Наталья ДАНИЛОВА 

ПОД ЗНАКОМ ВЕЧНОСТИ 

О проекте
Проза
Поэзия
Очерк
Эссе
Беседы
Критика
Литературоведение
Naif
Редакция
Авторы
Галерея
Архив 2002 года

XPOHOC

Русское поле

НОВОСТИ ДОМЕНА

ГОСТЕВАЯ КНИГА

МОЛОКО

РуЖи

БЕЛЬСК

ПОДЪЕМ

ЖУРНАЛ СЛОВО

ВЕСТНИК МСПС

"ПОЛДЕНЬ"

ГАЗДАНОВ

ПЛАТОНОВ

ФЛОРЕНСКИЙ

НАУКА

РОССИЯ

МГУ

СЛОВО

ГЕОСИНХРОНИЯ

К 200-летию со дня рождения Ф.И.Тютчева

«Его лучезарная голова - в неувядаемом

венке живой поэзии; высокий строй его

мыслей, беспредельная широта его

сочувствий, что-то вещее, бывшее в

Тютчеве, не умрут, пока сохранится на

земле Русское слово и Русское имя».

П.И.Бартенев

Тютчев Ф.И. Полное собрание сочинений. Письма. В 6-ти томах. Т. 3. Публицистические произведения / Сост. Б.Н.Тарасов. - М.: Издательский Центр «Классика», 2003.

Как бы не стремились иные молодые критики, неискушенные познанием, сбросить с корабля современности академическую литературоведческую науку, она продолжает жить и приносить щедрые плоды, особенно на ниве подготовки академических собраний сочинений русской классики. В Институте мировой литературы уже много лет идет подготовка «Полного собрания сочинений» Ф.И. Тютчева. Работа, задуманная и начатая когда-то Е.Н. Лебедевым, В.В. Кожиновым, с успехом продолжена их ныне здравствующими коллегами. Долгий и трудный, кропотливый и тяжелый, благородный и почти бескорыстный труд по поиску и сверке в разных архивах и библиотеках тютчевских текстов с автографами и редкими изданиями и тщательного их комментирования завершен - самое полное, на сегодняшний день, собрание сочинений Ф.И.Тютчева готово к публикации. Вышел в свет очередной - третий том. В него вошли все известные его публицистические и историософские сочинения на французском языке.

Большинство этих тютчевских сочинений было опубликовано в Европе в середине XIX века и вызвали широкий отклик на Западе и в России. Известно свыше пятидесяти посвященных им статей и даже книг. Полемика вокруг них длилась около трех десятилетий.

По словам И.С. Аксакова, «впервые раздался в Европе твердый и мужественный голос русского общественного мнения. Никто никогда из частных лиц в России еще не осмеливался говорить прямо с Европой таким тоном, с таким достоинством и свободой».

Но «реального, практического воздействия на политику Запада сочинения Тютчева в то время оказать не могли, - как утверждал В.В.Кожинов, - ибо для этого было необходимо, чтобы его политическая воля стала волей самого Российского государства…»

Но с течением времени нам становится очевидным, что историософия Ф.И.Тютчева принадлежит к «самому значительному и проникновенному из всего сделанного в этой сфере русской мысли». Многое из высказанного поэтом подтвердилось дальнейшим ходом истории.

Вместе с «Письмом о цензуре в России», три статьи Ф.И.Тютчева («Россия и Германия», «Россия и революция», «Римский вопрос», напечатанные без подписи в Германии и Франции в 1840-х годах) составили опубликованный в 1873 и 1886 годах в «Русском архиве» основной корпус публицистических сочинений поэта (на французском языке и в переводе на русский). Потом они воспроизводились в изданиях собраний сочинений Ф.И.Тютчева 1886, 1900, 1911 годов и последующих.

Весь XX век шли поиски других публицистических произведений Ф.И.Тютчева. В 1930 году С.Якобсоном было атрибутировано <Письмо русского>. Впервые опубликованное в 1844 году в немецкой газете «Allgemeine Zeitung», это сочинение было напечатано в переводе на русский язык в книге К.В.Пигарева «Жизнь и творчество Тютчева» (М., 1962). В 1935 году в серии «Литературное наследство» (т. 19-21) был обнародован перевод <Отрывка>. (В представляемом томе воспроизведен его французский автограф.) В 1988 году в «Литературном наследстве» (т. 97) появился французский первоисточник и перевод незавершенного трактата «Россия и Запад». В «Новом литературном обозрении» (1992. № 1) вышла в свет <Записка>.

