|
|
ВОЗДУШНЫЕ ЗАМКИ
Парить над городом в одиночестве, так мы не договаривались. Где же твои
обещания, возлюбленная? Узнаю ли я тебя среди других женщин, теснящихся в
корзине, подвешенной к воздушному шару. Ты написала, что на тебе будет синяя
шляпка. Но ее может сдуть. Это с утра тихо, а после полудня обещали усиление
ветра. Я летаю кругами над городом в пустынном небе. Было в афишах: все
цвета радуги. Я не увидел разноцветных шаров! Возможно, полеты отменены. И я
один в небесах. Прогретый воздух дрожит в мареве городской дымки, верхушки
деревьев сливаются с небом. Красные черепичные крыши едва угадываются вдали.
Если сейчас немного спуститься и сделать круг над забытым городом, то
увидишь выложенную плиткой картинку площади и золотистый блеск куполов.
Трамваи покажутся улитками, вползающими под тени домов. На месте замка
балаганное пространство времянок и каменный квадрат недостроенной громады.
Деревья вместо разрушенных зданий на центральном острове. Мы сажали их на
субботниках, долбя ломом каменистую землю. И лазали на уцелевшую башню
Собора по винтовой лестнице, среди руин, свисающих балок и летучих мышей.
Поцелуй в темноте на самой вершине кружил голову. Зарождение жизни в
развалинах и в парках, бывших когда-то кладбищами. Где разыскать ту
надгробную плиту, на которой были написаны наши имена, вернее почти наши.
Все заросло. Дети и деревья растут быстро. Какие пышные кроны у каштанов. В
этот сад мы сбежали со свадьбы, устав от наставлений всезнающих тетушек. За
кустами шиповника была наша скамейка и заканчивалась единственная освещенная
аллея. Мне не разглядеть нашей дорожки между рядами деревьев, хотя я парю
сейчас прямо над островом. Это совсем другой остров. В парке из-за кустов
выглядывают скульптуры. Собор - источник гордости и доходов протыкает шпилем
низкие облака. Туристы медленно всасываются его входом, чтобы подняться по
мраморным ступеням винтовой лестницы и обнаружить в самом верху подобие
валенродтской библиотеки и бюст Канта. Они будут восхищенно молчать под
застывшим взглядом маленького мудреца. Тебя нет среди них. Ты придумала
встречу в облаках. Когда долго живешь в стране Монгольфье, становишься
похожим на него. Вернее, на них, на двух братьев, придумавших полеты на
воздушном шаре и для этого целыми днями жгущих бумагу под отверстием в
льняном полотне. Сжечь все письма, чтобы наполнить шар теплым воздухом.
Впрочем не только письма, у них же была бумажная фабрика. Томление Икара
пересиливает все страсти. Это не страсть у тебя к небу, Икар здесь не при
чем. Ты просто не хочешь, чтобы мы увидели друг друга, ты даже не хочешь,
чтобы я услышал твой голос. Нас связывает только электронная почта. Но я
знаю – теперь ты в городе. Займи очередь и жди…
Стоянка воздушных шаров скрыта каменными стенами собора. Тепло города
рождает восходящие потоки. Чуткий планер ловит их крыльями. Продолжаю парить
над человеческим муравейником. Ручку управления тянешь на себя, и сразу все
внизу уменьшается. Замковый пруд и Верхнее озеро сливаются и кажутся
зеркалом, забытым в траве. Собор превращается в дом, дома в спичечные
коробки. Улицы сужаются, и машины уже почти невидимые застывают в извечной
пробке. Никого не ищи внизу, говорю себе. Та, которую ты ищешь, заслонена
кроной каштанов…Распорядитель полетов – усатый отставной полковник поясняет,
как выглядит город, тыкая указкой в узкие улицы на макете…
Макет города не заменит того, что было. Поднимайся выше. Кёнигсберг в
облаках. Причудливые клубы воздуха спешат навстречу стадом кудрявых
белоснежных овец, пасущихся в голубоватых лугах, огражденных садами. Цветут
яблони. За шапками белых крон скрыт королевский замок. Ты пролетаешь над ним
и машешь элеронами. Бомбами можно разрушить и выжечь все, но только не
воображение. Пока ты живешь, города могут возникать в твоей голове и
прятаться в облаках. И если ты паришь над тем пространством, под которым
когда-то был древний город – не исключено и то, что небо сохраняет память о
нем. Ведь живут в твоей памяти те, которых ты любил. И ты можешь говорить с
ними. Простите, говоришь ты, я ставил слово превыше любви. Теперь предстоит
произнести слова покаяния среди облаков. Но кому дано услышать эти слова…
Важны не слова, а движения, простые движения - как поют с экрана. Это только
кажется, что простые, даже прощальный взмах руки может означать не только
прощание, а рука, останавливающая тебя, может одновременно притягивать.
Раньше не понимал этого. И не удержал тебя от почти гибельного шага.
Выходить на самодельную эстраду под взглядом сотен жаждущих тебя солдат,
петь перед растленными войной и думать, что насилие можно усмирить
сладкогласым сопрано – могла надеяться только ты. Афган подрубил тебя. Ты
умчалась в Париж, где вместо театральных подмостков и первых ролей была дана
в удел участь ресторанной певицы. Во всем этом виноват я, признаю. Я не
знаю, какой ты стала, я все время вижу ту девочку, что бежала по каштановой
аллее в белоснежном платье. И я в твоих воспоминаниях не сегодняшний
неудачник, выпросивший планер в аэроклубе, а тот, кто умел выше всех
взлететь к облакам над цветущей от водорослей водой залива. После
соревнований мы сбегали в дюны. Звенел под ногами песок. Радостно кричали
чайки. Шумели и пенились волны, разбиваясь об деревянный причал. И твой
голос побеждал пространство. Все смолкало вокруг для меня. Был только этот
голос, и я хотел привязаться к мачте парусника, чтобы почувствовать себя
Одиссеем. Возможно ты правильно сделала, не позвонив мне. Твой голос
наверняка уже не тот. У меня ведь тоже – почти хрип вместо слов. Я слишком
долго скитался по морям, и вернулся совсем в другую страну. Твои поклонники
возвели дворцы на семи холмах, спускающихся к морю, и коттеджи среди дюн и
сосен. Посмотри, сказала мне твоя мудрая мама, у тебя тесная комнатушка, а
ты все еще строишь воздушные замки. Я не стал оправдываться. Но пойми,
воздушные замки тем и хороши, что их не надо охранять, и они возникают там,
где тебе хочется, чтобы они возникли.
Если ты вспомнила закат в дюнах, и Париж отторг тебя, я готов впустить тебя
в самый роскошный из моих замков. Только бы продержаться в воздухе до твоего
прилета. И ты наберись терпения. Это не Франция, здесь счет не на минуты, а
на дни. Купленный билет ничего не значит. Отложат вылет. Перенесут на
следующий год. Только не уходи…
Ты приняла мой сигнал, я чувствую… Ты дождалась, возлюбленная, уже завезли
воздушные шары. Оболочки похожие на туши уснувших китов дремлют в ожидании
инертного газа. А может быть, шары, как и прежде наполняют горячим воздухом.
И пыхтят горелки, изрыгая синее пламя. Воздух врывается внутрь, оболочка
шевелится, раздувается и вот уже встает над землей. И десятки канатов с
трудом удерживают ее. Тебя как почетную гостью города приглашают в корзину
первой. Ты элегантным движением двумя тонкими пальцами приподнимаешь юбку и
перешагиваешь через канат. Троса натянуты. Сейчас их отпустят. Сладостный
миг расставания с землей. Огромный желтый шар вырывается на свободу. Он
величаво словно нехотя поплыл вверх. Вот оно торжество воздухоплаванья!
Только на планере и в корзине воздушного шара можно почувствовать всю
прелесть полета, не оскорбленного ревом реактивных двигателей и вибрацией
винтов. Божественная тишина, дарованная птице, теперь достается и тебе.
Цветные шары повиснут над городом, и люди будут раздавать друг другу букеты.
И пить шампанское. В корзине воздушного шара охают женщины и придерживают
рукой свои шляпки. Если до этого пиршества продержусь в воздухе или найду
причал для воздушных шаров, то стану гидом того другого города, который
хранят облака. Заиграют военные оркестры, и парашютисты, растопырив ноги,
повиснут над многоголосой толпой. Задранные головы обращены к небу. Купола
парашютов мешают разглядеть спящий в облаках Кёнигсберг… Один из
парашютистов опускается в темные воды Преголи. Крещение пруссов
продолжается. На воздушных шарах парашютов не хватает для всех, все
разберут, пока ты будешь думать – взять или оставить другим…
У меня тоже нет парашюта. Планеристам не положено спасение. Привязанный
ремнями к своему планеру составляешь с ним единое существо - гомолет, в
отличие от гомо сапиенса ты не очень разумен. Родители всегда остерегали от
полетов. Они знали, что найду в облаках город, в котором захочу поселиться.
Выберу уютный коттедж где-нибудь на окраине, там где кончаются кучевые
облака - этакий дом лесника, куда не так быстро можно добраться. Подальше от
чужих любопытствующих глаз, еще подальше от людских расспросов. Никто не
должен узнать про город в облаках. На земле полно гробокопателей. Заверяю
всех: город в облаках лишен банков и золотого запаса. Эту весть несут
воздушные шары.
Они мерно покачиваются в дымке и раздуваются от своего величия. В котором из
них ты, возлюбленная? Разве я могу увидеть твою шляпку. Сегодня все женщины
надели шляпки. Праздничный день. У меня предчувствие, что я вновь потеряю
тебя. Порыв ветра повергает меня в панику.
Никто не расскажет, как лопаются воздушные шары. Кажется, небо с треском
разрывают, как старую простынь. Сотни солдатских портянок можно наделать из
облаков. И когда солдаты на свежие портянки натянут сапоги и влезут в брюхо
десантных самолетов, тогда они первым делом захотят спалить город,
притаившийся в облаках. Они захотят удивить горожан фейерверком. Тысячи
огней рванутся в небо. Пусть они погаснут, не долетев до облаков и не опалив
стены воздушных замков...
Страшен и сладостен миг падения. В этот миг вмещается вся жизнь, которая
казалась длинной, повторный сеанс мелькает быстрыми кадрами, не оставляя
времени на покаяние. Я не хочу смотреть то, что существует во мне. Я прошу
небеса спасти тебя. И ветер стихает. Твой шар уцелел, возлюбленная, ты
совсем близко вальсируешь в корзине над замковыми прудами. Я поймал
восходящий поток и устремляюсь к тебе. Я успеваю поймать тебя за руку. Я
теперь не отпущу тебя ни в Париж, ни в Афган. Мы летим над городом,
утратившим свое лицо и свое прошлое, а со всех сторон нас окружают воздушные
замки. Ни один из архитекторов не смог бы придумать таких затейливых башен и
стен, ни один из правителей не сможет обрести такие чистые просторные залы.
Ни один собор не сможет звонить в такие мелодичные колокола. Невинно
загубленные души воскресают, услышав этот звон. И мы летим на встречу с
ними, пробиваясь сквозь белизну облаков. И когда слышим слова молитвы, в
конце каждой еще не понятой фразы повторяем: аминь…
Написать
отзыв Не забудьте
указывать автора и название обсуждаемого материала! |
