Курбский Андрей Михайлович

1528 - 1583

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

ХРОНОС:

В Фейсбуке

ВКонтакте

В ЖЖ

Twitter

Форум

Личный блог

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Андрей Михайлович Курбский

Ивану Грозному сообщают об измене Андрея Курбского.
Лицевой летописный свод XVI в.

Курбский Андрей Михайлович (1528—1583), князь, воевода, боярин (с 1556), писатель, православный мыслитель.

Происходил из знатного рода смоленско-ярославских князей, потомков Рюрика, и по женской линии был в родстве с царской фамилией. Первые годы его службы были связаны с царским двором и воинским делом. В 1549 он уже имел дворовый чин стольника и в звании есаула участвовал в военных походах. В 1552 он уже прославился как храбрый полководец при взятии Казани, а в 1556, в 28 лет, был пожалован боярским чином. К началу Ливонской войны, в 1558, Курбский командовал сторожевым полком.

Андрей Курбский активно участвовал в деятельности правительства, руководившего страной с к. 40-х XVI в. при молодом царе Иване Грозном. Лидерами этого правительства были духовник царя, священник Сильвестр и костромской дворянин, получивший высокий чин окольничего, Алексей Адашев. Позднее, с легкой руки Курбского, это правительство стали называть «Избранной Радой».

В н. 60-х царь, недовольный ограничением собственной власти, разгоняет Избранную Раду, а Сильвестра и Адашева отправляет в изгнание, где они вскоре умирают. В те же годы начинаются первые гонения и казни бояр. Когда царь начал гонения на своих недавних друзей, Курбский командовал всем русским войском в Прибалтике. Невзирая на одержанные им победы, в апр. 1563 он был отстранен от командования и назначен воеводой в отвоеванный у ливонцев г. Юрьев (Дерпт). Опасаясь царского гнева, Курбский бежал в Литву.

Польский король с распростертыми объятьями встретил столь знатного беглеца, пожаловал Курбскому богатую Ковельскую волость с г. Ковелем, др. земельные владения в Литве и Польше. Находясь на службе у литовского князя, а затем у польского короля, Курбский участвует в военных походах, в т. ч. и против России, продолжая участвовать уже на вражеской стороне в сражениях и битвах Ливонской войны.

В молодости Курбский получил хорошее образование, а своим учителем он многократно и с большим почтением называл Максима Грека. Уже в России Курбский написал ряд сочинений — несколько посланий, а также 2 «Жития Августина Гиппонского». Но его творческий расцвет наступает в литовский период жизни. Из-под его пера выходят многочисленные послания разным людям, в т. ч. 3 послания Ивану Грозному. Эти послания, в которых впервые был обвинен Иван Грозный в многочисленных преступлениях, стали основой переписки с царем — интереснейшим документом религиозно-философской мысли России XVI в.

В 1573 Курбский пишет яркое философско-публицистическое сочинение — «История о великом князе московском», рассказывающее о правлении Избранной Рады и об измене Ивана Васильевича общим начинаниям. Кроме того, в своем поместье он организовал своего рода скрипторий, где переписывались и переводились рукописи, писались различные сочинения. Среди переводов необходимо назвать сборник «Новый Маргарит», основу которого составляли труды Иоанна Златоуста и сочинения Иоанна Дамаскина. А. Курбскому принадлежит также перевод трактата протестантского мыслителя И. Спангенберга «О силлогизме».

Послания Курбского Ивану Грозному не дошли до нас ни в автографах, ни в современных им списках, хотя послания опального князя были известны современникам, нашли отражение в подлинных документах XVI в. Послания сохранились до нашего времени в рукописной традиции XVII—XIX вв. и в нескольких редакциях. В 1951 были найдены и опубликованы древнейшие версии первых посланий Курбского.

Написанная Курбским «История о великом князе Московском» сегодня известна более чем в 70 списках, существующих в четырех редакциях: полной, сокращенной, краткой и компилятивной. Более половины всех известных списков относится к полной, наиболее близкой к архетипу редакции. Самые ранние списки датируются 1-й пол. XVII в.

