ХРОНОС:
Родственные проекты:
|
Александр II
Егор БОТМАН (?-1891). Император Александр II. 1875.
Репродукция с сайта
http://lj.rossia.org/users/john_petrov/
Подробное жизнеописание
АЛЕКСАНДР II Николаевич Романов -
Государь император и самодержец Всероссийский в
1855 - 1881 гг. Сын императора Николая 1 и императрицы
Александры Федоровны. Род. 17 апр. 1818 г. Вступил на
престол 18 февр. 1855 г. Короновался 26 авг. 1856 г.
Жены:
1) с 16 апр. 1841 г. дочь Людовика Второго, великого
герцога Гессен-Дармштадтского, вел. герцогиня
Максимилиана-Вельгельмина-Августа-София-Мария,
императрица Мария Александровна
(род. 27 июля 1824 г. + 22 мая 1880 г.);
2) с 6 июля 1880 г. княжна Екатерина Михайловна
Долгорукова, светлейшая княгиня Юрьевская (род.
1847 г. + 1922 г.).
Умер (убит) 1 марта 1881 г.
+ + +
Известно, что рождение Александра
привлекло к себе особое внимание всего русского
общества. Отец его, великий князь Николай
Павлович, третий сын императора Павла I, занимал в
то время более, чем скромное положение и даже не
помышлял о престоле. Однако поскольку оба
старшие брата не имели наследников мужского
пола, то в лице его сына род Романовых как бы
получил долгожданное продолжение.
Родители будущего императора были люди
очень разные, но Александр гораздо более
унаследовал характер своей матери. Он рос
мальчиком мягким, чувствительным, даже
сентиментальным. Чувства и переживания всегда
играли в его жизни большую роль. Твердость и
непреклонная властность, присущие Николаю
Павловичу, никогда не были отличительными
чертами его сына. В детстве Александр отличался
живостью, быстротой и сообразительностью.
Воспитатели отмечали в нем сердечность,
чувствительность, веселый нрав, любезность,
общительность, хорошие манеры и красивую
внешность. Но вместе с тем признавали, что
цесаревичу недостает настойчивости в достижении
цели, что он легко пасует перед трудностями, не
имеет характера и воли.
В шесть лет воспитание Александра было
поручено человеку сугубо военному - капитану
Мердеру. Это был боевой офицер, награжденный за
храбрость, проявленную под Аустерлицем, участник
всех битв кампании 1806 - 1807 годов. Современники
единодушно отзывались о нем, как о человеке
высоконравственном, добром, обладавшем ясным и
любознательным умом и твердой волей. Вообще,
выбор оказался удачным. Сделавшись императором,
Николай тотчас озаботился общим образованием
наследника и избрал ему в наставники Жуковского.
Поэт отнесся к назначению с величайшей
ответственностью. В течение полугода он
составил' специальный "План учения",
рассчитанный на 12 лет и одобренный Николаем 1.
Этот педагогический трактат представлял собой
подробную программу нравственного воспитания и
обучения.
Набор предметов, предложенный
Жуковским, включал в себя русский язык, историю,
географию, статистику, этнографию, логику,
философию, математику, естествознание, физику,
минералогию, геологию, закон Божий, языки:
французский, немецкий, английский и польский.
Большое внимание уделялось рисованию, музыке,
гимнастике, фехтованию, плаванию и вообще спорту,
танцам, ручной работе и декламации. Два раза в год
наследнику устраивались экзамены, часто в
присутствии самого государя, который оставался в
целом доволен успехами сына и усердием учителей.
Но император считал, что военные науки должны
стать основой воспитания сына, и с этим
приходилось считаться. Уже в 11 лет Александр
командовал ротой, в 14 - в первый раз за офицера
руководил взводом во время учений 1-го кадетского
корпуса. С 1833 года ему стали читать курс
фортификации и артиллерии. Через год
преподавание военных предметов было еще усилено
в ущерб другим дисциплинам.
Вместе с тем цесаревича стали
привлекать к государственным делам. С 1834 года он
должен был присутствовать на заседаниях Сената,
в 1835 году был введен в состав Синода, а в 1836 году
произведен в генерал-майоры и причислен к свите
Николая. Эти годы явились и "окончательным
периодом учения", когда высшие
государственные сановники читали будущему
императору курсы практического характера.
Сперанский в течение полутора лет вел "беседы
о законах", известный русский финансист
Канкрин сделал "краткое обозрение русских
финансов", советник Министерства иностранных
дел барон Врунов знакомил наследника с основными
принципами внешней политики России, начиная с
царствования Екатерины II, наконец, военный
историк и теоретик генерал Жомини преподавал на
французском языке военную политику России.
Весной 1837 года вместе со своими соучениками
Паткулем и Виельгорским Александр сдал
выпускные экзамены, заняв среди своих способных
сверстников твердое первое место.
+ + +
Сразу вслед за этим 2 мая Александр
отправился в первое большое путешествие по
родной стране, которую ему предстояло если и не
узнать, то хотя бы увидеть, чтобы представлять,
чем и кем суждено ему управлять, когда наступит
его время. Поездка продолжалась до конца года. За
это время Александр посетил множество городов,
был на юге, доезжал до Урала и самой Сибири.
Следующие три месяца цесаревич усиленно
занимался военным делом, финансами и
дипломатией, готовясь к заграничному
путешествию. В то же время он пережил очень
сильное любовное увлечение. Предметом его
страсти стала фрейлина Ольга Калиновская. По
свидетельству графини Ферзен, она вовсе не
отличалась красотой, но обладала вкрадчивостью и
нежностью. Александр уже готов был отказаться от
трона, чтобы жениться на ней. Узнав об этом,
Николай посчитал за лучшее поспешить с
заграничной поездкой сына, тем более что одна из
целей ее состояла как раз в поисках невесты для
наследника. В конце апреля Александр вновь
отправился в дальний путь. В продолжение года он
посетил Скандинавию, Австрию, объехал все
итальянские и германские государства.
13 марта 1839 года наследник остановился на
ночлег в маленьком, окруженном садами и парками
Дармштадте, где по его маршруту остановка не была
предусмотрена. Специально для цесаревича был
снят отель "Траубе", так как Александр
категорически отказался ночевать в замке
герцога Гессенского (он был сильно утомлен
визитами к многочисленным германским князьям и
мечтал быстрее добраться до Голландии). Однако
вечером он отправился на оперу, и здесь в зале
театра его встретила вся герцогская семья. Дочь
герцога Мария, которой было тогда всего 15 лет,
сильно поразила Александра своей красотой и
грацией. После представления он принял
приглашение к ужину, много разговаривал, смеялся
и, вместо того чтобы спешить с отъездом,
согласился завтракать у наследного принца. За
эти часы Мария совершенно очаровала цесаревича
и, отправляясь спать, он сказал сопровождавшим
его адъютантам Каверину и Орлову: "Вот о ком я
мечтал всю жизнь. Я женюсь только на ней". Он
тут же написал отцу и матери, прося у них
позволения сделать предложение юной принцессе
Гессенской. Николай согласился.
Май месяц Александр провел в Лондоне,
где был радушно принят английской аристократией,
побывал в парламенте, на скачках, в Оксфорде,
Тауэре, в доках на Темзе, в Английском банке и
Вестминстерском аббатстве. Но самые яркие
воспоминания были связаны у него с 19-летней
королевой Викторией. 23 июня он вернулся в
Петербург и здесь опять увлекся Ольгой
Калиновской: он был очень влюбчив, и родителям
приходилось с этим считаться. Император поспешил
выдать Калиновскую за мужа ее покойной сестры
богатого польского магната графа Иринея
Огинского. Только тогда, 4 марта 1840 года,
Александр поехал за своей невестой в Дармштадт.
