№ 7'07

Радик Тагиров

XPOHOC

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

Русское поле:

Бельские просторы

МОЛОКО

РУССКАЯ ЖИЗНЬ

ПОДЪЕМ

СЛОВО

ВЕСТНИК МСПС

"ПОЛДЕНЬ"

ПОДВИГ

СИБИРСКИЕ ОГНИ

Общество друзей Гайто Газданова

Энциклопедия творчества А.Платонова

Мемориальная страница Павла Флоренского

Страница Вадима Кожинова

Радик Тагиров

Золото реки Лемеза

ДЕД-АВАНТЮРИСТ

Совершить путешествие по реке Лемеза было моей давней мечтой. Хотелось посмотреть, откуда начинается и по каким местам протекает река, на которой я вырос. Наша деревня Нижние Лемезы, как ясно уже по ее названию, находится в нижнем течении реки. Вода в ней такая чистая и прозрачная, что многие односельчане и поныне пьют только речную воду. Дно устилают обточенные водой круглые камни, за которыми приезжают любители банного пара со всех уголков республики. Летом река спокойна и мелководна, но весной, в половодье, нрав ее становится крутым. В это время по Лемезе сплавляются особенно «продвинутые» туристы, для которых риск утонуть в бурном ледяном потоке лишь будоражит кровь. Я не отношусь к их числу: мечтал о путешествии по относительно спокойной воде.

Воплотить мечту в реальность помог приезд дальнего нашего родственника, деда Шаяхмета. Я не видел его с самого детства, но в разговорах родителей частенько звучало его имя. Биография деда настолько запутана, насколько была запутана жизнь многих людей, переживших Сталина, Брежнева и других руководителей страны. Участвовал в сражениях Великой Отечественной войны, за заслуги награжден орденом. После войны, по стечению обстоятельств, был арестован и отсидел срок в тюрьме. Вместе со знаменитым русским писателем Солженицыным вкалывал на «стройках века». После отсидки дед Шаяхмет гонял плоты по Лемезе. Был заядлым охотником, рыбаком. Про таких еще говорят, что «он прошел огонь, воду и медные трубы».

Однажды во время охоты Шаяхмет-бабай искупался в ледяной воде и после этого напрочь оглох. Дед отлично рисовал, обладал незаурядной способностью подделывать любой почерк, за несколько минут мог нарисовать денежную купюру. И у меня есть подозрение, что арестован он был именно за эти «художественные» способности. Я немного отвлекся, а все потому, что сам сплав был бы неинтересным, если бы проводником не стал дед Шаяхмет.

Расспрашивая деда о верховьях реки, с интересом узнал много новых сведений. Задавать вопросы приходилось письменно в силу абсолютной глухоты собеседника. Дед много рассказывал о своей работе плотогоном, о том, как однажды во время формирования плота нашел на берегу реки золотой самородок величиной с голубиное яйцо. Меня очень заинтересовал этот случай, и я попросил подробнее рассказать о месте находки, на что дед предложил добраться до него, сплавившись на плоту от самого истока Лемезы.

ВПЕРЕД, ЗА ЗОЛОТОМ!

Не каждый день предлагают показать золотоносное место, тем более что добраться туда можно без особых усилий. Поговорили и решили, не откладывая надолго нашу экспедицию, выйти в путь. Захватили с собой продукты, аптечку. Остальное снаряжение договорились взять из дома деда Шаяхмета, благо живет он возле самого истока Лемезы в Челябинской области. В нашу компанию взяли моего друга и соседа Салавата.

С утра пораньше на попутной машине добрались до станции Кропачево и оттуда на рабочей электричке — до станции Вязовая. Следующим пунктом маршрута стал городок Катав-Ивановск, до него мы доехали на стареньком автобусе, миновав по пути город Юрюзань. Деревня Лемеза, где мы должны были остановиться на ночлег, расположена в Катав-Ивановском районе Челябинской области. Так и не дождавшись рейсового автобуса, докупив в райцентре продукты, мы на попутке добрались до места ночлега.

В своем начале у деревни Лемеза наша река имеет вид большого ручья, мелкого и каменистого. Видно, что когда-то, во времена лесоразработок, здешняя деревня процветала. Дома здесь сложены из половинок толстенных бревен.

Сейчас многие из них заброшены, дороги заросли травой, из техники на всю деревню — один старенький «ЗИЛ-157». Здание школы было построено на совесть из крепких кряжистых бревен лиственницы, но ныне и оно пустует. Удивил внутренний вид капитально возведенного большого магазина: на прилавках его лежали в ассортименте только соль, мука, сахар и консервы.