Сочинения Курбского свидетельствуют о том, что он, оставаясь светским человеком, в то же время был ярким православным мыслителем, который немало трудов положил на то, чтобы защитить истинность православного вероучения. Он совершенно сознательно не принимает католичества, и особенно протестантизма. Против «люторей», «цвинглиан», «калвинов» и иных «нечестивых ругателей» направлена значительная часть посланий Курбского, написанных в Литве. Резко осуждает он и любые попытки реформировать Православие, что было свойственно тем, кого на Руси называли «еретиками». В одном из посланий Курбский заявил о недопустимости того, чтобы «христианин правоверный ото арианина христоненавистного» принимал «писания на помощь церкви Христа Бога». Критически Курбский относился и к появившимся в Западной Руси гуманистическим учениям. И вообще, познав в эмиграции «свободы христианских королей», он пришел к отрицанию всех учений, которые эти свободы обосновывали, называя всю неправославную литературу Польско-Литовского государства как «польскую барбарию», «польщизну».

В то же время, несмотря на свой побег из России, Курбский считал Русское государство единственной в мире страной, сохранившей истинное христианство. Поэтому в своих сочинениях он неоднократно именует Россию «Святорусской землей» и «Святорусским царством».

В своем толковании православного вероучения, Курбский был близок к Максиму Греку и нестяжательству, порицая при этом «сребролюбивых» иосифлянских иерархов. Как и все мыслители нестяжательского направления, он считал, что мир творится Христовой Любовью, которая, как дар Святого Духа, наполняет сердца людей, внушает людям «правость сердечную»: «...Дар духа даетца не по богатеству внешнему и по силе царства, но по правости душевной, ибо не зрит Богъ на могутство и гордость, но на правость сердечную и даетъ дары, сиречь елико хто вместит добрымъ произволениемъ!».

Основываясь на идее «правости сердечной», Курбский развивает мысли о существовании «свободного естества человеческого» и «естественного закона», по которому должны жить люди. В первом случае он говорит о Руси: «Иже затворил еси царство Руское, сиречь свободное естество человеческое, аки во аде твердыни». Во втором случае, говоря о «естественном законе», Курбский ссылается и на опыт «языческих философов», и на Послание Римлянам ап. Павла (11, 14—15): «Аще поганские философи по естественному закону достигли таковую правду и разумность со дивною мудростию между собя, яко апостол рече: “Помыслом осуждающим или оставляющим”, а того ради и всею всленною попустил Бог им владети, а мы християне нарицаемся, а не токмо достигаем книжников и фарисеов правды, но и человеков, естественным законом живущих!».

И хотя эти мысли не получили подробного объяснения в сочинениях Курбского, тем не менее можно предположить, что он довольно широко трактовал понятие «свободы естества человеческого», во всяком случае, намного шире, нежели мыслители-иосифляне и государь Иван Грозный.

Идеал социально-политического устройства России — «православное истинное христианское самодержавство» — Курбский считал уже созданным во времена Избранной Рады. Именно в этот период государь в наиболее полной мере соответствовал «нестяжательским» представлениям о «благочестивом царе» — окружил себя мудрыми советниками, прислушивался к их мнению и управлял своим государством, исходя из идеи Любви. Как писал Курбский, «самому царю достоит быти яко глава и любити советников своих яко своя уды». Более того, по мнению опального князя, «царь, аще и почтен царством, а даровании, которых от Бога не получил, должен искати добраго и полезнаго совета не токмо у советников, но и у всенародных человек».

Однако царь недолго мирился с определенными ограничениями своей власти и вскоре этот идеал, воплощенный в жизнь усилиями «Избранной Рады», рухнул. И тогда Курбский обрушивается на Ивана Грозного с обвинительными посланиями. По сути дела, все 3 послания царю и большая часть «Истории о великом князе Московском» — это горькая песнь об утраченном «Святорусском царстве».

Сразу же необходимо сказать, что переписка Курбского и Ивана Грозного — это свидетельство не столько политического, сколько религиозно-философского спора. В их письмах столкнулись 2 разных понимания сути православного учения, поэтому каждый из них столь яростно обвиняет др. в вероотступничестве, в ереси, в предательстве правой веры. «Помяни первые дни. Поки нагою главою безстудствуешь супротив Господа твоего? — гневно вопрошает Курбский в одном из писем. — Або еще не час образумитися и покаятися, и возвратитися ко Христу?». Иначе говоря, Иван Грозный для Андрея Курбского такой же вероотступник, каковым считает государь опального князя.

