ХРОНОС:
Родственные проекты:
|
Исаак Моисеевич Зальцман
Директор завода
Зальцман Исаак Моисеевич
(26.11.1905, поселок ТомашпольЯмпольского уезда
Подольской губернии - июль 1988), государственный
деятель, генерал-майор инженерно-танковой службы
(1945), Герой Социалистического Труда (1941), лауреат
Сталинской премии (1946). Сын портного. Образование
получил в Одесском индустриальном институте (1933).
С 1919 работал на сахарном заводе, с 1924 - на
комсомольской работе на Украине. В 1928 вступил в
ВКП(б). С 1933 работал инженером на заводе
"Красный путиловец" (Ленинград; с 1934 -
Кировский завод), где в 1938-42 занимал
пост директора. Один из организаторов танковой
промышленности во время Великой Отечественной
войны. Продолжал руководить заводом во время
блокады. После эвакуации завода за Урал с 1942
директор завода имени Коминтерна (Свердловская
область) и Кировского машиностроительного и
металлургического завода (Челябинск).
Одновременно с 1941 зам. наркома, 14.7.1942 - 28.6.1943
нарком танковой промышленности СССР. В 1943-49
директор Кировского завода в Челябинске. В 1946-50
депутат Верховного Совета СССР. В сент. 1949
исключен из ВКП(б) и уволен с работы. С трудом
устроился инженером на машиностроительный завод
в Муроме, затем перевелся в Орел. После смерти
И.В. Сталина, в 1955 восстановлен в
партии. С 1957 работал в тресте Ленгослес, с 1959
директор механического завода Ленгорисполкома.
Использованы материалы из кн.:
Залесский К.А. Империя Сталина. Биографический
энциклопедический словарь. Москва, Вече, 2000
Загадка Зальцмана
Он как никто умел делать танки, но не смог вписаться в мирную жизнь
Танкограда
Этот человек очень много сделал для нашей области, для всей нашей страны.
Его имя - Исаак Зальцман - до сих пор в памяти многих челябинцев. Чтобы понять
масштаб этой личности, достаточно знать только одну его должность - директор
Танкограда.
Более полный послужной список выглядит так. С 1938 года он возглавлял
Кировский машиностроительный (бывший Путиловский) завод в Ленинграде. С осени
1941 года - директор Кировского завода в Челябинске, потом - Челябинского
тракторного завода, разместившего на своих площадях еще и Харьковский
дизельный завод. Одновременно, по июнь 1942 года - заместитель наркома
танковой промышленности СССР, в 1942-1943 годах - нарком танковой
промышленности. Герой Социалистического Труда, генерал-майор
инженерно-танковой службы. Лауреат Государственной премии. Депутат Верховного
Совета СССР второго (1946 г.) созыва. Среди наград - три ордена Ленина, ордена
Суворова (I степени), Кутузова (II степени), два ордена Красного Знамени:
Но фамилии Зальцмана вы не найдете в многотомном Большом энциклопедическом
словаре. В Энциклопедии Великой Отечественной войны о нем лишь краткие
биографические сведения, завершающиеся фразой "Затем на другой
административно-хозяйственной работе". В двухтомной "Летописи Челябинского
тракторного завода", увидевшей свет в 1982 году, ни слова о том, когда, куда и
почему отбыл из Челябинска легендарный директор легендарного Танкограда.
Просто при описании жизни заводского коллектива в 1949 году упоминается уже
новый директор С. Скачков, приехавший из Нижнего Тагила.
Между тем прощание с коллективом челябинских тракторостроителей у Исаака
Моисеевича вышло непростым. Подтверждение тому - отсутствие его, сыгравшего
значительную роль в развертывании танкового производства на Урале, на
праздновании 50-летия ЧТЗ, куда его не пригласили (!), и споры
ветеранов-тракторостроителей по поводу открытия мемориальной доски И.
Зальцману несколько лет спустя:
Что же все-таки было с Зальцманом в 1949 году? Сам он, отвечая в восьмидесятых
годах на вопрос челябинского журналиста Рафаила Шнейвайса о том, за что был
исключен из партии и снят с работы, написал (см. "Челябинский рабочий",
20.02.2000 г.), что пострадал, отказавшись написать компрометирующие материалы
на руководителей Ленинграда, надуманное "дело" которых разбиралось тогда в
Москве. В вину И. Зальцману, по его словам, было поставлено также и то, что
завод в честь снятия блокады Ленинграда послал подарки членам Военного Совета
Ленинградского военного округа, а Верховного Главнокомандующего при этом
забыл.
Вскоре после этой публикации в редакцию позвонил один из наших давних
читателей. Сообщил, что в 1949 году он участвовал в работе пленума
Челябинского областного комитета ВКП(б), где шла речь о Зальцмане. От работы
на ЧТЗ его освободили не по политическим мотивам, а за конкретные упущения
иного рода. "Партийные архивы сейчас открыты, - подытожил читатель, - можете
сами в этом убедиться..."
Многочисленные папки с материалами партийных организаций завода,
Тракторозаводского района, с протоколами бюро обкома ВКП(б) того времени
рельефно рисуют и незавидное экономическое положение тракторного, и до предела
накаленную атмосферу в его коллективе. В 1948 году завод завершил сложный путь
послевоенной перестройки. Отмечая это в своем выступлении на объединенной,
заводской и районной, отчетно-выборной партийной конференции, директор И.
Зальцман был вынужден признать, что предприятие не справилось с подготовкой
мощностей для увеличенного плана, задолжало свыше трех тысяч тракторов.
Надо сказать, что завод получил на 1948 год задание - довести выпуск тракторов
до 65-75 штук в сутки. Между тем по проекту мощность завода к концу пятилетки
(к 1951 году!) должна была составлять лишь 50 машин в сутки. Понятно, какая
сложная задача ставилась перед дирекцией во главе с Исааком Зальцманом. По
масштабу она сродни той, что решалась в военное время. Только теперь были
нужны не танки, а тракторы.