ПЕШИЙ ПОХОД

Переночевали в доме деда. Вечером поиграли в «дурака». К нашему неудовольствию, в «дураках» оставались по очереди либо я, либо Салават, что, впрочем, не удивительно, учитывая криминальный опыт нашего проводника.

У деда имелся полный набор плотнических инструментов: топоры, пилы, стамески и другое. Нам для дальнейшего маршрута был необходим топор, и Шаяхмет-бабай позволил взять самый плохонький из имеющихся.

Утром, перекусив на скорую руку, мы двинулись в пеший путь. По старой проселочной дороге надо было дойти до деревни Искушта в Белорецком районе. Это примерно тридцать километров. Дорога запомнилась тем, что наш «Дерсу Узала» по пути рассказывал о растениях и деревьях, произрастающих в этих местах. Показывая на невзрачное растение — валериану, дед поведал о том, что когда-то после глубокого похмелья корень этой травы не дал ему умереть от сердечного приступа. Данный факт мы на всякий случай закрепили в памяти, попробовав на вкус полезный корень. За полдня пути до Искуштов нам не встретился ни один попутный транспорт, так что пешая часть похода, которая должна была закончиться в этом населенном пункте, нас изрядно потрепала. Ноги с непривычки ломило, хотелось быстрее добраться до привала, где мы могли бы отдохнуть и связать плот для дальнейшего путешествия. В Искуште купили свежего хлеба и тронулись дальше. В самой деревне возникло ощущение, что чего-то привычного не хватает. Деревня как деревня — скот пасется, люди занимаются своими будничными делами. Ребятишки с визгом проехали на велосипедах. И все же не доставало в деревенской жизни какого-то важного элемента. Не помог найти этой разгадки и проводник. Лишь позже мы поняли: не слышно собачьего лая. Оказывается, почти всех деревенских шавок прошедшей зимой задрали волки, коих в окрестностях водится огромное количество. Но в начале своего путешествия мы об этом не знали и продолжили с наивной беспечностью свою дорогу.

Казалось бы, вот она — река, растет сухостой на берегу, руби да сплавляйся. А не тут-то было. Течение реки после Искуштов бурное, и на участке, называемом «Черная речка», плот может разнести в щепки. На самом деле, когда я через год уже на резиновой лодке сплавлялся по Лемезе, Черная речка изрядно потрепала нервы своими крутыми порогами и каменистыми перекатами. Участок этот растянут на несколько километров по прямому уклону, камни величиной с дом заставляют воду буквально кипеть от бешеной скорости, грозя окунуть путешественника в ледяные струи. Но острые ощущения, испытанные на этом месте, надолго запомнятся.

Солнце клонится к закату, а конца нашему пешему походу все не видать. Каждый раз в письменной форме интересуемся у деда Шаяхмета: «Сколько еще идти?», — и получаем ответ: «Скоро». Так и не добравшись до удобного для связки плота места, останавливаемся на ночлег. Ставим котелки на костер, готовим нехитрую похлебку из консервов и картофеля. Дед почему-то отругал нас за то, что в костер подкладывали толстые сучья, велел топить хворостом. Спать укладываемся прямо на земле. Несмотря на усталость, часто просыпаюсь от малейшего звука: где-то сухая веточка хрустнула, упал с берега в воду ком земли, шелестит полиэтиленовая пленка, которой укрылся наш проводник. Каждый раз рукой ощупываю топор, который осмотрительно положил рядом с собой. Ночь выдалась звездная, тихая и теплая.

БАЙКА ПРО ТО, КАК ДЕД ШАЯХМЕТ СПЛАВЛЯЛСЯ СО СВОЕЙ ЖЕНОЙ НА ПЛОТУ

Эту байку дед рассказал, когда мы, поужинав, сели возле костра и слушали шум реки под обрывом.

Как-то раз весной решили мы со своей деревни Пиштар сплавиться в гости, в Туркменево. Жена собрала гостинцев для многочисленных родственников, я соорудил плот для двоих. А перед отплытием пришел старый кореш и предложил обмыть покупку: накануне он в соседней деревне купил коня. «Конь» сказано громко, лучше назвать его конягой, которого от бескормицы еле держали ноги. Но покупка состоялась, и этот «Буцефал» теперь жевал траву в сарае у друга. Какой идиот покупает лошадь в соседней деревне, да еще и доходягу? Но, как говорится, каждый живет своим умом, поэтому я не стал портить ему праздник, и мы хорошо отметили «приобретение». Но, несмотря на это, конь так и не отъелся и чуть погодя околел.

