|
|
Сагит Агиш
«ЭТИ СТРАНИЦЫ ТАК МАНЯТ...»
(Продолжение. Начало в № 5.)
29.01.67
Всюду все болеют гриппом. Долго я держался, но сегодня грипп, кажется, и
меня прихватил: то мерзну, то горю. Не хотел лежать в постели и, чтоб не
сдаваться, наоборот пошел погулять. Похоже, зря.
Сел было за стол, думал, хоть односельчанам письма напишу. Что-то не
заладилось, порвал.
А по радио выступает 85-летний Корней Чуковский, шутит с детьми,
рассказывает забавные небылицы. Похоже, он гриппом не болеет.
30.01.67
Начал работу IV съезд работников культуры Башкирии. До 16 часов был там.
Неинтересно. Ораторы выходят и начинают хвалить свою работу. Потом обещают
работать еще лучше. Не выдержал, ушел.
Дома провели день рождения Гузель. Ее любимая бабушка испекла вкусный балеш.
А сегодня в «Хэнэке» вышел как раз мой рассказ «Балеш», и мы ей на гонорар
купили платье. И Гузель, и ее гости вечером остались довольны, а я от
детского шума устал.
31.01.67
Вышел гулять и дошел до райотдела соцобеса. Пенсия выходит 120 рублей, но
гонорар, говорят, не должен превышать 100 рублей. Если бы пенсия была по
партийной линии, то гонорар не ограничен. Что же это за закон такой, если
сдерживает творческую инициативу?
Отнес в «Хэнэк» рассказ «Знак препинания» о чиновниках типа Куватова.
Идея-то не плоха, да вот как написано? Одному товарищу в редакции почитал,
ему понравилось. А сам сомневаюсь.
4.02.67
Большое событие дня — торжество, посвященное 50-летию Загира Исмагилова.
Приехало очень много гостей из Москвы, Алма-Аты, Казани, районов. До сих пор
такого юбилея еще не было!
В докладах и в выступлениях, на концерте творчество 3. Исмагилова связывали
с творчеством Б. Бикбая. К операм «Салават», «Шаура», «Кодаса» либретто
написал Баязит, да и многие песни написаны на его слова. Вообще, 3.
Исмагилов всю жизнь подпитывается творчеством Б. Бикбая. А Баязита нет даже
в президиуме, и ни одного теплого слова о нем! Да и на банкете Бикбай сидел
где-то у двери. А когда попросил слово, ему его дали лишь после долгих
просьб. И сам Загир ничего о Бикбае не сказал. Только композитор из Уйгура
упомянул Бикбая, сказав, что без либретто оперы нет.
8.02.67
Заглянул в Башгиз узнать судьбу своей статьи. А они еще нашли дело: просят
написать об изменении алфавита. Я думаю, успехи или неуспехи литературы
никак не связаны с каким бы то ни было алфавитом. Вон, говорю, грузины,
армяне, латыши никогда букв не меняли, и литература их не менялась — была и
есть хорошая. Тукай всю жизнь писал арабскими буквами, от этого татарская
литература ничего не потеряла. Мои слова не понравились. Зачем, говорят, ты
против русской культуры выступаешь. А из чего это следует? Я-то просто хотел
объяснить, что дело не в буквах. Это же вроде так понятно?
10.02.67
В Верховном Совете прошло обсуждение сборника к 50-летию Октября. Из Москвы
приехал некто Козаков. Практически все забраковал, сказал, что очень плохо.
Мою статью похвалил, ту, что так не нравится Куватову. Настроение, конечно,
поднялось — иначе ведь Башгиз и не убедишь. А коль уж московский товарищ
одобрил, промолчали.
12.02.67
Сегодня воскресенье. Давно я не был в парке Матросова, решил сходить туда. И
неожиданно встретил друзей молодости, таких же, как я, пенсионеров. Что
любопытно: несмотря на различное социальное происхождение и разные жизненные
обстоятельства, прожитое оценивается одинаково. Есть, конечно, люди типа
Сагита Алибаева, любящие приукрасить прошлое. Его послушать, так он
коммунистом уже родился. Я-то помню, каким он был — далеко не совершенством.
И зачем врать?
13.02.67
Был в Союзе, говорили о том, как получше встретить писателей Татарии, — они
приезжают на торжества Г. Ибрагимова. Завтра будут у меня. А 15-го мы с ними
выступаем по телевизору, я буду вести передачу.
Дома дым коромыслом — готовятся к завтрашней встрече казанских гостей.
Из Ташкента прилетел мой племянник Лерун, это старший брат Рубена. Рубен
после Академии художеств остался в Ленинграде, его жена Люда — коренная
ленинградка, но сейчас они живут в Уфе. Рубен преподает в художественном
училище.
Вечером пришли Лерун с Рубеном и Людой, Лена с Галимом и детьми. Я не видел
Леруна 32 года, сейчас ему 42. Несмотря на то, что он давно, еще ребенком,
уехал из Башкирии, хорошо знает ее культуру. Родная земля все-таки тянет. А
говорит на какой-то смеси башкирского с узбекским. Фардана отлично угостила,
все были очень довольны. Долго сидели разговаривали.
14.02.67
Сегодня были гости из Казани: А. Шамов, Ф. Хусни, А. Еники, Л. Ихсанова, Ш.
Галеев, Р. Гатауллин.
Вечером с ними пошли на встречу в «Кызыл тан». Оттуда опять все вместе, и
еще Назар Наджми с Рафаэлем Сафиным вновь, пришли к нам. Веселились от души.
Впервые я слышал стихи Гатауллина. Чувствуется, хороший поэт. А у Шавката я
многие стихи знаю просто наизусть. В этот вечер я читал и его стихи, и
Назара, и Такташа, и Маяковского. Вспомнил вдруг, как в 1927-м мы, студенты
казанского театрального техникума, встречались с Маяковским.
