двух тысяч самолетов. И только 28 смогли прорваться
к городу.
Столичным жителям навсегда запомнилось сражение в московском небе 6 ноября
1941 года. В этот день на 7 часов вечера было назначено торжественное
заседание Московского Совета депутатов трудящихся. Время было указано в
пригласительных билетах, место каждому сообщалось при их вручении — станция
метро «Маяковская»... А в 5 часов была объявлена воздушная тревога: 250
тяжелых бомбардировщиков атаковали столицу. Войска ПВО получили приказ:
разгромить вражескую армаду. Летчики и зенитчики генерала Журавлева
сражались отлично. Было сбито 34 самолета. Без двадцати семь был дан отбой,
а ровно в 7 часов началось торжественное заседание, посвященное 24-й
годовщине Великой Октябрьской социалистической революции.
Общепризнано, что войска генерала Журавлева внесли немалый вклад в первую
крупную победу Красной Армии под Москвой. Великую Отечественную войну Даниил
Арсентьевич закончил в звании генерал-полковника, отмеченный многими
наградами.
В последние годы Д. А. Журавлев жил в Москве. Бывал в Уфе, в Баймаке,
встречался с земляками, колхозниками, горняками, машиностроителями,
школьниками. Рад был гостям из Башкирии.
САМОЛЕТ ОСТАЛСЯ
НА ЗЕМЛЕ
На снимке первый в мире сверхзвуковой всепогодный истребитель-перехватчик
МИГ-19. Конструкторы — дважды Герой Социалистического Труда академик Арт.И.
Микоян, Герой Социалистического Труда М. И. Гуревич, А. А. Микулин, С. К.
Туманский. На этом самолете впервые были испытаны и применены радиолокаторы.
Этот истребитель-перехватчик МИГ-19 с бортовым номером «31» испытывали Г. Т.
Береговой, дважды Герой Советского Союза, летчик-космонавт СССР; В. С.
Серегин, Герой Советского Союза, первый тренер космонавтов; М. С. Твеленев,
В. Г. Иванов, В. С. Котлов, Н. И. Коровушкин, А. Ф. Николаев — Герои
Советского Союза, и другие. Г.Т.Береговой, например, совершил на этом
самолете 21 февраля 1957 г. три полета с общим временем 2 часа 15 минут. В
наземной обработке материалов полета принимали участие будущие
летчики-космонавты СССР В. М. Комаров, В. Г. Лазарев.
Истребитель-перехватчик МИГ-19 с бортовым номером «31» выпущен в сентябре
1956 г., последний полет совершил в 1967 г. Всего произведено 1033 полета,
это около тысячи часов в воздухе. На самолете совершили полеты 102 летчика.
В связи с совершенствованием техники истребитель-перехватчик МИГ снят с
вооружения. Этот самолет передан Уфимскому авиационному институту имени
Серго Орджоникидзе и три года использовался в качестве учебного экспоната.
Вместе с самолетом переданы документы-формуляры.
7 мая 1974 г. на площади Уфимского авиационного института имени Серго
Орджоникидзе был открыт памятник. На бетонном постаменте высотой 2,5 м,
облицованном гранитными черными плитами габбро, установлен самолет — первый
в мире серийный сверхзвуковой всепогодный истребитель-перехватчик МИГ-19 с
бортовым номером «31». На постаменте укреплена литая плита из сплава
алюминия с выпуклыми буквами, составляющими текст: «Штурмующим. Дерзающим.
Творящим. Первый в мире серийный сверхзвуковой всепогодный
истребитель-перехватчик. Конструкторы: Дважды Герой Социалистического Труда
академик Микоян А. И., Герой Социалистического Труда М. И. Гуревич, Герой
Социалистического Труда академик А. А. Микулин, Герой Социалистического
Труда С. К. Туманский. На самолете летали: Герой Советского Союза
заслуженный летчик-испытатель СССР Н. Г. Алифанов; заслуженный
летчик-испытатель СССР Н. П. Захаров; заслуженный летчик-испытатель СССР С.
А. Микоян; Герой Советского Союза Н. А. Коровин; дважды Герой Советского
Союза летчик-космонавт СССР, заслуженный летчик-испытатель СССР Г. Т.