И вот мы с женой живем на плоту. Настроение хорошее, птицы поют. Плыть бы так вот и плыть. Но жена, зараза, начала меня пилить. Мол, так и эдак, пил много, на ногах еле стою и плотом плохо управляю. А что им управлять, река сама несет. От весеннего воздуха (да и не только от него) хочется петь, а рядом сварливая старуха. Долго я терпел это мучение. Пробовал ее успокоить, а она, стерва, не успокаивается. После очередного китайского предупреждения, сам не пойму как, взял да и смахнул ее шестом с плота. Вода-то холодная, и плот не сразу остановишь, он же тебе не машина, чтобы сразу по тормозам. Короче, поплыла моя супруга по-собачьи к ближнему берегу, схватилась за ветку черемухи, что свисала над водой. Я, конечно, тоже гребу к берегу, но пока пристал, уплыл на порядок ниже по течению. К тому времени, как я добежал до места вынужденной посадки женушки, она уже была на берегу и взглядом искала что-нибудь, чем можно меня огреть.

А здоровье-то, пусть её место будет в раю, у нее оказалось крепкое. От купанья она не заболела, а я отделался синяком на спине. Но после этого, сколько бы мы с ней еще ни сплавлялись, ваша тетка ни разу не досаждала мне на плоту.

ТЫ НЕСИ МЕНЯ РЕКА…

Встав на зорьке, вскипятили чай, позавтракали и двинулись дальше. После столь трудного перехода золото перестало быть заманчивым, хотелось сесть на плот и дать отдых своему натруженному телу, быстрее добраться до дома.

Но маршрут продолжился в пешем порядке. Пройдено где-то уже километров шестьдесят. Наш старый дед бодро вышагивает по тропинке, которая повторяет все изгибы реки. Нам, молодым, стыдно за свою усталость и, ругая проводника вслух (хорошо, что он не слышит), продолжаем плестись по дороге.

Для спуска на реку теперь нет удобного места, а если оно встречается, поблизости нет подходящего сухостоя для плота. Перспектива таскать тяжелые бревна на изрядное расстояние из леса до берега нас совсем не устраивает, и мы шагаем дальше. Впереди показался старый полуразрушенный деревянный мост через реку. Совсем недалеко — поляна на месте бывшего рабочего поселка. Название его я и раньше слыхивал, ломал голову о происхождении этого топонима, выискивая однокоренные слова в башкирском и русском языках. А все потому, что в устах моих земляков звучит как «Пиштар». И только дед Шаяхмет объяснил нам происхождение этого слова. Все оказалось просто. Когда-то в 50—60-е годы в верховьях реки Лемезы было решено основать рабочий поселок для выпуска деревянных плашек, из которых сколачиваются обычные ящики. С названием поселка недолго мудрили. Не забивая голову лишними мыслями, основатели населенного пункта решили остановиться на неологизме, созданном путем сложения двух слов — «Пищетара». Строений на месте поселка давно уж нет, их растаскали, а вот рельсы узкоколейки во время нашего путешествия еще лежали. Боюсь, что сейчас и их «металлисты» выдрали и пустили на лом.

После моста Лемеза немного присмирела. Нашли удобное место для спуска плота на воду. Рядом на берегу много сухостойной лиственницы. Пообедав, решили приступить к изготовлению плавсредства. Выбрали подходящие деревья. Для нас годятся только сухие лиственницы, потому что они легкие и долго держатся на плаву не впитывая воду. Вместо веревок для связывания можно использовать лыко молодой липы, предварительно отделив его от грубой коры.

Вдвоем с Салаватом пошли валить деревья. Топорище нашего плохонького топора, не выдержав молодой силушки, переломилось. Дед Шаяхмет в обычной для него манере отругал нас за то, что мы не взяли нормальный инструмент. Наши недоуменные возгласы по поводу того, что он сам же дал нам этот топор, остались неуслышанными. Не писать же ругательные слова на бумаге для глухого старика! Успокоившись немного, дед предложил идти и дальше до Нижних Лемезов пешком. В ответ прозвучало наше твердое и гордое «нет». Главную роль в этом сыграло то, что до конечного пункта предстояло идти еще километров восемьдесят.

Выбрав молодую березу, при помощи остатка топора кое-как вытесали топорище и приступили к валке деревьев. Кстати, это топорище, сделанное наспех, прослужило еще несколько лет в домашнем хозяйстве.

