|
|
Вадим КРАКОВИЧ
ОТ ЕСТЕСТВЕННЫХ ПРИЧИН
СФИНКС
Сфинкс – судия. Земля – его арена.
Он возлежит у мира на краю
У пирамид Хеопса и Хефрена
В таких, как он, невидимом строю.
Закутан сном и заклят вечным бденьем,
Дрожит в пересечении миров
Зеркальным и трёхмерным отраженьем
Невыразимых чудищ и богов.
Возможно, счастлив. Кажется, печален,
Секрет чего-то так давно храня,
Неколебим и не вполне реален,
Он смотрит вниз. Он смотрит на меня.
Глаза слепы, всевидящи, раскосы.
И я, стряхнув заклятье немоты,
Шепчу хрестоматийные вопросы:
Скажи, кто я? Скажи, кто бог? Кто ты?
Безмолвен идол миллионотонный…
И что я верил в это волшебство?
Сейчас уйду, уйду непросветлённый,
Как все ушли, кто спрашивал его.
И пусть. Не надо. Без его ответа,
Под ветром, градом, солнцем и дождём,
Я буду сам последним чудом света,
Неизречен в безмолвии своём.
Не буду я сидеть и ждать прилива,
Я буду Слово, буду я Число...
И дрогнула, сместилась перспектива.
Исчезла жизнь, бессмертие вошло.
Гляжу я вниз, как божество с киота,
Теперь я царь, теперь уже не раб,
На человека, ждущего чего-то
Меж каменных моих гигантских лап.
Иллюзий растеряв своих остатки,
Вздохнув, уходит, сам себя кляня,
Не отгадав моей простой загадки,
Как все ушли, кто спрашивал меня…
ОТ ЕСТЕСТВЕННЫХ ПРИЧИН
Принесу я домой полено,
а у меня даже и очага в каморке нет.
А.Н. Толстой
Раньше немного было:
Стол и кусочек мыла,
Мух две-три штуки дохлых,
Луковиц пара сохлых,
Крыса и сундучок,
Холст и за ним сверчок.
Сыт я теперь и занят:
Местным театром нанят,
Ручку кручу шарманки,
И из жестяной банки
Тянет наперебой
Каждый – билетик свой.
Жить уже можно как-то:
Третьего после акта
В банке несу в каморку
Я не горбушки корку,
А серебро и медь –
Так бы и было впредь! –
Новых не надо правил!
Куртку из меха справил,
Будет тепло мне скоро:
За две недели, споро,
В комнатке, где я жил,
Плотник очаг сложил.
Есть кочерга и щётка,
Из чугуна решётка,
А на крюке дебелом,
Натерт до блеска мелом,
Ладен и домовит,
Медный котёл висит.
Словно по взмаху жезла,
Бедность моя исчезла.
Варивал поздним часом
Суп из гороха с мясом
Я уже много раз.
Тает мой дров запас,
Завтра куплю вязанку...
Сжёг уже спозаранку
Старой золе на смену
С длинным сучком полено –
То, что мне Сизый Нос
С месяц назад принёс.
ЛЮБОВНИЦА
Я тексты, диалоги и глоссарии
Заучиваю в день листов по пять:
Моя любовница живёт в Швейцарии,
И этого так многим не понять.
Там склон цветёт альпийскими фиалками
И полубоги, у зимы в гостях,
Съезжают, сильно оттолкнувшись палками,
С горы на параллельных плоскостях.
Там каждый счастлив в данной ему карме и
Там под домами фыркают ежи.
Там делают для их швейцарской армии
С крестом многолезвийные ножи.
Там вежлива и к нищему полиция,
Там слева нулевой меридиан,
Оттуда Папе Римскому традиция
Охрану набирает в Ватикан.
Моя любовница живёт в Швейцарии,
Она в кофейнях крепкий пьёт глинтвейн,
Её глаза не серые, не карии,
А голубые, как швейцарский Рейн.
Для женщин всей Земли недосягаемы
Ночные небеса её красы,
Нераздробимы и непроницаемы
Для влаги её вечные часы.
Я ей звоню. Как водится, естественно,
Клянусь в любви сквозь слёзы. И она
Мне говорит, что будет всё божественно,
Чтоб я терпел, чтоб помнил имена,
Чтоб на билет копил, не разбазаривал,
Что плачет так, как мне и невдогад,
Считает дни.
Я с нею разговаривал
В последний раз пятнадцать лет назад.
ДУЭЛЬ
Раз в год, зимою, сходятся все знаки
И рушатся глаза моих икон,
Когда порой меж волка и собаки
Кошмар мне снится тот же, тот же сон.
Приходит он ко мне уж четверть века:
Зима, река замёрзшая, рассвет...
И поднимаю, целю в человека
Лепажевский дуэльный пистолет.
Иду к нему я, он ко мне шагает
Через рассвета призрачную жуть,
И мой свинцовый шарик пробивает
Ему сюртук, рубашку, рёбра, грудь.
Ну что ж – убит... Но нет конца кошмару,
Ведь через год я снова на реке
Увижу лес, увижу жёрнов старый
И шестигранный ствол в моей руке.
Январь приходит страшным наказаньем,
Когда сбылось в один из зимних дней
Проклятие и предзнаменованье
Моих кошмаров, памяти моей:
Ночной буран – теперь уже не ложный,
Свеча и несомненная постель,
Рассвет правдивый, жёрнов непреложный
И неопровержимая дуэль.
Кричу беззвучно, но в ответ ни слова.
Что это значит, боже мой, друзья?
Зачем теперь – и наяву – и снова
С приятелем своим стреляюсь я?
Мы оба знаем – мыслью, сердцем, нервом,
Как всё случится, всё произойдёт:
Начнём сходиться, выстрелю я первым,
И моя пуля грудь ему пробьёт.
Всё как в том сне – “сходитесь” – я стреляю,
К нему бегу, хоть знаю – он убит.
И мой Владимир, друг мой, умирая,
С дыханием последним говорит:
“Не плачь, Евгений, бесполезна жалость,
Смиренно принимаю я судьбу:
То, что в кошмарах каждый год случалось,
Теперь случилось с нами наяву.
Прошу одно – в скитаниях по свету
Найди и, если сможешь, отомсти
Тому, по чьей вине случилось это.
Я ухожу. Auf Wiedersehen. Прости”.
И снова год, как сон пустой, проходит,
И снова низок серый небосклон,
С волчихой волк на промысел выходит,
И снится мне опять всё тот же сон:
Пять лошадей исходят белым паром...
Мой секундант. И секундант его.
Лесок. Две пули. Пистолетов пара.
Река, рассвет. И больше ничего.
Мы с ним стоим – два смертных дуэлянта.
От примиренья отказался он.
И к нам идёт один из секундантов
Обеих представителем сторон.
Он говорит, очки держа за дужку,
Дуэльный соблюдая политес,
Противнику: “Готовы, monsieur Пушкин?”
Затем и мне: “А вы, monsieur Дантес?”
СРЕДА
День воров и ясновидцев,
День искусства, день мошны.
Были колесо и спицы
В среду изобретены.
В среду появилась книга,
Деньги, зеркало, весы
И исчислили до мига
Время точные часы.
В среду было для веселий
Изобретено вино,
В среду нитям параллелей
Пересечься суждено.
В среду мясом Прометея
Зевсов кормится орёл,
Один в этот день, немея,
Мудрость высшую обрёл.
Кульминация недели,
Верх кривой, баланс, зенит,
Звук Гермесовой свирели
В рощах в этот день звенит.
В этот день наследство-плата
Льётся к сыну от отца,
В этот день получишь злато
Ты из ртути и свинца.
В эту ночь границы тонки:
Жизни смерть, молчанье слов...
И лежат в грязи обломки
Ниспровергнутых богов.
В эту ночь луна не светит…
На окна взберусь каркас,
И ударом меня встретит
Свет твоих кошачьих глаз.
Усмехнёшься ты невольно:
“Вор? О боже! Вот напасть!”
И отдашь мне добровольно
То, что я хотел украсть.
Вы можете высказать свое суждение об этом материале в
ФОРУМЕ ХРОНОСа
|
