Речь шведского короля Густава II Адольфа

1616 г.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

На первую страницу

НОВОСТИ ДОМЕНА

ГОСТЕВАЯ КНИГА

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

КАРТА САЙТА

Речь шведского короля Густава II Адольфа на риксдаге в Гельсингфорсе.

22.01.1616 год.

"Знатные, высокорожденные, благородные, ученейшие, мудрые, честные и добрые господа и владельцы ко­ронных имений (danneman). В течение прошедших четы­рех лет, когда я по воле всемогущего провидения стоял во главе королевства, я постоянно искал случая поближе по­знакомиться с положением этой части страны, с состояни­ем и условиями вашей жизни. Мне хотелось позаботиться соответствующим образом обо всем, что может способст­вовать вашему благополучию, чтобы вам всем в мое прав­ление жилось спокойно под охраной прочных законов, на­сколько это возможно в наше неспокойное время. Мне хотелось самому, как того требует возложенный на меня Богом долг, выслушать ваши жалобы, узнать ваши тяготы и затем высказать свое решение.

Но, мои добрые господа и мужи, как ни стремился я претворить это решение в жизнь и как ни желал этого всем сердцем, мне постоянно препятствовали многочис­ленные заботы военного времени. Так было вплоть до нынешних дней, когда вдруг представился подходящий случай: не желая его упустить, я созвал вас всех сюда и назначил это собрание, на котором будут решаться не только местные дела, но и вопросы, касающиеся всего государства в целом, благополучия всего нашего дорого­го отечества. Милостиво благодарю вас за то, что вы яви­лись сюда, как надлежит честным, добрым и верным под­данным. Вы хорошо помните, как король польский Сигизмунд, с того дня, как по праву наследования вступил на королевский трон здесь, в нашем дорогом отечестве, и позднее, пока сохранял здесь свою власть, стремился отвратить нас от чистого и истинного апостольского ве­роучения и ослепить нас мраком папского обмана. К это­му были направлены и этим определены все его действия - и лесть, и хитрость, и насилие. Блаженной памяти по­койный король Карл, мой высокочтимый и любимый отец, вместе с многими другими честными шведами и ис­тинными христианами, действительно любившими свое отечество, приложил все усилия, чтобы этому помешать. Тогда Сигизмунд прибегнул к силе чужеземных войск, привел их в свое отечество, поднял и возбудил жителей страны на братоубийственную гражданскую войну. Он преследовал граждан своей страны, подданных моего, блаженной памяти, дорого отца до тех пор, пока они не обратили против него оружие справедливой обороны. Так были разбиты в 1598 г. при Линчёпинге планы Сигизмунда и его сообщников и наказана была их измена Богу и родине; все их замыслы были уничтожены и преступле­ния отомщены.

Оттуда Сигизмунд бежал, покинув государство, вопре­ки своим последним, там же данным обещаниям. Такой по­ступок мог привести ко всяческим потерям и даже к пря­мой гибели не только многих честных людей, но и всего государства. Вот почему мой покойный отец и сословия страны имели достаточные основания лишить Сигизмунда королевского сана: они предлагали этот сан ему и его сы­ну на нескольких риксдагах и собраниях, но Сигизмунд в ответ не предпринимал ничего, кроме войны и опусто­шительных нападений на собственное королевство. В силу этого собрание всех сословий страны было вынуждено ли­шить короля Сигизмунда его наследственного права на на­ше отечество и королевскую власть в нем. После этого был изменен старый порядок престолонаследия, и право наследования перешло к моему покойному отцу, как это видно из решения, принятого в Норчепинге и из многих напечатанных тогда объявлений, которые король Сигиз­мунд затем всячески, хитростью и силой, старался уничто­жить. Чтобы добиться своих целей, он стремился внести в страну беспорядок не только войной, но и целой массой ложных писаний - писем и распоряжений, которые он за­сылал в страну и распространял там. В этих писаниях он поносил и бесчестил не только моего покойного отца и ме­ня, но и все сословия страны, сообщая ложные и нелепые выдумки. Наши дела и достойные поступки он осмеливал­ся представлять подданным Швеции и целому свету как за­служивающие презрения. Я несколько раз письменно предлагал ему доброе примирение, чтобы прекратилась долгая кровопролитная война и государство вкусило здо­ровый мир, избавившись от всех несчастий военного вре­мени. Но он отвечал мне ненужными, пустыми словами, которые скорее могут запутать дело, чем привести к при­мирению. И сейчас, вопреки заключенному летом про­шлого года представителями Швеции и Польши переми­рию, он продолжает засылать свои распоряжения и клеветнические грамоты в нашу страну, чтобы таким пу­тем заставить вас отступиться от верности, которую вы обязались соблюдать в отношении моего покойного отца и меня, внести в страну несогласие и раздоры и, если удаст­ся, вызвать гражданскую войну. Об этих злостных и опас­ных планах я вас милостиво предупреждаю.

