   |
| |
Екатерина Репьева |
|
|
РУССКИЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЖУРНАЛ |
|
О проекте
XPOHOCРусское полеМОЛОКОБЕЛЬСКПОДЪЕМЖУРНАЛ СЛОВОВЕСТНИК МСПС"ПОЛДЕНЬ""ПОДВИГ"СИБИРСКИЕ ОГНИРОМАН-ГАЗЕТАГАЗДАНОВПЛАТОНОВФЛОРЕНСКИЙНАУКАМГУГЕОСИНХРОНИЯ |
Екатерина РЕПЬЕВАОтчего вымирает деревня?Писатель Александр Титов ведет с юными читателями редкий для сегодняшней литературы разговор о сельской жизни. Современной сельской жизни, которая совершенно не знакома городским детям. Александр Титов имеет все шансы для того, чтобы считаться авторитетным рассказчиком. Всю жизнь он прожил в селе Красное Липецкой области. Не представляя себя вдали от родной земли, будущий писатель, получив в Москве образование, посчитал нужным вернуться в деревню, а после в Воронеже и Липецке опубликовал шесть сборников рассказов и повестей. Его книга для подростков «Дымок печальный сентября» получила третью премию на международном конкурсе детской и юношеской художественной и научно-популярной литературы имени А.Н. Толстого. Очевидно, что слово современного автора, знающего о деревне не понаслышке, могло бы оставить след в русской литературе, прийти на смену классикам деревенской прозы Валентину Распутину и Василию Белову. Вопрос в том, как использует Александр Титов дарованную ему возможность раскрыть в прозе проблемы деревни? Направляет ли он свой талант к глубинам мысли, требующим не только фотографичного изображения сельских этюдов, но и вскрытия духовных проблем деревни? Александр Титов посвятил жизнь деревенским детям – с ними он занимается в литературном кружке при сельском Доме пионеров и школьников. Своим юным подопечным писатель пытается объяснить, что человек сам зачастую становится причиной своих бед. Вспоминая трагедию в Беслане, писатель вводит в повесть «Дымок печальный сентября» тему терроризма, но связывает ее, прежде всего, с тем саморазрушением, которому бывают подвержены вполне обычные люди, казалось бы не имеющие отношения к бандитизму. К примеру, хулиган Витька Калганов, в начале повести обозначенный, как главный бунтарь в классе, в конце показан играющим на футбольном поле. В голове его проносятся честолюбивые планы сделать себе состояние на игре в футбол, дабы получить от жизни шмотки, квартиру, две или три иномарки. Жизнь пока не преподнесла ему никакого урока, автор оставляет Калганова грезить о будущем богатстве. А между тем становится понятно, что и его можно смело назвать «террористом», человеком, готовым погубить свою жизнь, пустить ее развиваться по самому бездуховному из возможных путей – направить силы на поклонение золотому тельцу. Еще не определились с выбором жизненного пути энергичные и задорные Федька Ломакин, Дрюня. В повести их слишком часто хочется назвать натуральной шпаной, но только не вызывающими сострадание ребятами, чье взросление сопровождается размышлением о жизни. Неужели прав шофер с колхозного поля, изливающий свой гнев школьному учителю: «Они не дети, они террористы. Губят картошку, затаптывают ее в землю, насмехаются над нашим трудом, издеваются над тобой, дубоголовым учителем; они презирают всех нас, кто работает, кто бьется на этой земле, они привыкли думать, что им все дозволено…» Пусть и под горячую руку, но шофер справедливо сравнивает зло, что несут в себе террористы Беслана, и зло, коренящееся в обычных детях, губящих картошку в поле. «У меня брат жил в городе, так вот его убили детки наподобие этих. Ножичком побаловались», - вспоминает шофер. Жизнь в деревне в повести сложно назвать духовной. О Боге здесь не говорится ни слова. Горько читать, как не находит применения молодецкая удаль сельских школьников, как свои нерастраченные силы молодежь не умеет и никем не научена направить в нужное русло. Федька Ломакин – единственный, кто выжил после страшного взрыва, устроенного им и его тремя друзьями. Трех ребят убило на месте, а Федька остался жить, но разума ему не хватает для полного осознания беды. Придя в школу, Федька даже ждет восторженных слов в свой адрес, признания себя чуть ли не «героем». Но одноклассники осуждают его, называя «глупым террористом». Таким образом, террор несет в себе сам простой, может быть, слишком простой человек, не имеющий выработанных, четких религиозных представлений о добре и зле. Настоящей же героиней школьники единодушно готовы признать девочку из Беслана, которую ждут в деревню на лето. Школьный учитель Сергей Петрович оказывается в чем-то сродни автору повести. Он сам предоставляет ребятам сделать нравственный выбор. Сложно согласиться, что именно в этом и состоит педагогическая функция учителя. Все-таки книга предназначена для прочтения детьми, потому и оценки должны в ней быть проставлены совершенно ясно и определенно. Тем более что возраст его учеников – 13-14 лет – все еще требует постоянного нравственного урока. Известно, что считая себя в этом возрасте уже взрослыми, подростки по своим убеждениям все еще остаются детьми. Но молодой Сергей Петрович крайне немногословен и вопреки ожиданиям читателя не дает поведению школьников никаких оценок. И если оправданием безмолвию учителя должна послужить его неопытность, то автор этой возможной причины никак в повести не обозначает. Сельский учитель молчит, следовательно, и ответов на вопросы школьники не получат. В одной из частей повести практически немым осуждающим взглядом сопровождается приход Сергея Петровича в больницу, где лежат покалечившиеся по собственной глупости трое его учеников. Казалось бы, парадокс! Калганов, Панков и Дрюня не яблоки из чужого сада воровали! Они ни много, ни мало получили дозу радиоактивного облучения, когда украли из лаборатории строящегося нефтепровода ценный прибор! Украли от нечего делать, не зная, куда применить свою силу. Александр Титов описывает чувство гордости ребят, совсем как та неуместная гордость, которую испытывает Федька Ломакин. Дети радуются, что они не какие-нибудь заурядные ревматики, а настоящие «облученные», и заканчивается глава красноречивой фразой хулигана Калганова: «… колбочка, пусть даже радиоактивная, все равно не бомба. Теперь-то мы это знаем, это прибор, им проверяют сварные швы на трубах». Горько осознавать, как дорого достался детям этот жизненный опыт. Печально, что жизнь, проходящая между школой, вечерней дискотекой и прогулками по деревне, тратится впустую. Возможно, когда-нибудь оценят ребята и своего немногословного учителя, пусть не длинными речами, но жизнью своей, посвященной служению школе, являющим достойный пример для подражания. Но пока маятник детских переживаний колеблется. В главе «Слезы учителя» автор показывает отошедшего в сторонку на картофельном поле Сергея Петровича, утирающего глаза. Неразобравшиеся школьники решают, что их учителя довели до слез проказы Витьки Калганова. Но так ли это? На миг возникшая коллективная жалость класса и общее раскаяние за проступок одного из них тут же развеиваются как дым, стоит Калганову отметить: «И вовсе он не плачет, спрятал платок в карман». Оказывается, учителю просто попал в глаз комарик. Печально, но детское раскаяние не нашло развития, оказалось будто бы напрасным, ни в чем не берущим начало и ни к чему не приводящим. Лишь случай, которого могло и не быть. Александр Титов словно говорит, да, эти ребята способны на возвышенные чувства, но как часто они оказываются не в состоянии удержаться на должной высоте! Проблемой деревни, обозначенной в повести, можно назвать и слабую преемственность поколений. Намеренно ли получилось у автора отобразить жизнь сельских детей в отрыве от жизни взрослых, или он ставил перед собой прямо противоположную задачу, но той связи, которая показана между детьми и их родителями, явно недостаточно для духовно-нравственного воспитания подростков. В повести присутствует мать одного из героев, Мишки Вихрастого – Галина Прокопьевна, чуткая женщина, медсестра. Но при всей явной любви к сыну она показана скорее как сторонняя наблюдательница, не умеющая прикоснуться к тайне жизни взрослеющего подростка, потерявшая ключ к его мальчиковому сердцу. «Он уже взрослый», - словно приговор проносятся мысли матери. Потому и она обречена любить его на расстоянии, дожидаться, когда настанет утро и сын начнет сосредоточенно собираться в школу, тогда-то мать сможет хоть понаблюдать за ним украдкой. А когда мальчик влюбляется в Иру, Галина Прокопьевна воздерживается от оценок этой любви. Пусть и отмечает про себя, что Ира высокомерна, пуста, холодна и горделива, а с матерью Ирины так и не получился душевный разговор, но переживания Галины Прокопьевны остались заперты в ней, не принесли пользу сыну. Мать не считает нужным открыть мальчику глаза на внутреннюю сущность Ирины, поделиться осознанным. Отчего-то возникает в душе женщины странный порыв – крикнуть Ире, чтобы полюбила мучающегося Мишку… Нет здесь места анализу, которого так ждет читатель от зрелой, прожившей жизнь Галины Прокопьевны. Не наделил автор деревенское старшее поколение глубоким умом, который подсказал бы невозможность дальнейшего счастья для пары, где один любит, а другой свысока тешиться этой любовью. Да и единственный метод воспитания, который готов применить отец Федьки Ломакина – это ежедневно драть сына ремнем. А ведь бездуховность ремнем не искоренишь! Судя по однозначному отношению ребят к террористам Беслана, никто из подростков не хочет быть хотя бы в чем-то похожем на убийц детей. Но сумеют ли школьники распознать и побороть в себе эти ростки «терроризма»?
Вы можете высказать свое суждение об этом материале в
|
|
РУССКИЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЖУРНАЛ |
|
|
Гл. редактор журнала "МОЛОКО"Лидия Сычева
WEB-редактор Вячеслав Румянцев |