15.02.67
Сегодня с гостями из Казани ходили на кладбище, возложили венки на могилы М.
Гафури и Р. Нигмати. А вечером пошли на передачу в телецентр. Передача
прошла торопливо, так как 15 минут из 25 говорил А. Шамов, а в оставшиеся 10
выступили семь человек.
После выступления нас пригласил к себе в гости Назар Наджми. Притащились мы
к нему страшно усталые, но, пропустив пару рюмок, ничего, повеселели. Читали
стихи. Я «по просьбам трудящихся» опять читал Такташа и Тукая. Разошлись в
два ночи.
Завтра татарская делегация едет в деревню Султанмурат, на родину Г.
Ибрагимова.
18.02.67
Вечером в Доме политпросвещения прошли торжества в честь Г. Ибрагимова. Меня
посадили в президиум. Собрание открыл Сайфи-агай, Суфиан Сафуанов сделал
доклад. С речами выступили Афзал Шамов, Фатих Хусни, читали стихи Ш. Галеев
и Р. Гатауллин.
Сафуанов говорил о Г. Ибрагимове как о башкирском писателе. Шамов сказал,
что у Г. Ибрагимова «язык, кровь и сердце» были татарские. Все делят, все
разобраться не могут, сколько в ком башкирского, сколько татарского. До
этого споры шли о Бабиче и Гафури, теперь вот об Ибрагимове в том же ключе
заговорили.
20.02.67
Ничего не слышу. Дома мертвая тишина, на улице — тишина. Мимо меня проезжают
машины, автобусы — тихо-тихо. Зашел в магазин — там народу как в
муравейнике, но полная тишина. На улице двое дерутся совсем беззвучно.
Только один ребенок плачет — на лице гримаса, и рот то откроет, то закроет.
Бежит навстречу собака, но не поймешь, то ли лает, то ли просто ласкается.
К 16 часам пойду к врачу. Если к слепоте добавится еще и глухота, это будет
вообще катастрофа. Хасан Мухтар был глухой, но он не был слепым и мог
считывать слова с губ. А я что буду делать?
23.02.67
Утром было холодно, но днем потеплело. С Лирой ходили в магазин, купили мне
пижаму, похожую на костюм. На улице встретил Касыма Азнабаева,
разговорились, и я высказался об одном человеке. И тут же пожалел: знаю же,
что мои слова в искаженном виде он тут же доведет до него!
Вернулся, а дома меня ждет парень по имени Марс Ахметшин. Просил прочитать
два его рассказа. Жалко было отказывать. Он уже ко многим обращался, все
отмахиваются — некогда. Похоже, сейчас молодым труднее. В наше время, кроме
Афзала Тагирова, можно было прочитать любому. А у Афзала-агая действительно
не было ни минуты свободной, не то в сорока местах работал, бедный!
24.02.67
С вечера сильно заболела Фардана, да еще Гузель гриппует. Говорил ей, чтоб
во время болезни пожила у себя — боюсь, как бы Лиру не заразила.
Днем послушал передачу о К. Федине, ему сегодня исполнилось 75. С
воспоминаниями выступили К. Симонов и К. Паустовский. Особенно понравился
Паустовский!
1.03.67
«Март, начало весны.
На душе становится весело...»
И в прошлом году 1 марта в дневнике первыми были эти строки Тукая. Не
скажешь, что они уж так поэтически глубоки. Даже можно сказать, совсем
просты и не стихотворны. Но каждую весну я их почему-то вспоминаю.
Сегодня с утра было холодно, но уже через час заметно потеплело, и солнце
так греет, что даже в глазах рябит.
Рузия-aпa с внуком, который завалил экзамен, уехала к себе в деревню. Бедный
мальчик целый месяц не ехал домой, стеснялся односельчан.
3.03.67
Утром погулял, подышал свежим воздухом.
Днем прошло правление Союза писателей. К 50-летию Октября государство
подкинуло кое-какие деньги. И мне перепало. Хотели дать 150 рублей, но я
сказал, что и 100 достаточно, и предложил поделиться с другими, не членами
правления. Мое предложение прошло, дали денег и А. Ихсанову.
После собрания угостили коньяком, потом еще добавили. Не помню, как пришел
домой. Фардана говорит, привел Марат Каримов.
8.03.67
Сегодня праздник. Хотел было что-нибудь вкусненькое купить Фардане, но она
одного не отпустила, не доверяет.
После обеда опять порывался выйти, но нет, не выпустила. Пришлось идти за
тортом с ней вместе. А я хотел сам купить и принести — думал, так интересней
будет. Но Фардана только рукой махнула. Я, говорит, всю жизнь готова без
торта жить, лишь бы ты был трезвый. Переживает и сердится.
10.03.67
С утра погулял. Пришел, не успел допить чай, явился молодой писатель Рашит
Низамов. Написал рассказ «Доверие», просил, чтоб я прослушал. Рассказ о
детских военных годах. И читается неплохо, только факты не жизненные,
надуманные. Так ему и сказал.
14.03.67
Написал ответное письмо в Орск Абдрахман-агаю. Он получил новую квартиру и
просто счастлив. Я его поздравил. Он большой оптимист, человек, умеющий быть
благодарным даже мелочи. Смешной: написал мне письмо, в котором благодарит
государство и партию.
18.03.67
Утром сходил в журнал «Пионер», я же член редколлегии. Прочитали мне рассказ
Р. Низамова «Соловей» о жизни в годы Отечественной войны. Рассказ хороший,
но перебор мрачных красок угнетает. Он согласился с замечанием, благодарил.
После обеда ходил в Союз заплатить взносы. Все только и говорят, что о «Наркяс»
Ильшата Юмагулова. Многие, особенно драматурги, ему завидуют. Я спектакля
еще не видел, очень хочу посмотреть. «Наркяс» — первое его произведение, и
это хорошо, что сразу же такой успех. Сам он скромный парень.