Он засыпает вас сладкими и сочувственными словами, он сожалеет о вашем положении, он кричит в.своих пись­мах, что вы втянуты в войну с вашими соседями и окружа­ющими государствами. Но он не говорит при этом, что его цель - заставить вас изменить вашей клятве и таким обра­зом втянуть вас в гражданскую войну. Он умеет мастерски умолчать о том, кто является причиной вражды, вспыхнув­шей между нами и нашими соседями - русскими. Он всяче­ски пытается отвратить сердца моих подданных от меня и тем породить побольше смуты. Поэтому я хочу вас пре­достеречь от подобных писем: берегитесь их, предупреди­те своих соседей и прихожан своей общины о том же, что­бы никто из вас не был опутан и обманут.

Чтобы вы яснее увидели и лучше поняли хитрости ко­роля Сигизмунда, с помощью которых он губит страны, разрушает государства, сеет беспорядки, вызывает войны и кровопролития, я решил вкратце рассказать вам, как он намеревался, использовав затеянную им в России войну, покорить страну; как он стал главнейшей причиной наших враждебных отношений с русскими и каким способом он обманул русских: после всего этого вы поймете, какую цель преследует он своими посланиями.

Хорошо известно, что король польский не мог ничего добиться войной, которую вел против Швеции и Ливонии. Тогда он, папские легаты и его помощники признали та­кой способ нападения на Шведское государство бесполез­ным и выдумали другой, с помощью которого надеялись сделать, как говорится, одним молотом сразу два удара. Им представлялся случай, при помощи ими же изобретен­ной лжи, ввергнуть Россию в раздоры и войны, после чего, по их соображениям, было бы нетрудно или посадить на престол послушного им во всем человека, или совсем по­корить страну. В то время, в 1605 г., в России правил Бо­рис Федорович Годунов, человек низкого происхождения. Этот Борис был шурином царя Федора Ивановича и коню­шим в его правление. Когда он стал шурином великого князя, последний, от природы очень мягкий человек, сде­лал его правителем (forestandare) всей страны, что дало ему возможность привлечь на свою сторону простой на­род. А так как он видел, что у Федора нет детей, то начал подумывать, как бы захватить великое княжество в свои руки. На его пути стоял младший сын Ивана Васильевича, брат Федора - Димитрий. Годунов приказал его убить. На­конец, великий князь скончался, не оставив наследников. Простой народ настаивал на том, чтобы великим князем стал этот самый Борис, уже довольно долго и, по их мне­нию, хорошо правивший ими. Вообще Борису удалось приобрести такое влияние, что знатные особы, бывшие по родовитости ближайшими кандидатами на престол, не ре­шились противоречить народу и поневоле согласились на избрание Бориса великим князем. Впоследствии, на протя­жении всех десяти лет правления Бориса, зависть и гнев знатнейших по отношению к нему росли все больше и больше. Когда король польский увидел, что великого князя ненавидят почти все, он решил, что теперь стоит по­пытаться с помощью какой-нибудь выдумки вызвать мя­теж и раздоры