Он возвратился в Россию вместе с ней и своими
родителями, встретившими их в Польше в начале
сентября. 5 декабря Мария была крещена по
православному обряду и стала великой княжной
Марией Алексеевной. Венчание состоялось 16 апреля
1841 года. Все, кто писал о жене Александра,
отдавали должное ее красоте и прекрасным
душевным качествам. Тютчева, познакомившаяся с
ней спустя 12 лет, вспоминала: "Несмотря на
высокий рост и стройность, она была такая
худенькая и хрупкая, что не производила на первый
взгляд впечатления красавицы; но она была
необычайно изящна тем совершенно особым
изяществом, какое можно найти на старых немецких
картинах, в мадоннах Альбрехта Дюрера,
соединяющих некоторую строгость и сухость форм
со своеобразной грацией в движениях и позе,
благодаря чему во всем их существе чувствуется
неуловимая прелесть и как бы проблеск души
сквозь оболочку тела. Ни в ком никогда не
наблюдала я в большей мере, чем в цесаревне, это
одухотворенное и целомудренное изящество
идеальной отвлеченности. Черты ее не были
правильны. Прекрасны были ее чудные волосы, ее
нежный цвет лица, ее большие голубые, немного
навыкат глаза, смотревшие кротко и
проникновенно... Это прежде всего была душа
чрезвычайно искренняя и глубоко религиозная... Ум
цесаревны был подобен ее душе: тонкий, изящный,
проницательный, очень иронический..."
+ + +
По возвращении из путешествия Александр
включился в государственную деятельность. С 1839
года он присутствует на заседаниях
Государственного совета, а с 1840-го - еще и на
заседаниях Комитета министров. В 1841 - 1842 годах он
уже был членом этих высших государственных
учреждений. Наконец, в 1842 году по случаю
двухмесячного отъезда Николая 1 из столицы, на
Александра было возложено решение всех
государственных дел. В последующие годы это
стало правилом. В 1846 году Николай сделал сына
председателем Секретного комитета по
крестьянскому вопросу. Одновременно наследник
исполнял военные должности. В 1844 году он получил
полного генерала, в 1849 году сделался главным
начальником военно-учебных заведений и принял
командование над Гвардейским корпусом, а в 1852
году был произведен в главнокомандующие
Гвардейским и Гренадерским корпусами. В 1850 году
для ознакомления с военными действиями
Александр поехал на Кавказ. В целом, как всегда,
это была парадная поездка по гарнизонам. Только в
Дагестане цесаревич стал свидетелем боевой
схватки с чеченцами, он не утерпел и поскакал за
цепь под огнем неприятеля.
Все эти годы до восшествия своего на
престол, Александр всегда старался точно и верно
выполнять распоряжения императора. Никаких
самостоятельных поступков он не совершал,
никаких политических идей не высказывал. Он,
по-видимому, разделял все консервативные взгляды
своего отца и, работая, например, в Крестьянском
комитете, не обнаружил никаких либеральных
намерений. Даже внешне он старался походить на
отца. Тютчева, которая близко узнала Александра в
1853 году, писала: "Черты лица его были правильны,
но вялы и недостаточно четки, глаза большие,
голубые, но взгляд мало одухотворенный; словом,
его лицо было маловыразительно и в нем было даже
что-то неприятное в тех случаях, когда он при
публике считал себя обязанным принимать
торжественный и величественный вид. Это
выражение он перенял от отца, у которого оно было
природное, но на его лице оно производило
впечатление неудачной маски. Наоборот, когда
великий князь находился в семье или в кругу
близких лиц и когда он позволял себе быть самим
собой, все его лицо освещалось добротой,
приветливой и нежной улыбкой, которая делала его
на самом деле симпатичным. В ту пору, когда он был
еще наследником, это последнее выражение было у
него преобладающим; позднее, как император, он
считал себя обязанным почти всегда принимать
суровый и внушительный вид, который в нем был
только плохой копией. Это не давало ему того
обаяния, каким в свое время обладал император
Николай, и лишало его того, которое было дано ему
природой и которым он так легко мог бы привлекать
к себе сердца".
Император Николай при жизни полностью
заслонял и подавлял своей личностью сына. Тот
всегда оставался лишь послушным исполнителем
воли своего родителя, но вот 18 февраля 1855 года
Николай скоропостижно умер. На другой день
Александр взошел на престол. Он принял власть в
тяжелейший момент, когда для всех очевидно было,
что Россия обречена на поражение в Крымской
войне. Изумление, обида, боль, гнев и раздражение
царили в обществе. Первые годы царствования
стали для Александра суровой школой
политического воспитания. Именно тогда он в
полной мере ощутил все накопившееся в обществе
недовольство и испил всю горечь жестокой и
справедливой критики.
Не сразу, а только после долгих
колебаний и ошибок, набрел он на ту дорогу, по
которой должна была пойти Россия. Поначалу
вообще не видно в Александре никакого намерения
проводить реформы. На другой день после принятия
власти, 19 февраля 1855 года, он заявил в
Государственном совете, что признает себя
продолжателем "желаний и видов"
"незабвенного нашего родителя", а 23 февраля
на приеме дипломатического корпуса определенно
обещал придерживаться политических принципов
отца и дяди. Он и слышать не хотел о заключении
мира, справедливо считая предложенные условия
унизительными и неприемлемыми для России. Но
твердости его не могло хватить надолго - уж
слишком неблагоприятны были обстоятельства для
того, чтобы править по-старому. В августе пал
Севастополь - это был страшный удар. Говорят, что
Александр плакал, получив роковую весть. Он сам
отправился на юг, наблюдал за возведением
бастионов вокруг Николаева, осмотрел укрепления
вокруг Очакова и Одессы, посетил главную
квартиру армии в Бахчисарае. Но все усилия были
напрасны. Россия не могла продолжать войну. На
международной арене она оказалась
изолированной, внутренние силы ее были
подорваны, недовольство охватило все слои
общества.
Обладая здравым и трезвым умом,
определенной гибкостью, совсем не склонный к
фанатизму, Александр, под давлением
обстоятельств и не имея никакой программы, начал
принимать новые решения, не укладывавшиеся в
старую систему и даже прямо противоположные ей.
Он встал на путь освободительных реформ не в силу
своих убеждений, а как военный человек на троне,
осознавший "уроки" Крымской войны, как
император и самодержец, для которого престиж и
величие державы стояли превыше всего.
Контуры этого нового курса
вырисовывались постепенно. 3 декабря 1855 года был
закрыт Высший цензурный комитет. Запрет,
наложенный Николаем 1 на печатное слово, был
отменен - так велика была потребность общества
выговориться. Одно за другим стали возникать
новые независимые издания. Гласность стала
первым проявлением оттепели, наступившей вскоре
после воцарения Александра. Уничтожены были и
стеснения, введенные в университетах после 1848
года.
В марте 1856 года при активном участии
князя Горчакова был заключен Парижский мир. Он
стоил России Черноморского флота, но все же был
гораздо менее постыден, чем можно было ожидать.
Вскоре после подписания мира упразднены были
оставшиеся военные поселения, срок службы в
армии сокращен с 25 до 15 лет.
14 августа царская семья с Николаевского
вокзала отправилась на поезде в Москву и 26
августа в Успенском соборе произошла коронация.
По случаю праздника Александр на три года
отменил рекрутскую повинность, простил недоимки,
амнистировал или облегчил участь большого числа
преступников, в том числе декабристов.
Оставшимся в живых участникам восстания были
возвращены имения и титулы.
+ + +
Трудно сказать, когда Александр
окончательно осознал, что крепостные отношения
изжили себя, но то, что он уверился в этом уже
вскоре после своего восшествия на престол, не
вызывает сомнений. Оставалось решить, как
осуществить эту грандиозную реформу. В марте 1856
года, вскоре после заключения мира, император
отправился в Москву. Московский
генерал-губернатор, известный крепостник граф
Закревский ходатайствовал перед Александром о
желании местного дворянства представиться
государю по поводу распространившегося среди
него слуха, что правительство замышляет отмену
крепостного права.