Вероотступничество царя Курбский видит в том, что тот изменил «нестяжательским» идеалам Избранной Рады и перестал соответствовать образу «благочестивого царя». Во всяком случае, все свои обвинения против Ивана IV Андрей Курбский сводит к одной идее, — «забыв» нестяжательские идеалы, Иван Васильевич утерял «благочестие», перестал быть «благочестивым царем». Более того, Курбский обвинял Ивана IV в том, что, отказавшись от помощи Избранной Рады, государь разрушил социальную гармонию и собственными руками уничтожил «Святорусское царство», «православное истинное христианское самодержавство», уже созданное совместными усилиями царя и его советников. Поэтому все страшные события, которые испытала Россия в годы правления Ивана Грозного — это лишь последствия «измены» царя истинной вере.

Суть вероотступничества он видит в том, что царь, поддерживаемый «злыми» советниками, непомерно высоко возомнил о себе как о единственном на земле помазаннике Божием. В Третьем послании Курбский демонстрирует прекрасное понимание внутренних устремлений московского самодержца — просветить чуть ли не всю вселенную: «А еже от преизлишнаго надмения и гордости, мнящеся о собе мудр и всея вселенныя учитель быти». И отвергает претензии Ивана Грозного на роль вселенского православного государя, обвиняя его в «непомерной гордости и зазнайстве».

И все же опальный князь надеется, что разум вернется к царю, а царь вернется ко временам правления Избранной Рады. Поэтому Курбский призывает его «покаяться и возвратиться к Христу»: «Мудр бывал еси, и, мню, ведаешь о тричасном души, како порабощаются смертные части безсмертной. Аще ли же не ведаешь, и ты научися у мудрейших и покори, и поработи зверскую часть Божию образу и подобию: все бо от века так спасаютца, покаряюще хуждшее лутчему».

Свидетельством измены веры Курбский считает и увлечение царя колдовством и волхованием, что совершенно не принималось нестяжателями. Почти что в духе Максима Грека, обличавшего астрологию, Курбский обвиняет Ивана Грозного в том, что тот окружил себя гадателями и языческими колдунами и верит им более, нежели Слову Божиему.

А различные неудачи Ивана Грозного Курбский однозначно трактует как «Божии кары» за вероотступничество. Так, когда в н. 70-х на Россию обрушились голод, эпидемия чумы, а затем крымские татары, сжегшие всю Москву, Курбский написал: «Яковые язвы, от Бога пущенные, глады, глаголю, и стрелы поветренные (имеется в виду чума. — С. П.), и последи мечь варварский, мститель закона Божия, преславутаго града Москвы внезапное сожжение, и всея Руские земли спустошение...».

Поэтому и итоговая оценка Курбским деяний Ивана Грозного более чем жесткая: «Поправши заповеди Христа своего и отвергшися законаположения евангелского, егда не явствено общался дияволу и ангеломъ его…»

В измене истинной вере Курбский обвиняет не только царя, но и его новое окружение, как и, практически, всех иосифлян. Так, про монаха-иосифлянина Вассиана Топоркова, который, по мнению Курбского, сыграл решающую роль в изменении религиозно-политических предпочтений государя, в разрушении его «крепости души», устроенной в свое время Сильвестром, он писал: «О, сыну диаволь! Про что человеческаго естества, вкратце рещи, жилы пресеклъ и, всю крепость разрушити...» А др. «льстецов» и «губителей» называет служителями «сатаны и его бесов», которые по собственной «свободной воле» губят не только царя, но и свои души: «О воистину новое идолослужение и обещание, и приношение не балвану Аполонову и прочим, но сомому сатоне и бесомъ его: не жертвы воловъ и козловъ приносяще, влекомые носилием на заколение, но самые души свои и телеса самовластию волею, сребролюбия ради и славы мира сего, ослепше сия творяще!». А результат деятельности и царя, и его нового окружения один — разрушение «Святорусского царства».

Образ «Святорусского царства», созданный в сочинениях Курбского — это одно из свидетельств проявления нестяжательских идеалов в отечественной литературе и религиозно-философской мысли.

Перевезенцев С.

Использованы материалы сайта Большая энциклопедия русского народа - http://www.rusinst.ru 

Вернуться на главную страницу Андрея Курбского

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС