Алексей РАЗИНКОВ

“НОВЫЙ ПОРЯДОК”

Летом 1942 года немецко-фашистские войска оккупировали 25 районов Воронежской области и принялись вводить там "новый порядок"...

На оккупированной территории захватчики установили режим жестокого террора и насилия. Об этом свидетельствуют документы военной поры, хранящиеся в Центре документации новейшей истории Воронежской области.

Из стенограммы XIII пленума Воронежского обкома ВКП(б)

Из выступления т. Соколова (Облисполком):

“В результате летнего наступления немецко-фашистскими захватчиками была оккупирована территория Воронежской области, расположенная по правому берегу р. Дон. За линию реки Дон противник выходил лишь в районе г. Воронежа, большая часть которого до 25 января 1943 г. находилась в руках немцев.

Всего (без г. Воронежа) было оккупировано 29 районов и частично – 5 районов (сведения даны по административно-территориальному делению на 1943 г., сейчас это 25 районов. - А. Р.). Оккупированы были западные и юго-восточные районы области...

Гитлеровцы оккупировали самую мощную в хозяйственном и культурном отношении часть нашей области. Захватив полностью 29 районов нашей области, оккупанты стали устанавливать там свои “порядки”. Какой-либо единой системы управления в районах и городах не было. Органы управления назывались или Магистратура (Россошь), или Управа (Острогожск, Богучар). В районах были созданы агробюро или отделы земледелия. Как правило, во всех районах была организована полиция...

Колхозы в большинстве районов были переименованы в “экономии”, во главе их были поставлены старосты. Бургомистры, сельские старосты и колхозные старосты “избирались” на собраниях мужчин (женщины не допускались). Собрания, как правило, проходили при гробовом молчании присутствующих.

В некоторых районах, например, Россоши и Богучаре, работали театры, демонстрировались немецкие кинофильмы, выступали немецкие артисты. Русские в театры не допускались. В Россоши, Буденном, Острогожске и др. районах издавались газеты. Школы почти нигде не работали. В некоторых районах были организованы “русские больницы”, лечение в которых производилось за плату.

Гитлеровцы пытались ввести оккупационные марки, но из этого дела ничего не получилось, население эти марки за деньги не признавало.

Все население оккупированных районов было обложено налогом. Сдавали, главным образом, продукты питания. Например, каждый двор Ново-Калитвянского района в течение продолжительного времени должен был сдавать ежедневно 2 ведра картофеля, 2 яйца, 200 грамм масла, 2 литра молока. Каждое хозяйство Кантемировского, Михайловского, Россошанского и других районов за 6 месяцев оккупации сдало по 700 литров молока...

Комендант Радченского района Кислинг рассказывал о “новом порядке” на собраниях в селах района: “Совхозы и колхозы не оправдали себя и с 1 января 1943 г. будут ликвидированы”. Будет введено частное землевладение, рассчитанное на возрождение помещика. Земля делится по количеству едоков-мужчин (женщины в расчет не принимаются). Общество разбивается на десятидворки. Каждые 10 дворов имеют старшего - десятника, наиболее “работающего”, обязанностью которого было следить за трудовой деятельностью своей десятки, быть представителем, посредником между ними и командованием оккупантов. Из числа “лучших людей” создаются особые десятки, которые получают наилучшую землю, скот и инвентарь колхозов (недостающее количество инвентаря, скота, по словам Кислинга, будет завезено дополнительно). Остальным жителям - “лодырям” предоставлено право честно работать, подняться до разряда “лучших”, после чего им также будет оказываться “помощь”. По словам Кислинга, “львиная доля доходов будет оставаться у землевладельцев” и только “незначительные проценты пойдут в пользу немецкого государства”.

“Новый порядок” достаточно виден из того факта, что немецкий комендант Ольховатского района объявил Степнянский свеклосовхоз своим личным имением. Свозил в этот совхоз тягло, инвентарь и укрывал хлеб от сдачи немецким войскам, приберегая его для своего имения...”.

