Владимир Фомичев

РУССКИЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЖУРНАЛ 

О проекте
Проза
Поэзия
Очерк
Эссе
Беседы
Критика
Литературоведение
Naif
Редакция
Авторы
Галерея
Архив 2007 г.

XPOHOC

Русское поле

МОЛОКО

РуЖи

БЕЛЬСК

ПОДЪЕМ

ЖУРНАЛ СЛОВО

ВЕСТНИК МСПС

"ПОЛДЕНЬ"

"ПОДВИГ"

СИБИРСКИЕ ОГНИ

РОМАН-ГАЗЕТА

ГАЗДАНОВ

ПЛАТОНОВ

ФЛОРЕНСКИЙ

НАУКА

ГЕОСИНХРОНИЯ

Владимир Фомичев

Пульс Тушина

Публицистика

Владимир Фомичев. Пульс Тушина. Публицистика. М., "Голос-Пресс". 2003.

В ДРУГИХ ИЗДАНИЯХ И НЕОПУБЛИКОВАННОЕ

ПИСЬМО ИЗ ГЕРМАНИИ

10 - 16 июля 1998 года.

Франкфурт-на-Майне - Карлсруэ - Фрейбург - Штутгарт - Баден-Баден - Мангейм.

Дорогой Эдуард Александрович!

     Исполняю ваше пожелание прислать весточку из-за рубежа. Заранее  прошу простить некоторый сумбур в изложении, неполноту  повествования, дорисую остальное при встрече. Пусть всеохватную системность заменит непосредственность первых впечатлений. Она же, думаю, явится объединяющим началом рассказа о том, что удалось увидеть, услышать, узнать из так сказать первоисточников.

     Тем более что  есть о чем поведать, выдалось немного свободного времени и нахожусь в условиях наподобие тех, что имелись в писательских Домах творчества Переделкина, Малеевки или Пицунды совсем недавних времен, до претворения в жизнь скурпулезно разработанных планов ограбления русского народа и других этносов исторической России. Тогда я сам и любой из собратьев по перу, коль появлялось такое желание или заставляли жесткие договорные сроки по сдаче рукописи в издательство, могли беспрепятственно, без материального напряжения поехать туда, творить, отрешась от суеты сует. К сожалению, уже десять лет не имею на то денежного пороху, как и большинство литераторов, то есть мы реально утратили такое право.

     Да, общежитейская келья университета в Карлсруэ, откуда беседую с вами с помощью ручки и листа бумаги, похожа на комнату-кабинет в бывших базах разломанного ( так кромсают оголодавшие зэки даровую буханку хлеба ) Союза писателей СССР. Она на одного. Со всем необходимым для автономно-удобного бытования-занятий - от стола с  креслом и дивана-кровати до умывальной раковины, шкафов, полок и т. п. Лишь набор удобств у постигающих германскую ученость множественней и исполнен филигранней по функциональной сути, чем был, а сейчас, можно сказать, рухнул, у наших многоуважаемых творцов романов, поэм, пьес.

     Учебной плодовитости, сосредоточенности, удесятеренности работы сердца и разума способствуют некие неординарные в этой зеленой части  города тишина и спокойствие, курортная чистота  воздуха. Просыпаешься под пение птичек. Видишь в окно безбоязненно шныряющего рядом с уезжающими на велосипедах или уходящими пешком на занятия парнями и девчатами то ли зайца, то ли кролика. Он превратился из малыша во взрослого ушастого зверька на глазах окружающей меня молодежи. А черный дрозд не стал улетать со                                                                                                              

столбика ворот, когда я проходил мимо него буквально  сантиметрах в тридцати, говорил мне что-то сосредоточенно в самое ухо.

     Встречаюсь в основном с европейски образованными русскими юношами и девушками , в совершенстве владеющими двумя-тремя иностранными языками. Их тут двенадцать человек. Общаюсь и  с молодыми немцами, переехавшими в школьном возрасте из России в Германию вместе с родителями, в разные населенные пункты, а сейчас получающими высшее образование в местном университете и проживающими в общежитии. Со всей остальной публикой - по касательной, эпизодически. Так, обедал не только у немцев, но у турок, китайцев, американцев, пробовал мороженное у итальянцев, слушал песню на русском языке “По Дону гуляет”, исполняемую крепким и рослым потомком Степана Разина  под собственный аккомпанемент на баяне и брякание в футляр его инструмента монет пешеходов. Сын Тима, у которого в 509 комнате крыла “Е” на Клостервег, 28, студенческого городка и нахожусь, является моим гидом.Так что бесчисленные мои вопросы, мысли любого порядка текут самым естественным путем, как река Угра в   краях, где я родился и вырос. В стиле постоянного обаяния находится душевный мир, питаемый родниковой информацией. Одним словом, не гаснет  солнце моей жизни.

     В эти места, в находящийся в тридцати километрах отсюда Баден-Баден, самую теплую точку страны, куда можно добраться на трамвае-электричке, приезжают отдохнуть жители со всех сторон Германии. Сим целительным воздухом дышали наши великие писатели Карамзин, Достоевский, Некрасов,  что придает дополнительную прелесть моему путешествию.

     Я, как вы хорошо знаете,  очевидец сражений минувшей войны, хранящий живую память о ней. До конца дней буду видеть дымящиеся воронки, перепаханную взрывами бомб и снарядов Смоленскую землю. У нас, в отчем доме, стояли немцы- захватчики. По моему ласковому краю громыхали колонны танков и мотопехоты  немецких войск. “Косяком, сволочи, идут”, - можно было услышать тогда. Пятьдесят семь лет назад шел первый месяц Великой Отечественной войны. Как здесь сейчас, так в тот вечно незабвенный год на моей родине стояли повсюду желтые спелые хлеба, медовые травы. Традиционные жатва и сенокос были прерваны  нашествием как раз вот отсюда. Наши батьки-хлеборобы стали русскими зольдатами. Не забыть свиста снарядов, светлячков трассирующих очередей, вражеских пулеметчиков и автоматчиков, бомбардировщиков, колонн мотоциклистов, блиндажей. Не знаю точного места гибели отца - воина за спасение Отчизны - и где он похоронен. Однако такие видения,                                                                                                           

рассуждения нахлынули только один раз, когда без сопровождения мчался по рельсам  в Баден-Баден, а за окном мелькали живописные картины лета, были видны“везде следы довольства и труда”,

говоря словами отечественного классика, относящимися к родной земле в недавнем прошлом. Когда наши научились бить фашистов, наступавших в первый год войны на восток, то “завоевателям” пришлось уже в конце февраля 1943 года отступать на запад. Затем германцев мы совсем поколошматили. За это они сейчас нас уважают. Настроений реванша среди них нет. Даже на одной из железнодорожных станций я видел “заборную” надпись на немецком языке: “Отправить фашистов в Сибирь”, что меня, естественно, развеселило. О  войне между нами современные немцы по возможности не говорят вовсе. И я не хочу больше касаться этой темы. “Иные в сердце радости и боли, и новый говор липнет на язык”. Мои непосредственные нынешние впечатления перекрывают давнишние устоявшиеся понятия, углубляют и расширяют положительные  знания о гении германского  народа, его многогранном и могучем  духе. С них я начал свое письмо, ими же продолжу и завершу его. Итак, пусть кусочки жизни  лепят мозаично-словесное лицо Германии 1998 года.

     Встречать меня в аэропорту Франкфурта-на-Майне приехали Тима и Эдуард Нисс на машине этого русского немца, прибывшего сюда на жительство вместе с семьей из Джамбула, постигающего в карлсруэсском университете информатику. Считается, именно здесь дают лучшие знания в указанной области, собраны самые выдающиеся в ней специалисты. После авиаполета на боинге-657 компании Трансаэро начался 150-километровый автополет по банам, не пересекающим ни одного  населенного пункта, железнодорожного переезда и т. п. препятствий. Говорят, такие магистрали  построены еще во временна Гитлера. Их бетонные покрытия настолько мощные, что способны выдержать бомбовые удары. Подобную основательность во всем гражданин Германии впитывает с молоком матери. Не зря пословица из словаря В. Даля говорит, что немец обезьяну выдумал.  

     - Какая тут, Тимуля, обстановка? - спрашиваю.

     - Спокойная обстановка, - отвечает он. - Я привык. Тут не убивают, не нервничают.    

     - Домой когда вернешься?

     - А никогда, - шутит сын. Затем признается, что сильно стал скучать по России последние месяца два. Как гласит народная мудрость, в гостях хорошо, а дома  лучше. Надо еще учесть, что за десять месяцев нахождения прмо-таки в рафинированной обстановке путешествовал в Испанию, Австрию, изъездил вдоль и поперек многие земли страны                                                                                                                                                                                                                     

пребывания, навестил в Гамбурге флотского друга Сергея, женившегося в Киргизии на немке-однокласснице и переехавшего с ней сюда  на жительство, потому что молодому русскому парню, ни с того ни с сего ставшему беженцем на отчей земле, в России места не нашлось. Тим, так написано на двери комнаты моего сына, также постигал глубже немецкий язык, готовил доклады на нем, трудился над диссертацией. То есть вроде бы  на скуку времени не оставалось.

    Не помню, Эдуард Александрович, рассказывал ли я вам о том,как сына  занесло сюда, и поэтому на всякий случай сообщаю коротко.   Закончивший бывший институт иностранных языков имени Мориса Тореза, ныне Московский лингвистический университет, овладевший основным язком французским и вторым - английским, он неожиданно поступил не в аспирантуру своего учебного заведения, куда собирался, а - в аспирантуру философского института. Его вниманием завладела философия француза, представителя неотомизма, Жака Маритена ( 1882-1973 ). Этот ученый выдвинул идею “интегрального гумманизма”, призванного перестроить цивилизацию, сплотить людей на основе признания абсолютных божественных ценностей. Отличается либеральной критикой капитализма, видел путь устранения его антоганизмов в корпоративной организации общества. Вместе с тем выступал и против социализма, который, по его мнению, ущемляет духовные порывы  личности. Его многочисленные труды посвящены проблемам психологии, эстетики, этики и педагогики.

      Любопытна дальнейшая эволюция взглядов моего отпрыска. Узнав, что немцы выделяют для философского института четыре стипендии с обучением в  Карлсруэ прошедших отборочный конкурс , сын засел за немецкий язык с невероятным упорством. Через пять месяцев прибывшие из-за границы ученые зачислили его в группу  наших аспирантов, направлявшихся к ним на обучение с октября по июль. Так Тимофей Фомичев, внук павшего в борьбе с гитлеровским фашизмом  другого Тимофея Фомичева,  был взят почти на целый год на полное обеспечение немцами. Причем совершенно не блатным способом.  Разве это не говорит о высоком уровне культуры нынешней Германии? Да если еще учесть, что тема у диссертанта французская, а не страны обучения.

     Этот факт, вообще все, с чем я сталкиваюсь здесь, - явления, которые заставляют недоумевать, как такой глубокий мудрый народ мог докатиться до неслыханных зверств во время второй мировой войны, например, сжигания деревень вместе с мирными жителями. Невероятно,    но ведь меня  самого вместе со всеми однодеревенцами загнали в избу, подожгли ее и лишь в последний момент нас всех выпустили. В моем родном Угранском районе на Смоленщине гитлеровцы спалили                                                                                                               

деревушку Борьба вместе с 287-ю ее жителями.   Но... молчу, молчу о прошлом! Как и обещал. Хотя от своей судьбы отрешиться весьма  тяжело.                                                                                                                                                                                                                                  Я очень благодарен Германии за прекрасные условия, воочию увиденные мною, которые она создала для юношей и девушек  из России. За предоставленную им  возможность  без посредников соприкоснуться  с ее национальной сущностью. Вспоминаю в этой связи выросшего здесь же на  благодатной почве знаменитого  ученого, “архангельского мужика” Михаила Ломоносова , который стал нашим “первым университетом”, и многих других.     

     Я посетил все названные в начале письма города.

    Образ “цивилизованной” Германии, создаваемый в общественном сознании леворадикальными российскими СМИ, - полнейший миф. Ее лучше назвавть традиционной.  Обнаженные выше колен ноги красавиц - редкость, не говоря уж об “общечеловеческих ценностях”, прошу прощения, - задницах, передницах и сплошном трахе - на телеэкранах, как у нас, “реформированных”. Обо всем, еще раз подчеркну, в письме рассказать невозможно. Оно, как говорят на Руси, не резиновое.  Но не могу не выделить человечности здешней жизни. Как в недавнем прошлом на нашей собственной земле, везде и во всякое время суток можно ходить безо всяческой опаски. Не встретил ни одного случая хамства. У меня осталось самое радостное впечатление от светлых  счастливых глаз и улыбчивых лиц, повсеместных уличных музыкантов, развлекавшего фрейбургскую толпу  клоуна, четких  действий   работников сферы  обслуживания, “окультуренности”, как выражается мой сосед по садовому участку Василий Иванович Хлебников, всех видимых пространств - от тротуаров и балконов в цветах , стен во вьюнках до макушек  разнообразных черепичных крыш и готических шпилей. Велосипеды стоят по всей стране без присмотра - ни у кого и мысли нет, что кто-то вздумает своровать. Ради удобства обыкновенного гражданина в городах мсножество пешеходных зон, отделены белой полосой части тротуаров для проезда на велосипедах, скамейки  и тележки на любой рядовой  железнодорожной станции, мягкие сиденья и спинки кресел в любом общественном транспорте, а также самолетного типа полочки, урночки, даже в трамвае. Столько довелось поездить, и  ни единожды не было случая, чтобы не оказалось места и пришлось стоять в общественном транспорте, причем в любом, во всякий час суток, в будний или выходной день недели! Нашей обучающейся молодежи, “русским коллегам”, как называют их официально в университете, предоставлены, я уже частично говорил, широчайшие возможности, выделены и специальные  комнаты. В  одной стоят компьютеры, в                                                                                                              

другой великолепный ксерокс с неограниченными запасами первосортной бумаги. Пользуются всем  этим бесплатно когда хотят и как хотят. Им же разрешено брать на дом практически в любом городе 135 книг за один раз. Пересняли целые библиотеки редчайшей литературы.

     Книги, как и упомянутые мной велосипеды, как любую вещь вообще,  тоже никто не таскает. Я видел сдачу их, на разных языках, моим Тимофеем  в библиотеке Фрейбургского университета: снял рюкзак, переложил из него томов двадцать на  один из стеллажей  и повел меня показывать Аристотеля и Гомера у входа в это учебное заведение, фотографирорваться с ними. Затем, возвратившись в библиотеку, подошел к одному из многочисленных компьютерьов, понажимал кнопки и убедился, что фолианты  приняты, долга за ним нет. Таким примерно образом мог заказать и новые.

     В похожей атмосфере честности я и мои ровесники вырастали в сельских краях Центральной России, в частности во вскормившей меня деревушке Желтоухи, когда еще были в силе  наши национальные традиции. На весь мир славилось русское гостеприимство. Не случайно в старину к нам ехали на постоянное жительство из Европы, как сегодня в нее едут от нас.       

     Мне тепло от добрых отзывов своего ребенка о встретившихся на его пути испанцах, турках, многих других представителях разных народов, как и от дружеского отношения к нему чуть ли не совсего света съехавшихся в Карлсруэ в поисках истины молодых чужестранцев, с кем доводится ему контактировать, которое наблюдаю сам. Только так можно найти  свою истинную Отчизну - в зеркале человеческих душ.

     Вот пока и все. Следующее письмо  напишу из Франции.

Душевно преданный вам

Владимир ФОМИЧЕВ.     

Вернуться к оглавлению.

Вы можете высказать свое суждение об этом материале в
ФОРУМЕ ХРОНОСа

Здесь читайте:

Владимир ФОМИЧЕВ (авторская страница).

РУССКИЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЖУРНАЛ 

Гл. редактор журнала "МОЛОКО"

Лидия Сычева

WEB-редактор Вячеслав Румянцев