Император принял московского
губернского предводителя дворянства князя
Щербатова с уездными представителями и сказал
им: "Слухи носятся, что я хочу объявить
освобождение крепостного состояния. Это
несправедливо... Вы можете это сказать всем
направо и налево. Я говорил то же самое
предводителям, бывшим у меня в Петербурге. Но не
скажу вам, чтобы я был совершенно против этого. Мы
живем в таком веке, что со временем это должно
случиться. Я думаю, что и вы одного мнения со мною;
следовательно, гораздо лучше, чтобы это
произошло свыше, чем снизу". Государь попросил
подумать об этом и высказать свои предложения.
3 января 1857 года для рассмотрения
вопроса отмены крепостных отношений составлен
был новый секретный комитет из ближайших
доверенных лиц. В начале декабря того же года от
имени министра внутренних дел был разослан
циркуляр, в котором предлагалось в каждой
губернии образовать комитеты для обсуждения
этого важного вопроса. К половине июля 1858 года
комитеты были открыты во всех губерниях. Они
работали около года, выработав местные положения
об устройстве быта помещичьих крестьян. В
феврале 1859 Года первый секретный комитет по
крестьянским делам получил гласное официальное
существование как главный руководитель
предпринятого дела. По мере того, как начали
поступать выработанные губернскими комитетами
проекты, при нем образовывались редакционные
комиссии, которые должны были дать окончательную
выработку губернским проектам. 10 октября 1860 года
Александр велел передать наработки в
распоряжение главного комитета, а 28 января 1861
года состоялось первое заседание
Государственного совета, который должен был
утвердить проект. Выступая на нем, Александр
сказал, что откладывать дело освобождения
крестьян больше нельзя, что необходимо его
окончить в феврале, чтобы объявить волю к началу
полевых работ. Но несмотря на прямую поддержку
государя, проект встретил в Государственном
совете серьезное противодействие. В конце концов
Александр одобрил его вопреки мнению
большинства членов. 19 февраля окончательный
текст закона об освобождении и устройстве быта
крестьян, а также Высочайший манифест об этом
были подписаны, а 5 марта манифест прочитали во
всех церквях.
Так было совершено великое дело отмены
крепостного права. Давая оценку крестьянской
реформе, следует помнить, что она была тем, чем
только могла быть в то время, то есть
компромиссом между двумя основными классами
русского общества: дворянами и крестьянами. В
результате реформы крестьяне получили гораздо
больше того, что хотела им дать подавляющая масса
крепостников-помещиков, но гораздо менее того,
чего они сами от нее ожидали после стольких лет
разговоров. Если вспомнить, что в числе поданных
в 1859 году губернскими комитетами проектов
реформы едва ли не треть представляла такие, в
которых вовсе отвергалось освобождение
крестьян, а в трети других предлагалось
освободить крестьян без земли, если добавить к
этому, что члены редакционной комиссии (которые
все, кстати, были дворянами) не включили в
окончательный вариант закона множество
полуфеодальных пут, которыми помещики хотели
связать по рукам и ногам своих бывших крепостных,
то нельзя не признать, что закон 19 февраля 1861 года
имел колоссальное прогрессивное значение и был,
по словам Ключевского, одним из важнейших актов
русской истории. И поистине, личная заслуга
Александра в этом огромна. Его следует признать
главным двигателем реформы, ибо он начал ее в
одиночку, еще не имея помощников в правительстве
и семье, и завершил ее, несмотря на упорное
сопротивление помещиков и высших чиновников. Он
вложил в это дело много своих сил, лично
разъезжая по губерниям и стараясь смягчить
ожесточение помещиков: убеждал, уговаривал,
стыдил. В конце концов благодаря его личному
авторитету был утвержден наиболее либеральный
из возможных в то время вариантов освобождения (с
землей за выкуп).
Но с другой стороны, материальное
положение, в которое попали крестьяне после
освобождения, настолько не соответствовало их
реальным нуждам, что многие из них через
несколько лет поставлены были на грань полной
нищеты. Императору хорошо известно было, что
крестьяне недовольны уменьшением наделов,
высокими повинностями и выкупными платежами, но
он не считал возможным уступить в этом вопросе.
Выступая 15 августа 1861 года в Полтаве перед
крестьянскими старостами, Александр
категорически заявил: "Ко мне доходят слухи,
что вы ищете другой воли. Никакой другой воли не
будет, как та, которую я вам дал. Исполняйте, чего
требует закон и Положение. Трудитесь и работайте.
Будьте послушны властям и помещикам". Этому
мнению он остался верен до конца жизни.
Освобождение крестьян существенно
изменило все основы русского государственного и
общественного быта. Оно создало в центральных и
южных областях России новый многолюдный
общественный класс. Прежде для управления им
довольствовались помещичьей властью. Теперь же
управлять крестьянами должно было государство.
Старые екатерининские учреждения,
устанавливавшие в уездах дворянское
самоуправление, уже не годились для нового
разносословного уездного населения. Надобно
было создавать заново местную администрацию и
суд. Отмена крепостного права, таким образом,
неизбежно вела к другим преобразованиям. В
первой половине 60-х годов последовательно
проводятся университетская реформа, реформа
местного самоуправления, создается новый
всесословный суд и смягчается цензурный
контроль. При всей ограниченности и
незавершенности проведенных реформ, они имели
для России огромное прогрессивное значение.
Многие путы, связывавшие развитие страны, были
устранены. В этом заключался залог промышленных
успехов России. Серьезным стимулом
экономической жизни при Александре сделалось
строительство железных дорог, всячески
поощряемое правительством. В скором времени
построено было около 20 тысяч верст
железнодорожных путей. Это оказало влияние на
развитие промышленности и торговли.
Товарооборот с сопредельными странами вырос в
десять раз. Заметно умножилось число торговых и
промышленных предприятий, фабрик и заводов.
Появились и кредитные учреждения - банки, во
главе которых встал с 1860 года Государственный
банк. Россия стала постепенно терять характер
патриархального земледельческого государства.
Но прошло много лет, прежде чем русское
общество осознало правильность выбранного
курса. Александру пришлось сполна испить горечь
разочарования, знакомую многим великим
реформаторам. Вместо благодарности, которую он,
может быть, ожидал услышать от своих подданных,
император подвергся суровой критике. Одни
упрекали его за то, что в своих преобразованиях
он переступил черту дозволенного и встал на путь
гибельный для России, другие, напротив, считали,
что государь слишком медлит с введением новых
институтов и что даже в реформах своих он более
реакционеру чем либерал.
Собственно, правы были и те и другие.
Общественный и государственный порядок в
николаевской России поддерживался за счет
военной силы, неприкрытого национального
угнетения и жестокой цензуры. Как только режим
был смягчен, Россию стали потрясать национальные
восстания и революционное брожение. Новые идеи,
проникая во все слои общества, постепенно
разъедали верноподданнические чувства. Уже с 1862
года появляются революционные прокламации,
призывающие к свержению самодержавия и
уравнительному разделу земли. Власть и общество
впервые почувствовали себя
противопоставленными друг другу.
Вместе с тем оживилось
национально-освободительное движение на ее
северо-западной окраине. Лишь только
установленные Николаем 1 в Царстве Польском
порядки были немного смягчены Александром, как
началось сильное патриотическое движение за
независимость Польши. Все попытки найти
компромисс, удовлетворив наиболее скромные
требования оппозиции, не дали результатов,
уступки расценивались как свидетельство
слабости властей, каковой следует
воспользоваться. В январе 1863 года подпольное
движение перешло в вооруженное восстание,
начавшееся нападением повстанцев на солдат ряда
гарнизонов. Исчерпав все возможности
переговоров, Александр в конце концов решился на
жесткие меры. Летом 1863 года он отозвал из Польши
великого князя Константина, назначив на его
место графа Берга, а генерал-губернатором в
северо-западные губернии отправил Муравьева,
известного своими склонностями к крутым мерам.