Все опубликованные в XIX-XX веках публицистические и историософские сочинения поэта вошли в третий том представляемого издания в переводах Б.Н.Тарасова. В новых переводах устранены стилистические, синтаксические, грамматические, орфографические и иные недочеты первоначальных переводов. Они в целом адекватно передавали содержание тютчевской мысли, но порой смещали важные, а иногда и принципиальные смысловые оттенки. В прежних переводах часто взаимно подменялись такие понятия, как «империя», «держава», «государство», «правительство», «страна»; «религия», «вера», «церковь»; выпадали эпитеты, которые дают качественную определенность явлению, усиливают высказывание и преодолевают его нейтральность. Все эти недочеты также устранены в переводах Б.Н.Тарасова.

О трудностях перевода «политических» сочинений Тютчева размышлял еще И.С.Аксаков, сообщая поэту о просьбе П.И.Бартенева перевести одну из статей («Россия и революция»): «Отказать я не мог и не хотел, не имея в виду ни одного порядочного переводчика, хотя должен признаться - это труд немалый. Как ни богат наш язык, но еще трудно передавать на нем все тонкие оттенки языка, выработанного, выкованного и выточенного общими усилиями всей Европы, ибо не одни французы трудятся для французского языка - языка, приспособленного к выражению всех явлений европейской цивилизации, как внешних, так и самых внутренних, в сфере абстрактной мысли. Особенно же у вас; у вас внешняя форма мысли похожа на тонкую резьбу и чеканку произведений какого-нибудь Бенвенуто Челлини. Попробую, однако, и пришлю или привезу вам перевод для просмотра». И.С.Аксаков не исполнил по каким-то причинам своего намерения. Указанные им трудности пришлось решать другим переводчикам, но наиболее успешно с ними справились в представляемом издании.

Включенные в третий том произведения Тютчева никогда ранее обстоятельно не комментировались. Исключение составляют трактат «Россия и Запад» (комментарий В.В.Кожинова и Л.Р.Ланского) и статья «Россия и Германия» (комментарий А.Л.Осповат. Тютчевский сборник II. Тарту, 1999). Вклад в изучение публицистики внес прот. Г.Флоровский, в статье «Исторические прозрения Тютчева» (The Slavonic Review. 1924. Vol. 3. № 8), подчеркнувший ее историософский и пророческий характер, а также Р.Лэйн, проанализироавший отклики на нее в зарубежной печати (Литературное наследство. Т. 9). Приняв к сведению полученные предшествующими исследователями результаты, а также учитывая противоречивое многообразие подходов и оценок публицистического творчества Тютчева, Б.Н.Тарасов впервые предпринял попытку полного, единого и подробного комментария всех публикуемых текстов поэта, исходя из особенностей его личности, мировоззрения, философско-исторических и политико-идеологических взглядов и социально-культурного контекста, рассмотренных в предисловии к комментариям.

Б.Н.Тарасов с полным основанием относит к Тютчеву-философу, каковым он является в своей публицистике, слова А.С.Пушкина, что поэта дoлжно судить по законам его собственного творчества. Тютчев - мыслитель, «неповторимо и органично сочетающий в ней “злободневное” и “непреходящее”, оценивающий острые проблемы современности sub speciae aeternitatis (под знаком вечности - лат.), в контексте первооснов человеческого бытия и “исполинского размаха” мировой истории», - утверждает комментатор и приводит слова И.С.Аксакова: «Откровение Божие в истории … всегда могущественно приковывало к себе его умственные взоры».

В историософский системе поэта мир относительного (государственного, общественного или идеологического), полагает Б.Н.Тарасов, подчинен миру абсолютного (религиозного), а христианская метафизика определяет духовно-нравственную антропологию, от которой, в свою очередь, зависит подлинное содержание социально-политической деятельности. Поэтому одну из главных задач комментатора он видит в выявлении «иерархической причинно-следственной связи», без соотношения с которой «идейно-философская публицистика поэта предстает в укороченном виде и лишается полномасштабной, “длинной” логики, главные и второстепенные уровни в ней меняются местами, а из ее целостного состава и уходящего за обозримые пределы горизонта вытягиваются, отделяются и абсолютизируются этатистские или этнические, панславистские или экспансионистские или какие-нибудь иные “нити”».

Исследователь отмечает, что сжатая и тезисная тютчевская мысль носит своеобразный, двуплановый характер, совмещает «современные» и «вечные» аспекты, как бы постоянно отсылает к имеющейся в ее подтексте и контексте основе. Б.Н.Тарасов решает в своих комментариях еще одну важную задачу- он стремится «разжать» и раскрыть эту мысль и подразумеваемые ей «более глубокие корни и грядущие перспективы».

Особо расширенного комментария потребовали у исследователя «наброски» и «конспекты» к трактату «Россия и Запад» (статьи «Россия и Революция» и «Римский вопрос» рассматривались как его главы), так как предварительное знакомство с ними необходимо для более полного и правильного понимания внутреннего единства остальных материалов. В комментариях к трактату дана панорама оценок публицистики Тютчева, а также представлены этапы и последовательность его историософской логики и ее конкретных приложений. Это позволит читателю более целостно воспринять «ценностную структуру и многоуровневое содержание» его произведений.