19.03.67
Воскресенье, дома стряпают пироги. Пришли дети. Мы с Зульфией отправились в
парк Матросова, а Галим остался ремонтировать стол. Стол этот интересный,
ему уже 38 лет — куда бы мы ни переезжали, он почему-то всегда был с нами.
Дважды мы его оставляли у чужих людей, когда внезапно уезжали из Уфы, но он
все равно потом к нам возвращался. А сейчас вот ножки расшатались, Галим
взялся их укрепить.
20.03.67
Вечером, к шести часам, нас с Фарданой позвала в гости Рагида Янбулатова. На
ее 60-летии мы не были, я болел. Она постоянно твердила, что все равно мы
обязательно должны к ней прийти.
Кроме нас, у Рагиды был еще приехавший из Казани Риза Ишмуратов. Весело
гуляли. Вспоминали с Ризой встречу с Маяковским в 1927 году. Вспомнили и
литобщество «Етэгэн». Нас шестеро, а оцениваем те события все по-разному.
22.03.67
Умерла жена Axмата Кутуша. Ему около 70. Остался с тремя детьми — старшему
шесть лет, а двойняшкам по два. Целый день не идет из головы судьба старика.
Написал снохе Гульсум в Ташкент о несчастье Кутуша. Подумал, может, она ему
теплое письмо напишет.
После обеда ходил в редакцию «Хэнэка». Почитал несколько рассказов. Как
говорится, исполнил долг. Работник МГБ Басыров написал хороший рассказ.
Чувствуется, следит за литературой. А два известных писателя написали
дрянные рассказы, ни о чем.
Познакомился с секретарем райкома города Давлеканово. Этот человек удивил
меня — он знает не только мои повести, но и воспоминания, даже статьи.
По пути домой забрал из детсада Зульфию. Лена уже вторую неделю лежит в
больнице.
28.03.67
Сегодня всюду на улицах развешены плакаты, что 1 апреля пройдет большой
вечер коротких рассказов, который будут вести Сагит Агиш и Фарит Исангулов.
Я сам-то не видел, мне сказали, и я пошел посмотреть. Действительно, всюду
висят эти плакаты. А я впервые об этом слышу! Так разозлился, что пошел в
Союз. Мне говорят: так тебе же готовиться не надо, ты с места говоришь на
любую тему. Как это не надо? Легкость только тогда и появляется, когда в
голове ясно. По крайней мере, представляя человека публике, я должен знать,
о чем он будет говорить.
Закончил вчерашний рассказ и отнес машинистке. Наверно, отдам в «Кызыл тан»,
они давно просят что-нибудь. И всегда просят очень уважительно, искренне. В
«Совет Башкортостаны» этого явно не хватает.
20.04.67
Утром немного погулял. Потом долго разговаривал по телефону с Сайфи-агаем. И
он, бедняга, тоже мучается от одиночества.
Днем заседали в Союзе. Назар приехал из Москвы и отчитывался. Я сидел тихо.
Но потом не утерпел, сказал, что негоже игнорировать в справочнике покойного
X. Габитова. Этого старика хотят вычеркнуть из истории, а ведь в создании
литературного языка его заслуга очень большая. И стихи его хороши.
21.04.67
Сайфи-агай сообщил о смерти жены Наки Исанбета Гульсум-апы. Я это известие
воспринял тяжело: в молодости часто ходил к ним и уважал эту женщину.
Не находя себе места, дошел до Башгиза. Оказывается, моя статья к 50-летию
по-прежнему им не дает покоя. Я уж думал, что после похвалы московского
товарища цепляться перестанут. Предлагают убрать стихотворение Бабича
«Почему мы не присоединились к красным». Говорят, в оригинале есть хвалебные
строки в адрес Заки Валиди. Но нельзя же задним числом подчистить прошлую
литературу? Сделать по чьей-то воле более красной и большевистской.
28.04.67
Опять ходил в Союз по поводу несчастной моей статьи, посвященной 50-летию
башкирской литературы. Не вытерпел, дал почитать Назару. Он сказал: «Очень
даже хорошо!» Теперь ее судьба зависит от обкома партии, и в частности от
Ахунзянова.
7.05.67
Прогулялся до «Хэнэка». Настроение у людей нерабочее, заметна
послепраздничная усталость.
Получил приглашение от Гафурийского райкома КПСС. Оказывается, они в связи с
50-летием организуют встречи с людьми, когда-либо трудившимися у них в
районе. Очень обрадовался приглашению, я же работал там в деревне Саитбаба в
годы войны. Моя память хранит много дорогих воспоминаний, связанных с жизнью
в этой деревне.
15.05.67
Отнес машинистке последний рассказ для сборника, надо его побыстрее отдать в
Башгиз. Потом сидел просматривал его опять. В разделе «Портреты друзей» не
хватает очерка о Бедер Юсуповой. В моем архиве не сохранился. Позвонил ей,
но не застал.
Ходил в Союз узнать, когда едем в Москву, ничего конкретного не услышал.
Зато услышал сразу две плохие новости: арестовали сына М. Тажи и в Казани
двое наших молодых писателей подрались.
Звонил Гайнан Амири. Он должен был ехать с нами на съезд как гость, но ему
сказали, что не возьмут. Он очень расстроился. И он прав, конечно!
18.05.67
Уезжаем в Москву на съезд. Встал пораньше, отнес в «Кызыл тан» материал,
который просили. Пришел домой, написал статью для журнала «Пионер» об А.
Игебаеве — давно обещал.
Сейчас 19 часов, через два часа уезжаем. Дневник в дорогу не беру, если
захочется писать, на то есть блокноты.
Ну, едем!
2.06.67
С утра пошел гулять и зашел в Башгиз. Машинистке Гаухар, что так быстро
отпечатала мой сборник, подарил чулки, купленные в кремлевском киоске, —
такие разноцветные, будто вышитые. Там все брали, говорили, что модные. Она
очень обрадовалась.