Применение против повстанцев огромной
регулярной армии, смертные приговоры для лиц,
причастных к убийствам, - все это позволило
довольно быстро стабилизировать положение на
западной окраине России.
+ + +
Десятилетие неустанных трудов не прошло
без следа. С 1865 года замечается в Александре
утомление, даже некоторая апатия.
Преобразовательная деятельность ослабевает, .и
хотя начатые реформы продолжают неуклонно
воплощаться в жизнь, новые начинания становятся
редкостью. Немалую роль сыграли тут и личные
несчастья и покушения на жизнь государя,
следовавшие одно за другим со страшной
методичностью.
В апреле 1865 года Александр перенес
жестокий удар и как человек, и как император. В
Ницце от спинномозгового менингита умер его
старший сын Николай - юноша, которому только что
исполнился 21 год, успешно завершивший
образование, нашедший себе невесту,
намеревавшийся начать государственную
деятельность в качестве помощника и будущего
приемника своего отца. Новым наследником
престола был объявлен второй сын императора,
великий князь Александр Александрович. И по
способностям, и по образованию он откровенно не
соответствовал своему высокому назначению.
Император не мог не испытывать тревоги за
будущее России. Можно было еще попытаться
восполнить пробелы учебного курса (и это было
сделано), однако время уже оказалось упущено, ибо
речь шла о сложившимся двадцатилетнем человеке.
Наиболее тяжело смерть великого князя
Николая сказалась на императрице. Она любила его
особенно, занималась его образованием, неизменно
приглашала на вечера в свою гостиную. Между
матерью и сыном была глубокая внутренняя связь.
После того, как сын скончался у нее на руках,
императрица замкнулась в своем горе, здоровье ее
еще более пошатнулось.
Супружеская жизнь Александра с Женой
давно уже не ладилась. Возможно, смерть сына
нанесла ей последний роковой удар. За первые
двадцать лет совместной жизни Мария
Александровна родила восемь детей. Между тем ее
здоровье с самого начала не отличалось
крепостью. Многочисленные роды еще больше
расшатали его. После сорока императрица стала
страдать острыми сердечными приступами. Врачи
настоятельно советовали Марии Александровне
воздержаться от супружеских отношений, И подобно
своему отцу, Александр в сорок лет оказался
соломенным вдовцом. Одну за другой он сменил
нескольких любовниц. Среди них называют княжну
Александру Долгорукую, Замятину, Лабунскую,
Макарову, Макову и Ванду Кароцци. Все это были
безупречные красавицы (Александр смолоду слыл
знатоком и любителем женщин), но они не могли
заполнить пустоты, которая как-то незаметно
возникла вокруг императора.
А Александр еще совсем не ощущал себя
старым человеком. Видевший его вскоре после
смерти сына французский поэт Теофиль Готье так
описывал его внешность: "Волосы у государя
были коротко стрижены и хорошо обрамляли высокий
и красивый лоб. Черты лица изумительно правильны
и кажутся высеченными скульптором. Голубые глаза
особенно выделяются благодаря коричневому тону
лица, обветренного во время долгих путешествий.
Очертания рта так тонки и определенны, что
напоминают греческую скульптуру. Выражение лица
величественно-спокойное и мягкое, время от
времени украшается милостивой улыбкой".
Весной 1865 года Александр начал новый,
самый бурный в своей жизни роман, которому
суждено было сделаться последним. Прогуливаясь в
Летнем саду, он заметил молодую девушку,
грациозную, модно одетую, с румянцем во всю щеку,
с большими лучистыми глазами. Это была
восемнадцатилетняя княжна Екатерина
Долгорукова. Император знал ее давно, с 1857 года,
когда она была еще маленькой девочкой. Теперь,
очарованный ее свежей красотой, он начал
ухаживать за ней, увлекаясь все больше и больше.
Ему удалось постепенно пробудить встречные
чувства, но отношения влюбленных долгое время
оставались платоническими, им нужно было пройти
через многие испытания, прежде чем их влечение
превратилось в всепоглощающую страсть.
4 апреля 1866 года Александр, закончив
обычную Прогулку по Летнему саду, вышел за
ворота, чтобы сесть в коляску. Неожиданно к нему
подошел молодой человек, выхватил револьвер и
направил прямо в грудь. Нападение было столь
неожиданным, что должно было окончиться
трагически, но стоявший неподалеку картузник
Осип Комиссаров успел ударить убийцу по руке.
Пуля пролетела мимо. Жандармы схватили
покушавшегося и подвели к экипажу императора.
"Ты поляк?" - прежде всего спросил Александр.
"Русский", - ответил террорист. "Почему же
ты стрелял в меня?" - удивился император. "Ты
обманул народ, - отвечал тот, - обещал ему землю, да
не дал". Арестованного отвели в 3-е отделение.
Вскоре выяснилось, что революционера -звали
Дмитрий Каракозов. Он был членом "Московского
кружка", одного из осколков разгромленной еще
прежде "Земли и воли" Чернышевского. Кружок
состоял из учащихся и студентов, готовившихся к
насильственному перевороту и активно
пропагандировавших социалистическое учение. По
делу Каракозова было предано суду 36 человек. Все
они были приговорены к каторге и ссылке, а сам
Каракозов был повешен 3 сентября на Смоленском
поле.
Покушение такого рода было первым в
русской истории и поэтому произвело на
современников огромное впечатление. Не менее
сильно подействовало оно на императора. После
явного успеха реформ (в которые за десять лет до
того мало кто смел поверить) вдруг оказаться с
глазу на глаз с такой нетерпимостью,
агрессивностью и непониманием было чрезвычайно
тяжело. Покушение 4 апреля знаменовало собой
определенную перемену и в самом императоре и в
его политике. Александр вдруг как бы сразу
выдохся и устал. "Государь был действительно
постоянно в нервическом раздражении, - вспоминал
позже Головнин, - казался крайне грустным и
перепуганным и внушал соболезнование". С этого
времени берет начало "охранительный" период
царствования Александра, когда он более озабочен
был не столько новыми реформами, сколько
сохранением достигнутого положения. В политике
стали проявляться даже черты некоторой
реакционности, хотя явного поворота к прошлому
не было. Правительство закрыло наиболее
радикальные журналы "Современник" и
"Русское слово". Были отстранены министр
просвещения Головнин, петербургский губернатор
Суворов - люди умеренно-либеральной ориентации,
подал в отставку шеф жандармов князь.Долгоруков.
На первое место вышли граф Муравьев, назначенный
главой Следственной комиссии, и князь Гагарин,
создатель Особой комиссии по разработке мер
укрепления внутреннего спокойствия.
Петербургским губернатором стал генерал Трепов a
III отделение возглавил молодой и энергичный граф
Шувалов, сделавшийся вскоре ближайшим и
доверенным человеком государя.
Весной того же 1866 года умерла мать
Екатерины Долгоруковой. Страшась одиночества,
княжна всем сердцем потянулась к Александру,
который по возрасту годился ей в отцы. В ночь с
первое на второе июня в Петергофе, в павильоне
"Бабигон" состоялось их первое любовное
свидание. Расставаясь со своей возлюбленной,
Александр дал обещание, что женится на ней сразу,
как только станет свободен. По свидетельству
фрейлины императрицы Александры Толстой, при
дворе вскоре узнали о новом романе императора и
поначалу расценили его как очередное увлечение.