Поскольку партийное задание не учитывало реальные возможности производства,
нужно было на полную мощность использовать "человеческий фактор". Эту задачу
директор попытался решить методами, применявшимися в войну. Но заводчане,
прежде всего руководители среднего звена, принимавшие тогда жесткий
зальцмановский стиль и оправдывавшие его неизбежные издержки суровостью
военного времени, в новых, мирных условиях не склонны были мириться с
перегибами.
:Известная советская писательница Мариэтта Шагинян так рисует И. Зальцмана,
который ее "сразу и совершенно очаровал": "У этого человека все держится на
нервах, он страшно женствен, мне кажется, что выпавшую на его долю тяжелую
историческую задачу он решает огромным напряжением нервной системы, а вовсе не
органически: Зальцман - бархатный орешек с металлом внутри".
Отдадим должное наблюдательности писательницы. Похоже, она уловила то, что
сделало Зальцмана легендой Танкограда и что потом так драматически сломало его
карьеру.
О том, как он заботился о людях, на заводе вспоминают до сих пор. Как-то
ветеран-тракторостроитель рассказывал мне, как, будучи 17-летним пацаном, он
написал Зальцману письмо, что, эвакуировавшись из Сталинграда, он живет с
братом в трущобах. Через две недели ему прямо в цехе вручили ордер на
квартиру.
Еще рассказал: между малой проходной ЧТЗ и там, где сейчас высится храм
Василия Великого, в войну стояли танки, грязь была непролазная. И вот женщины
пожаловались директору заводу, что дорога на работу для них - мучение.
"Посадил Зальцман в "эмку" заводских руководителей, привез на это место.
Открыл дверку, предложил выйти из машины. Сам - в сапогах, а "товарищи" - в
туфлях. Но полезли в грязь:
Вспомнил ветеран, как на комсомольской конференции, которая проходила в
театре, одна девушка показала директору банку из-под "лярда" (американских
консервов): "Вот в чем мы в общежитии чай кипятим и суп варим:" Зальцман
подозвал помощника, говорит: "В перерыв пойдем в общежитие:" До перерыва
помощник успел сбегать домой и всю свою посуду увез в общежитие:
Директор мог встать утром у проходной и изучать, во что одеты его рабочие.
Однажды увидел парня, у которого ботинки были перевязаны проволокой, чтобы не
отвалились подошвы. На другой день у парня была новая обувь.
На заводе в войну было организовано двухразовое бесплатное питание, передовые
коллективы и рабочие поощрялись товарами первой необходимости, продуктами.
Так, лучшая смена сталелитейщиков ежедневно награждалась 100 пачками табака.
Все это было. Как была и скорая расправа с теми, за кем директор видел вину.
Его горячность проявлялась по-разному. Порой весьма оригинально. Бывало,
соберет директор начальников цехов, производственных служб. Те сидят, ждут.
Директор встает со стула, отходит от стола, молча смотрит на всех, а потом
вдруг: "Вон из кабинета!"
Десятки подобных примеров содержит стенограмма партийной конференции, с
которой мне довелось познакомиться. В конце 1948 года Зальцман собрал
итээровцев спецпроизводства, рассказывал начальник БТК второго механического
цеха, "и вместо практических указаний обозвал всех паразитами и на этом
заседание закрыл". Старый большевик Иван Белостоцкий, эвакуированный в
Челябинск с Кировским заводом, вспоминал, выступая на партийной конференции,
как в 1943 году на одном из таких заседаний присутствовал второй секретарь
обкома партии Баранов. Зальцман вышел из-за стола, оглядел собравшихся и
говорит: "Эх, с каким наслаждением расстрелял бы из вас человек десять!" Потом
поднялся Баранов. Сейчас, думает Белостоцкий, представитель партийной
организации осадит директора. И что же? "Исаак Моисеевич, зачем волнуетесь, вы
укажите - кого?" И такое было.
Зальцман мог снять с должности и назначить бригадиром грузчиков начальника
УКСа за то, что тот возражал против переброски 100 рабочих на уборку стружки.
Мог щедрой рукой платить футболистам заводской команды за каждый забитый гол.
И в то же время проигнорировать просьбу администрации цеха поощрить при уходе
на пенсию отработавшего 47 лет на Кировском заводе рабочего.
О Зальцмане в народе говорили: "Исаак отмочил номер", "Исаак дал концерт". И
рассказывали про "очередной номер" директора. Например, в третьем
механическом, где, намечался срыв программы, в три часа ночи был собран
"консилиум". Зальцман стал спрашивать у старшего мастера Каткова, что тот
сделал за смену. Мастер, отвечая, что сделал все, что было в его силах,
попросил помощи. "Нет, - ответил директор, - я вам помогать не буду, а положу
вас под пресс - и будет у вас каток и дополнительная программа:"
Полгода директор не платил партийные взносы, а тут надо вылетать на сессию
Верховного Совета. Ночью он посылает машину к секретарю парторганизации с
поручением принять взносы.
По-настоящему одернуть директора никто не смел. Наоборот. Как-то намечен был
пленум райкома с вопросом о положении с кадрами на заводе. Однако в тот вечер
Зальцман уезжал в отпуск, и многие члены пленума отправились его провожать.
Пленум сорвали.
Бывший парторг и секретарь Тракторозаводского райкома Е. Мамонтов признавался
в 1949 году на собрании партактива, где так много говорилось вослед уже
уволенному Зальцману: "Я получил указание обкома сохранить Зальцмана". Он,
живший в одном подъезде с директором, это поручение, как мы, выполнял. В 1988
году на страницах заводской многотиражки Е. Мамонтов, рассказывая о Зальцмане,
писал: "Характер у него был вспыльчивым, но ругался он по делу: И если ругань
не относилась лично к тебе, можно было заслушаться, как классически он это
делал".
Но "классика" уже не помогала вытягивать производство. Война была позади. Люди
стали уставать от директорского барства, которое давало себя знать не только
на производстве. На заводской партийной конференции в 1946 году директор был
избран в члены парткома завода с перевесом всего в один голос! Кому-то это был
бы урок. Но не Зальцману. Однажды представители цехкомов поручили председателю
заводского профкома завода В. Богданову съездить в Москву, чтобы довести до
сведения ВЦСПС об "издевательском отношении Зальцмана с работниками завода".
Но в столице его рассказ не произвел впечатления.
Говорят, что о недостатках директора рассказывали Сталину. И он якобы ответил:
"Вы забываете еще один недостаток Зальцмана: он умеет делать танки!"
После Танкограда Исаак Моисеевич, исключенный из партии, но с наградами,
которые ему оставили как члену Верховного Совета СССР, оказывается мастером на
заводе в Орле. Потом возвращается в Ленинград, восстановленный в партии,
работает на руководящих должностях, но уже таких, что безмерно далеки от его
наркомовской должности.
Он умер в 1988 году, так и не побывав больше в Танкограде. Говорят, ждал
официального приглашения:
Елена ФРАНЦЕВА, Челябинск
Танкоград - город, которого нет на карте
 Танкоград...
Такого города не было на карте, но о нем сообщалось в сводках
Совинформбюро, о нем знали солдаты на фронте.
Еще в 1940 г. Челябинский тракторный завод начал осваивать производство
тяжелых танков КВ. Война потребовала их массового выпуска. По решению
правительства ЧТЗ предстояло принять оборудование других заводов и стать
комбинатом по производству тяжелых боевых машин.
В сентябре 1941 г. в сторону Челябинска двинулись два огромных предприятия:
одно с Украины — Харьковский моторный, выпускающий танковые дизели; другое - с
берегов Невы, знаменитый Кировский завод. Из Ленинграда перевезти все
оборудование не удалось: город оказался в кольце блокады. Челябинским
тракторостроителям в труднейших условиях предстояло слить три производственных
коллектива в один и наладить серийный выпуск танков КВ.
Ж. Я. Котин (1908 - 1979),
конструктор танков
По согласованию с правительством Кировский завод, переезжая в Челябинск,
сохранял свое название. Приказом наркома от 6 октября 1941 г. ЧТЗ был
переименован в Кировский завод наркомата танковой промышленности, или
Кировский танковый завод в Челябинске.
И. М. Зальцман (1905-1986), директор Челябинского Кировского завода
Чрезвычайно трудным делом оказалась реконструкция цехов и расстановка
оборудования. Строительные и монтажные работы, выпуск деталей машин и сборка
танков развертывались одновременно. «Еще не успели сделать крыши, как начались
морозы, — вспоминал бывший начальник цеха Е.В. Мамонтов. — Однако станки в
цехе работали и выдавали детали для сборки танков. В сборочном цехе под
корпусом танков разводили костры: из-за холода к броне нельзя было
прикоснуться — жгло руки. Но танки, несмотря ни на что, собирались»
Сборка танков в цехе Кировского завода
Появилось 17 новых цехов. Позднее в предприятие влился цех московского завода
«Динамо», поступила часть оборудования с завода «Красный пролетарий». Новое
объединение по производству танков получило в народе название Танкоград.
7 ноября 1941 г. челябинские танки участвовали в параде на Красной площади.
Боевое крещение они прошли под Москвой.
На ЧТЗ, как и по всей стране, остро стояла проблема кадров. Тысячи рабочих
ушли воевать, и обеспеченность рабочей силой на заводе в первые месяцы войны
составила всего 46 %. Основные кадры танкостроителей — более восьми тысяч
человек — прибыли из Ленинграда, три тысячи — из Харькова, более двух тысяч —
из Сталинграда, одна тысяча — из Москвы. Челябинск и область направили на
Танкоград из других отраслей народного хозяйства десять тысяч рабочих. За год
работы — к июню 1942 г. — выпуск моторов увеличили в 3,5 раза, а танков KB — в
25. Завод 33 раза выходил победителем во Всесоюзном социалистическом
соревновании танкостроителей, а после войны ему были переданы на вечное
хранение два Красных знамени ГКО.
Танки, построенные на средства трудящихся Челябинской области
Летом 1942 г., когда фашисты рвались к Волге и Кавказу, челябинцы получили
задание: не прекращая выпуска тяжелых танков, освоить массовое производство
танков Т-34. Считалось технически невозможным в течение одного месяца в
условиях войны перестроить завод на выпуск новой машины. Но танкостроители
решили: Родине это нужно, и они должны сделать. Коллектив комбината выполнил
задание ГКО за 33 дня.
Большую роль в увеличении выпуска военной продукции сыграло движение
комсомольско-молодежных фронтовых бригад, которое зародилось еще осенью 1941
г. Девизом их стал лозунг «В труде — как в бою!» Инициатором создания таких
бригад на Танкограде выступила Анна Пашнина, которая пришла на завод, чтобы
заменить отца и брата, ушедших на фронт. Все члены бригады овладели тремя
специальностями, работали на двух-трех различных станках, давали продукцию
только отличного качества; 22 человека выполняли норму 55 квалифицированных
рабочих. Пашнина в 1943 г. была награждена орденом Ленина. «Станок — оружие,
участок — поле боя», — под таким девизом трудилась фронтовая бригада А.
Садиковой.
В конце 1942 г. на Танкограде было около 300 фронтовых бригад, в 1943 г. их
насчитывалось 700, а к концу войны — 1800. В 1943 г. завод начал серийный
выпуск нового тяжелого танка ИС, освоив его производство всего за 51 день. 5
августа 1944 г. за вьщающиеся заслуги в организации производства и освоении
новых типов танков, самоходных артиллерийских установок (САУ) и танковых
дизелей завод был награжден орденом Красной Звезды.
