Петражицкий Лев Иосифович

1867-1931

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

ХРОНОС:

В Фейсбуке

ВКонтакте

В ЖЖ

Twitter

Форум

Личный блог

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Лев Иосифович Петражицкий

Рискнул рассмотреть право как результат эмоционального постижения мира

Если представители предыдущих течений позитивизма рассматривали право как результат рационального освоения мира человеком, то Лев Иосифович Петражицкий (1867—1931) рискнул рассмотреть право как результат эмоционального постижения мира. В своих исследованиях он опирался на логику, юриспруденцию и психологию.

К моменту начала этого отважного предприятия Петражицкий уже снискал себе славу незаурядного ученого-правоведа.

Первоначально Л.И. Петражицкий учился на медицинском факультете Киевского университета, затем перешел на юридический. В годы учебы он перевел «Пандекты» Барона, и этот перевод стал своего рода учебником для ряда поколений студентов-юристов. По окончании университета Петражицкий был направлен на стажировку в Берлин. В Германии он опубликовал две крупные работы — «Распределение дотальных плодов», развивающую учение римского права о доходах, и «Введение в науку политики права», посвященную проекту Гражданского уложения Германской империи 1. В 1896 г. он преподавал в Киевском университете. В 1897 г. Лев Иосифович стал ординарным профессором права в Санкт-Петербургском университете, возглавив кафедру энциклопедии и философии права. Он, как мы уже отмечали, сменил на этом посту одного из корифеев общей теории права Н.М. Коркунова.

Так что с юриспруденцией и логикой дела у Петражицкого обстояли как нельзя лучше. А вот что касается психологии, то эта дисциплина тогда делала еще только первые шаги. По мнению известного американского философа и психолога Уильяма Джемса (1842-1910), психология была не наукой, а всего лишь «надеждой на науку».

Собственно, и в наше время психология представляет собой нечто среднее между наукой и паранаукой. До сих пор нет общего мнения психологов, что же является объектом этой дисциплины — тело или душа. Она сочетает в себе как естественнонаучное начало (физиология, медицина), так и гуманитарное, порой граничащее с эзотерическими исканиями.

На рубеже XIX-XX вв. уже существовали работы И.М. Сеченова, И.П. Павлова и В.М. Бехтерева по физиологии высшей нервной деятельности, а также работы 3. Фрейда. Но это были только наброски будущей дисциплины. Однако это никак не смутило Льва Иосифовича. В стиле древнегреческих софистов он решил ввиду отсутствия психологии как науки соорудить ее самому, так сказать «из ума», по-видимому, на основе доминировавших тогда методов наблюдения и самонаблюдения. Так появилась «эмоциональная психология».

Скажем прямо, «эмоциональная психология» Петражицкого, приспособленная им к нуждам философии права, не вошла в «золотой фонд» психологии как дисциплины. Однако если Лев Иосифович и не решил глобальных проблем психологии, то он сумел поставить весьма важные и актуальные вопросы относительно формулирования аксиом права. А правильная постановка вопроса — это уже половина решения задачи.

Основной пафос учения Петражицкого заключается в отрицании всех известных к тому времени определений права, как то: «веления» в виде государственных принудительных норм; защита и разделение прав и интересов граждан путем опять же принудительных норм, исходящих от государства; «общая воля» участников общения, заключающих «общественный договор»; разграничение «сфер свободы» граждан, — а также всевозможных комбинаций этих определений 2. Среди тех, чьи учения он опровергает, есть и представители российского социологического направления — Муромцев и Коркунов.

Вообще, согласно Петражицкому, видеть в праве инструмент достижения каких-либо целей в корне неверно. Право регулирует поведение людей, а оно зачастую расходится с логикой. «Если произвести научный психологический диагноз мотиваций, лежащих в основании тысяч совершаемых нами ежедневно телодвижений... то окажется, что сотням случаев предметной мотивации соответствуют единичные случаи мотивации целевой» 3. Он объявляет право исключительным психическим явлением. Все остальное, что обычно включается в понятие права (нормы, отношения, властное принуждение), непосредственно правом не является; это лишь нормативные факты, вызывающие специфическую реакцию в психике людей.

Поведение людей определяется их психикой, которую Петражицкий сводит к эмоциям. Он определил эмоцию вполне физиологически - как специфический нерасторжимый процесс возбуждения-торможения в человеческом организме, возникающий при взаимодействии людей по поводу духовных и материальных благ. Эмоции делятся на два класса: эстетические и этические. Эстетические эмоции связаны не только с восприятием произведений искусства, но и с укоренившимся в человеке набором обычаев, например с правилами хорошего тона, оценкой тех или иных поступков по принципу «красивый, благородный поступок — некрасивый, подлый поступок», и т. д.

Этические эмоции отличаются своеобразным мистическо-авторитетным характером и противостоят эмоциональным склонностям человека, физиологическим влечениям и т.п. Это «импульсы с высшим ореолом и авторитетом, исходящие как бы из неведомого, отличного от нашего обыденного и таинственного источника». Наряду с нашим я имеется налицо еще какое-то другое существо, противостоящее нашему я и понукающее его к известному поведению, какой-то таинственный голос обращается к нам, говорит нам. «Сюда, например, относится слово «со-весть» — «со-ведать», указывающее на наличие другого существа» 4. Так что, отвечая на извечный русский вопрос: «Как судить вас будем, мужики, по закону аль по совести?» — мужики дружно отвечали: «По совести», справедливо полагая, что закон с его неумолимой определенностью будет к ним менее благосклонен, чем сакраментальный «таинственный голос».

…

Вернемся к «эмоциональной психологии» Петражицкого, с ее «моторными реакциями», «телодвижениями», «импульсиями», «репульсиями» и т.д., стремившейся, следуя Фрейду, вывести высшие функции (социальное поведение) из низших (эмоции), против чего так активно выступал Выготский.

В итоге Петражицкий разделил право на две части - позитивное (сфера действия исключительно в распорядительной сфере государства) и интуитивное (выполнение человеком обязательств по отношению к другому человеку, возникших вследствие двусторонней эмоции и не зафиксированных ни в одной норме). Параллельное действие этих двух «прав» возможно, например, в семье.

На основе этой классификации права он пытается ответить на вопрос, почему люди живут в соответствии с законами, порой не подозревая об их существовании. Оказывается потому, что интуитивное право стремится превратиться в позитивное: «Этим объясняется отчасти инстинктивное, отчасти сознательное, но повсеместно замечаемое стремление людей к выработке, признанию и уважению так называемого позитивного права, права, определяемого по однообразным для всех внешне распознаваемым признакам» 5.

При такой трактовке права его границы раздвигаются практически до бесконечности. Наряду с официальным правом, посредством которого государство влияет на эмоциональную сферу в нужном ему направлении, есть еще неофициальное право, которое проявляется во всех сферах жизнедеятельности, где возникают так называемые императивно-атрибутивные переживания, т.е. переживания, соотнесенные с конкретным лицом. Получается, что в каждой обособленной группе людей формируется свое право наряду с официальным правом. В качестве примера неофициального права Петражицкий приводит «детское право», складывающееся в психике детей; «разбойное право», складывающееся в психике разбойников, да и договор с дьяволом — тоже пример неофициального права. Официальное право представляет собой «совершенно микроскопическую величину» по сравнению с тем необъятным множеством жизненных ситуаций, которые регулируются интуитивным правом. Л.И. Петражицкий приписывает интуитивному праву, как явлению весьма подвижному, живому, гибко реагирующему на запросы времени, все более возрастающую роль в жизни общества. Само собой, официальное право должно вобрать в себя прогрессивные положения интуитивного права, прежде всего аксиомы интуитивного порядка, выраженные в понятии «справедливость» 6.

Заслуги Петражицкого, особенно в области критики иных подходов к определению аксиом права, признавались всеми его оппонентами. Психологическая теория права была признана, несмотря на ее недостатки, ценным открытием в области исследования правосознания, которое тогда не было изучено. В общественной мысли России идеи выдающегося русского юриста нашли широкий отклик, так как отрицательное отношение к праву в российском обществе было традиционно 7.

Власти Российской империи относились к психологическим теориям права индифферентно, поскольку никакой угрозы самодержавию они не несли. А вот марксистско-ленинская теория права в течение некоторого периода после Октябрьской революции 1917 г. базировалась на идеях психологической школы права, находя в ней опору учению Маркса о классовом сознании. Затем стал доминировать этатистский позитивизм, где развивалось командное видение права как веления государства, что совпадало с точкой зрения Ленина на право как на орудие классового господства 8.