"Я не приняла в расчет, - писала Толстая, - что
его преклонный возраст увеличивал опасность, но
более всего я не учла того, что девица, на которую
он обратил свой взор, была совсем иного пошиба,
чем те, кем он увлекался прежде... Хотя все и
видели зарождение нового увлечения, но ничуть не
обеспокоились, даже самые приближенные к
императору лица не предполагали серьезного
оборота дела. Напротив, все были весьма далеки от
подозрения, что он способен на настоящую
любовную интригу; роман, зревший в тайне. Видели
лишь происходившее на глазах - прогулки с
частыми, как бы случайными встречами,
переглядывания в театральных ложах и т. д. и т.п.
Говорили, что княжна преследует императора, но
никто пока не знал, что они видятся не только на
публике, но и в других местах, - между прочим, у ее
брата князя Михаила Долгорукого, женатого на
итальянке".
Гораздо позже узнали, что Александр
встречается с Долгоруковой в самом Зимнем
дворце, в бывшем кабинете Николая 1, имевшего
отдельный вход прямо с площади и потайную
лестницу, соединявшую его с апартаментами
Александра. Общество однозначно не одобрило
новой связи: авторитет императрицы в глазах
света был чрезвычайно велик, ее жалели,
втихомолку осуждали императора и громко роптали
на княжну. Старший брат Екатерины был женат на
прекрасной неаполитанке маркизе де
Черчемаджиоре. Узнав о скандальной связи своей
золовки с государем, та поспешила увезти ее в
Италию. Быть может, и Александр, сознавая свою
вину перед женой, хотел таким образом избавиться
от своего чувства, но оно оказалось сильнее его.
За время полугодовой разлуки любовь только
окрепла. Новая встреча Александра с Екатериной
произошла при необычайных, даже романтических
обстоятельствах.
16 мая 1867 года император с двумя
сыновьями - Александром и Владимиром - выехал во
Францию на Всемирную выставку. 20 мая царское
семейство прибыло в Париж, где их встречал
Наполеон III. Александр поселился в Елисейском
дворце в тех же апартаментах, которые в 1814 году
занимал Александр 1. В честь высокого гостя в
Тюильри был дан бал и спектакль в Опере, а затем
последовало посещение выставки. Но вскоре
выяснилось, что Александр приехал в Париж совсем
не за этим. "Как стало известно впоследствии, -
писала Александра Толстая, - истинной целью
поездки было свидание с княжной Долгоруковой, в
то время находившейся в Париже вместе со своей
Невесткой. Даже граф Шувалов, которого нельзя
назвать наивным и который имел в своем
распоряжении все возможности для того, чтобы
быть более осведомленным, сделал это открытие
только задним числом. Положение вскоре сделалось
явным, у него наконец открылись глаза на угрозу,
которую несла эта связь, и вот каким образом. Он
сам мне рассказывал об этом в следующих
выражениях: "В первый же день нашего приезда в
Париж государь отправился в Opera Comique, но пробыл
там недолго, найдя, что спектакль скучен. Мы
вернулись вместе с ним в Елисейский дворец,
довольные, что можем, наконец, отдохнуть после
трудного дня. Между одиннадцатью часами и
полуночью император постучал в дверь графа
Адлерберга. "Я прогуляюсь пешком, - сказал он, -
сопровождать меня ненужно, я обойдусь сам, но
прошу, дорогой, дать мне немного денег". -
"Сколько нужно?" - "Даже не знаю, может
быть, сотню тысяч франков?"
Адлерберг тут же сообщил мне об этом
странном случае, и, поскольку в моем распоряжении
находились мои собственные агенты (не говоря уже
о французской полиции), которые должны были
издали следовать за государем, куда бы он ни
направлялся, я остался почти спокоен. Мы
вернулись в свои комнаты, конечно, позабыв о сне,
ожидая с минуты на минуту возвращения
императора. Но когда пробило полночь, потом час и
два, а он не появлялся, меня охватило
беспокойство, я побежал к Адлербергу и застал его
тоже встревоженным. Самые страшные
предположения промелькнули у нас в душе.
Полицейские агенты, которым было
поручено вести наблюдение за императором очень
деликатно, могли упустить его из виду, а он, плохо
зная расположение парижских улиц, легко мог
заблудиться и потерять дорогу в Елисейский
дворец. Словом, мысль об императоре, одиноком в
столь поздний час на улице со ста тысячами
франков в кармане, заставила нас пережить
кошмарные часы. Предположение, что он мог быть у
кого-то в гостях, даже не пришло нам в голову; как
видите, это доказывает наше полное неведение
относительно главных мотивов его поступков.
Наконец, в три часа ночи он вернулся,
даже не догадываясь, что мы бодрствовали в его
ожидании. Что же произошло с ним этой ночью? Выйдя
на улицу, император нанял фиакр, нагнулся под
фонарем, прочитал какой-то адрес, по которому
велел извозчику вести его на улицу Рампар, номер
такой-то. Прибыв на место, сошел с фиакра и прошел
через ворота во двор дома. Он отсутствовал
примерно минут двадцать, в течение которых
полицейские с удивлением наблюдали, как он
безуспешно возился с воротами. Император не знал,
что нужно было потянуть за веревку, чтобы дверь
открылась, и оказался в ловушке. К счастью, агент,
занимавшийся наблюдением, сообразил, в чем дело.
Толкнув ворота, он быстро прошел в глубь двора
мимо императора, как бы не обращая на него
внимания, и таким образом дал возможность
императору выйти. Извозчик ошибся номером, и дом,
указанный императором, оказался в двух шагах. На
этот раз он вошел туда беспрепятственно. Пока
Адлерберг и я тряслись от страха, император,
наверное, преспокойно пил чай в обществе двух
дам". Одна из них была княжна Екатерина
Долгорукова, другая - ее невестка. В последующие
вечера княжна тайком навещала императора в
Елисейском дворце, проникая туда через калитку
на улице Габриэль и авеню Мариньи.
Шувалов не зря беспокоился за
безопасность Александра. Французское общество
было враждебно настроено по отношению к России.
При появлении Александра на улицах Парижа часто
раздавались дерзкие демонстративные крики:
"Да здравствует Польша!" Польские эмигранты
то и дело устраивали демонстрации. 25 мая в честь
русского государя на Лоншанском поле был устроен
смотр войск. По его завершении Александр,
Наполеон и свиты обоих императоров неспешно и
торжественно поехали к городу через Булонский
лес. Оба императора сидели в открытой коляске,
как вдруг раздался выстрел. Пуля угодила в лошадь
французского шталмейстера. Террориста схватили.
Им оказался польский эмигрант Антон Березовский.
Второе покушение подействовало на
Александра удручающе. Все знаки сожаления и
симпатии, все старания французского императора и
императрицы Евгении не смог ли рассеять его
дурного настроения. Оно еще более усугублялось
из-за неудачных переговоров: несмотря на внешнюю
любезность, Наполеон отказался пересматривать
условия унизительного Парижского мирного
договора 1856 года, согласно которому России
запрещалось держать флот на Черном море.
Александр возвратился в Петербург с
твердым намерением больше никогда не
расставаться со своей возлюбленной. Помимо
большой, официальной семьи, он как бы обзавелся
второй, "малой". В сентябре 1872 года княжна
Екатерина сообщила императору, что беременна. В
положенный срок она родила мальчика, которого
назвали Георгием. На следующий год родилась дочь
Ольга.
Эта скандальная история не только
мучила больную императрицу, но и вызывала
негодующие толки придворных. Волновались и
сыновья, опасаясь, что побочные братья и сестры
заявят когда-нибудь о своих правах. Граф Шувалов
счел своим долгом доложить Александру о всеобщем
недовольстве, возникшем из-за связи государя с
Долгоруковой. Император холодно выслушал
Шувалова и дал ему понять, что в свою личную жизнь
он никому не позволит вмешиваться. С этого
времени положение всесильного фаворита
пошатнулось, а в 1874 году Александр внезапно
отправил Шувалова послом в Лондон. В том же году
он пожаловал своим побочным детям титул
светлейших князей Юрьевских.