Береговой; заслуженный летчик-испытатель СССР А. П. Молотков; заслуженный
летчик-испытатель СССР А. Н. Фадеев; Герой Советского Союза заслуженный
летчик-испытатель СССР М. С. Твеленев; Герой Советского Союза заслуженный
летчик-испытатель СССР В. Г. Иванов; Герой Советского Союза заслуженный
летчик-испытатель СССР В. С. Котлов; заслуженный летчик-испытатель СССР С.
В. Петров; заслуженный летчик-испытатель СССР Н. П. Трусов; Герой Советского
Союза заслуженный летчик-испытатель СССР Н. И. Коровушкин; Герой Советского
Союза В. С. Серегин; заслуженный летчик-испытатель СССР А. Д. Иванов; Герой
Советского Союза А. Ф. Николаев; заслуженные военные летчики СССР Ф. П.
Оноприенко; В. Н. Козлов» (Звания конструкторов и летчиков даны на момент
открытия памятника).
Самолет-памятник удачно организует пространство площади, органически входит
в ансамбль зданий Уфимского государственного авиационного технического
университета и является в то же время одной из главных точек притяжения на
этой площади. Самолет-памятник на общественных началах установили студенты и
преподаватели института. Автор проекта — бывший преподаватель института
Игорь Полев.
ЗАСТАВА ИМЕНИ УТИНА
Есть на территории Калининградской области пограничная застава. С 1965 года
она носит имя Героя Советского Союза, нашего земляка Василия Ильича Утина.
Звание Героя было присвоено ему 27 марта 1942 года посмертно.
Родился он в деревне Ивановка Давлекановского района, окончил там семь
классов. Продолжил учебу в Кушнаренковском сельскохозяйственном техникуме.
Агрономом приехал в деревню Бугабашево Бакалинского района. До призыва в
армию работал учителем, инспектором отдела народного образования.
Служил Утин на пограничной заставе, был заместителем политрука.
Бывший сельский учитель Василий Утин свой героический подвиг совершил под
городом Дебельцево на Украине в декабре 1941 года. Фашисты, засевшие на
высоте, обстреливали позиции полка. Командир вызвал добровольцев для
уничтожения вражеского гнезда. Первым вышел Василий Утин. С двумя
автоматчиками он скрытно достиг высоты и забросал пулеметы фашистов
гранатами. Рота поднялась в атаку, но в этот момент засвистели мины, и одним
из осколков Утину оторвало кисть руки. Оставив автомат, он с пистолетом
первым поднялся в контратаку и прокричал:
— За Родину, вперед!
Бойцы устремились на высоту и заняли ее. А Василий Утин был сражен очередью
из автомата.
После Великой Отечественной войны имена Героев Советского Союза —
пограничников были присвоены некоторым заставам.
Побываем на заставе имени нашего земляка В.И. Утина. Она находится на
границе с Польшей. Личного состава на заставе — 30 человек. Служба
круглосуточная. Поэтому жизнь здесь течет по особому распорядку — ночью
работы бывает больше, чем днем. Солдаты на заставе в основном прослужившие
по году. Все они срочники, помогают пограничникам служебные собаки, которые
чуют чужаков за сто метров. Число нарушителей не уменьшается. Особенно с
нашей стороны.
В 1980 году на отличной заставе имени Героя Советского Союза В.И. Утина
побывал дважды Герой Советского Союза Муса Гайсинович Гареев. Он остановился
около памятника Утину на территории заставы (скульптор В.В. Горбунов).
Возложил цветы. Это не единственная реликвия, связанная с Героем. У входа в
здание — горельеф с его профилем, в казарме — его койка, фуражка, на стене —
картина, воссоздающая его подвиг. Во время боевого расчета около памятника
старшина заставы первым называет его фамилию, и правофланговый отвечает:
«Герой Советского Союза замполитрук Василий Ильич Утин погиб смертью храбрых
в боях за нашу Родину».
На заставе служат и воины — земляки Утина. Муса Гайсинович вспоминал, что в
столовой, декорированной березками, его встретил почти односельчанин: повар
Исмагил Фатхлисламов из Нижнего Череккулева Илишевского района.
— Как ребят кормишь? — спросил Муса полушутливо. — Смотри, земляки не
простят, если стараться не будешь.
— Что вы, Муса Гайсинович! — ответил Исмагил. — Вы знаете, как на заставах
кормят?! Да у нас, кроме всего прочего, своих три коровы, телята, четыре
свиньи. Командиры знают, что ребята из Башкирии картошку больше, чем крупы,
любят — и это даже учитывают...
С доводами повара Муса Гареев согласился, когда выпил кружку теплого парного
молока. Легендарный летчик Муса Гареев приезжал в Калининград не случайно.
Здесь в апреле 1945 года на военном аэродроме в бывшей Восточной Пруссии ему
вручили сразу две Золотые Звезды Героя. Это уникальный случай за все время
Великой Отечественной войны.
ЮНГИ ИЗ БАШКИРИИ
В начале Великой Отечественной войны на самые опасные участки фронтов
командование бросало «черных дьяволов» — матросов. Это тогда родилась
отчаянная песня:
Когда бои вскипают
И тебе сам черт не брат,
В жаркой схватке возникают
Бескозырка и бушлат.
Многие моряки не вернулись на свои корабли после бешеных сухопутных атак.
Вот почему уже на втором году войны флот стал испытывать острую нехватку на
море в хорошо обученных специалистах. Павших могли заменить юнги.
25 мая 1942 года народный комиссар Военно-Морского Флота адмирал Н.Г.
Кузнецов подписал приказ о создании школы юнг. «Школу укомплектовать юношами
и комсомольцами и не комсомольцами в возрасте 15—16 лет», — говорилось в
приказе. Был объявлен всесоюзный набор в эту школу.
Во время первого набора в школу юнг со всего Советского Союза отобрали 1307
человек в том числе 161 из Башкирии. Все они прошли впоследствии суровую
школу морского братства.
Школу было решено разместить на Соловках — острове на Белом море, в 160
километрах от Полярного круга.
В августе 1942 года из Архангельска мальчишки отправились на Соловецкие
острова.
И начался «бой» за знания. Занимались юнги по 10-12 часов. Изучали морское
дело, будущую специальность: радиста, рулевого, боцмана, электрика,
моториста-дизелиста. Любили ходить в море на шлюпках. В первых числах
сентября 1943 года плановые занятия кончились. Начались государственные
экзамены и зачетные упражнения. Большинство юнг из Башкирии получили только
хорошие и отличные оценки. В октябре 1943 года перед отправкой на корабли и
в части юнги дали клятву верности Родине и флоту.
Стояли плечом к плечу 15—16-летние защитники Родины в бескозырках, в
бушлатах, сквозь которые виднелись кромки тельняшек. Дали клятву
«башкирские» юнги: Г.Н. Таращук, М.Ш. Ягудин, А.В. Ежов, Н.Н. Каримов, У.А.
Идрисов, Г. Рыбников, И. М. Ящук, Г. А. Комиссаров, В. К. Кочетов. Г.И.
Костылев. Л.М. Сычев. B.C. Богданов, В.М. Никитин, Г. В. Бриллиантов, Г.Н.
Матюшин, Г.Н. Коновалов, И.Н. Малышев, Г.Н. Клюкин, Ю. Г. Смирнов и другие.
Клятву они сдержали, отважно сражались на Северном, Черноморском,
Тихоокеанском флотах. Многие были награждены боевыми наградами и медалями.
Многие не успели их получить... Погибли в боях.
...В 2005 году из 160 юнг Башкирии в живых остается только семь.
ПОМНЯТ ГОРЫ И ЛЮДИ
Фамилия Наливкиных довольно хорошо известна в Башкирии. Советский геолог и
палеонтолог, академик Академии наук СССР, Герой Социалистического Труда Д.В.
Наливкин (1889—1982) носил звание «Заслуженный деятель науки Башкирской
АССР». Так были отмечены его заслуги в освоении природных богатств
республики и в подготовке научных кадров. Его сын, Василий Дмитриевич, был
почетным академиком Академии наук Башкортостана.
Дмитрий Васильевич на Урале, в Башкирии, проработал примерно четырнадцать
полевых сезонов. Ученый настолько хорошо знал Урал, что ему в 1937 году
доверили быть руководителем Пермской экскурсии Международного геологического
конгресса, которая прошла по маршруту Уфа—Стерлитамак—Ишимбай—река Сигаза—Аша—Симской
завод и далее до Соликамска. Иностранные ученые были тогда поражены
гостеприимством башкир.
Интересные детали об экспедиции в Башкирию, об Уфе того времени, о дружбе
Д.В. Наливкина с башкирскими учеными приводит его сын в монографии «Дмитрий
Васильевич Наливкин». Среди уфимцев он называет имена М. Камалетдинова, К.
Тимергазина, А. Виссарионовой, Д. Шамова, Л. Розанова, И. Синицына и А. Олли.
Во время приезда московского ученого в Уфу местные ученые консультировались
с ним, нередко сопровождали его в экспедициях.
Об одной из поездок по Башкирии упоминает в монографии его сын: «В Уфе
встречали его с почетом. День ушел на обсуждение маршрута, осмотр материалов
и консультации. 8 августа отправились в путь на двух машинах. Незаметно по
асфальтовому шоссе докатили до Стерлитамака. Зашли в геолого-поисковую
контору «Башнефти» к М. Камалетдинову, который познакомил нас с результатами
бурения по реке Ик, и вскоре двинулись дальше по Белорецкому тракту, прямо
на реку Сигазу. У поселка Кук-Карук свернули с тракта и по лесной дороге
добрались до поляны, где Д. Наливкин всегда разбивал лагерь.
Лагерь был устроен с комфортом: хорошие палатки, складные столы и стулья,
хорошо оборудованная кухня. И все это результат забот М. Микрюкова, который
опекал Дмитрия Васильевича в поездке.
На обратном пути Дмитрий Васильевич попросил остановить машину, взобрался на
соседний холм и долго смотрел на Уральские горы, прощаясь с ними».
20 августа состоялось чествование Д. Наливкина по случаю его 70-летия. На
следующий день Дмитрий Васильевич побывал в любимых местах в Уфе — там, где
снаряжались первые экспедиции, и на крутом берегу реки Белой, с которой
открывался вид на стерлитамакское шоссе, идущее на Южный Урал...
Исследования Д. Наливкина по геологии Урала, неожиданные для многих выводы
ученого имели громадное значение, в частности, для развития работ по
нефтегазоносности Предуралья и освоению недр Второго Баку. Сразу же после
Великой Отечественной войны ему была присуждена Сталинская премия за
геологические работы, обеспечивающие создание сырьевой базы для алюминиевой
промышленности на Урале. Три года эвакуации он провел в Свердловске,
неоднократно выезжал на геологические изыскания. В 1957 году Наливкин стал
лауреатом Ленинской премии за научное руководство по созданию геологической
карты СССР (масштаб 1:2500000).
УФИМСКАЯ АНКЕТА РАЗВЕДЧИКА
Многим известен роман Евгения Воробьева «Земля, до востребования».
Прообразом главного героя является легендарный разведчик Лев Ефимович
Маневич. Биография его связана с Башкирией. В архиве Башкирского отделения
железной дороги сохранился редчайший документ — личная анкета Л.Е. Маневича.
Своей рукой он написал шестнадцать ответов на вопросы.
Лев Ефимович родился 20 августа 1898 года в городе Чаусы ныне Могилевской
области Белоруссии. Образование получил в Женеве (Швейцария). Профессия —
учитель. Прибыл в Уфу 15 мая 1920 года на должность заведующего районным
политотделом станции Уфа. Командирован на транспорт ВЦИКом.
На последний, шестнадцатый, вопрос — о предыдущей своей работе, он отвечает:
«Был застигнут революцией в армии, в Карсе, где был в ротном комитете и суде
и представителем роты в Карском солдатском совете депутатов. Приехав с
фронта на родину (г. Чаусы), я начал работу в профсоюзе, где был товарищем
председателя, заведующим рабсилой, председателем кассы безработных и
товарищем председателя правления клуба. За этот период был от профсоюза в
Смоленске на курсах для подготовки инспекторов труда. По приезде был
командирован партией в Москву, в школу агитаторов и инспекторов при ВЦИК,
откуда был направлен после 2 ½-месячного слушания курсов в организуемый
Главполитпуть (1919 г. — февраль).