между русскими. Не смущаясь тем, что пять лет назад он заключил с этим самым Борисом мир и друж­бу на двадцать лет, король Сигизмунд отыскал беглого русского монаха из незнатного боярского рода Отрепье­вых, по крестильному имени Гришка. Сигизмунд считал этого монаха подходящим для себя орудием, как человека весьма коварного, да притом злого колдуна и чернокниж­ника. Итак, король польский, пользуясь давно извест­ным и в прошлое лето применявшимся в нашем королев­стве способом засылки писем, велел распустить по всей России слухи, что этот монах и есть Димитрий, младший сын Ивана Васильевича, который будто бы спасен был от смерти своими слугами в том же монастыре, где ранее воспитывался, и по достижении зрелого возраста перебежал в Литву, чтобы избавиться от тирании Бориса. Письма, подписанные этим так называемым Димитрием, призыва­ли русских отречься от Бориса и перейти к Димитрию, их истинному господину. Кроме того, король предложил вое­воде сандомирскому оказать претенденту на русский пре­стол как бы лично от себя помощь войском в несколько тысяч человек, что тот и сделал. Тогда этот монах под именем Димитрия перешел границу с данными ему людь­ми и занял несколько русских городов, поддавшихся на об­ман польского короля. Русские, зная, что все это - ложь, оказали вначале сопротивление, так что королю при­шлось посылать своему монаху дополнительные подкреп­ления. Однако все русские так тяготились правлением Бо­риса, что и знатные и простые люди стали толпами перебегать от него к этому Димитрию. Видя успех своего Димитрия, король заключил с ним союз и обещал помочь в захвате Московского Великого княжества и дать ему в жены дочь сандомирского воеводы. Взамен тот обязался ввести в Россию папскую ересь, помочь польскому ко­ролю напасть на Швецию и многое другое. После этого король послал ему на помощь большое количество войск. С помощью их Димитрий принудил часть русских признать его своим повелителем; некоторые примкнули к нему доб­ровольно, по неразумию, считая действительно сыном по­койного великого князя; иные, наконец, присоединились к нему просто из-за злобы и зависти, которую питали к ца­рю Борису. В конце концов Борис в отчаянии покончил с собой. Его сын правил после него в течение нескольких недель, а затем был убит вместе со своей матерью. И вот этот монах короля Сигизмунда был коронован в Москве, как великий князь.

Судьба Бориса показывает, как Бог карает всех, кто путем убийств и преступлений захватывает трон своего владыки. Пусть даже кара будет отсрочена на некоторое время, тем страшнее и суровее оказывается возмездие, по­стигающее в конце концов преступника. Добрые господа видят также, что наделал здесь своими посланиями король Сигизмунд, как он лишил Бориса трона и жизни, посадил на престол монаха и посеял рознь среди русских, отчего потом пошли все беспорядки. Вы можете судить по этому, какие опасные замыслы лелеет он против нашего отечест­ва, куда тоже ежедневно засылает свои письма. Но пока милосердие Божье оберегало нас от этих замыслов.