+ + +
После Парижского мира, воспринятого
всем русским обществом как национальное
унижение, внешнеполитический престиж России пал
чрезвычайно низко. Александру пришлось
потратишь много сил, прежде чем он вернул своему
государству тот вес, который оно имело до
Крымской войны. Только пройдя через позор
поражения, Александр смог решиться на реформы, но
он никогда не забывал главной цели этих реформ -
возродить военное могущество Российской
империи. Сообщают, что, председательствуя в 1863
году на одном заседании, государь сказал: "Семь
лет тому назад я совершил за этим столом один
поступок, который я могу определить, так как
совершил его я: я подписал Парижский договор, и
это было трусостью". И, ударив кулаком по столу,
он сказал: "Да, это была трусость, и я этого не
повторю!" Этот эпизод резко характеризует
остроту затаенного государем горького чувства.
Ни он, ни Горчаков не забыли унижения 1856 года.
Целью внешней русской политики с этого времени
стало уничтожение Парижского договора.
Средством - возобновление разрушенной военной
мощи. Военные статьи при Александре поглощали
львиную долю бюджета. Проведение военной реформы
было вверено графу Дмитрию Милютину, который
оставался военным министром на протяжении всего
царствования Александра. Милютин ввел новые
принципы комплектования войск, создал иную их
структуру, много внимания уделял перевооружению
армии, перестройке системы военного образования.
В 1874 году был принят устав о всеобщей воинской
повинности, завершивший собой реформирование
русского общества. Служба в армии превратилась
из тяжелой сословной повинности крестьянства в
гражданский долг, равный для всех сословий, а
Россия получила современную армию,
укомплектованную и организованную по
европейскому образцу. Прошло совсем немного
времени, и Александру пришлось испытывать ее в
боевых условиях.
Положение на Востоке обострилось в 1875
году, когда вспыхнуло восстание против турок в
населенных сербами турецких областях Боснии и
Герцеговине, а затем и в Болгарии. Александр
оказался в крайне сложном положении. С одной
стороны, все ведущие министры: иностранных дел,
военный и финансов - убеждали его в необходимости
сохранять нейтралитет. Очевидно было, что Россия
встретит противодействие всех европейских
держав, прежде всего Англии и Австрии, что война
потребует колоссальных расходов, что исход ее
очень сомнителен, поскольку турецкая армия в
избытке получала современное оружие из Англии.
Но с другой стороны, ему приходилось считаться с
мощным давлением общественного мнения,
требовавшего оказать немедленную военную помощь
сербам и болгарам. Мог ли император проявить
сдержанность, когда в обществе царили такое
возбуждение и невиданный патриотический подъем?
12 апреля 1877 года война была объявлена.
Стараясь максимально поднять престиж
императорской власти и царствующей фамилии,
Александр привлек к участию в кампании почти
всех взрослых великих князей. Главнокомандующим
на Балканах был назначен брат царя великий князь
Николай Николаевич, главнокомандующим на
Кавказском фронте - другой брат Михаил. Наследник
командовал Рущукским отрядом. На фронте
находился и младший сын Александра - Владимир.
Сам Александр пробыл на Балканах с мая по декабрь
1877 года. Он не собирался вмешиваться в
командование, но почитал своим долгом находиться
в тылу армии, там, где были раненые. Он говорил,
покидая столицу: "Я еду братом милосердия".
В июне русская армия переправилась
через Дунай и приступила к осаде Плевны,
обороняемой сильным турецким гарнизоном. Турки
защищались с исключительным упорством, делали
дерзкие вылазки, нанося русским тяжелый урон.
Одно время казалось, что война окончится ничем и
придется с позором возвращаться за Дунай. С
каждым месяцем усиливался ропот недовольных и в
армии, и в России. Граф Милютин писал в сентябре:
"Войска не падают духом; однако ж слышится
ропот на начальство. В России же этот ропот
принимает характер общего неудовольствия;
громко порицают и начальство армии, и самого
государя. Не скрывают негодования на то, что
должности в армии розданы великим князьям, как
будто вся кампания делается для того только,
чтобы доставить случай членам царского дома
украситься Георгиевскими крестами... Злые языки,
даже в свите государя, громко говорят, что война
ведется по образцу красно-сельских маневров.
Ходят слухи, будто в России, в самом Петербурге,
намереваются подать государю адрес для
убеждения его возвратиться в свою столицу".
Многим казалось, что своим отъездом император
облегчит положение генералов. Но очевидно, что
Александр не мог вернуться в Россию, оставив
армию в таком тяжелом положении. Он ощущал на
плечах своих тяжелый груз ответственности за
исход этой войны, а понимание того, что многое
происходит и делается не так, как надо, служило
для него причиной многих огорчений и
разочарований. Полковник Газенкампф записал в
сентябре в своем дневнике: "...Я в первый раз
понял всю глубину трагизма положения государя.
Мне стало ясно, что он действительно не может не
оставаться на театре военных действий. Ему
необходимо видеть и слышать самому все, что здесь
делается, иначе нет и не может быть ни минуты
покоя его измученной душе. Он немощен физически и
надорван душевно: он обманут в лучших своих
ожиданиях, разочарован и огорчен неудачами своих
благороднейших усилий на благо своего народа; он
изуверился в людях. И несмотря на это, какая
величавая простота и какое глубокое смирение!
Вся Россия и все вокруг нас ропщут и ищут козлов
отпущения за все неудачи и разочарования, - один
государь ни на что не жалуется, никого не
упрекает и не винит, а только молится и плачет. Я
наблюдал за ним весь день: видно было, что у него
напряжен каждый нерв, что весь он обратился в
мучительное ожидание, что в его душе -
смертельная тоска. И несмотря на это, никому ни
укоризны, ни даже недовольного взгляда..."
Император терпеливо переносил
трудности походного быта, плохие дороги и
недосыпание. Он обходил палаты раненых, утешал
отчаявшихся, награждал отличившихся и всех
подбадривал. Наконец, в середине ноября наступил
перелом. 16 ноября в Закавказье русские взяли
Каре, а 28 ноября пала Плевна. Одушевленные этой
победой русские войска зимой перешли через
Балканы в Румынию. Город сдавался за городом,
капитулировали целые корпуса турецких войск.
Передовые отряды заняли Филиппополь и
Андрианополь, приближались к Стамбулу. Султан
запросил мира. В феврале 1878 года в местечке
Сен-Стефано был заключен предварительный мирный
договор. По этому договору Турция признала
независимость Черногории, Сербии и Румынии,
согласилась на образование из своих болгарских и
македонских областей особого княжества
Болгария; обязывалась провести реформы в Боснии
и Герцеговине. России Турция уступала обратно
устье Дуная, отошедшее от нее в 1856 году, а сверх
того - города Батум и Каре в Закавказье.
Но Англия и Австрия категорически
отказались признать условия этого мира.
Отношения этих держав с Россией настолько
обострились, что вот-вот могла начаться новая
европейская война. При посредничестве Германии в
Берлине начался мирный конгресс. Но и
предложенные Бисмарком условия мира были
направлены не в пользу России. Под давлением всей
европейской дипломатии князь Горчаков должен
был согласиться на уступки. Приобретения Сербии
и Черногории были сокращены; вместо единой
Болгарии были созданы две болгарские области -
княжество Болгария и автономная провинция
Восточная Румелия, обе под главенством Турции.