После смерти Петражицкого в 1931 г. психологическая теория права была забыта, поскольку его работы не были переведены на иностранные языки. Они были опубликованы в США только в 1955 г. И сразу же его идеи получили развитие в рамках таких направлений юриспруденции и социологии права, как американский и скандинавский правовой реализм, «движение свободного права» и др. Основные принципы этих теорий - умаление роли официального права, правовой плюрализм, отрицание объективного характера права, призыв изучать психологию людей как основной источник правового поведения 9.

Однако величие Льва Иосифовича Петражицкого заключается не только и не столько в этой оригинальной теории. Его величие обусловлено, как мы отмечали выше, теми вопросами, которые он поднял в своих работах и которые просто не поняли его современники, да и не только они.

Во-первых, он один из первых, если не первый, указал на то, что искать аксиомы права в рамках только юриспруденции и философии невозможно - необходим межпредметный подход 10. В данном случае речь идет о юриспруденции, логике и психологии. И не вина Петражицкого, что в его время такие мощные дисциплины, как культурология, теория деятельности, еще не возникли. Да и исторического материала, к которому Лев Иосифович активно обращался в своей работе, еще было недостаточно.

Во-вторых, огромную ценность представляют его наработки в сфере «политики права». Под политикой права он понимал план постепенных государственно-правовых реформ, как в законодательном, так и правоприменительном плане, развитие правосознания граждан на основе, как сейчас принято говорить, программного подхода к системной разработке научных и методических проблем. Исходя из своей «психо-юридической» теории, Л.И. Петражицкий важную роль отводил правовому просвещению и воспитанию как отдельной сфере в системе деятельности права. Это — в-третьих. «Родители и воспитатели должны вообще обращать серьезнейшее внимание на развитие в детях сильной и живой правовой психологии... Притом важно развитие, так сказать, обеих сторон права, внушение прав других и их святости, сильного уважения к ним, но точно так же и собственных воспитываемых прав и уважения к ним» 11.

Свои идеи Петражицкий стремился донести до студентов и молодых ученых. Широкую известность получил студенческий кружок Петражицкого, который он вел наряду с преподавательской и научной деятельностью в 1905—1917 гг. Этот кружок то запрещали, то разрешали. В отдельные моменты численность его слушателей достигала 1000 человек. Среди участников этого кружка было немало молодых ученых, впоследствии получивших мировую известность, например П.А. Сорокин, Г.Д. Гурвич, Н.С. Тимашев. Были среди них и будущие политики, например глава Временного правительства А.Ф. Керенский.

Лев Иосифович стоял у истоков партии кадетов и до 1915 г. входил в ЦК этой партии. Избранный депутатом Первой Государственной Думы, он активно участвовал в законопроектной деятельности. В своем выступлении на заседании Думы 26 мая 1906 г. он произнес речь, если можно так сказать, о пользе позитивизма, которая сводилась к следующим тезисам. Позитивизм должен порождать в сознании людей обязанность поступать в соответствии с признанными правилами поведения. Позитивистская теория должна оберегать эти правила поведения. Позитивистское право должно определять и защищать человека, его права, помыслы, чаяния, интересы 12. Трудно себе представить, чтобы в наше время кто-нибудь выступил на заседании парламента с подобным текстом.

С другой стороны, это выступление Льва Иосифовича можно считать ответом тем исследователям, которые неоправданно относили его к представителям неокантианского течения в философии права: уж очень его «внутренний голос» похож на «нравственный закон внутри нас» Канта. Однако происхождение этих «внутренних сущностей» прямо противоположно.

Как и все члены партии кадетов, Петражицкий после разгона Первой Думы подписал Выборгское воззвание и был за это поражен в политических правах. В 1917 г. он был назначен Временным правительством сенатором Первого департамента Сената. Как писал со скрытой иронией А.Ф. Керенский в мемуарах «Россия на историческом повороте», Петражицкий «не раз навещал меня и предлагал осуществить немало полезных начинаний в области законов и политики для улучшения социальных отношений. Увы, в условиях 1917 года следовать его отличным советам было едва ли возможно» 13.

