О финансировании большевиков

1922-1927 гг.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

ХРОНОС:

В Фейсбуке

ВКонтакте

В ЖЖ

Twitter

Форум

Личный блог

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Новые документы о финансовых субсидиях большевикам в 1917 году *)

С. Ляндрес

(Стэнфордский университет, США)

15 июня 1932 г. московские газеты сообщили о том, что в Берлине на восьмидесятом году жизни скончался старый революционер, один из первых швейцарских марксистов Карл Моор1.Отмечая в напечатанном в “Известиях” некрологе многочисленные заслуги Моора перед международным рабочим движением, Карл Радек вспоминал, что, получив “значительное наследство”, Моор помогал жившим во время первой мировой войны в Швейцарии большевикам, а после Февральской революции “переехал в Стокгольм, где оказывал помощь заграничному представительству большевиков”2. В некрологе не указывалось, однако, что источником этого “неожиданно” полученного Моором наследства 3 было немецкое правительство, по заданию которого он в конце весны 1917 г. “переехал” в Стокгольм. Об этом историки узнали только во второй половине 1950-х гг., когда документы секретного архива германского министерства иностранных дел времен первой мировой войны стали доступны для изучения. В свете этих документов выяснилась роль Моора как “особо доверенного агента” немцев и чуть ли не основного их посредника в сношениях с Заграничным Бюро (представительством) ЦК большевистской партии4.

На поддержку пораженчески настроенных элементов обеих фракций РСДРП немцы выделяли значительные средства. Вместе с тем из документов германского внешнеполитического ведомства неясно, каким путем, когда и сколько точно из отпущенных средств в действительности попадало к большевикам5. Известно, например, что предложение Моора “передать в распоряжение ЦК (большевиков) некоторую сумму денег” обсуждалось на заседании Центрального Комитета 24 сентября (7 октября) 1917 г. Но, как видно из опубликованного протокола этого заседания, ЦК постановил денег от Моора не брать и “всякие дальнейшие переговоры по этому поводу считать недопустимыми”6. С одной стороны, эти данные подтверждали, что Моор пытался выступить в качестве посредника при передаче немецких денег большевикам. С другой, документальный характер публикации протоколов склонял историков к принятию официальной версии о том, что партия от предложенных Моором денег решила отказаться, посчитав его, по выражению Б. И. Николаевского, “слишком запачканной личностью”7.
На самом же деле, как свидетельствуют публикуемые здесь документы из так называемых “особых папок” Секретариата ЦК и Оргбюро за 1923—1927 гг., члены Заграничного Бюро ЦК большевиков в течение 1917 г. неоднократно получали денежные субсидии от Моора. В документах указываются точные суммы полученных на партийные нужды субсидий в иностранной валюте. Более того, данная публикация является на сегодня единственным строго документированным свидетельством получения большевистской партией денег от агента немецкого правительства в 1917 г.8

Имя Карла Моора практически неизвестно сегодняшнему российскому читателю. Не считая отведенных Моору нескольких абзацев в опубликованных еще в 1926 г. воспоминаниях Радека, упоминания о нем (да и те часто с ошибками) можно встретить только в некоторых изданиях ленинских трудов и партийных документов9. За рубежом Моору повезло больше. Его имя часто упоминается в работах о швейцарском социал-демократическом движении, одним из лидеров которого он был долгие годы10. Непосредственный интерес к личности Моора возник после того, как стало известно о его сотрудничестве с правительствами центральных держав во время первой мировой войны и сразу после нее11. В 1970 г. было опубликовано даже два специально посвященных Моору исследования: статья английского историка X. Шурера “Карл Моор — немецкий агент и друг Ленина” и основанная на большом количестве ранее не изученных документов из швейцарских, немецких и австрийских архивов монография известного швейцарского историка и архивиста Л. Хааса “Карл Вайтел Моор. 1852—1932: жизнь для Маркса и Ленина” 12 .
Кто же такой Карл Моор и как складывались его отношения с большевиками?