Из докладной записки УНКВД секретарю Воронежского обкома ВКП(б) т.

“В районы приезжали представители гестапо и карательный отряд “СС”. Районные старшины представляли им списки партийного и советского актива, евреев и эвакуированного населения, после чего производились массовые аресты.

В Ново-Калитвянском районе было арестовано около 250 человек. Часть из них расстреляна на месте, часть заключена в концентрационные лагеря. В селе Артамоновка этого района оккупанты расстреляли председателя колхоза, члена ВКП(б) Половьянова, колхозницу, кандидата в члены ВКП(б) Резникову и жену секретаря обкома ВКП(б) Ровинского района Воронежской области - Сахно.

В г. Богучаре были расстреляны учитель Шабельский - в прошлом красный партизан, председатель райсовета Осоавиахима Резникова (вместе с ребенком), один из жителей, слушавший советские радиопередачи, и ряд других. За связь с партизанами расстрелян староста хутора Лещенково Писаревского района - Даниленко.

В селе Бугаевка и в хуторе Желобок того же района по подозрению в связи с партизанами расстреляно 16 человек. В селе Каразеево Радчинского района оккупанты облили бензином и сожгли жену красноармейца Шмелеву Татьяну Петровну, 22-х лет, вместе с ее 10-ти месячным ребенком. Шмелева высказала недовольство приходом оккупантов. В селе Терешково того же района за высказывание в пользу Советской власти зверски замучены колхозники: Нарожный Яков Харитонович, 53-х лет; Нарожная Ирина Григорьевна, 50 лет; Нарожный Иван Яковлевич, 15 лет... У всех выколоты глаза, поломаны руки, распороты животы.

В селе Пасека этого же района оккупанты зарезали кинжалом и еще живую закопали в землю 70-ти летнюю колхозницу Пуленкову Дарью Герасимовну, а 94-х летнюю колхозницу Тихонову Арину Яковлевну закололи штыками.

В Кантемировском районе, за высказывания в пользу Советской власти, было расстреляно 9 человек.

“Политически неблагонадежные” или изолировались в спецлагеря, или отправлялись в тыл оккупированной территории. В Кантемировском районе был создан спецлагерь, в котором содержалось до 300 человек. В Миллеровский

лагерь направлялись “политически неблагонадежные” из Писаревского района. Из города Богучара “политически неблагонадежные”, в количестве 200 человек (главным образом, молодежь) были отселены в тыл оккупированной территории...”.

Немцами была проведена регистрация - перепись всего населения. При этом отмечались полные установочные данные, в том числе - партийность. В удостоверении, выданном оккупантами, или в регистрационном списке ставился оттиск большого пальца правой руки.

Сразу же был введен строгий пропускной режим как для передвижения из одного населенного пункта в другой, - пропуск выдавался комендантом по ходатайству старосты, так и для поездки в тыл оккупированной территории - пропуска выдавались в ограниченном количестве комендантом после личного ознакомления с просителем.

Уже упоминавшийся комендант Радченского района Кислинг в своих “лекциях” о “новом порядке”, вводимом немецко-итальянскими захватчиками, называл последних “носителями культуры”. Вообще, “культурность” немцев и итальянцев и “некультурность” русских особенно подчеркивалась оккупантами. Население было обязано обслуживать “носителем культуры”: рубить дрова, топить печи, мыть полы, стирать белье и т. д.

Примечателен случай, когда немецкий солдат, войдя в дом, стал рубить ценную мебель. Испуганная и удивленная хозяйка спросила: “Зачем же рубить вещи?” Немец ответил на ломаном русском языке: “Русские не должны иметь ценные вещи. Русские – некультурные свиньи”...

* * *

Захватив летом 1942 года правобережную часть Воронежа, фашисты решили выселить из города всех его жителей. Был издан специальный указ, по которому воронежцы должны были в течение 24 часов покинуть Воронеж. Тех, кто не мог идти, расстреливали на месте. Так, во дворе своего дома был расстрелян известный советский художник А. А. Бучкури. А вот что рассказывают нам документы.