За годы войны Танкоград дал фронту 18 тыс. танков и САУ; разработал шесть
видов танковых двигателей. Выпуск военной продукции увеличился в девять раз.
Родина высоко оценила трудовые подвиги танкостроителей. Танкоград был
награжден орденом Кутузова I степени. В канун 20-летия Великой Победы на
Комсомольской площади Тракторозаводского района воздвигли памятник героям
Танкограда — боевой танк ИС-3 на гранитном постаменте с надписью: «Уральцы,
вам, чьи руки золотые ковали здесь Победу над врагом».
Памятник на Комсомольской площади
арх. Александров
Советский государственный деятель, министр танковой промышленности Исаак
Зальцман.
По окончании Одесского политехнического института Зальцман с 1933 года
работал в Ленинграде на Кировском заводе. В 1938 году он становится директором
этого знаменитого на всю страну завода, и с первых дней Великой Отечественной
войны перепрофилирует его на изготовление танков.
С именем Исаака Зальцмана связано изготовление и бесперебойное поступление
на фронт танков, танковых дизелей, самоходных установок.
За выдающиеся заслуги Исааку Моисеевичу было присвоено звание Героя
Социалистического труда, присуждена Сталинская премия, а также три ордена
Ленина. А в январе 1945 года он стал генерал-майором инженерно-танковой
службы.
Ида Букина
Перепечатывается с сервера
www.chelpress.ru
Генерал, герой, нарком,
или
Три по сто за Исаака Зальцмана
Когда мои студенты, которым я читаю спецкурс «Национальные меньшинства
Украины», интересуются, кто из евреев наиболее прославился в годы второй
мировой войны, неизменно отвечаю: Зальцман.
Кто же он?
Родился 9 декабря 1905 года в бедной многодетной семье портного в местечке
Томашполе на Виннитчине. Здесь же окончил школу, с детства зарабатывал на
сахарных плантациях. Потом комсомольская работа, учеба в Одесском
политехническом институте, после чего направление на Путиловский завод в
Ленинграде. Там за пять лет молодой мастер вырос до директора этого
крупнейшего тогда в СССР оборонного предприятия, выпускавшего танки,
артиллерию, турбины, моторы...
За производство столь необходимого вооружения для защиты блокадного города в
условиях непрерывных налетов и артобстрелов врага 35-летний директор к тому
времени уже Кировского завода в октябре 1941 года был удостоен звания Героя
Социалистического Труда. Ему же Сталин поручил эвакуацию этого промышленного
гиганта в Челябинск, где именно Зальцман создал знаменитый Танкоград на базе
тракторного с участием харьковского дизельного и московского
станкостроительного заводов. В самые трудные дни битвы под Москвой именно
Челябинск обеспечивал фронт так необходимыми танками.
А в начале февраля 1942-го,
в четыре часа утра позвонил Сталин. Прервав совещание с командным составом,
Зальцман ожидал вопроса, который всегда ставил Сталин: «Сколько завод отправил
вчера танков фронту?» Эта цифра, множество раз повторенная каждым сидящим
здесь, зарубилась навечно и в памяти директора, становилась строчкой его
биографии, как и конструктора, технолога, рабочего. Все они, конечно, были в
ответе перед Верховным за то, как покажут себя тяжелые челябинские танки
вчерашнего выпуска на передовой, но, отправив их за проходную, уже думали о
будущей программе. Вот почему, цепко держа в памяти то количество боевых
машин, которым уже был открыт семафор на выходе из-за Уральского хребта,
директор видел сейчас перед глазами каждый участок сборочного цеха, каждый
танк, начинающий обрастать деталями. Как раз об этом и думал в эту минуту
директор, и одновременно в его голове билась другая мысль: что попросить для
предприятия, если выпадет такой случай в разговоре с председателем ГКО?
На удивление, Сталин не спросил о выполнении вчерашней программы. Внешне
спокойным голосом, хотя Зальцман сразу же уловил в нем затаенную боль и до
некоторой степени раздражение, Верховный сначала сказал:
- Я знаю, что кировцы работают хорошо. Спасибо и за дизельмоторы, и за КВ.
Он смолк на несколько секунд.
- Товарищ Зальцман, - продолжал потом, - все военные говорят, что очень хорошо
себя зарекомендовали Т-34. Я знаю, что вы любите тяжелые танки, но я прошу вас
пересесть на Т-34. Мне звонили командующие фронтами, танковые генералы и
просили увеличить выпуск средних танков Т-34: они прекрасно ходят по глубокому
снегу, весьма маневренны - летают, как ласточки. В Нижнем Тагиле построен
большой вагоностроительный завод, туда эвакуирован сто восемьдесят третий
завод из Харькова, но уже февраль, а танков нет. Мы сняли директора Максарева,
будем его судить. Постарайтесь утречком быть в Нижнем Тагиле, займитесь
заводом как директор. У вас права замнаркома, ЦК предоставляет вам широкие
полномочия, примите любые меры с последующей информацией ЦК, но чтобы танки
Т-34 начали выпускаться в ближайшее время. Систематически информируйте ЦК о
ходе дел, в необходимых случаях обращайтесь прямо ко мне. Вот и все, до
свиданья.
К моменту приезда
И.М.Зальцмана в Нижний Тагил - он там уже был через два часа после разговора
со Сталиным - обстановка на заводе сложилась крайне тяжелая. Детали,
заготовки, привезенные из Харькова, кончились - именно из них в декабре 41-го
харьковчане выпустили на Урале 25 танков Т-34, а в цехах бывшего
вагоностроительного гиганта необходимое производство всего необходимого для
сборки боевых машин только налаживалось. Сделанное не соответствовало
массовому выпуску. Сильно подводили предприятия-поставщики, не хватало
оборудования. Вместо того, чтобы полностью использовать мощности и кадры на
производство Т-34, Коминтернзавод изготовлял передки для 76-миллиметровых
пушек. Кроме того, к этому времени на заводе еще не организовали как следует
питание рабочих и служащих.