Связали бревна в плот, установили весла, на которые пошли молодые кривые липки. Уставшие, но довольные своей работой, стали готовиться к ночлегу. Установили подобие шалаша на случай дождя, поели и без задних ног завалились спать. Ночь прошла без приключений, и с восходом солнца стали собираться в плавание. Капитаном единогласно выбрали деда Шаяхмета, он встал за переднее весло, нам же с другом отводилась роль экипажа непотопляемого, как мы надеялись, судна. Рассказ «капитана» о поверье, что если на новый плот сядет птичка (а на нашем плоту мы такую птичку увидели рано утром), то плавание будет успешным, добавило в нас оптимизма. Спускаем плот на воду, и быстрое течение подхватывает нас. Скорость порядка десяти километров в час. Благополучно миновав несколько крупных валунов, под аккомпанемент крепких слов капитана врезаемся в один из массивных камней. Веревки не выдерживают, плот начинает расползаться. Мне приходится руками и ногами удерживать бревна. Вытащив сооружение на берег, вновь перевязываем его. Разыскивая подходящий молодой липняк, натыкаюсь на зрелище, от которого волосы встали дыбом: на ветке дерева висит змея и с нее буквально скатываются маленькие змейки и расползаются во все стороны. Я сломя голову бросился к плоту и больше не отходил от него.

Поправив плавсредство, поплыли дальше. Река в этих местах протекает по каменистым ущельям Уральских гор. Прямо над водой гордо высятся угрюмые скалы, заросшие хвойными реликтовыми деревьями. Путь реки замысловат, солнце светит по ходу движения с разных сторон. Плот бодро плывет по речным волнам, благополучно минуя опасности благодаря мастерству деда Шаяхмета. Ближе к вечеру, когда начали подыскивать место для ночлега, встретили одинокого рыбака на резиновой лодке. Рыболов стремительно кидал блесну прямо в поток и, собрав леску, поднимался выше по течению, раз за разом повторяя эту операцию. Мы поздоровались с ним, поговорили на ходу и пожелали удачной рыбалки. Через несколько километров ниже по течению выбрали место для отдыха. Натаскали дров, разожгли костер. К этому времени и новый знакомый подплыл к нашему биваку. Загретдин, так звали рыбака, предложил нам сварить уху. Он быстро почистил рыбину, разделил ее на четыре части и положил в котелок. Уха получилась язык проглотишь, вкус рыбы, тающей во рту, я помню до сих пор. Оказывается, это была редкая красная рыба — таймень. И только потом я узнал, что таймень занесен в Красную книгу.

БАЙКА ПРО СОСЕДА

А эту байку дед Шаяхмет поведал нам перед сном после ухи.

Дело было зимой. Снег выпал в таком количестве, что чисти не чисти, его не убывает. В выходной день жена выгоняет меня из дома на улицу, мол, я мешаю ей стирать. Делать нечего, беру лопату и начинаю убирать снег во дворе. Как назло с вечера, когда мы с друзьями посидели за чайником с бражкой, побаливает голова. Ругая про себя вашу тетку, продолжаю орудовать лопатой. Через некоторое время вижу: подъехал сосед на своем бульдозере. Трактор без труда сгребает снег с соседского двора, вот уже очищена и площадка перед их домом. Кряхтя от недомогания, подхожу к соседу и прошу его почистить снег у меня. Отказ, последовавший на мою просьбу, сильно разозлил меня. Крепко ругнувшись и пообещав ему расплату, продолжаю разгребать снег вручную. Жажда мести не дает покоя. Вообще-то мой сосед — нормальный мужик, и отказался мне помочь лишь из-за моего острого языка. Но я же над всеми подшучиваю, а ему, видишь, не понравилось.

Прошло несколько дней. Как-то после обеда выхожу на улицу, смотрю: сосед опять приехал на своем тракторе. К трактору подцеплены трелевочные тросы, штуки три. А у соседа, я знаю, привычка: запрыгивать в кабину и с места на хорошей скорости трогаться, не оглядываясь по сторонам. Чего ему оглядываться, ведь машины у нас не ездят и трактор лишь один на всю деревню.

Я беру эти тросы и цепляю их к столбикам забора соседского палисадника. Как обычно, сосед выбегает и садится за штурвал (трактор стоял заведенный). Врубается скорость, трактор с размаху выдергивает забор и стремительно утаскивает его куда подальше. После этого мой сосед стал совсем сговорчивым и уже ни разу не отказывал мне в просьбах.