АКТ

1943 года, 17 марта, мы, нижеподписавшиеся граждане г. Воронежа... составили акт в нижеследующем:

Заняв Воронеж, немецко-фашистские оккупанты начали зверски истязать и казнить жителей г. Воронежа, грабить их имущество и уничтожать дома.

Так, числа 25 июля немцы начали выгонять жителей из домов и отправлять их под конвоем на запад. По домам ходили немцы-автоматчики и грозя оружием приказывали через 5 минут выходить из дома для эвакуации. Обычно жители за 5 минут собраться не могли и брали с собой детей и некоторые вещи, что могли взять в руки, а все остальное имущество оставалось в квартире и разворовывалось немцами.

Старуху Ульеву немцы расстреляли в квартире за то, что она не могла за 5 минут собраться и уйти из дома. Тут же немцы убили дочь Ульевой, жену красноармейца, и ее ребенка (ул. Коммунаров, д. № 23).

В конце июля против клуба Коминтерна на Проспекте Революции немцы расстреляли десять человек мужчин только лишь за то, что они русские. В это же время на улице Пролетарской немцы повесили 4-х мужчин на заборе. На Проспекте Революции против Первомайского сада немцы повесили старика, а около Петровского сада на телефонном столбе они повесили женщину. В короткий промежуток времени немецкие фашисты покрыли город виселицами и расстреляли сотни женщин, стариков и детей.

АКТ

1943 года, 18 февраля, мы, нижеподписавшиеся, составили настоящий акт в нижеследующем:

Немецко-фашистские оккупанты, захватившие часть города Воронежа, выгнали все мужское мирное население и заключили его в концентрационные лагеря вместе с пленными нашими бойцами. Продержав два дня под открытым небом без пищи, погнали дальше по направлению в Нижнедевицк, по дороге также пищи не давали, избивали палками, хлыстами.

Рабочего Воронежского паровозо-ремонтного завода Ефимова Михаила немецкий палач ударил хлыстом по голове и концом хлыста выбил ему глаз.

Обессилевших от усталости и изнеможения отстающих в дороге пристреливали. Так был пристрелен рабочий нашего завода слесарь Овчинников. Из слов очевидцев в пути от Воронежа до Нижнедевицка было пристрелено до 300 человек. Лишь по прибытии в Нижнедевицк в лагерь заключенным выдали сырой конины от 50 до 100 граммов.

Изгнав мужское население, фашистские изверги начали выгонять из города Воронежа женщин и детей, не считаясь с возрастом, причем с собой разрешили взять пищи только на два дня.

Выгнав жителей, все квартиры частных жителей подверглись грабежу, а жителей, которые не могли уйти из города, немцы зверски убивали и вешали. Так мать жены начальника электростанции Марченко гражданка Филиппова 76 лет была зверски убита в своей квартире по улице Максима Горького дом № 4, труп лежал в сенях с отрубленной ногой. Также совместно с ней убита гражданка Хренова Аграфена Ивановна 78 лет, у которой голова была отрублена и валялась в другой комнате отдельно от трупа.

Все имущество, принадлежащее рабочим завода, как и других граждан города было разграблено, а мебель поломана”.

Страшные следы массового убийства были обнаружены в Песчаном логу на южной окраине Воронежа.

Из “сообщения областной комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков о массовом убийстве граждан города Воронежа в Песчаном логу”.

“...По указанию работницы Анны Федотовны Поповой, случайно оставшейся в живых, специальная комиссия 7-11 октября (1943 г.) произвела раскопку ямы, из которой было извлечено 450 трупов, в том числе 35 трупов детей. Со всей полнотой выяснены обстоятельства этой неслыханной расправы, учиненной немецкими извергами над мирными и беззащитными гражданами Воронежа - стариками, женщинами, детьми...