Все эти и другие трудности создали чрезвычайно напряженную обстановку. Из нее
надлежало немедленно выходить.
Первым делом Зальцман предложил Ю.Е.Максареву, которого знал еще по совместной
работе в Ленинграде, занять должность главного инженера.
- Но есть же распоряжение отдать меня под суд, - предупредил тот нового
директора. - Звонил Молотов, очень ругал...
- Я возьму все на себя, - ответил Зальцман, - главное, чтобы ты хорошо
поработал. - И он продиктовал секретарю приказ по наркомату танковой
промышленности, согласовав по телефону с В.А.Малышевым назначение
Ю.Е.Максарева.
Вместе с ним, другими инженерно-техническими работниками были пересмотрены и
молниеносно набросаны контуры организации цехов на базе массового
производства. Зальцман выехал в Свердловск посмотреть, какие эвакуированные
заводы стоят на железнодорожных путях; через несколько дней эшелоны с нужным
оборудованием, а также всем персоналом прибыли в Нижний Тагил. Оборудование
расставлялось параллельно с возведением новых корпусов. Завод был освобожден
от выполнения любых заказов, не связанных с выпуском танков.
В связи с этим интересно вспомнить, как удалось освободиться от производства
артиллерийских передков, над которым шефствовали люди Берии. Выпускали их
несколько десятков штук в день. Позвонив предварительно наркому вооружений
Б.Л.Ванникову и узнав, что передками к 76-миллиметровым пушкам армия
располагает в достаточном количестве, даже на довольно длительный срок, ущерба
не будет от прекращения их производства в Нижнем Тагиле, Зальцман распорядился
временно приостановить его, а мощности и кадры перевести на изготовление
деталей для Т-34.
На следующий день к нему явились несколько работников НКВД из Свердловска и
представитель их ведомства из Москвы.
- Почему прекратили производство передков? - даже не здороваясь спросил
столичный гость.
Зальцман объяснил, что товарищ Сталин приказал принять любые меры для
организации немедленного выпуска танков. Когда это не подействовало, Зальцман
повторил:
- Товарищ Сталин дал мне полномочия...
- Какие еще полномочия, - перебил его представитель из Москвы.
- ...бороться с теми, кто хочет сорвать выпуск танков и этим самым работает на
Гитлера. Да, товарищ Сталин дал мне приказ раскрутить производство танков, и я
гусеницами раздавлю каждого, кто попытается мне мешать!
Успокоиться после ухода непрошеных гостей он не успел: позвонил Берия. С
самого начала - сплошной мат. Минуты через три Зальцману удалось вставить:
- Товарищ Сталин поручил мне настроить выпуск Т-34.
Берия после этих слов запнулся, а Зальцман продолжал, пользуясь паузой:
- Относительно артиллерийских передков, то я уже договорился с Ванниковым на
временное прекращение производства их у нас, пока будем разворачиваться с
танками. А тогда мы будем выпускать их не единицами, а сотнями в день...
- Правда? - переспросил Берия.
- Правда! - уже с облегчением произнес Зальцман.
- Тогда хорошо, только смотри, Зальцман, чтобы у тебя гусеницы не лопнули... -
перед тем, как положить трубку, произнес собеседник.
В одном из первых разговоров со Сталиным из Тагила Зальцман пообещал, что
Коминтернзавод через четыре месяца будет выпускать по 20 танков ежедневно. При
тогдашнем положении задача, казалось, не будет выполнена, вообще обречена на
провал. Чем это грозило ему самому в случае невыполнения ее, лучше всех,
конечно, представлял сам Зальцман. И он использовал всю свою фантастическую
работоспособность, беспощадную требовательность, громадный опыт организатора.
Уместно сказать о таком эпизоде. Создавался новый цех, в котором требовалось
срочно установить 250 станков. Начальник цеха Зельвянский потребовал неделю
срока, не меньше. Действительно, объем работ был очень большой. Но директор
дал только два дня. Естественно, Зельвянский ушел от него ошарашенный,
недоумевая, где взять людей для выполнения работы. Но как только они начались,
на завод прибыло несколько сот курсантов военного училища на помощь. Через два
дня все станки уже давали так необходимую для производства танков продукцию.
Да, многим крутые меры, принимаемые Зальцманом, казались излишними, но такой
стиль руководства был вызван жестокой необходимостью. Давая подчиненным
невыполнимые, казалось, задания, директор в то же время всегда обеспечивал
условия для их выполнения. К примеру, на завод прикомандировали несколько
тысяч колхозников из Средней Азии для использования их на производстве боевых
машин. Но большинство из них вообще впервые видело танк - какая могла быть от
них отдача? Их еще следовало обучить русскому языку, необходимым
специальностям. А танки нужно давать фронту ежедневно. Директор поехал в
воинские части, которые ожидали новые танки, и завтрашние танкисты появились
на сборочном конвейере - одновременно они изучали досконально
«тридцатьчетверку» и помогали рабочим выполнять программу. А главное -
танки-то производились быстрее, с каждым днем и все больше сходило с
конвейера.
Еще пример. Забили тревогу начальники термических цехов: нет мазута - через
шесть часов они будут вынуждены остановить свое производство. Остановить
термические печи - остановить завод. И в такое время!
- Никаких остановок, даже на одну минуту! - Заявил Зальцман.
Он позвонил наркому путей Л.М.Кагановичу:
- Через шесть часов мы будем вынуждены остановить завод - не прибыл
своевременно эшелон с мазутом.
- Хорошо, - ответил Каганович, - я буду искать ваш эшелон.