В Башгизе говорят: напиши ходатайство, чтоб книгу «Земляки» еще раз
отпечатали. Я об этом сказал Биккулу, но, похоже, ему не до этого. Люди все
не угомонятся с дачным вопросом. Скандалят, обвиняют друг друга в
сплетничестве, шкурничестве, даже в национализме — то есть хотят навесить
ярлык повесомее, сразить наповал. Стыдоба! С прошлого их собрания я ушел,
невозможно было все это слушать. Говорил тогда еще, когда только выбирали
председателя дачного кооператива, что А. выбирать нельзя. А все хихикали:
«Нет, агай, на эту должность только такой и нужен». Теперь все передрались,
не знают, как его снять. Хорошо, что я не в этой компании. Правильно сделал,
что не захотел быть с писателями.
7.06.67
После обеда ходил в Башгиз просмотреть гранки статьи к 50-летию. Сильно
сократили, покорежили, о Ш. Бабиче вообще все убрали. Большое несчастье эти
чиновники от литературы, управы на них нет.
9.06.67
Обком профсоюза работников культуры обещал на мое 60-летие путевку. Сказали:
придешь после съезда и заберешь. Сегодня зашел к ним. Председателем этого
союза является моя ученица, Бика Тагирова. Глядя в глаза, сказала: «Нет, я
так не говорила». Получается, я сам это придумал?! Какая уж тут культура,
когда даже врать не стесняются.
28.06.67
Отсутствие Фарданы сильно сказывается на моем настроении. Ничего не пишется,
и окружающие люди стали надоедать. Шакир Биккул по моей просьбе несколько
раз подолгу читал мне газеты вслух.
Сайфи-агай приехал из Уфы. Сказал, что нашли новые и не очень хорошие
материалы о смерти А. Карная. Грустно. Не верю я, что он был плохим
человеком.
Сегодня произошел забавный случай. Пока лежал в гамаке, из кармана
высыпалась мелочь, копеек пятьдесят. Я принялся шарить, тут прибежали
деревенские мальчишки и говорят:
— Если мы найдем, вы нам десять копеек дадите?
Дам, говорю.
— А двадцать?
И двадцать, говорю, дам. Сам встал и ушел. Вдруг опять подбегают:
— А если тридцать копеек попросим? А сорок?
Дам, говорю.
Вернули мне, хихикая, десять копеек и побежали за мороженым.
10.08.67
Г. Шамуков уехал домой, кончился срок его отдыха. А я начисто забыл об этом
и не попрощался ним. Без него скучновато, мы с удовольствием общались.
С композитором Сальмановым сидели говорили о том, что писатели, музыканты,
художники совсем не интересуются творчеством друг друга.
Сходил к детям, постройка нашей лачуги, громко именуемой «дачей»,
приостановилась, холодно стало.
13.08.67
Здесь один человек, Каткеев, не может держать голову. Очень печальное
зрелище. Сам он человек светлый, много читает, пишет в газеты. В сегодняшнем
номере «Кызыл тана» вышла его заметка о наших встречах. Такое у него было
приподнятое настроение, и так он хотел сфотографироваться со всеми. Но люди,
находя всякие причины, не взяли его фотографироваться. Народ пошел
жестокосердный. Каткеев страшно переживал это унижение. Я ему сказал: «Не
переживай. Завтра найду фотографа и мы снимемся столько, сколько захотим».
Он даже покраснел от удовольствия. Господи, человеку так мало надо.
4.10.67
Немного погулял. Потом Фардана прочитала мне три маленькие новеллы из
«Огонька». К двум часам ходил на заседание правления. Хаким сделал отчет по
работе журнала «Агиделъ». Отчет построил в форме оправдания. В № 8 была
напечатана статья Сайранова. Зайнаб Биишева, Мидхат Гайнуллин и я сурово
покритиковали эту статью. Автор пишет, что башкирская литература росла в
борьбе с буржуазным национализмом. Мы сказали, что это мнение образца 1937
года. Если литература родилась после Октября, то какой может быть буржуазный
национализм? Действительно, это очень отсталое мнение.
5.10.67
Фардана с утра объявила: «Сегодня едем в сад». Поэтому гулял немного.
Пришел, чай попил, тут и Галим подошел, и мы отправились в Ключарево.
День исключительно хорош! Поле сказочно красивое. Один из лучших дней осени.
Галим с Фарданой покрасили окна и двери в белый, все сияет! На стены
поклеили газеты, чтобы обои легли ровно. И я крутился — принес скамейку,
держал банку с краской, хотел внести свою лепту.
Домой вернулись под вечер. Дома душновато после обилия кислорода и
необозримого простора. Да, было здорово. Просто замечательно.
4.11.67
С утра как обычно погулял. Заодно зашел в Башгиз, получил деньги за статью,
вошедшую в сборник «Спасибо тебе, Октябрь». Очень много открыток пришло,
Гайнан написал: «По случаю Октября и мы амнистированы — помирились».
Целый день сидел слушал передачи из Москвы, посвященные 50-летию.
5.11.67
Утром пошел гулять в сквер Маяковского, никого не встретил. Вчера в Союзе
собирались идти к памятнику Ленина, в ленинский скверик, а во сколько, не
сказали. Сидел ждал — может, сообщат. Но так и не позвонили.
Забавное поздравление пришло от Мустая Карима, он пишет: «Сагит-агай,
Фардана-апай и другие птицы...». Приятно, что он помнит тот случай. Лена,
когда ей было девять или десять лет, насмотревшись фильмов с Чарли Чаплиным,
решила написать «киносценарий». Назвала его «Медведь и другие птицы» и
понесла в союз. Там с важным видом сказала, что вот, мол, принесла
киносценарий. Я об этом написал рассказ. Собственно, и выдумывать ничего не
пришлось. Мустай тот случай всегда вспоминает. Может, она тогда к нему и
пришла.