Сербия и Румыния были признаны независимыми
королевствами. Босния и Герцеговина поступили
под управление Австрии. Таким образом, следствия
войны за освобождение балканских славян
оказались малоудовлетворительными. Военный
успех не сопровождался соответствующим
политическим результатом. Россия не добилась
своих целей и осталась совершенно изолированной,
без союзников и друзей. Вот почему в русском
обществе Восточная война и Берлинский конгресс
вызывали чувства неудовлетворенности и
разочарования.
Сам канцлер князь Горчаков,
представлявший Россию на конгрессе, в записке
Александру признался: "Берлинский конгресс
есть самая черная страница в моей служебной
карьере". Император пометил: "И в моей
также". Таков был финал войны, на которую
потратили более миллиарда рублей (при общем
бюджете 1878 года 600 миллионов) и ради которой
совершенно расстроили отечественные финансы.
Александр вернулся в Россию постаревшим. Все
свидетели его тогдашней жизни в один голос
говорят, что он похудел, осунулся и сгорбился.
Морис Палеолог писал о состоянии государя в
конце 1878 года: "Порой им овладевала тяжелая
меланхолия, доходившая до глубокого отчаяния.
Власть его более не интересовала; все то, что он
пытался осуществить. Кончалось неудачей. Никто
из других монархов не желал более его счастья
своему народу: он уничтожил рабство, отменил
телесные наказания, установил суд присяжных,
провел во всех областях управления мудрые и
либеральные реформы. В отличие от других царей он
никогда не стремился к кровавым лаврам славы.
Сколько усилий потратил он, чтобы избежать
турецкой войны, навязываемой ему его народом! И
после ее окончания он предотвратил новое военное
столкновение... Что получил он в награду за все
это? Со всех концов России поступали к нему
донесения губернаторов, сообщавших, что народ,
обманутый в своих чаяниях, во всем винил царя. А
полицейские донесения сообщали об угрожающем
росте революционного брожения. Смятенной душой
он невольно устремился к единственному человеку,
пожертвовавшему для него своей честью, светскими
удовольствиями и успехами,' - к человеку,
думавшему об его счастье и окружавшему его
знаками страстного обожания".
Вскоре после своего возвращения
Александр распорядился подготовить в Зимнем
дворце апартаменты для княжны Долгоруковой и ее
детей. Они располагались прямо под его комнатами.
Для удобства сообщения между этажами был устроен
лифт. Император уже настолько нуждался в
постоянном присутствии этой женщины, что стал
совершенно равнодушен к мнению света и своей
смертельно больной жены. Тем временем покушения
на Александра делались все более дерзкими.
Третья попытка убить его была предпринята 20
апреля 1879 года. В десятом часу утра государь
совершал свою обычную прогулку: он шел по
Миллионной, Зимней канавке и Мойке, а потом
повернул на площадь Гвардейского штаба. Здесь
навстречу ему попался высокий молодой человек в
чиновничьей фуражке. Разминувшись с ним,
Александр обернулся и увидел в руках незнакомца
револьвер. Мгновенно сообразив в чем дело, он
бросился бежать зигзагами в сторону Певческого
моста. Убийца кинулся следом, стреляя на ходу.
Прежде чем его схватили, он успел выстрелить пять
раз, но не попал ни разу. Стрелявшим оказался
бывший студент Петербургского университета,
33-летний Александр Соловьев. Спустя короткое
время Верховный суд приговорил его к смерти. Он
был повешен 28 мая. Хотя Соловьев принадлежал к
подпольному социалистическому кружку, покушение
было его личным делом. Но в августе смертный
приговор императору вынес Исполнительный
комитет "Народной воли". С этого момента
охота за Александром приняла более жесткие
формы.
В декабре 1879 года террористы устроили
взрыв на пути следования царского поезда из
Ливадии в Москву. По ошибке они подорвали бомбу
не под императорским поездом, а под тем, на
котором следовала царская свита. Сам Александр
остался невредим, но понимал, что с каждым новым
покушением шансы на спасение становятся все
меньше. Петербург был слишком велик, и полиция не
могла гарантировать безопасности всем членам
императорской семьи за пределами их дворцов.
Великие князья просили государя переселиться в
Гатчину, но Александр наотрез отказался покинуть
столицу и изменить маршруты своих ежедневных
прогулок и воскресные парады войск гвардии.
Дальнейшие события показали, что и во дворце
император уже не мог чувствовать себя в
безопасности. 5 февраля 1880 года в шесть с
половиной часов вечера, когда Александр,
окруженный семьей, беседовал в своих
апартаментах с приехавшим в Петербург братом
императрицы, принцем Александром Гессенским и
его сыном Александром Болгарским, раздался
страшный удар: дрогнули стены, потухли огни,
запах, горький и душный, наполнил дворец.
Александр понял, что это очередное покушение.
Первым его движением было бежать в комнаты
Екатерины Долгоруковой. К счастью, та была жива и
столкнулась с ним на лестнице.
Что же произошло? Несколько пудов
динамита, оказывается, было взорвано под
помещением главного караула, где было убито
восемь солдат и сорок пять ранено. Террористы
надеялись, что взрыв разрушит царскую столовую,
где как раз в это время должен был обедать
император со своими родственниками. К досаде
революционеров, государь опоздал к обеду на
полчаса. Впрочем, взрыв все равно не одолел
крепкой дворцовой постройки; опустился только
пол столовой, попадала мебель и лопнули стекла.
Разрушена была караульня - как раз под столовой.
Через несколько дней после взрыва
Александр созвал в Зимнем дворце чрезвычайное
совещание. Он был мрачен, горбился, почернел и
говорил хриплым, простуженным голосом. Среди
общей растерянности некоторый оптимизм внушил
императору только граф Лорис-Меликов, боевой
генерал, герой турецкой войны и покоритель Карса,
служивший последний год харьковским
генерал-губернатором. Ему удавалось довольно
успешно бороться с революционерами в своей
губернии, и Александр поставил его во главе
чрезвычайной Верховной распорядительной
комиссии с широкими, почти диктаторскими
полномочиями.
Император и наследник увидели в
Лорисе-Меликове прежде всего "твердую руку",
способную навести "порядок". Но очевидно
было, что одними жесткими мерами этой цели уже не
достигнуть. Хотя общество и осуждало дикие
способы борьбы народовольцев, оно вполне
сочувствовало идеалам, ради которых те начали
террор. Это понимало и ближайшее окружение
императора. Необходимо было внушить умеренной,
просвещенной части общества, что правительство
еще в состоянии проводить преобразования.
Поэтому Лорис-Меликов постарался прежде всего в
своих объяснениях с общественными деятелями и
публицистами убедить всех в том, что реакция
кончилась и что реформы будут продолжены.
Главным в замыслах Лориса-Меликова был план
учреждения очень ограниченного
представительного органа при императоре.
Хотя Александру не все нравилось в
программе Лориса-Меликова, он постепенно стал
соглашаться с его доводами. Император чувствовал
себя утомленным бременем власти и готов был
возложить хотя бы часть этого груза на другие
плечи. К тому же личные дела занимали Александра
в это время едва ли не больше, чем
государственные. В мае 1880 года умерла
императрица Мария Александровна. Александр
решил, что пришло время исполнить обещание,
которое он дал княжне Долгоруковой четырнадцать
лет назад. Свадьба состоялась 6 июля в Большом
Царскосельском дворце в одной из маленьких
комнат, где поставили походный алтарь -
обыкновенный стол. При венчании присутствовали
только граф Адлерберг, два дежурных
генерал-адъютанта и фрейлина Шебеко, поверенная
этой любви с самого первого дня ее зарождения.
Богданович пишет, что Александр женился в
штатском платье, говоря: "Это не император, а
частный человек, который исправляет совершенную
ошибку и восстанавливает репутацию юной
девушки". В тог же день он пожаловал своей жене
титул светлейшей княгини Юрьевской и даровал ей
все права, которыми пользовались члены
императорской фамилии.
Сразу после венчания Александр на все
лето и осень уехал с женой в Крым, в Ливадию. Ему
хотелось дать своему окружению время свыкнуться
с новой супругой императора и самому пожить в
обстановке относительного покоя в кругу семьи.
Сохранилось предание, что он собирался выполнить
намеченные Лорисом-Меликовым государственные
преобразования, а затем отречься от престола в
пользу цесаревича и уехать в Ниццу, чтобы вести
жизнь частного человека.
Пытаясь наладить отношения со старшим
сыном, который был глубоко оскорблен
скоропалительным браком отца, Александр вызвал
его в Крым. Но княгиня Юрьевская заняла в
Ливадийском дворце покои своей предшественницы,
и это оказалось для цесаревича и его жены
непереносимой обидой. Примирение не состоялось.
Наследник избегал встреч с мачехой за обеденным
столом, так что императору пришлось разделить
неделю на дежурные дни: если у него обедал сын, то
жена не показывалась в столовой, если она
находилась за столом, Александр Александрович
уезжал на прогулку. В конце ноября Александр с
семьей вернулся в Петербург, где княгиня
Юрьевская поселилась в роскошных, специально для
нее отделанных апартаментах Зимнего дворца.
28 января 1881 года граф Лорис-Меликов
подал Александру доклад, в котором окончательно
изложил свою программу. Самой существенной ее
частью было создание двух депутатских комиссий
из представителей дворянства, земства и городов,
а также правительственных чиновников для
рассмотрения финансов и
административно-хозяйственных законопроектов,
поступающих затем в общую комиссию, а из нее в
Государственный совет, дополненный депутатами.
Александр сразу же отклонил идею введения
выборных в Государственный совет, остальную же
часть плана предварительно одобрил, но, по своему
обыкновению, поручил рассмотреть дело в
совещаниях с узким составом. Через неделю первое
такое совещание собралось у самого императора и
вполне одобрило доклад Лорис-Меликова.
Оставалось подготовить правительственное
сообщение и опубликовать его ко всеобщему
сведению. Проект был подан императору, и тот
предварительно одобрил его и утром 1 марта
распорядился о созыве Совета Министров для
окончательного редактирования текста сообщения.
Валуев, один из последних сановников, работавших
в этот день с императором, вынес о его настроении
самое благоприятное впечатление. "Я давно,
очень давно не видел государя в таком добром духе
и даже на вид таким здоровым и добрым", -
вспоминал он на следующий день.
Александру нелегко далось решение, но
коль скоро он принял его, то почувствовал
облегчение. Конечно, нельзя переоценивать
значение предлагаемой реформы - до введения
конституции в России было еще очень далеко, но
все же она означала новый шаг на пути либеральной
перестройки государства. Как знать - успей
Александр осуществить программу Лориса-Меликова
в полном объеме, и, быть может, история России
пошла бы совсем другим путем. Но ему не суждено
было продолжить свои начинания - время, ему
отпущенное, подошло к концу.
Покончив с делами, Александр после
завтрака поехал в Манеж на развод, а затем в
Михайловский замок к своей любимой кузине. По
свидетельству обер-полицмейстера Дворжицкого,
сопровождавшего в тот день императора, Александр
вышел из замка в два часа десять минут и велел
возвращаться в Зимний той же дорогой. Проехав
Инженерную улицу, кучер повернул на
Екатерининский канал и пустил лошадей вскачь, но
не успел проехать и ста сажень, как раздался
оглушительный взрыв, от которого сильно был
поврежден экипаж государя и ранены два конвойных
казака, а также случайно оказавшийся поблизости
мальчишка-крестьянин. Проехав еще несколько
шагов, экипаж императора остановился. Дворжицкий
помог государю выбраться из кареты и доложил, что
террорист Рысаков, бросивший бомбу, задержан.
Александр был совершенно спокоен и на
взволнованные вопросы окружавших отвечал:
"Слава Богу, я не ранен". Дворжицкий
предложил продолжить путь в его санях. Александр
сказал: "Хорошо, только покажите мне прежде
преступника". Поглядев на Рысакова, которого
уже обыскивала охрана, и узнав, что он мещанин,
император медленно пошел в сторону Театрального
моста. Дворжицкий опять попросил садиться в сани.
Александр отвечал: "Хорошо, только прежде
покажи мне место взрыва". Они пошли обратно. В
это время другой террорист метнул вторую бомбу
прямо под ноги императора. Когда оглушенный
взрывом Дворжицкий подбежал к Александру, то
увидел, что обе ноги его совершенно раздробленны
и из них обильно течет кровь.
Вокруг лежало не менее двух десятков
убитых и раненых. Всюду валялись куски
изорванной одежды, сабель и эполет, части
человеческих тел, осколки газового фонаря, остов
которого от взрыва погнулся. Александр успел
только сказать: "Помоги!" - и потерял
сознание. Его положили в сани Дворжицкого и в
сопровождении великого князя Михаила
Николаевича отвезли в Зимний, где он скончался
около половины четвертого от потери крови, так и
не придя в себя.
Убийство Александра II 1 марта 1881 г.
Вскоре после похорон Тютчева писала в
своем дневнике, сравнивая убитого императора с
начавшим свое царствование Александром III, его
сыном: "Видя его, понимаешь, что он сознает себя
императором, что он принял на себя
ответственность и прерогативы власти. Его отцу,
покойному императору, всегда не доставало именно
этого инстинктивного чувства своего положения,
веры в свою власть; он не верил в свое могущество,
как бы реально оно не было. Он всюду подозревал
противодействие и, раздражаясь собственными
сомнениями, стал создавать это сопротивление
вокруг себя. Благодаря этому, несмотря на его
доброту, его боялись больше, чем любили, и,
несмотря на его смирение, влияние на него имели
только льстецы; поэтому-то он в конце жизни был
так плохо окружен и попал в руки к дурным людям.
Чувствуя себя слабым, он не доверял самому себе,
но еще менее доверял другим; в людях, которыми он
пользовался, он предпочитал ничтожества, потому
что думал, что над такими людьми легче
властвовать и легче направлять их, тогда как,
наоборот, они более склонны к обманам и лести. Эта
слабость характера покойного государя делала
его столь непоследовательным и двойственным во
всех его словах, поступках и отношениях, а это в
глазах всей России дискредитировало саму власть
и привело страну в состояние той плачевной
анархии, в которой мы находимся в настоящее
время. Прекрасные реформы царствования
Александра Второго, мягкость, великодушие его
характера должны были бы обеспечить ему
восторженную любовь его народа., а между тем он не
был государем популярным в истинном смысле
слова; народ не чувствовал притяжения к нему,
потому что в нем самом совершенно отсутствовала
национальная и народная струна, и в
благодарности за все благодеяния, оказанные им
России, в величественном поклонении, оказанном
его памяти, чувствуется скорее влияние рассудка,
чем непосредственный порыв масс. Человеческая
природа такова, что она более ценит людей за их
самих, чем за их дела. По своему характеру и уму
покойный император был ниже тех дел, которые он
совершил. Он был действительно высок
неисчерпаемой добротой и великодушием своего
сердца, но эта доброта не смогла заменить силы
характера и ума, которых он был лишен".
Возможно, в этой посмертной оценке
Александра одной из умных и наблюдательных его
современниц, хорошо знавшей двор и царскую семью,
действительно заключается разгадка злосчастной
судьбы императора-освободителя и того
поразительного факта, что, сделав для России
больше чем все его предки после Петра Великого,
он не заслужил за это ни любви современников, ни
благодарности потомков.
Погребен в Петербурге, в
Петропавловском соборе.
Все монархи мира. Россия. 600 кратких
жизнеописаний. Константин Рыжов. Москва, 1999.
Вернуться на главную страницу
Александра Николаевича
|