Каждый разумный человек прекрасно понимает, в ка­кой опасности находилось наше отечество, когда в России властвовал этот монах польского короля. Они с королем были, как сказано, связаны союзом, исповедовали оба па­пистскую веру и держали в своих руках две могуществен­ные, граничащие с нами страны, так что, если бы Бог свое­временно не предупредил и не расстроил их замысла, противостоять им было бы невозможно. Сказано ведь: "Принимайте решения, но ничто не исполнится; воору­жайтесь - и все-таки обратитесь в бегство". Так и произо­шло, ибо Бог был с нами, за что и воздадим ему хвалу. Де­ло в том, что, когда этот Димитрий, как было сказано, захватил с помощью польского короля престол, он стал думать о выполнении своих обещаний королю. Начались всевозможные военные приготовления для нападения на Швецию. Теперь согласно договору он должен был по­лучить в жены дочь сандомирского воеводы, чтобы тем самым прочность союза с Польшей подтвердилась еще оп­ределеннее. Но Господь судил иначе. Во время самой свадьбы Бог призвал одного русского вельможу по имени Василий Иванович Шуйский, который прекрасно знал, что вся история с Димитрием - сплошная ложь и был возму­щен владычеством поляков. Этот Шуйский поднял про­стой народ, привлек на свою сторону знать и добился того, что народ помог ему, казнил Димитрия с его поляками и выбрал самого Василия Ивановича великим князем. Так закончился этот союз; так превратилось в ничто все, над чем столь долго трудился король Сигизмунд; так дружба между Польшей и Россией превратилась в нескры­ваемую ненависть, жажду мести и в открытую войну. Польский король немало сожалел, что события в России так сложились, однако решил не бросать дела на этом. Вскоре он снарядил большое войско и отправился с ним в Россию, а чтобы снова одурачить уже опять начавших колебаться русских, распустил слух, что Димитрий не убит, а спасся, бежал и теперь находится у него в лагере. Русские, по своему варварскому легковерию, большей ча­стью покинули великого князя и перешли к полякам. Ла­герь поляков настолько усилился, что великий князь, осажденный в Москве с небольшой кучкой своих сторон­ников, должен был обратиться за помощью к моему по­койному отцу. А так как Его величеству, моему покойно­му отцу, было хорошо известно, какую угрозу для нашего отечества повлекло бы за собою установление польского владычества в России, то он, имея в виду безопасность свою и своей страны, не мог отказать в просимой помощи. Поэтому он послал в Россию свои войска, освободил осаж­денную Москву и освободил бы всю Россию, если бы не измена иноземных войск, хорошо известная многим из вас, кто сам был тогда в России. Предательство иноземцев привело к тому, что король Сигизмунд занял Москву, за­ставил русских признать великим князем его сына, а Васи­лия постриг в монахи. Вследствие этого и интриг польско­го короля, которых мой покойный отец в интересах своей страны не мог оставить без внимания, мы оказались заме­шаны в русские дела, а позднее, в 1613 г., из-за несправед­ливости и коварства русских перешли к военным действи­ям против них. Естественно, что и иностранцам, и подданным нашего королевства может показаться уди­вительным, как это мы так быстро оказались в состоянии кровопролитной войны с русскими, которым недавно еще оказывали помощь и с которыми были в дружбе. Чтобы вы знали, почему так случилось и поняли, что виною это­му исключительно непостоянство и неверность русских, я расскажу вам коротко, как было дело.

Я говорил уже, что интриги короля Сигизмунда заста­вили моего покойного отца оказать помощь русским. За это ему в возмещение всех убытков был обещан Кексгольм с областью. Тем не менее, хотя Его величество по­койный король выручил великого князя и освободил Москву от осаждавших ее в течение долгого времени по­ляков, ему все же не удалось получить обещанной крепос­ти иначе как путем ее осады. Когда же Кексгольм таким образом был взят, король должен был позаботиться об обеспечении своей безопасности в окрестных землях, так как русские незадолго до того уже выбрали великим кня­зем врага Его величества, Владислава, сына польского ко­роля. Его величество отдал приказ своему главнокоманду­ющему ограничиваться обороной границ.

Русские вскоре стали раскаиваться, что призвали поля­ков, ибо те правили в стране, чиня насилия, грабежи и убийства. Вновь собрав большие силы, русские осадили Москву и бывших в ней поляков, но вскоре поняли, что од­ним им не справиться с осадой Москвы, и написали из сво­его подмосковного лагеря в Новгород, поручая новгород­цам призвать нашего главнокомандующего на помощь. Однако, когда главнокомандующий прибыл в Новгород, положение русских вследствие усталости и неурядиц среди польского войска значительно улучшилось и продолжало улучшаться с каждым днем, так что они решили, что спра­вятся с поляками сами. Поэтому новгородцы, желая обма­нуть главнокомандующего, задерживали его красивыми речами до тех пор, пока наше войско не стало страдать от страшного голода. Это под конец вынудило главнокоман­дующего занять город Новгород (stadh).