Получил неожиданные весточки от забытых людей: Таналыгина и Гафурова. Мы с
ними учились в 1917-м в медресе «Хусаиния». Перед глазами они стоят совсем
молодыми, просто детьми — нам же было по 11—12 лет. Состарились, наверно,
как и я.
Вечером гулял долго. Город так похорошел — весь в праздничных гирляндах
огней, это поднимает настроение.
14.11.67
Ходил в Союз. Там предложили поехать на юбилей в Алма-Ату. На чей, не
сказали. Сказали только цифру: то ли 70-летие, то ли 170-летие. Значит, либо
юбилей Абая, либо Ауэзова.
Я с ходу согласился. Пришел домой, достал энциклопедию: Абаю 132 года, а
Мухтару Ауэзову 70 исполнилось два месяца назад.
Пообедал и пошел в аптеку за лекарствами для Фарданы. Холодно, а я в
демисезонном пальто, в берете, щеголяю как молодой. Думал, в аптеке
согреюсь, а там народу — не протолкнуться. Занял очередь и вышел на улицу.
Встретил Сальмана Иргалина, чуть не плачет: состарился, говорит, как дожить
до пенсии. А самому нет и 55.
21.11.67
К 14 часам пошел в Союз на собрание. Провели его всего за 15 минут. Вялое,
неинтересное. Мустая выдвинули на Государственную премию. Зайнаб, как
водится, сказала пару колкостей. После собрания Назар сообщил, что на юбилей
Ауэзова хочет ехать Сайфи-агай. Настроение мое, конечно, испортилось.
Зайнаб пригласила в гости, я отказался. К ней пошли Фарит, Сафуан и Назар.
Первые двое — выпить, а Назар потому, что побаивается ее.
23.11.67
День с утра не заладился. Но тут принесли «Учительскую газету» со
стихотворением Назара «Татарский язык». Это давно написанное стихотворение
до сих пор никто из редакторов не отважился напечатать. И вот «Учительская»
решилась. Правда, смягчили немного, но все равно хорошо. Я на Назара
обиделся было, а тут позвонил, хотел поздравить, но нигде его не нашел.
Да если б не стихотворение, день был бы совсем бессмысленным. А так ничего.
27.11.67
С утра был в клинике, потом зашел в Союз. Там опять уже все переиграли —
говорят: езжайте на юбилей Ауэзова. А я уже все, перегорел.
Встретил Назара, поздравил его с вышедшим в «Правде» стихотворением. Для
меня это тоже радость, ведь сам факт появления в главной газете страны
говорит определенным образом о башкирской литературе. Вообще последние дни
Назару принесли много успеха, да он и не скрывает этого. Отметили событие в
ресторане коньяком. Потом еще дома слегка добавил. Фардана тоже рада за
Назара. Она молодец, умеет радоваться чужим успехам, независимо от того, как
к человеку относится.
11.12.67
Сегодня день рождения Фарданы. Ей исполнилось 60. Вместе мы 38 лет.
Хочу сделать хороший подарок, но самостоятельно. Пошел в Башгиз денег
попросить. Но не повезло: директора нет, бухгалтер в командировке в Москве.
Зашел в Союз, и там никого из администрации. Встретил только Мустая. Он, как
узнал, что у Фарданы юбилей, тут же ее набрал и очень тепло поздравил.
Уважает мою Фардану. Как-то высказался на ее счет в том духе, что если, мол,
сплетня дошла до Фарданы-ханум, то дальше ей ходу уж точно нет, могила.
20.12.67
Читал письма. Есть одно забавное от деревенского пацана. Он пишет: «Дедушка,
пришли мне, пожалуйста, три свои книжки. Одну — ставить театр. Вторую —
читать. А третью — декламировать. Только пришли быстрее». Это значит, ему
нужны пьеса, рассказ и сборник стихов. Надо будет побыстрее выполнить
просьбу этого ребенка.
25.12.67
Загит Султанов жалуется, что не печатают его книгу, просит помочь. Я же лицо
не официальное. Но зашел в Башгиз, сказал, чтоб были к нему повнимательнее.
А дома очень грустно, так как Фардана болеет, сегодня даже вызывали
«скорую». Какая уж тут работа — ничего на ум не идет. Голова сильно болит.
Никому про это не говорю, на воздухе вроде получше.
30.12.67
Пришли газеты с сообщением о присуждении Госпремий. Дали Мустаю, Шауре и
Зайтуне Бикбулатовой.
Думаю, Шаура обязательно придет к нам вечером, там мы ее и поздравим. Она к
нам очень привязалась, а Фардана считает ее просто третьей дочерью. Мустаю
дали телеграмму.
Вышел на улицу, встретил артиста Сыртланова — не очень люди радуются чужим
успехам.
31.12.67
Встал как обычно. Побрился, умылся, погулял. Принес свежего хлеба. Последний
раз в этом году позавтракал. Обедать будем уже в новом году.
Пришло много поздравительных писем, открыток, телеграмм. Читали с Фарданой
вслух. Она чувствует себя хорошо. Но Новый год встречать пойдем к Лене —
изменили традиции. Когда Фардана не болела, Новый год встречали только у
нас, народу всегда собиралось много. Как-то Роза, племянница Фарданы, спала
в ванне, больше нигде не нашлось места. А домой уходить, хотя до него 15
минут ходьбы, не хотелось.
1968
9.01.68
Пригласили в Башгиз, дали на рецензию книгу Р. Хайруллина о З. Бикбулатовой.
Не хотел брать, но взял все же. А в голове постоянно вертятся мрачные мысли.
Ничего делать не могу.
Ночью Фардане вызывали «скорую». Совсем не спали, а Лира в таком состоянии
ушла на дежурство.
Просят побыстрее прочитать монографию Хайруллина, но работать не могу.
Оставил возле Фарданы Гузель, вышел развеяться, но не получается, очень
переживаю за Фардану.
11.01.68
Утром вышел прогуляться, надел валенки. Но день такой теплый, с крыш капает
словно весной.