В ПОИСКАХ ЗОЛОТЫХ САМОРОДКОВ

Ночью зарядил мелкий моросящий дождь. Остается немного пути до места, где дед Шаяхмет нашел золотой самородок. Наш плот хорошо держится на плаву. Течение реки становится более плавным, но все еще быстрым. По берегам начинают появляться лужайки, полянки. Скалы понемногу отступают от русла. На обед останавливаемся неподалеку от водопада Атыш. Шум падающей с большой высоты огромной массы воды слышен далеко в окрестностях. Мы с другом по утоптанной туристами тропе торопимся посмотреть на это чудо природы. Вид водопада вызывает бурю восторгов. Вода вырывается из середины скалы, из пещеры, и устремляется в каменную чашу. В чаше ее цвет становится зеленым. Наверное, это от минералов. Прямо на скале висит табличка с надписью о том, что, исследуя озеро, погиб водолаз. Живности в воде не видно, это и не удивительно, ведь вода жгуче холодная.

Наступает самый интересный этап нашего путешествия — поиск золота. Дед Шаяхмет нашел его во время работы плотогоном в местности, называемой Сухая речка. Название объясняется тем, что русло небольшого ручья летом пересыхает и обнажает каменистое дно. Наш экипаж причалил к берегу.

По приказу «капитана» мы берем в руки по булыжнику и, поднимаясь вверх по балке, подбираем желтые камни, пробуем их на удар. По словам деда, самородок можно распознать по золотому металлическому блеску. Перебрали кучу желтых камней, ни один не оказался самородком. Прошли по руслу километров пять и в одном месте на илистом дне обнаружили свежий отпечаток медвежьей лапы. Энтузиазма это не прибавило и, плюнув на возможность быстрого обогащения, мы во главе с нашим главным золотоискателем резво двинулись в обратный путь, к нашему плоту.

Золота не нашли, продукты на исходе. Плот потихоньку впитывает воду, дед ругается. Короче, никаких перспектив. Мы собираемся и трогаемся в дальнейшее плавание. Красоты природы также наскучили, и нам уже больше нет дела до достопримечательностей вроде той скалы, на которой танцевала какая-то историческая сноха, или же поляны, на которой дед Шаяхмет завалил одного из многих за свою жизнь лося. Наступила полная апатия. Даже вид заброшенного человеческого жилья на месте когда-то большой деревни Березняки не вдохновляет.

Остановились на обед. Наш вожатый решил сходить на разведку в дом, который уцелел один от всей деревни. Возвращается он только часа через два и явно навеселе. От избытка чувств мы позволили себе несколько крепких фраз, которые явно не дошли до адресата.

Деревня Березняки в свое время была большим населенным пунктом. Её жители трудились в леспромхозе, выращивали скот, занимались охотничьим промыслом. Леспромхоз ликвидировался, дичь в лесах пропала, и народ стал уезжать с насиженного места. Закрылся магазин — единственное общественное заведение. Электричество сюда так и не провели, дороги бывают только по сезону. Все это привело к тому, что большой поселок вымер. За год до нашего путешествия зимой в дороге замерзла женщина — мать большого семейства, оставив детей сиротами в последнем жилом доме Березняков. А недавно я узнал, что этой деревни больше не стало — дети выросли и оставили дом на берегу Лемезы.

БАЙКА ПРО НЕГОСТЕПРИИМНЫХ ХОЗЯЕВ

Была сообщена нам после посещения дедом последнего жилья в Березняках.

Давно это было. Нам по работе приходилось часто уезжать далеко от дома. Лес рубили по всему верхнему течению реки Лемезы. Работа была тяжелая, и на то, чтобы добираться домой за несколько десятков километров, не оставалось сил.

Так, однажды попросились на ночлег к одним хозяевам. Изба небольшая, спать нас уложили прямо на земляной пол. Ни о каком ужине речи не было, да и вместо постели хозяева предложили только старое тряпье.

Ночь прошла неспокойно. Причиной были поросята, которых держали также дома. Невыспавшиеся, голодные и злые утром собираемся на работу. Было еще темно. При свете спичек в чулане замечаем кучу из одеял. В голове быстро созрела идея, как подшутить над хозяевами. Берем одеяла и снаружи наглухо занавесили небольшие оконца негостеприимного дома. Сами ушли в лес. Про шутку больше не вспоминали.

Где-то через неделю встречаем хозяина того дома, он смотрит на нас волком. Оказывается, наш уход они тогда не заметили (или не захотели заметить). День в деревне начинается с рассветом. Все уже выспались, часов нет, лежат, нежась в постели, а утро все не наступает. Подозрения на что-то странное появились после того, как на улице послышались людские голоса. С чего бы ночью в темноте по деревне народу ходить? Тут и поросята вовсю завизжали — проголодались. Хозяйка выглянула на улицу и ахнула: на улице полдень, а мужу и ей надо было с утра на работу. После этого они приобрели дорогущий по тем временам будильник.

ТУРКМЕНСКОЕ ГОСТЕПРИИМСТВО

Лемеза совсем присмирела. Плот плывет примерно со скоростью 5—7 километров в час. Все больше перекатов и отмелей, на которых тяга в три, но чаще в две человеческие силы, толкает и вытаскивает наше громоздкое плавсредство. Опыт набирается постепенно, через натруженные руки, через мокрую обувь и доходчивые «соленые» объяснения бывалого плотогона деда Шаяхмета.

Плот к концу дня становится тяжелым от воды, управлять им все труднее и труднее. Не желая мириться с медленной скоростью, на спокойных участках реки отталкиваемся шестами. На одном из таких мест отстегивается ремешок моих наручных часов — подарок сестры на день рождения, — и часы камнем уходят в воду между бревнами. «Время будем узнавать по солнцу», — глубокомысленно изрек наш проводник, комментируя мою потерю.

На пути — деревня Верхние Лемезы, или Туркмен по-нашему. Я впервые здесь, и мне интересно пройтись по улицам деревни, о которой много раз слышал. Здесь живут наши дальние родственники, которые изредка приезжали к нам в гости. Жители занимаются пчеловодством и коневодством. Когда-то прославленный Лемезинский пчеловодческий совхоз имел в этих краях свои многочисленные пасеки. Туркменево прославилось и тем, что здесь родилась и выросла мать знаменитой спортсменки Светланы Ишмуратовой. Светлана тоже провела здесь свои детские годы среди местных ребятишек.

На постой остановились у родственников. Хозяйка быстро собрала на стол, угостила свежей деревенской снедью и определила на ночлег в малую избу — аласык. Хозяин дома, старый охотник-медвежатник, соскучился по общению и начал расспрашивать нас о том, о сем. Мы, полусонные от усталости, невпопад отвечали на вопросы любопытного. Не дождавшись от нас внятных ответов, старый охотник сам с жаром начал рассказывать байки. Рассказ явно разбавлялся традиционным охотничьим бахвальством и преувеличениями. Ловить на слове охотника не хотелось, и мы под его речи заснули крепким сном.

БАЙКА ПРО КАНАЛ ШАЯХМЕТА

Мы услыхали ее от деда на следующий день, когда шли на плоту на свежую голову.

Дело было летом. Я загостился у сестры в Туркменево. В поисках чего-нибудь полезного пошел побродить по близлежащему лесу. После бесцельного хождения, уставший, решил отдохнуть на берегу небольшого лесного озера. Сижу, вглядываюсь в воду, мечтаю о светлом будущем. Но будущее пока ожидается не очень светлое. Работу я оставил, жена каждый день пилит, денег нет и не предвидится. Вдруг в глубине замечаю движущиеся тени. Это косяки рыб плавают в воде в поисках пищи. Рыбы-то много, а поймать никак: сети не поставишь — везде коряги, на удочку тоже много не наловишь. Смотрю и злюсь. И тут в голову пришла мысль измерить уровень воды в озере и в реке Лемеза. Какие-то познания в геодезии и географии остались еще со времен заключения, когда они нужны были при валке леса и устройстве бараков. Бегу домой, на бумаге делаю вычисления. Точно. Уровень воды в Лемезе на метр-полтора ниже, чем в том лесном озере. Все, рыба будет моей. Выловлю, продам, на деньги можно безбедно пережить мой трудовой застой.

Вечером со своими тетрадными листами прихожу в клуб, где собираются местные мужики. Доказать свои расчеты оказалось несложно. Были, конечно, скептики, но когда я переложил рыбу в живые рубли, настроение у всех решительно поднялось. Одним словом, уговорил я мужиков прокопать канал для спуска озера, а прибыль от продажи рыбы пообещал разделить поровну. Уговор — половина дела. С самого раннего утра человек пятнадцать собрались на берегу Лемезы. Я как старший команды сделал разметку, распределил участки для канала, и люди взялись за работу. День прошел в трудах. Вечером, уставшие так, как никогда не уставали, мы разбрелись по домам в предвкушении быстрого обогащения. С утра продолжили работу. Ближе к обеду оптимизма поубавилось. Я еще раз проверил свои расчеты. Цифры обнадеживали. Копаем канал, обсуждаем, кто на что потратит деньги. К концу дня работа так и не была закончена. Наутро число копателей заметно уменьшилось. Оставшиеся продолжили начатое. К полудню стало понятно, что я ошибся в своих расчетах, и канал, соединивший озеро с рекой, наполнился стоячей водой. Но я еще до этого момента, почувствовав неладное, ушел в деревню и, быстро собрав свои вещи, спешно удалился, опасаясь попасться на глаза своих недавних соратников. А канал тот и сейчас можно найти. Деревенские называют его каналом Шаяхмета.

РОДНЫЕ БЕРЕГА

Крепкий сон в нормальной человеческой постели восстановил пошатнувшиеся силы. Вкусно и сытно позавтракав горячими пирожками с чаем, скорым шагом идем на берег Лемезы. Плот, несмотря на наши опасения, находился почти на том же месте, где мы его вчера оставили. Почти, потому что деревенские ребятишки хотели покататься, но то ли силенок не хватило, то ли передумали. Несмотря на то, что бревна нисколько не высохли за ночь, плот еще держится на плаву, и наш экипаж продолжил свое путешествие. Река несет нас на своих волнах. Погода стоит солнечная, вода прозрачна, и видно, как рыбы, как будто зная, что мы не можем их поймать из-за отсутствия хотя бы примитивной удочки, медленно, с достоинством проплывают мимо. По берегам все такой же дикий урман, в котором все больше становится лиственных деревьев.

На реке все чаще попадаются перекаты, и мы уже без подсказки деда Шаяхмета стараемся попасть в наиболее глубокую часть течения, чтобы плот без задержки прошел препятствие. Память у деда отменная. Несмотря на долгое отсутствие практики, он безошибочно угадывает правильное русло, когда посреди реки вырастает намытый водой островок. Таких островков чем ниже по течению, тем больше. Солнце походит к зениту, хочется есть. В запасе — пачка маргарина да промокший хлеб. Немного осталось соли и сахара. Останавливаемся, чтобы хотя бы попить чаю. Пока мы с другом на берегу разжигаем костер, дед Шаяхмет по своим, ведомым только ему делам, углубляется в лес и появляется минут через десять.

Подойдя к костру, вытаскивает из своих карманов грибы — вешёнки. Их не так уж много, как хотелось бы, но обед у нас сегодня все-таки состоится. Дед моет грибы и ставит котелок на костер, предварительно положив в посудину целую пачку маргарина. Процесс приготовления пищи заключается в том, чтобы в котелке над огнем помешивать мелконарезанные грибы, плавающие в жире. Запах изумительный. Мы с нетерпением ждем, когда блюдо будет готово. Наконец грибы впитали в себя маргарин и стали темно-коричневыми, а вкус оказался выше всяких похвал. И даже подмокший хлеб, который мы ели ложками, не испортил этого гастрономического чуда. Сколько потом я ни пробовал таким же образом поджарить грибы, даже в лучших условиях, но такого никогда не добивался. Да и не зря говорят, что еда, приготовленная на костре, во много раз вкуснее всяких домашних блюд.

Утолив чувство голода, приятно было полежать на траве в тени развесистого дуба, под которым мы нашли временный приют. Затем в благодушном настроении наша команда продолжила поход. До конечного пункта осталось немного. Проплываем деревню Тау. Местные называют ее Камбряк. По сведениям старожилов, она появилась, отделившись от села Нижние Лемезы, и земель во владении у жителей этого населенного пункта было меньше, чем у лемезинцев. Слово «камбряк» восходит к башкирскому «кэмерэк», то есть «меньше». Деревня раньше располагалась прямо в долине Лемезы, но частые наводнения заставили сельчан переселиться повыше, на гору. Отсюда происходит и второе название — Тау, что на башкирском означает «гора». Жители этой деревни издавна славятся своей непосредственностью и веселым нравом. Мужики в основном плотничают, занимаются рыболовством. Но главное их ремесло — пчеловодство. В редком дворе не увидишь ульев. Здесь живет много трудолюбивых крестьян, но в последние годы эпидемией прошлась незнакомая старшему поколению болезнь — алкоголизм. Пьют, как и везде по стране, всякую гадость типа «Трояра» или «Биолина». Буквально за несколько лет пьянство погубило в деревне не меньше десятка трудоспособных мужчин и женщин в расцвете сил.

Плавание продолжается. На берегу местные ребятишки удят рыбу. Они с удивлением узнают туристов и с интересом провожают взглядами нашу троицу, которая с чувством превосходства над сухопутными земляками плывет по реке.