Зальцман подумал: Каганович будет искать, а завод останавливать ведь будет
вынужден он. Позвонил В.М.Молотову, курировавшему танковую промышленность:
- Вячеслав Михайлович, это Зальцман говорит, директор завода из Нижнего
Тагила, мы через шесть часов остановим завод - железная дорога не поставила
мазут.
- Вы поставили об этом в известность Кагановича? - спросил Молотов.
- Да.
- И что же он ответил?
- Сказал, что будут искать пропавший эшелон. Но нам ведь нужны не поиски
цистерн, а мазут.
- Хорошо, - заверил Молотов, - я подумаю, как вам помочь.
Зальцман опять крепко задумался: что же делать? И он решился звонить
И.В.Сталину.
- Товарищ Сталин, - сказал он после приветствия, - вы разрешили мне в
исключительных случаях обращаться прямо к вам. Сейчас именно такое положение
складывается, когда без вашей помощи не обойтись - мы вынуждены через шесть
часов остановить завод.
Выслушав внимательно директора, Сталин спросил:
- Вы обращались к наркому Кагановичу?
- Обращался, товарищ Сталин, он ответил, что будет искать пропавший эшелон.
- А Вячеслав Михайлович знает об этом? - поставил вопрос Председатель
Государственного Комитета Обороны.
- Знает, он обещал подумать, как нам помочь.
- Так что же вы хотите, товарищ Зальцман, от меня?
- От вас, товарищ Сталин, я ничего не хочу, я просто ставлю вас в известность,
что мы через шесть часов остановим завод.
Ответа никакого не последовало, поскольку в кремлевском кабинете положили
трубку. Но через шесть часов эшелон с мазутом был на заводе.
Действительно, то было время наивысшей отдачи для коллектива Коминтернзавода.
Уже в марте 1942-го он достиг довоенного уровня выпуска боевых машин. И хотя
это было еще далеко от потребностей фронта, зато чувствовался большой сдвиг в
работе многотысячного коллектива. И это давало уверенность, что победа придет
к нему - двадцать танков в сутки завод будет выпускать.
- В один из первых дней июля, - вспоминал Исаак Моисеевич Зальцман, - мне
позвонил Председатель Государственного Комитета Обороны, спросил: правда ли,
что нижнетагильский завод выпускает по двадцать пять танков ежедневно?
- Правда, - подтвердил я.
- Передайте от имени членов Политбюро, сидящих сейчас у меня, наше
поздравление и благодарность. Завтра прилетайте в Москву и представьте лучших
людей к награждению.
Назавтра И.М.Зальцман уже был на приеме у Сталина. Тот внимательно
просматривал список к награждению, на каждой странице ставил свою подпись:
«И.Сталин». Не найдя в списке фамилию директора, вызвал Поскребышева и дал
указание подготовить проект Указа о награждении И.М.Зальцмана орденом Ленина.
Теперь по решению ГКО он направлялся на Уралмашзавод, где предстояло решить
важные задачи по развертыванию танкового производства. Через несколько дней
Сталин позвонил Зальцману в Свердловск и сообщил, что решением Политбюро ЦК
ВКП(б) и ГКО тот назначен наркомом танковой промышленности СССР. На следующий
день Зальцман был вызван к Сталину, который поставил ему задачи в новой роли.
О самом первом и самом важном задании было сказано следующее:
- Теперь вы имеете опыт не только по тяжелым танкам, но и по Т-34. Наркомату
необходимо во всю развернуть и увеличить производство «тридцатьчетверок» на
всех заводах. Немедленно начните с Кировского в Челябинске.
15 июля 1942-го И.М.Зальцман приехал в Челябинск. Открывая собрание командного
состава, он говорил:
- Задача, которая поставлена сейчас, не имеет себе равных. Танк КВ остается в
производстве. Но сегодня судьбу фронта, судьбу Родины решает танк Т-34.
История не знает таких примеров, чтобы в течение одного месяца весь завод
перестроили на новую машину. Считается, что это технически невозможно. В ЦК
партии мне так и сказали: «Да, технически невозможно. Но Родине это нужно, и
кировцы должны это сделать...»
Через месяц нарком танковой промышленности СССР И.М.Зальцман разрезал алую
ленту и первая челябинская «тридцатьчетверка» вышла за проходную.
Через год танковая промышленность СССР, руководимая Зальцманом, уже была
готова к таким сражениям моторов, как Курская битва. Но как раз в ее
преддверии Берия вспомнил о «гусеницах», сумев убедить Сталина в том, что
теперь самое главное - организовать выпуск тяжелых новых танков в Челябинске,
которые должны проламывать гитлеровскую оборону. Естественно, лучше Зальцмана
на посту директора этого завода никто не сумеет выполнить данное поручение.
Зальцман согласился вернуться на родной Танкоград, где проработал до 1949
года. А потом он за отказ дать компромат на Кузнецова в связи с ленинградским
«делом», не польстившись на обещание снова занять кресло министра, был смещен
с поста директора.
Рассказывают, что, узнав об отказе Зальцмана вернуться на должность министра,
Сталин удивленно спросил:
- А кем он начинал?
- Мастером на заводе, - проинформировали его Берия и Шкирятов.
- Так пусть начнет сначала, - последовало указание, спасавшее жизнь уже
приговоренного Берией к смерти Зальцмана.
И он поехал рядовым мастером на маленький заводик в глухой Муром. Один, без
семьи, пока не расстреляли Берию. Потом вернулся в Ленинград, со временем
организовал механический завод, который обеспечивал город кранами,
радиаторами. Уйдя на пенсию, долгие годы оставался консультантом. Умер в 1988
году.
...Находясь в ссылке в Муроме, опальный Зальцман, который, кстати, пришелся ко
двору новому коллективу, приходил в выходной день в парадной форме в городской
ресторан и заказывал три по сто граммов: за Героя Зальцмана, за генерала
Зальцмана и за наркома Зальцмана. Так говорят.
