Вы меня видели? Не видели, ответ я и сам знаю, а если кто и скажет, что видел, то не верьте, померещилось ему это, или просто врет да шутит. Мы на глаза показываться не любим, вид уж очень неказистый. Домовой - он маленький, чумазенький, ножки-ручки кривенькие. Рожки хоть и маленькие, но опять же красоты не добавляют. Но народ мы незлобивый, шутить любим, и повеселиться не прочь. Из-за этого люди иногда на нас напраслину возводят. Пропадет у какого-нибудь растеряши вещь - он сразу "Домовой, Домовой виноват!", а Домовой и не виноват совсем, ну взял поиграть, ну забыл на место положить, так ведь не корысти ради, а так, просто скучно было.

Надо должное отдать, многие понимают, что и от Домового польза есть, верят, что он дом от беды охраняет. И правильно делают, потому что дом для Домового - все. Это его мир, вся жизнь его в доме, и без дома невозможна. Поэтому он и дом бережет. Чем дом крепче, тем и Домовому веселее и спокойнее. Станет дом стареть да разрушаться, тут и Домовому беда, вместе с домом вся его жизнь гибнет, начинает он болеть и чахнуть. Тут хочешь не хочешь, а приходиться о доме заботиться, хорошим хозяевам помогать, плохих наказывать да работать заставлять. Только трудно маленькому Домовому большого и сильного человека работать заставить, хитрить приходится. Вот, к примеру, какая с одним из наших Домовых история произошла, я сейчас и расскажу.

Живет тут один человек неподалеку, я его имени называть не буду - зачем зря языком мести, тем более, кто старое помянет тому... - сами знаете что, это и у людей и у Домовых правило одинаковое. Случилось такое дело, что начал этот человек попивать, сначала, как водится, не так чтоб уж очень, но чем дальше, тем больше. Из пьяного какой хозяин - известное дело, никакой. А когда вещи из дома пропадать стали, тут и Домовой у него забеспокоился. Нельзя его страну, его мир на водку да самогон обменивать. Начал меры принимать.

Поначалу просто пугал - ночью ногами по половицам протопает, за печкой, или под кроватью вздохнет, но ничего не помогало. Когда хозяин пьяный спит, тут не то что вздыхать - из пушки палить можно, только жена его да детишки пугались, а это уж совсем лишнее. По другому стал действовать, то в стакан ему сору насыплет, то грабли на дороге положит, но опять - кроме сквернословия, никакого другого результата.

Решил тогда с друзьями посоветоваться. А кто у Домового первый друг? Кошка, конечно. Потому что характеры схожи, потому что оба дом любят, и живут вместе и видятся часто. Кошка хоть и друг, но, надо сказать, мозги у нее кошачьи и не более. Долго щурилась, как это у кошек обычно принято. А потом сказала:
"Ну... я, конечно, могу на стол вскочить и бутылку у него сшибить, только ведь это не навсегда, а на один раз поможет. И если меня потом жизни и не лишат, то уж прописки точно... c кем тогда советоваться будешь?"

Пришлось и от этого плана отказаться. Решил тогда наш домовой с другими Домовыми посоветоваться, может, они что подскажут? Такие переговоры - речь не простая, из своего дома выходить никому не хочется. Дождался Домовой вечера и стал в дымовую трубу выть, своих соплеменников к разговору приглашать. Так, мол, и так, пропивают меня совсем, вместе с жильем, не знаю, как спасаться. Посоветуйте, братцы.

Раздался вой по всей округе, будто ветер в трубах шумит,
но не ветер это, а советы от других домовых поступать стали. Только советов много, а вот как поступить надо, так и не понятно. Говорят, надо у хозяина отвращение к этому зелью воспитать, чтобы пить отвратно было, или чтоб пугался каждый раз, как к губам стакан подносит. А как этого добиться - не говорят. Тут еще хозяйка к печи подошла и заслонку закрыла - вой ей наш не понравился. Так всю связь и нарушила.

Загрустил домовой и сел рядом с кошкой у порожка, как сирота, и смотрит, как хозяин с друзьями застольную беседу ведут. Языками уже плохо ворочают, но руками хорошо - наливать не забывают. Тут мужики речи пьяные в том смысле повели, что выпивать оно не плохо, когда в меру и с компанией хорошей, но плохо, если человек уже до белой горячки допился и себя не помнит - тут, значит, и смерть близка. Так что если не остановиться, то все, считай, свое уже выпил. Пошутили, посмеялись, что, мол, чертиков еще не видят, значит, до белой горячки им еще далеко, и по этому поводу, как раз, и выпить стоит. Про чертей домовой знал, не одного отвадил, когда те хотели в дом пробраться, да с собой беду привести. Злобные твари - нет для них лучше, чем заставить кого мучиться, этим и живут только. А чертей люди видеть не могут, потому как черти по другую сторону света стоят, человеческий глаз их только как тени воспринять может, и то бледные. Те, такую особенность зная, днем даже не приходят, а ночью их тем более не заметить - сплошные тени кругом.

Только додумал Домовой эту мысль до конца, как его и осенило: "Знаю, что дальше делать!" Поднялся он с того порожка, где сидел, разбежался получше да на стол к этим пьянчугам и запрыгнул. Рожки выставил, рожу скорчил, крутнулся вокруг себя, да еще язык вывалил - от испуга наверное: "Беее..."

Что тут началось..! Кто со стула свалился, кто за порог бросился - аж дверь головой открыл. Кошке на хвост наступили, она так заорала, что Домовому самому жутко стало. Тут он со стола прыг, под кровать скок и притих. На шум хозяйка прибежала: "Допился, Ирод! До белой горячки допился! Вон черти уже мерещатся!", ну и так далее, что женщинам в таком разе говорить приходиться, а мужикам слушать. Долго хозяин и на стол, и под стол смотрел, и руками его трогал, и даже понюхал один раз, бормотал жене: "Но видел же я его, ну вот как тебя вижу". - "Вот то-то и оно, что видел, значит, скоро мы тебя видеть не будем", - причитала хозяйка. - "За тобой, знать, приходил, скоро заберет, как пить не бросишь!"

С того времени задумался хозяин, не то чтоб совсем пить бросил, а как все - с опаской, потихоньку да с оглядкой. И меньше и меньше. Все мерещилось ему, что как только выпьет, выглянет откуда ни возьмись рожица с рожками, страшненькая такая, ему подмигивает и вроде за собой зовет... А может, и не мерещилось?