Лена прочитала вслух монографию. Я написал рецензию. Много недостатков. Этот
товарищ совсем меры не знает, порой даже неудобно за него.
После обеда уже в ботинках пошел относить рецензию, задубел — резко
похолодало. Поблагодарили за то, что так быстро принес.
12.01.68
Ходил в Башгиз подписать отпечатанную свою рецензию. Видел Хайруллина,
высказал ему свои замечания. Он согласился со всеми. Я ему еще несколько
интересных мыслей подкинул.
До обеда просидел дома, потом пошел искать «Ессентуки» для Фарданы. Зашел в
Союз. Там дым стоит коромыслом — готовятся к юбилею Зайнаб. Вот уже два
месяца весь аппарат только этим и занят. Я по иронии судьбы председатель
комиссии этого юбилея, но со мной никто на эту тему не говорит, все делается
помимо меня.
18.01.68
За ночь столько снегу навалило, что ходить трудно. На улице женщины
разгребают снег и кидают его в машину. Несколько уже уставших и мокрых от
тяжелой работы сидят, курят. Рядом стоит мужчина, руководит.
Фардана болеет. Пришла Гинап, сделала ей укол.
Завтра я должен открыть юбилейные торжества Зайнаб. Не знаю, что и говорить.
В любом случае ей не угодишь.
19.01.68
Вчера все думал, что сказать о Зайнаб. Придумал. А тут мне и говорят:
Биишева сказала, что юбилей Загира Исмагилова открывал секретарь обкома
партии и что она не хуже. Пусть, мол, и ее юбилей откроет Ахунзянов. Я
страшно обрадовался. На банкет не остался. Фардана купила чекушку, выпил и
лег спать. Так отметил ее юбилей.
30.01.68
Сегодня день рождения Гузель. Фардана с Лирой купили ей сапоги на меху и
платье. К трем часам у них собрались Гузелины подруги, а мы пришли попозже.
Я боялся, что Фардана не сможет пойти, но ничего, дошла потихонечку.
Зашел к Сайфи-агаю, они с Леной живут на одной лестничной площадке. Он давно
уже болеет. Вообще он интересный старик: хотя и болеет, но знает все
городские сплетни. Посидел минут двадцать, услышал столько новостей. Домой с
Фарданой вернулись поздно.
15.02.68
Попросил Мустая помочь положить Фардану в больницу. Он обещал поговорить с
большим начальником.
Приболела Шаура и пришла к нам. Лежит. Ведь видит, что Фардана сильно
больна, не может за кем-то ходить!.. Люди с нами не очень-то считаются. Душа
болит.
24.02.68
Позвонила Бедер-ханым Юсупова. Во вчерашнем моем рассказе она нашла себя.
Правильно, так и должно было быть. Долго с ней говорили. Мы, сказала она,
оба с тобой ели утиный задок, шептаться не любим.
29.02.68
Последний день зимы. До обеда слушал радио, и Фардана прочитала мне
несколько вещей из «Хэнэка», «Чаяна» и «Крокодила».
Позвонили из «Совет Башкортостаны» с просьбой, чтоб я написал им что-нибудь
о Горьком. Я его никогда не видел. Правда, в 1933-м мы с Г. Салямом писали
ему по поводу «Етэгэна». Не знаю, дошло ли то наше письмо, но я тогда
получил кандидатскую карточку. Может, то было автоматическое решение
аппарата.
4.03.68
Встретил Мидхата Гайнуллина, высказал ему обиду на то, что в книгу
«Башкирские советские писатели» не включили Хабибуллу Габитова. Он, говорит,
был националистом. Я сказал, что в 1917—1918 годах многие в среде
интеллигенции слегка страдали этой болезнью. Это абсолютно никакой не
показатель. И Габитов ею болел не больше других. Так и разошлись каждый при
своем.
10.03.68
Узнал из газет, что скончался старик-библиотекарь Мубарякйан Амиров и его
сегодня хоронят. Пошел его проводить.
Вечером сидел в кресле, думал. Все мысли о старике. Ему было 84 года. Это
первый библиотекарь, встретившийся мне в жизни. Причем библиотекарь по
призванию, до мозга костей.
21.03.68
Ходил прощаться с покойным Ж. Киекбаевым.
Позвонил свояк Баязит, сказал, что ложится в больницу. Туда, где лежал
Киекбай. Что-то тревожно стало, тяжелые мысли лезут в голову.
25.03.68
Все время сидел дома, возле телефона. Думал, вдруг Фардана позвонит из
больницы, и она позвонила.
По просьбе «Советской Башкирии» написал что-то среднее между заметкой и
воспоминанием о М. Горьком.
В 17 часов было торжественное вручение премии имени Салавата 3. Биишевой и
X. Ахметову. На торжестве был, приглашали на выпивку, не пошел.
4.04.68
Самое важное событие сегодняшнего дня — побывал в больнице возле Фарданы. У
них опять карантин!
Фардана себя чувствует хорошо, по крайней мере, лучше, чем дома.
Давно уже художник Ахмат Лутфуллин просит, чтобы я позировал. Думаю, все
равно просто так дома сижу, не работаю, и решил идти. Практически весь день
там провел, сидя перед ним.
6.04.68
И сегодня позировал художнику Лутфуллину. Он интересный человек — со своим
взглядом на мир, со своей философией.
Лена с Топимом ушли к Фардане в больницу. А мы с Лирой не пошли. Пришла
Шаура, и они телевизор смотрели — там шла какая-то нужная ей передача. А я
слушал радио. Так и день прошел.
28.04.68
С февраля отпустил было бороду. За три месяца выросла порядочно, а Фардана
говорит: «Сбрей». Пошел в парикмахерскую, девушка-парикмахер уговаривала не
сбривать, но я был настроен решительно. Сбрил и как-то успокоился. А то
сидел в кресле и все поглаживал ее.