А сегодня в день его 90-летия, Героя, генерала и наркома Исаака Зальцмана
вспомнили танкостроители во многих городах бывшего Советского Союза. Ибо
прозванный американским послом в Москве в годы войны «танковым королем
России», уроженец украинской земли действительно заслужил благодарность всех
тех, кто был спасен от фашизма.
Владимир СЕРГИЙЧУК
Выпускал танки Т-34
Во время Великой Отечественной войны Челябинский тракторный завод (ЧТЗ)
выпускал прославленные танки Т-34, а сам город Челябинск назывался тогда
Танкоградом. Я учился в Челябинском политехническом институте имени Ленинского
комсомола на факультете летательных аппаратов и в эти годы слышал от студентов
автотракторного факультета и от убелённых сединами ветеранов ЧТЗ различные
легенды о бывшем директоре, товарище Зальцмане. Когда люди приводили в
разговорах разные факты, то они оглядывались по сторонам. Никто и ничего о нем
не писал. Ведь до “синицы гласности” ещё было далеко. Особенно много я услышал
о нём от участников войны именно в День Победы, 9 мая 1965 года.
Ровно через 20 лет этот день стали отмечать в нашей стране как красный день
календаря. То есть праздник и нерабочий день. В этот день я видел в Челябинске
много радостных лиц. Участники войны с многочисленными наградами просто гуляли
по городу. При встрече друг с другом они не скрывали своих слёз. Это были
бывшие танкисты и бывшие работники Танкограда. Я хорошо запоминал всякую
услышанную информацию, кое-что удавалось узнать и из музейных материалов ЧТЗ.
Правда, некоторые рассказчики с некоторым удивлением поглядывали на меня.
Оно и понятно: говорили тогда откровенно только на кухне. Как жаль, что нет
машины времени! Включил бы сейчас её и снова услышал точно то, что когда-то
узнавал от очевидцев. Тем не менее, в дальнейшем мне удалось достаточно точно
проследить (в том числе и по материалам открытой печати) судьбу сталинского
танкового наркома. Поистине странная судьба постигла одного из тех, кто сыграл
ключевую роль в выпуске знаменитых “тридцатьчетверок” в годы Великой
Отечественной.
Сталин не paз бросал его на наиболее прорывные участки, и он, как герой
народных сказок, следуя приказу “пойди туда, не знаю куда”, добивался успеха
в, казалось бы, безнадёжных делах.
В самые лихорадочные и тяжелые дни и часы войны, в конце лета 1941 года,
Исааку Зальцману было присвоено звание Героя Социалистического Труда –
двадцатому в стране. Потом была Сталинская премия, три ордена Ленина,
полководческие ордена Суворова I степени и Кутузова II степени. Но кто, кроме
челябинцев, слышал о нем – об Исааке Моисеевиче Зальцмане?
Конечно, с таким ФИО, да ещё с ростом всего-то чуть более полутора метров,
в советскую историю войти трудно. Зато вполне можно делать эту историю,
историю своего Отечества... В 32 года от роду Исаак Зальцман стал директором
Кировского (бывшего Путиловского) завода в Ленинграде.
В первые месяцы войны линия обороны города проходила по территории этого
предприятия, где одновременно выпускали продукцию для фронта и вели эвакуацию
танкового производства на Южный Урал, в Челябинск. Именно за эту работу
молодой директор был удостоен звания Героя СССР, а вскоре, в октябре 1941 года
(когда началась оборона Москвы под руководством Г.К. Жукова ), Верховный
Главнокомандующий Сталин назначил его заместителем наркома танковой
промышленности. Потом на него же “повесили” ещё один завод, эвакуированный в
Нижний Тагил, – Харьковский танковый.
О роли танка Т-34 в истории Великой Отечественной сказано немало.
Прибывавшие на танковые заводы за боевыми машинами танкисты говорили, что
смело воюют и знают, что “тридцатьчетверки” – лучшие танки в мире.
Внушительная броня и вооружение, широкие гусеницы, мощный двигатель, удачно
сконструированная башня… По сравнению с ним явно проигрывали все ранее
выпускавшиеся танки. Т-34 – это не просто соединение нескольких тысяч узлов и
деталей. Это сгусток технической и военной мысли. Т-34 появился в 1939 году, а
в 1940 году его уже поставили на производство. Равного ему в немецкой армии
так же, как и в армиях других стран, не было. Но производство Т-34 перед
войной было недостаточным, так же как и выпуск других современных танков,
например тяжелого KВ (“Клим Ворошилов”).
Выдающаяся роль И.М. Зальцмана заключалась в том, что он в поразительно
короткие сроки сумел организовать поточное производство “тридцатьчетверок” на
конвейере Уралвагонзавода (Нижний Тагил). Этот завод, построенный в тридцатых
годах руками переселенцев и заключенных, имел уникальный даже по нынешним
временам сборочный цех длиной в километр. Мои институтские однокашники,
работавшие ранее в Нижнем Тагиле, рассказывали, что когда Зальцман впервые
появился там, конвейер был завален артиллерийскими “передками” – ящиками для
снарядов. Заводское начальство, которое трепетало перед всесильным Лаврентием
Берией, курировавшим артиллерию, безропотно исполняло волю его военпредов в
ущерб сборке танков. А Зальцману Сталин предоставил неограниченные полномочия
и право принимать решения самостоятельно с последующей передачей информации в
Центральный Комитет партии. Потому первое, что сделал новый директор
(предварительно убедившись, что запас для артиллеристов создан намнoго
вперед), распорядился отправить “передки” к такой-то матери. Уже через
несколько часов эта тема “всплыла” на самом высшем уровне. Однако Верховный
принял сторону танкового замнаркома. Зальцман, будучи асом-управленцем, всегда
был вне политики. Как говорится, не та фигура. Кожаное наркомовское пальто,
генеральские папаха и шинель – всё это было в его гардеробе, так сказать, по
рангу. Но обычной его одеждой была танкистская куртка и бесформенная
шапка-ушанка. В таком виде носился он по железнодорожным станциям и аэродромам
Урала, где, ругаясь матом, а то и размахивая пистолетом, разворачивал
эвакуированное в Сибирь оборудование военных предприятий. Танковый конвейер на
Уралвагонзаводе был создан за считанные недели. И каждые сутки он давал по 25
“тридцатьчетвёрок” – целый эшелон! Подчеркну, что ни у Германии, ни у
союзников не было такого мощного танкового конвейера.