В 1921 г. Л.И. Петражицкий решает стать гражданином воссозданной Польши. После переезда в Варшаву он занимался преимущественно социологией и возглавлял кафедру социологии, на которой работал до 1931 г.

Л.И. Петражицкий родился в Витебской губернии, в поместье Колонтаево, в семье польских аристократов. И хотя за всю жизнь Лев Иосифович не смог избавиться от сильного польского акцента, он был человеком русской культуры и писал свои труды на русском языке. На польский язык он перевел их, уже находясь в Польше. Как впоследствии отмечал Керенский в упомянутых выше мемуарах, «Петражицкий был из тех поляков, которые впоследствии стали так непопулярны в Польше Пилсудского из-за своей убежденности в том, что отношения между народами России и Польши должны строиться не на политических, а на братских основах. Таких, как они, высоко ценивших русскую культуру и русские социальные идеи, в Польше не любили».

Может, не случайно в одной из своих последних, к сожалению, незаконченных работ «О комплементарных культурных течениях и закономерностях развития торговли» 14, совсем недавно переведенной на русский язык, он обращается к теме взаимодействия культур, находящихся на разных уровнях развития.

Нимало не стесняясь своего статуса неофита, теперь уже в экономике и культурологии, Лев Иосифович исследует, как появление, пусть и незначительного числа, представителей иной культуры, более оспособленной в той или иной сфере деятельности (конкретно — в торговле, которую он относит к психо-юридическому аспекту экономики), может послужить «фактором развития благосостояния нации и экономического прогресса и связанного с ним культурного прогресса». Любопытно и его определение культуры: «...наличие определенных элементов и свойств психики (эмоционального и интеллектуального), которые человеческий род не получил от природы (не унаследовал от более примитивных предков), но которые были приобретены постепенно в течение долгосрочного процесса, названного — культурой».

В качестве одного из примеров он приводит историю, когда изгнание сефардов (евреев) из Испании в XVI-XVII вв. существенно снизило торговый потенциал этой страны, в то время как потенциал Голландии, куда они в основном мигрировали, существенно возрос.

Почему-то при чтении этого труда Петражицкого, опубликованного после его смерти, вспоминаются слова из известной песни: «...Быть может, это место для меня?» (Расул Гамзатов, «Журавли»).

Однако польские интеллектуалы отнюдь не видели в ученом с мировым именем представителя комплементарной (дополняющей, развивающей) культуры. Для них он оставался чужаком, «москалем», к тому же с какими-то заумными идеями. Во время одного из приступов депрессии Лев (тогда уже Леон) Петражицкий покончил с собой.

Примечания

1. См.: Ем B.C., Долгов А.Г., Рогова Е. С. «Крупнейшая величина в области юридических и вообще гуманитарных наук...» // Петражицкий Л.И. Права добросовестного владельца на доходы с точки зрения догмы и политики гражданского права. М.: Статут, 2002. С. 8—9.

2. Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. Т. 1. СПб.: Тип. СПб. акц. обш. «Слово», 1907. С. 242-308.

3. Там же. С. 17.

4. Петражицкий Л.И. Указ. соч. С. 30.

5. Петражицкий Л.И. Права добросовестного владельца на доходы с точек зрения догмы и политики гражданского права.

6. См.: Азаркин Н.М. История юридической мысли России: Курс лекций. М.: Юрид. лит., 1999. С. 425-433.

7. См.: Красовицкая Н. Социологическая школа права в России: Л.И. Петражицкий (1867-1931) // Рубеж (альманах социальных исследований) (Сыктывкар). 1997. № 10-11. С. 27

8. См.: Антонов М.В. История правовой мысли России: Конспект лекций. С. 201.

9. Красовицкая Н. Указ. соч. С. 28.

10. См.: Крашенинников П.В. Времена и право.

11. Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. Т. 1. СПб. С. 148.

12. См. Овчинникова А.В. Указ соч.

13. См.: Ем B.C., Долгов А.Г., Рогова Е.С. Указ. соч. С. 31.

14.  Названная работа опубликована в Варшаве Ежи Финкелькраутом в 1936 г., готовится к публикации в издательстве «Статут».

Цитируется по изданию: Крашенинников П. Серебряный век права. М., 2017, с. 89-102 (с пропусками).

Вернуться на главную страницу Петражицкого

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС