№ 9'07

Вячеслав Киктенко

XPOHOC

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

Русское поле:

Бельские просторы

МОЛОКО

РУССКАЯ ЖИЗНЬ

ПОДЪЕМ

СЛОВО

ВЕСТНИК МСПС

"ПОЛДЕНЬ"

ПОДВИГ

СИБИРСКИЕ ОГНИ

Общество друзей Гайто Газданова

Энциклопедия творчества А.Платонова

Мемориальная страница Павла Флоренского

Страница Вадима Кожинова

Вячеслав Киктенко

Шаг тишины

В дни, когда этот праздничный номер журнала сдавался в печать, редакцию постигла невосполнимая утрата – после тяжелой продолжительной болезни ушел из жизни главный редактор «Бельских просторов» Юрий Анатольевич Андрианов.

Юрий Андрианов. Зимний ветер. – Уфа: Китап. – 208 с.

Более четверти века шёл Юрий Андрианов к
небольшой книге избранных стихотворений. Точнее её было бы назвать «Предварительное избранное», а мне – попробовать подвести предварительные итоги, перечитывая стихи своего старинного друга. Уже в самых первых, ранних своих стихах Юрий Андрианов, несколько даже педалируя желаемую тональность, старался донести до читателя образ «активного» человека, «человека-борца», человека, очень неравнодушного к любому проявлению жестокости, несправедливости, и декларировал это весьма недвусмысленно, открытым текстом:

Слышу крик матерей: «Не смей!»
Слышу горе горящих изб,
Чёрный час над землёй моей
Закружился, как чёрный лист…

Это – после прочтения (прочувствования) великого «Слова о полку Игореве». Стихи подобного рода и на эту же тему были в юности, наверное, почти у каждого русского поэта. И осталось бы это стихотворение в бесконечном «почётном» ряду благодарственных посланий потомков великому безымянному автору, кабы не одна странноватая нота, выбивающаяся из всего образного строя стихотворения и звенящая неотвязным, нерифмованным рефреном после каждого рифмованного четверостишия: «И только колос одинокий рос, И только голос одинокий пел…»
Вот именно этот «одинокий голос» и стал пробиваться с годами всё чаще и отчётливее в лирике поэта. С годами голос окреп, и отчётливее стало проступать главное мирообразующее качество поэта. Яснее проявляется, как на фотонегативе, тайное тайных всякой души, а поэтической – в особенности. Не без некой доли мистики я словно бы вижу, как шаг за шагом поэт движется сквозь воронки и завихрения, сквозь бури мира (очень шумного мира!) к центру самого циклона, где – тишина и покой. Именно тишина для этого русского поэта, христианина по вероисповеданию, является истинной жизнедательницей, так же как для буддиста, к примеру, – «великая пустота», из которой рождается всё. Но тишина эта многолика, ещё неверна изначально главному, хоть и отчётливо зрима, порою осязаема физически, как, например, в мгновенно схваченном пейзаже:

Осень. Улицы холодом дышат.
Люди расходятся – по одному!
И на газонах, как жёлтые мыши,
Листья грызут тишину.

Тишина эта, повторяю, обманчиво-вкрадчива и только мучительно влечёт к себе, не обещая блаженного предела покоя в жестоко очерченном круге самости, поскольку просто не отыскано ещё возможности выпутаться из томительной, ежесекундно налипающей паутины личностности, закланности миру не только бренного тела, но и грешной души:

Смотрю ли вдаль вечернею порой,
Прислушаюсь ли к тихим окнам веси,
На небо ли взгляну – везде покой,
А всё душа как будто не на месте.

И не оттого ли, уже в другом стихотворении, возникают страшные, как приговор всей русской доле, слова: «На Руси от тоски умирали Чаще, чем от удара в грудь…» И не оттого ли единственной, быть может, опорой души и даже тварного мира становится незримое, но страшно прочное в осенней своей обнажённости нечто, что можно было бы назвать, попристальнее вглядевшись, началом Тверди:

Две ночи, две жизни подряд
Не спится, не верится в звёзды,
Лишь мёрзлые листья стоят,
Во сне опираясь на воздух…

Опора только на воздух, только на незримое, да и то лишь во сне, оказывается в мгновения отчаянной тишины и отчаянной же промытости зрения истинной опорой. То, чего не дано увидеть повседневным взглядом, в минуты поэтического откровения становится единственной твердью, а всё остальное – только лишь опирается в своей беззащитности и беспомощности на эту проступившую твердь.
И выход к этой тверди – через тишину. Во всяком случае, у Юрия Андрианова. Вот где, мне думается, истинный нерв всего его творчества. Вот к чему шаг за шагом движется всю жизнь поэт, порою не осознавая того, где тишина – приближение к Первоначалу, а где – лишь очередная, уютно поблескивающая паутина умиротворённости, мнимости покоя. «...и тишина в тебе стоит такая Огромная, как после наводненья».
Тишина опустошённости – это пока ещё не та творческая сила, где рождается новый, чистый – очищенный после страстей мир, это ещё только тёмный резервуар равновесия, где возможно всякое по направленности движение, от следующего шага в бушующий, шумный, многострастный и быстроиссякающий мир до шага к сильной, звонкой, ясно оформившейся Тишине, где даже шорохи и шуршания – воистину светлы:

Скрипнет крыльцо весеннее:
«Март на дворе – спасение!»
В солнце, как в мёрзлом сене, я
Светом шуршу – заря!..

Тут уже и «…лужи, как охапки васильков, разбросанные по дорогам…», тут и «…облака, как мужнины рубахи, из рук плывут куда-то по воде…» (несмотря на драматичность завязки, они светлы, они чисты!), тут уже «…прозрачны храмы тополей, И лёгкие, почти святые люди, Чуть свет выходят слушать журавлей, Как проповедь весеннюю о чуде…»…
А вот когда «…бедные, бедные, тёмные люди землю забыли, глядят в небеса…», тогда и небеса начинают лукаво всматриваться в унылое земное и не без усмешки берутся вопрошать незнамо кого (впрочем – знамо, уж это-то очень даже знамо в растосковавшемся подлунном мире):

Кто горюет дотемна,
Попивает водочку?
Светит ясная луна
В золотую пробочку…

Нет, подлинный шаг поэта яснее и пронзительнее всего слышен в иные, совсем иные мгновения бытия, когда происходит само слияние с землёй, питаемой небом:

…нет силы оторваться
от родимой…
Прижаться сердцем
к тёмной глубине
И задохнуться в неисповедимой
Мгновенной и смертельной тишине…

Когда приходит блаженный миг вспомнить из себя и извне что-то давно забытое, но искони родное, вспомнить и «…вдруг задохнуться ломкой тишиною – Как будто я уже когда-то жил…».
Шурши тишиной, шурши…
Шагай, брат, шагай, шаг за шагом – шагай!..

Литературная газета №32 (6132) (8-08-2007)

Вы можете высказать свое суждение об этом материале в
ФОРУМЕ ХРОНОСа

© "БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ", 2007

Главный редактор - Горюхин Ю. А.

Редакционная коллегия:

Баимов Р. Н., Бикбаев Р. Т., Евсее­ва С. В., Карпухин И. Е., Паль Р. В., Сулей­ма­нов А. М., Фенин А. Л., Филиппов А. П., Фролов И. А., Хрулев В. И., Чарковский В. В., Чураева С. Р., Шафиков Г. Г., Якупова М. М.

Редакция

Приемная - Иванова н. н. (347) 277-79-76

Заместители главного редактора:

Чарковский В. В. (347) 223-64-01

Чураева С. Р. (347) 223-64-01

Ответственный секретарь - Фролов И. А. (347) 223-91-69

Отдел поэзии - Грахов Н. Л. (347) 223-91-69

Отдел прозы - Фаттахутдинова М. С.(347) 223-91-69

Отдел публицистики:

Чечуха А. Л. (347) 223-64-01

Коваль Ю. Н.  (347) 223-64-01

Технический редактор - Иргалина Р. С. (347) 223-91-69

Корректоры:

Казимова Т. А.

Тимофеева Н. А. (347) 277-79-76

Адрес для электронной почты bp2002@inbox.ru 

WEB-редактор Вячеслав Румянцев