Б.Н.Тарасов отмечает, что темы будущих политических статей и исторических раздумий поэта просматривались уже в таких его ранних стихотворениях, как «Урания» (1820), «К оде Пушкина на Вольность» (1820), «14 декабря 1825» (1826), «Олегов щит» (1829), «Как дочь родную на закланье…» (1831), а в более поздних стихотворениях заняли большое и самостоятельное место.

Особое внимание в комментариях Б.Н.Тарасова уделено ключевым понятиям тютчевской историософии: «христианство», «империя», «самодержавие», «церковь», «православие», «католицизм», «протестантизм», «революция», «славянство», «народ» и др.; для этого привлекаются разнообразные источники и исследовательская литература. Столь же пристально рассматриваются в комментариях к публицистике поэта такие явления как «наполеонизм», «панславизм» или «русофобия», которые, полагает исследователь, подчас без широкой документальной основы и необходимого контекста становятся предметом не только превратного истолкования публицистики поэта, но и позднейших, плоть до настоящего времени, геополитических или идеологических спекуляций. В качестве примера приводится книга А. Де Кюстина «Россия в 1839 году», против которой направлена статья Тютчева «Россия и Германия» Так считали многие современники и последующие читатели его публицистических сочинений: об этом писал в 1899 году Б.Л.Модзалевский, в 1913 году - В.Я.Брюсов, в 1992 году - М.А.Маслин. И хотя проблематика «России и Германии», полагает Б.Н.Тарасов, шире дискуссии с книгой французского путешественника, обстоятельства этого спора имеют принципиальное значение в самых разных отношениях, и поэтому он подробно освещает их в комментариях.

Еще один важный комментаторский пласт затрагивается в издании - генетическая и типологическая связь (ее не раз отмечали и мыслители, и исследователи) разных граней публицистического творчества Тютчева с историко-культурным контекстом, с высшими достижениями русской литературы и философии, с мыслями А.С.Пушкина и Ф.М.Достоевского, А.С.Хомякова и В.С.Соловьева. Л.П.Карсавин считал поэта «родственным Хомякову по своим устремлениям». Л.С.Козловский в статье «Мечты о Царьграде» писал, что «та самая политическая мудрость, которую упорно разрабатывал мало талантливый Погодин, которая нашла свое выражение в “Выбранных местах из переписки с друзьями” Гоголя и в политических стихах статьях Тютчева, та же самая мудрость расцвела и в философии Леонтьева». Н.А.Бердяев утверждал в сочинении «Русская идея»: «У Тютчева было целое обоснование теократического учения, которое по грандиозности напоминает теократическое учение Владимира Соловьева». Современный философ в книге 1992 года «Русская идея» заключает: «Как социальный мыслитель Тютчев формировался под влиянием славянофилов, особенно И.Киреевского и А.Хомякова… Многое сближает взгляды Тютчева с мировозрением славянофилов. Например, признание определяющей роли религии в духовном складе каждого народа и православия как главной отличительной черты самобытности русской культуры».

Как и в предшествующих томах (в этом году вышли первый и второй тома поэзии), все публицистические сочинения Тютчева печатаются в хронологической последовательности. Тексты сверены с автографами и наиболее авторитетными источниками. Приняты во внимание списки Эрн.Ф.Тютчевой и К.Пфеффеля, а также писарские копии, находящиеся в архивах П.А.Вяземского, М.П.Погодина, С.Д.Полторацкого, Н.К.Шильдера, Тургеневых.

В Институте мировой литературы РАН готовы к изданию и выйдут в этом юбилейном году последние тома (с четвертого по шестой) Полного собрания сочинений Ф.И.Тютчева, включающие все известные на сегодняшний день письма поэта. В четвертом томе представлено 36 неопубликованных писем Тютчева и 65 писем, которые впервые напечатаны на языке оригинала - французском. Ф.И.Тютчев в письмах к самым разным лицам, побуждая адресатов к действиям, продолжал утверждать и развивать идеи, высказанные в публицистических сочинениях 1840-х годов. По справедливому утверждению В.В.Кожинова, «тютчевская историософия развивалась и позже, плоть до его кончины; даже те или иные письма, продиктованные им во время предсмертной болезни, отличаются поразительной глубиной предвидения». Тщательное изучение тютчевских писем поможет исследователям составить полное представление о развитии исторических и политических идей Тютчева.

РУССКИЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЖУРНАЛ 

Гл. редактор журнала "МОЛОКО"

Лидия Сычева

WEB-редактор Вячеслав Румянцев