Когда он был взят, представители новгородских сосло­вий, находившиеся в крепости (stollet), заключили с главнокомандующим договор, в котором изъявили желание иметь своим великим князем одного из сыновей моего по­койного отца. Позднее этот договор был подтвержден знатнейшими лицами (herrskap) в Москве. После этого со­гласно договору была занята и остальная часть города.

Когда сидевшие в Москве поляки вследствие мучивше­го их долгое время голода принуждены были сдать город и крепость, русские так возгордились, что не только забы­ли все свои обещания и выраженное ими желание иметь одного из сыновей моего покойного дорогого отца своим великим князем, но потеряли, казалось, и всякое представ­ление о порядке и правах народов. Они не только выбрали себе нового великого князя, но неожиданно напали на на­ши гарнизоны в Тихвине и Гдове, помещенные там по просьбе самих же новгородцев для обеспечения их безо­пасности, и перебили их самым предательским образом. С этим, впрочем, еще можно было бы примириться, если бы русские высказали желание достичь мирного соглаше­ния. Им было написано несколько писем с призывом к ус­тановлению дружеских отношений с нами, но они вообра­зили, что эти письма писались им из страха, так как в то время у них были значительные силы под Бронницами. Чтобы убедить их в том, что они ошибаются, я приказал моим людям под Новгородом напасть на русский лагерь под Бронницами, а также осадил Гдов. Бог послал мне уда­чу в обоих предприятиях: неприятель под Бронницами был разбит, а Гдов был взят. Чтобы весь мир убедился в том, что я не стремлюсь к кровопролитию и охотно бы избе­жал подобной разорительной вражды, я, будучи в Нарве, приказал еще настойчивее призвать русских к мирным пе­реговорам. Приказание об этом я передал главнокоманду­ющему. Затем я уполномочил фельдмаршала Йеспера Андерссона и Монса Мортенсона вести мирные переговоры, если русские на них согласятся. Но русские в ответ осыпа­ли нас бесполезными и насмешливыми словами. Тем вре­менем я убедил короля Великобритании и Нидерландские Штаты прислать своих послов для помощи в подготовке мирных переговоров. Послы эти прибыли. Время пока­жет, захочет ли Бог склонить умы русских к справедливо­сти и обеспечить мир. Так все это произошло и таким об­разом мы были втянуты в эту русскую войну, избавиться от которой мне не удалось за три прошедших года вследст­вие упорного нежелания русских пойти мне навстречу, хо­тя я сделал для этого все, что мог. Сейчас, однако, я наде­юсь, что с Божьей помощью принятые нами меры дадут свои результаты и все придет к счастливому концу. А так как король польский своими выдумками и измышлениями, своими ложными писаниями, клеветническими бумагами и войной, которую он ведет в Ливонии и в России, стремит­ся погубить наше дорогое отечество, повергнув его под иго Польши и римского папы, то крайне необходимо, что­бы вы были очень осторожны и не дали обмануть себя, как это случилось с русскими. Их пример, повлекший за собою всевозможные несчастья, смену правительств и внутреннюю смуту, должен служить для вас предостере­жением. Помните поэтому всегда и соблюдайте те много­численные письменные и устные клятвы верности и послу­шания, которые вы давали моему покойному отцу и мне. Не забывайте и того, что ради вашего благополучия мы неоднократно подвергали себя всевозможным опасностям и тяготам. Не забывайте также и об истинных причинах этой русской войны, которая началась, и так долго про­должается не по воле моего покойного отца и не по моей воле, а единственно из-за неверности и упрямства русских. Оставайтесь по-прежнему так же верны мне, мои добрые подданные, как были до сих пор, а я приложу все свои си­лы, чтобы, с помощью всемогущего Бога, обеспечить вам благополучие, спокойствие, мир и лучшие условия жизни. Сказано 20 февраля*".

Из книги Юхана Видекинд “История Шведско-Московитской войны XVII века”, М., 2000.

* Так в тексте. Возможно, после речи в феврале король просматривал запись.

Здесь читайте:

Письмо, принятое на заседании риксдага по поводу продолжения сбора налогов для продолжения войны с Россией

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

редактор Вячеслав Румянцев