Как теперь установлено, утром 27 августа 1942 года к зданию госпиталя (госпиталь для гражданского населения размещался в здании школы № 29 по улице 20-летия Октября - А. Р.) подъехали две грузовые автомашины, крытые брезентом. Прибывший в госпиталь немецкий офицер объявил, что госпиталь эвакуируется в село Орловка и село Хохол и предложил больным погрузиться в машины. Больные, не могущие самостоятельно передвигаться, были вынесены на носилках и вместе с другими погружены в автомобили. Когда машины были заполнены людьми, немецкие солдаты опустили брезент и отправили машины в путь. Выехав за город, машины свернули вправо от дороги, идущей на село Малышево, а через несколько минут остановились в Песчаном логу.

Здесь, около оврага, разыгралась жуткая трагедия. Немецкие солдаты заставили больных покинуть машины, сойти в яму и лечь лицом к земле. В таком положении гитлеровские звери расстреливали свои жертвы, возвращались в город, привозили новых больных и поступали с ними так же, как и с первыми. Фашистские мерзавцы не щадили никого. Они убивали женщин, стариков, немощных сталкивали в яму, детей расстреливали на руках у матерей, а тех, кто пытался сопротивляться, - убивали прикладом по голове...

Внешним осмотром извлеченных из ямы трупов установлено, что никто из расстрелянных не ждал столь кровавой расправы. Больные имели при себе различные вещи и продукты - чайники, чашки, ложки, бутылки с водой и маслом, сухари, кружки, молитвенники. Дети имели при себе игрушки. 450 человек, погибшие в Песчаном логу, в своих сердцах таили надежду на то, что немцы, может быть, пощадят больных, стариков и детей, не падут до уровня диких зверей, уничтожающих свои беспомощные жертвы. Доверчивость оказалась напрасной... Так поступали немцы”.

На оккупированной территории области оккупантами было создано не менее 30 лагерей для советских военнопленных и мирных граждан.

“...В Острогожске было два лагеря для военнопленных: один - на кирпичном заводе, другой - на Новой Мельнице. В каждом из них томилось до трех тысяч пленных.

...Бывший военнопленный военврач 3-го ранга Мамченко Василий Петрович рассказал о режиме в концлагере “ДУЛАГ 191” на кирпичном заводе.

Немцы отвели для размещения русских военнопленных кирпичный завод, хотя там не было пригодных для жилья помещений. Пленных попросту загнали в сарай для сушки кирпича, где не было ни окон, ни потолка. Пленным не дали даже клочка соломы для подстилки. Они спали на голой земле. Точно в таких же условиях находились больные и раненые. Никаких медикаментов и перевязочного материала лазарет не имел, несмотря на массовое заболевание. В лазарете всегда находилось не менее 200 больных. Изредка там выдавали очень небольшое количество бумажных эрзацбинтов. Раны у больных гноились, в них заводились черви, развивалась газовая гангрена, были частые случаи столбняка.

Лагерный режим был очень жестоким. Пленные работали по 10-12 часов на земляных работах. Кормили их утром и вечером баландой - теплой водой с просом или ржаной мукой, и то давали только по несколько ложек. Изредка в виде подачки варили дохлую конину, туши которой издавали зловоние.

Врач лагеря немец оберартц Штейнбах заявлял: “Для русских собак это мясо вполне хорошего качества”. Не обладая хирургической специальностью, он на пленных упражнялся в хирургических операциях и многих умертвил.

Если военнопленные раненые и больные отказывались работать, их избивали до полусмерти... Когда голодные бойцы по пути на работу нагибались, чтобы поднять с дороги оброненную с воза свеклу или картофелину, мадьяры-конвоиры их пристреливали...”

По данным областной Комиссии по расследованию злодеяний и учету материального ущерба, нанесенного немецко-фашистскими захватчиками, от рук оккупантов погибло 4911 мирных жителей, 6210 военнопленных, 4776 человек были угнаны в рабство.