После обеда пошел показаться Фардане. Ей понравилось. «Вот и хорошо», —
сказала.
Вечером по радио слушал передачу о Марсе. Завораживает.
8.05.68
Сегодня прошел творческий вечер молодых писателей: Ф. Исангулова, А.
Атнабая, А. Мирзагитова, Г. Хусаинова и В. Исхакова. Им всем по 40лет. Я
этот вечер открыл и вел. Сказали, очень хорошо. На банкет идти отказался, не
хотел без Фарданы. Обиделись. На банкете, говорят, подняли тост за мое
здоровье.
18.10.68
Этот дневник вел беспрерывно почти три года. Но после 2-го июня почему-то
перестал писать.
За эти пять месяцев случились такие события: Фардана два месяца лежала в
больнице, каждый день ходили к ней.
В начале июля лег в больницу я. Летом жил в основном в саду.
В сентябре похоронили Баязита Бикбая. Тяжело перенес его кончину. Знал его
еще совсем мальчиком. Мы называли друг друга — божя, то есть свояк: его
Амина и моя Фардана — дальние родственники.
Спустя месяц после смерти Баязита умер Шакир Насыр.
28.12.68
Сегодня день рождения Лиры, но она дежурит, так что отмечать будем завтра.
Дома вовсю идет подготовка.
Каждый встречный на улице спрашивает о торжествах в честь Бурангулова. Всем
говорю, что прошло хорошо. Люди удивляются и спешат добавить, что всегда к
нему хорошо относились. Только один человек иронично сказал: «Улек хыйыр
сутле була инде» (Умершая корова бывает молочной).
30.12.68
К трем часам с Фарданой и Зульфией пошли на елку в союз. А праздник
почему-то перенесли назавтра. Зульфия расстроилась было, но ненадолго, она
жизнерадостный ребенок. Пошли втроем гулять по Советской площади. Там очень
красиво. Каждый год строят ледяные дворцы, устанавливают фигуры сказочных
персонажей. С большой фантазией и размахом все сделано, и от души.
31.12.68
Пошли-таки с Зульфией на елку. Она давно этого ждала. И не напрасно. Такая
активная, что всех детей обставила: и стихи читала, и танцевала, и пела —
все возможные подарки собрала. Прав, наверно, Файзи Гаскаров, надо ее
определить в балет. Он говорит, что она идеально для этого создана: тонкая
кость, как у матери, гибкая, легкая, и пропорции, говорит, подходящие.
Сама-то она очень даже не прочь стать балериной, ее так все с детства зовут.
А что за жизнь у этих балетных? Не позавидуешь. И трудная, и недолгая, и
лотерея в общем-то. А сегодня Зульпи счастлива.
1969
2.01.69
Вчера вышел первый номер новой газеты «Вечерняя Уфа». В Союзе, куда я
завернул по пути на укол, только и говорят об этом.
Пришел из больницы, послушал радио и опять пошел гулять. Милиционеры
перегородили Социалистическую, говорят, пожар, и будто бы горит «Вечерняя
Уфа». Неужели такая ирония судьбы — вышел один только номер?! Да, точно!
«Вечерка» горит — Лира звонила, подтвердила. Сказала, что на обед прийти не
сможет.
Приехал Мажит-агай. Сидели разговаривали. Он говорит, что у них пожарные
Вузовьяза за час любой пожар тушат, а у нас целый день один дом потушить не
могут.
5.01.69
Встал поздновато, погулял. День очень холодный, минус 33. После чая позвонил
Батыр Валит. Бедняга совершенно слепой, а все знает. Первого ночью ходил на
Советскую площадь, «смотреть», как люди гуляют по ледяному городку вокруг
елки. Второго услышал, что горит редакция «Вечерки», и, несмотря на то, что
живет далеко, потащился смотреть пожар. Не хотят слепые поддаваться недугу,
стараются быть как все.
В том году такой же слепой мой друг Тухватшин рассказывал мне, как он в
Пятигорске ходил по лермонтовским местам. Также знает все новости, все мною
написанное отлично знает — жена ему вслух читает.
Пришло много поздравительных, более сорока. А день тянется долго, тяжело.
6.01.69
Сегодня день рождения Галиаскара Камала, а завтра — мой и Степана Щипачева.
Не знаю, как готовится жена Степана, а моя Фардана-ханум просто отлично
готовится! Купила на рынке прекрасного гуся, и, на счастье, из издательства
«Советская Россия» прислали деньги за книгу «Гульсибар хочет расти». Кто
составил книгу, кто сдал в печать — ничего не знаем. Шурин из Аургазов
привез целый мешок отличного мяса.
Погулял, заодно сходил на укол. Оказывается, только я ушел, звонили из
Москвы, Фардана сказала, что буду в три. Сижу вот, жду. А может, они поняли,
что в три Москвы?
Дождался звонка. Это из редакции «Советская женщина». Просили написать для
них материал. Пришлось отказаться, объяснить, что по-русски написать не
смогу.
7.01.69
Сегодня мой день рождения. Два дня домашние готовились к нему. Только пришел
с утренней прогулки, как позвонили из Верховного Совета. Сказали, что
выслали за мной машину, чтоб я срочно приехал! Что за срочность такая?
Оделся с иголочки, взял на всякий случай паспорт и партбилет.
Оказывается, 14 января вручают орден Оренбургской области. Просили, чтоб
написал речь для руководителя делегации Башкортостана. Согласился. На этой
же машине привезли обратно. Спасибо, наверное, скажут, когда речь напишу.
9.01.69
Долго думал, как построить речь для руководителя делегации. Начал с
Муртазина-Иманского, Хабибуллы Ибрагимова, Масалима Валеева, потом перешел к
Баязиту Бикбаеву и Зайнаб Биишевой. Получилось содержательно, интересно.
Жаль, никто не узнает, что эти суждения и оценки все-таки не расхожие, а
мои.