Зальцмана, успешно выполнившего особо важное задание в Нижнем Тагиле, Сталин
назначил наркомом танковой промышленности. На тыловой “линии фронта” были свои
великие танковые сражения.
Именно туда “бросали” на прорыв И.М. Зальцмана. Когда он налаживал дело,
тогда его заменяли более респектабельными генералами-директорами. После войны,
когда Наркомат танковой промышленности расформировали, Исаак Зальцман был
назначен директором Челябинского тракторного завода. Теперь ему случалось
надевать генеральский китель со всеми регалиями. В 1946 году Исаака Моисеевича
избрали депутатом Верховного Совет СССР. Но в 1949 году началась позорная
кампания по борьбе с космполитизмом и Берия наконец сумел “достать” ранее
неприкасаемого наркома: будучи ранее директором Кировского завода, Зальцман не
мог не общаться с секретарём Ленин-градского обкома партии Д. Кузнецовым. По
“кузнецовскому” делу его и провели через Комитет партийного контроля (КПК) –
зловещую по тем временам организацию. Челябинские ветераны-танкостроители
рассказывали, что через много лет директор узнал, как его снимали с работы.
Сталину доложили о разбирательстве в КПК и связях Зальцмана с вновь
выявленными “врагами народа”. И тут опять у Зальцмана получилось не “как у
людей”, которых если уж репрессировали, то на всю катушку. Видимо, сыграли
свою роль симпатии вождя, не зря же Зальцмана считали сталинским любимцем.
Сталин тогда спросил: “А кем он начинал?” Узнав, что мастером смены,
распорядился: “Ну и пошлите его куда-нибудь мастером на завод”.
Из партии бывшего наркома, разумеется, исключили. Однако о лишении
генеральского звания, депутатства, наград и почётных званий Сталин ничего не
сказал, а излишнюю самодеятельность в таких делах даже НКВД и КПК не
проявляли. Вот и получилась ситуация предельно абсурдная… В цех небольшого
провинциального завода на должность мастера с окладом в 70 рублей пришёл
генерал-майор, Герой Социалистического Труда, депутат Верховного Совета СССР,
лауреат Сталинской премии и кавалер самых почётных орденов, включая и
полководческие.
Сначала об этом знали только кадровики да руководство завода. Но когда
через несколько месяцев, в День Победы, он вышел на улицу в полной парадной
форме со всеми орденами и звездой Героя на груди, ахнул весь город! А из
бывшего наркома получился хороший мастер смены – Зальцман умел и любил
работать, высокомерие и амбиции ему не были свойственны. К тому же, как я
думаю, он понимал, что легко отделался. Но каково было директору завода иметь
такого подчиненного! И понятно, что подчиненному устроили настоящую травлю.
Пришлось переехать в Орёл, но и там ситуация повторилась.
Прошло три года. Умер Сталин, вскоре начались дела по реабилитации.
Зальцмана вызвали в Комитет партийного контроля, извинились, восстановили в
партии. Однако такие кадры, как правило, не возрождались в прежнем виде. И
бывший нарком стал заниматься заготовкой древесины. Затем проектировал и
строил в Ленинграде механический завод, директором которого потом работал
двадцать лет, до ухода на пенсию. Исаак Моисеевич до конца своих дней (а
прожил он 82 года ) сохранил ясный ум и хорошую память. К нему часто приезжали
и писатели, и журналисты. Но не для того, чтобы писать полноценную биографию
бывшего наркома. Больше интересовались воспоминаниями о Сталине, Берии,
Маленкове и других подобных личностях. Правда, известный в советские времена
автор “производственных повестей” Иосиф
Герасимов написал книгу, где всё, кроме ФИО да личной жизни героя
произведения, было взято из реальной судьбы Зальцмана. А вот книгу о нём самом
– реальном, неординарном и, несомненно, выдающемся человеке и государственном
деятеле, сделавшем немало для Победы, – никто так и не написал. Он тяжело
переживал развал Советского Союза. “Гитлеру с его мощнейшей военной машиной
наши танки оказались не по зубам, а Буш с карандашом в руке победил великую
державу”, – не раз с горечью говорил он.
Кстати, 25 апреля 2005 года в своём послании Федеральному Собранию
Российской Федерации В. Путин заявил: “Следует признать, что крушение
Советского Союза было крупнейшей геополитической катастрофой века”. И тут мне
хочется спросить: неужели есть в Северодвинске люди, которые считают, что это
не так? И.М. Зальцман умел долгие годы своей жизни с достоинством держать
удары судьбы. А ее страшные удары он получал буквально до последних дней.
Распоясанные перестройкой молодчики из общества “Память” в Румянцевском сквере
Ленинграда публично оклеветали Зальцмана, цинично пытались опровергнуть его
заслуги перед Родиной. Известные и не очень люди с возмущением написали в
“Ленинградскую правду”. Исаак Моисеевич не дожил до публикации этого письма
несколько дней... Я уверен, что в дни 60-летия нашего великого праздника
Великой Победы на Кировском заводе в Санкт-Петербурге, на тракторном заводе в
Челябинске и на вагонном заводе в Нижнем Тагиле найдутся те, кто вспомнит
Исаака Моисеевича Зальцмана добрым словом, ведь его имя принадлежит истории
нашего Отечества.
Леонид Бородихин, “Независимая Звездочка”
|