В марте был командирован в Самару на объединенную железную дорогу, где
принимал участие в борьбе и лично организовал политотдел. Был инструктором,
дорполитом, заврайполитом Бузулука, Самары и Уфы. Был членом Самарского
горсовета от узла Самары и членом Железнодорожного райкома партии. В Уфе
также состоял членом 2-го районного комитета. На анкете пометка: «Выбыл в
Самару » Было это 15 июня 1921 года.
Эти сведения вызвали большой интерес у железнодорожников. Вполне понятно,
что хотелось узнать подробнее о политической деятельности Л.Е. Маневича в
Уфе. Было решено продолжить дальнейшие поиски. Кое-что удалось узнать. Вот
что выявлено ветераном-железнодорожником Иваном Владимировичем Лодеровским.
По приезде в Уфу Маневич сразу же включился в политическую работу среди
железнодорожников. 24 июня 1920 года на конференции вновь организованного
2-го района (ныне Советский район) по докладу о текущем моменте он выступил
с некоторыми дополнениями к докладу и с предложениями. В принятой резолюции
говорится: «Во имя скорейшей победы над мировой буржуазией не ослаблять свою
работу по организации Красной Армии. Чтобы она могла быстро наступать, ее
необходимо снабжать всем необходимым. В проведении «Недели фронта» принять
самое активное участие».
На этой конференции Л.Е. Маневич был избран членом комитета 2-го района. На
заседаниях, собраниях при обсуждении вопросов он принимал самое активное
участие. На общем собрании коммунистов Железнодорожного района однажды
заслушивался доклад заврайполитотделом Л.Е. Маневича. «Он говорит о
железнодорожном транспорте в прошлое дореволюционное время и сопровождает
данное положение с настоящим переживаемым моментом, указывая на особое
значение, которое приобретает транспорт в последнее время в связи с
исключительным экономическим состоянием Республики. Докладчик указывает на
структуру и значение партийных органов железной дороги. Поясняет обязанности
райполита и его задачи в области политической и технической работы. Т.
Маневич разъясняет взаимоотношения райполита с комитетом РКП». Так сказано в
протоколах собраний.
Л. Е. Маневича хорошо знали члены райкома товарищи Готовцев, Турин, Галкин,
Пульканов и многие другие, с кем он вел партийную работу. Одним из
участников революционных событий тех лет был Михаил Семенович Савоненко,
председатель транспортной чрезвычайной комиссии. Лодеровскому довелось с ним
побеседовать.
— Как же, припоминаю Маневича, — сказал он. — это был энергичный молодой
человек, деятельный работник политотдела. Он и я были членами
Железнодорожного райкома, там мы встречались и по работе , на общих
собраниях...
В книге Евгения Воробьева рассказано об участии Маневича в подавлении
восстания «Черного Орла».
Вспоминает о тех годах, его боевой товарищ по гражданской войне Я.Н.
Старостин, именем которого советский разведчик назвался в 1944 году в лагере
смерти Маутхаузен:
«В 1920 году я был назначен председателем райполитотдела станции Самара.
Зимой в районе Сургут кулаки подняли крестьянское восстание башкир
нескольких селений. Мне было поручено мобилизовать членов партии.
Маневич сам пришел ко мне первым... Я назначил его командиром отряда. Когда
отряд коммунистов прибыл на место, Маневич один подошел к восставшим и силой
своего слова, силой большевистской правды убедил их сложить оружие. Ночью
башкиры проводили Маневича к составу, где коммунары ждали своего командира».
Во время работы в Уфе двадцатидвухлетний Лев Маневич встретил и полюбил
русоволосую курсистку-медичку Надю Михину, которая стала его женой, верной
боевой подругой. Летом 1970 года Надежда Дмитриевна, вдова разведчика, и ее
дочь Татьяна Львовна приезжали в Уфу. Здесь они увидели сохранившийся дом по
улице Белякова, 49, куда приходил Маневич к своей будущей невесте и жене.
Сохранилось и здание бывшей второй женской гимназии, где училась Надя Михина.
Рассказала Н.Д. Маневич уфимцам о первом знакомстве с будущим легендарным
разведчиком. Ее беседу записал журналист Александр Зиновьев,
первооткрыватель уфимских страниц Л.Е. Маневича.
...Встретились они на станции. Надя получила письмо от тетки из Москвы,
которая писала, что осталась она с детьми одна, больная. Кормиться нечем. В
Уфе с хлебом было тогда получше, чем в Москве. Надя набрала, какой сумела,
провизии и на станцию. Но попасть в поезд, идущий в Москву, было невозможно,
все теплушки были переполнены, и ни в один вагон девушку не пускали. У нее
слезы навернулись на глаза от отчаяния, и, тихо всхлипывая, она шла вдоль
состава:
Тут и столкнулся с ней Маневич. Поинтересовался, почему девушка плачет.
Быстро понял причины, взял Надю за локоть одной рукой, а другой подхватил ее
узел и решительно повел в головную часть состава. И уже когда сидела в
теплушке и поезд тронулся, девушка все еще не верила в свою удачу и все
вспоминала своего покровителя, располагавшего такой властью над
железнодорожниками.
В другой раз она увидела его на митинге, тоже проходившем на станции и
посвященном неделе труда. Маневич выступал на нем. Горячо, проникновенно,
обращаясь к присутствовавшим, говорил он о том, в каком положении оказалась
молодая республика, обескровленная интервенцией, гражданской войной, что
нужно, чтобы победить тиф, голод, разруху, банды спекулянтов. Надя слушала
его и думала о своем участии в этой борьбе.
А он, окинув взором слушателей, вдруг задержал взгляд на ней и, как ей
показалось, узнал ее. И не ошиблась в своем предположении.
После митинга он подошел к ней, спросил, как доехала тогда до Москвы.
Двадцатилетняя Наденька Михина, стройная девушка с пышными косами и точеными
чертами лица, стремительно вошла в жизнь Льва Маневича, и с первых же
двух-трех встреч каждый из них почувствовал в другом родственную душу.
Молодой комиссар увидел в ней не только привлекательную внешность, а нечто
большее: революционный порыв, стремление быть полезной народу. Ее отчим —
Дмитрий Михин — работал фельдшером на железной дороге и был известен своей
чуткостью к чужой беде, бескорыстием, смелостью и проницательностью. За все
эти качества его избрали председателем железнодорожного комитета. Его знали
и ценили Цюрупа, Брюханов, Юрьев. Лев Маневич знал родителей Нади, они
вызывали в нем глубокое уважение. Он стал часто бывать в доме Михиных.
— Приходил он всегда усталый, голодный, — вспоминала Надежда Дмитриевна. —
Работал Лев чуть не круглые сутки. Но всегда был веселым, остроумным. В один
из таких приходов он, смущаясь, признался мне в любви и сделал предложение.
Никакого торжества по этому поводу не было — время было не такое, чтобы
устраивать свадьбы. Просто мой жених остался жить у нас.
«После отъезда из Уфы Л.Е. Маневич учился в Военной академии, окончив
которую служил в Разведуправлениии РККА.
Находясь за границей, он проявлял замечательные качества разведчика, умел
выходить победителем из труднейших ситуаций в поединке с иностранными
контрразведчиками, проявлял большое самообладание и мужество.
Был арестован итальянской фашистской контрразведкой, приговорен к тюремному
заключению. В 1943 году его передали в гестапо, и он содержался в лагерях
смерти Маутхаузен, Мельк, Эбензе, но и там вел подпольную работу.
Умер 11 мая 1945 года будучи тяжело больным туберкулезом.
За доблесть и мужество, проявленные при выполнении специальных заданий
Советского правительства перед Второй мировой войной и в борьбе с фашизмом,
20 февраля 1965 года полковнику Л.Е. Маневичу было присвоено звание Героя
Советского Союз посмертно.
Только через двадцать лет после войны страна узнала о подвиге Льва Ефимовича
Маневича, соратника Рихарда Зорге, большую роль в этом сыграла книга Евгения
Воробьева «Земля, до востребования».
Написать
отзыв в гостевую книгу Не забудьте
указывать автора и название обсуждаемого материала! |