До Нижних Лемезов остается где-то километров пять, когда нас заметили с берега другие рыбаки, наши односельчане. Мы здороваемся с ними, а ответа не получаем. Слышно, как они меж собой переговариваются, что по реке плывут туристы, сильно смахивающие на лемезинцев. Недоумение на лицах рыбаков возросло в несколько раз, когда мы прокричали их прозвища.

Показалось родное село. Знакомые места добавляют энтузиазма. Хочется побыстрее добраться до дома. Пешком было бы проще, но мы столько проплыли, и теперь не покрасоваться перед односельчанами, которые по каким-то своим делам оказались на берегу реки при нашем возвращении, было бы грешно. Мы горделиво, соблюдая достоинство, проплыли последний отрезок нашего трудного, но такого интересного путешествия. В нас бурлила гордость за то, что мы сделали это. И неважно, что целью сплава послужил такой меркантильный повод, как поиск золота. Пусть мы его не нашли, но мы познали красоту и величие родной природы, реки, вскормившей не одно поколение людей, живущих на ее берегу.

Спасибо, Лемеза!

БАЙКА О ЖИЗНИ И СМЕРТИ

Последняя байка деда, рассказанная им перед самым концом заплыва.

Как-то раз поехал я в гости к однополчанину, что жил в городе Челябинске. Встреча была радостной и бурной. Сколько лет мы с ним не виделись! А ведь на войне были близкими друзьями и столько пережили вместе, что можно книгу написать. Приключения, на которые мы наталкивались в силу своей молодости и дурной головы, сблизили нас. Было все: мерзлые окопы, голод, любовные истории, короткие письма из дома.

Но рассказ мой не об этом. Смерть много раз обходила меня в молодости и в более зрелом возрасте. Тяжело было в зоне, когда порой казалось, что жизнь уже оборвалась. Но этот случай мне запомнился больше всех. Может, из-за того, что произошел он тогда, когда я совсем не ожидал подобного, а может, и в силу трагичности всего произошедшего.

Так вот, мы с другом с удовольствием празднуем встречу однополчан. Стол ломится от угощения. Но пора и честь знать. Начинаю собираться домой. Надо сперва съездить и купить билет на поезд. Дело было летом, народу на вокзале — море. Билет достался лишь случайно, и то на завтра. Мы опять поехали к другу — продолжать праздник. На следующий день я беру свои нехитрые пожитки и снова отправляюсь в путь. Трамваи из-за какой-то аварии не ходят, на такси денег нет. Решаю поехать на автобусе. Город незнакомый, оказывается, я сел не на тот автобус. Пока пересаживался, пока доехал, мой поезд ушел без меня. А сожаления, что опоздал, честно скажу, не было. Я опять поехал к сослуживцу. На следующее утро включаем телевизор и узнаем страшную новость: два поезда взорвались возле Улу-Теляка. Оказывается, я опоздал на поезд, который разметало во время взрыва. Видать, моя нерасторопность послужила мне. Я остался жив, когда многие люди, в сто раз достойнее жизни, чем я, погибли. И я не знаю, радоваться мне или нет.

От автора. Умер дед Шаяхмет в дороге. Сердце старика остановилось, когда он ждал поезда на вокзале. Душа неугомонного путешественника наконец упокоилась.

Вы можете высказать свое суждение об этом материале в
ФОРУМЕ ХРОНОСа

© "БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ", 2007

Главный редактор - Горюхин Ю. А.

Редакционная коллегия:

Баимов Р. Н., Бикбаев Р. Т., Евсее­ва С. В., Карпухин И. Е., Паль Р. В., Сулей­ма­нов А. М., Фенин А. Л., Филиппов А. П., Фролов И. А., Хрулев В. И., Чарковский В. В., Чураева С. Р., Шафиков Г. Г., Якупова М. М.

Редакция

Приемная - Иванова н. н. (347) 277-79-76

Заместители главного редактора:

Чарковский В. В. (347) 223-64-01

Чураева С. Р. (347) 223-64-01

Ответственный секретарь - Фролов И. А. (347) 223-91-69

Отдел поэзии - Грахов Н. Л. (347) 223-91-69

Отдел прозы - Фаттахутдинова М. С.(347) 223-91-69

Отдел публицистики:

Чечуха А. Л. (347) 223-64-01

Коваль Ю. Н.  (347) 223-64-01

Технический редактор - Иргалина Р. С. (347) 223-91-69

Корректоры:

Казимова Т. А.

Тимофеева Н. А. (347) 277-79-76

Адрес для электронной почты bp2002@inbox.ru 

WEB-редактор Вячеслав Румянцев