11.01.69
В час дня зашел в библиотеку слепых. Несмотря на жуткий холод, народу
слушать газету собралось много. Приехали со всех концов города. Удивительные
люди, эти мои слепые друзья!
Вечером Амина пригласила к себе домой на 60-летие Баязита, помянуть его.
Народу пришло много. Загир Исмагилов, Харис, Гайнан, Фардана и я выступили с
воспоминаниями. В эти же часы по радио пустили его голос, очень трогательно
это прозвучало.
16.01.69
День страшно холодный. Слушал радио и телевизор, даже видел кое-что.
Показали, как космонавты из одного корабля пересели в другой. Удивительно!
Какие дела, а?!
Сходил в Союз. Из Казани приехал Гази Кашаф. С ним посидели, поговорили. Но
недолго, хотелось скорее домой — послушать, что передают о космонавтах.
Пришла Амина Бикбаева. Принесла письмо от Карима Бердина, который живет в
Кумертау. В 1923 году мы с ним вместе учились. А также принесла свои
воспоминания о Баязите. Сидели читали. Она очень горюет, постоянно плачет.
Затем слушал и смотрел только о космонавтах. Еще написал Бердину.
Оказывается, он родился в деревне Якшимбет, откуда моя мама родом.
Вышел на воздух ненадолго, говорят, больше сорока.
18.01.69
Дни все холоднее. На улицах никто степенно не ходит, все передвигаются
исключительно бегом. Одна старуха с клюкой бежит как угорелая. И зачем ей
клюка, если она так бегать может?
В час дня по радио был репортаж о прилете на «Союзе-5» Вольтова. Заходил в
библиотеку слепых — там, естественно, все разговоры только о космонавтах.
19.01.69
Воскресенье. Чтоб не разбудить домашних, тихонько ушел на улицу. Ой-ей
холодно! Сайранов говорит, минус 36. Несмотря на холод, с двумя знакомыми на
улице очень даже тепло поговорили.
После чая сидел курил, пришел земляк Сулейман Муллабаев. Принес мне свою
книгу «Дарю тебе звезду» и попросил дать рекомендацию в Союз. Я согласился,
он человек достойный. Сидели с ним, вспоминали наши края, реку Тук. Тут
пришла Гузель. В такой мороз — в сапогах! Почему не в валенках, спрашиваю.
Потому что в валенках, дедушка, некрасиво, говорит.
В библиотеке настоящая сходка слепых, приехали со всего города. И зачем?
Играть в домино! А зрячие сидят дома на батареях.
21.01.69
Лютый мороз. Пробирает до костей. После чая сходил в гостиницу «Агидель» к
Гази Кашафу, отнес ему статьи, вышедшие у нас к юбилею Фатиха Карима.
Сидели, долго разговаривали о Наки Исанбете. Гази записал себе стихотворение
Фатиха Карима, посвященное мне, я его помню наизусть.
Еле притащился домой, замерз страшно.
Сходил с Фарданой в магазин, помог ей купить муку. У меня же там блат, я
хорошо знаю сторожиху Марьям-ханум.
Звонили из журнала «Агидель», просили фотографию Амирхана Еники. Точно знаю,
что была, мы с ним вдвоем фотографировались. Но не нашел. Очень жаль.
22.01.69
Утром погулял. День холодный. Сразу в трех областных газетах напечатали
сообщение ТАСС о нынешней зиме. Если верить статье, то таких холодов не было
уже 100 лет. Даже в теплейшей Туркмении сейчас — минус 29.
После чая во второй раз вышел на улицу. Встретил Сарвара Латыпова. Сорок лет
я знаю этого человека, и все сорок лет он живет одними сплетнями и клеветой.
Позвонил М. Марат, сказал, что моя книжка «Гульсибар хочет расти» выйдет в
Москве тиражом 50 тысяч.
Пришел домой, а по телевидению показывают репортаж о встрече космических
кораблей «Союз-4» и «Союз-5». Весь день прошел под знаком этих событий.
По радио передали, что в Башкирии таких длительных холодов не было уже 115
лет. А я вечером назло морозу опять вышел погулять!
26.01.69
Из Казани передавали по радио стихи Шавката Галиева. Давно его не слушал.
Написал ему письмо с благодарностью за стихи. После чая сходил на почту,
отправил. По пути зашел в магазин погреться. На стене какой-то весельчак
написал: «Меняю мужа на валенки». А снизу продолжение в том же духе: «Жену
меняю на варежки!» Хоть и холодно, народ острит.
29.01.69
Из-за этих холодов никуда две недели не ходил, так что сегодня сходил и в
Совмин, и в «Хэнэк» зашел. Марат тут же попросил написать об Ихсане,
вспомнил, что я о нем как-то интересно говорил. Я пообещал, хотя и не помню,
где и когда.
Галим поехал на дачу. Уехал еще с утра, сейчас семь вечера, а его все нет.
Страшно волнуемся с Фарданой, но каждый про себя — вслух не хотим друг друга
расстраивать.
Звонил Батыр Валиту, но по телефону разговаривал только с Мастурой. Говорит,
что Батыр плох. Расстроился, позвонил Сайфи-агаю. И он жалуется на здоровье.
Что уж тут скажешь: старость берет свое.
31.01.69
Утром попил чаю, пошел погулять и зашел в журнал «Пионер». Встретили тепло.
Оказывается, они мой рассказ «Старик-скрипач» послали в казанский журнал
«Ялкын», сам-то я давно им уже не писал.
Вечером ходили на юбилей Ихсана. Народу было много, а писателей очень мало.
Но все равно ему сказали много теплых слов. Сравнивали с Сергеем Смирновым.
Мы с Фарданой после торжественной части ушли домой. На улице разыгрался
настоящий буран. Давно бурана не было. Хорошо! Оказывается, зима без бурана
некрасива!
Вы можете высказать свое суждение об этом материале в
ФОРУМЕ ХРОНОСа
|