Карл Вайтел Моор родился 11 декабря 1852 г. в швейцарском городе Фрайбурге13 в семье местного аристократа Эрнста Стоклина и уроженки кантона Ааргау Марии Анны Моор. Стоклин не пожелал, однако, признать новорожденного своим законным сыном, и мальчику пришлось дать фамилию матери. В 1859 г. Мария Моор вышла замуж за богатого австрийского барона Бюретте фон Олефельдта, благодаря чему ее сын смог получить хорошее образование в швейцарском и немецком университетах14. В начале 1970-х гг. во многом под влиянием Парижской коммуны у Моора появляется интерес к марксизму; он заводит знакомство с видными социалистами в Германии и Швейцарии. С конца 70-х гг. он принимает активное участие в работе запрещенной в то время социал-демократической партии Германии. Весной 1881 г. власти Баварии высылают Моора из страны, и в сентябре того же года он переезжает в Базель, где сотрудничает в либеральной газете и занимается пропагандой социалистических идей среди местных, рабочих. С 1889 г. Моор живет в Берне. В 1894—1906 гг. он возглавляет редакцию главного органа швейцарских социал-демократов газету “Бернер Тагвахт” и руководит бернским социалистическим рабочим движением, интересы которого он затем долгие годы представлял в городском совете и кантональном парламенте 15.

На протяжении своего почти тридцатилетнего пребывания в Берне Моор оказывал помощь многим политическим эмигрантам из Российской империи — от народовольцев и лидеров первой польской социалистической партии “Пролетариат” до большевиков-ленинцев. В 1904 г. он завязывает контакты с учившимся тогда в Бернском университете Карлом Радеком, а в августе того же года знакомится с В. И. Лениным на социалистическом конгрессе в Амстердаме. Как отмечает Л. Хаас, высказанные Лениным идеи были с симпатией восприняты Моором, находившимся в то время на левом фланге швейцарской социал-демократии16. В 1913—1914 гг., когда спор о правах на оставленное РСДРП московским фабрикантом II. П. Шмитом наследство был вынесен на обсуждение в Международное Социалистическое Бюро (координационный орган II Интернационала), Моор, будучи его членом, активно поддержал сторону Ленина против меньшевиков17. В начале первой мировой войны Моор поручился перед швейцарскими властями за высланных из Австрии Ленина и Г. Е. Зиновьева. Благодаря ходатайству Моора большевистские лидеры получили разрешение на въезд и пребывание в Швейцарии. Более того, в течение 1915 г. Моор несколько раз вносил в Бернскую окружную управу денежный залог (по 100 швейцарских франков), требуемый для продления пребывания Ленина в стране18. Через Моора, по данным австрийских дипломатов, осуществлялась одно время связь между Лениным и находившимся в 1915—1917 гг. в Скандинавии Я. С. Ганецким19.

В середине января 1916 г. Ленин подал прошение бернским властям о продлении ему вида на жительство без внесения дополнительных залогов. В этом написанном рукой Моора и лишь дополненном и подписанном Лениным документе содержится упоминание о состоявшейся годом ранее беседе, в которой приняли участие начальник бернской полиции X. Чуми, Моор и Ульянов (Ленин)20. Упоминание о личной встрече Ленина с Мором заслуживает внимания, поскольку является единственным известным свидетельством об их непосредственном контакте в Швейцарии за годы первой мировой войны.

По крайней мере, начиная с 1913 г. и до возвращения в Россию все сношения Ленина с Моором происходили через жившего в Берне большевика Г. Л. Шкловского21. Трудно сказать наверняка, чем было вызвано такое осторожное поведение Ленина. Возможно, у Ленина вызывали опасения слишком тесные связи Моора с швейцарскими властями или, уже после начала мировой войны, с правыми немецкими социал-демократами. Не исключено также, что до Ленина доходили слухи о прежних связях Моора с немецкой разведкой в Швейцарии, одно упоминание о которых не могло не заставить предельно осторожного в своих контактах большевистского лидера избегать каких бы то ни было открытых сношений с ним22.

Вопрос о том, когда именно Моор начал сотрудничать с немецким правительством, требует окончательного выяснения. Английский биограф Моора X. Шурер, например, считает, что уже в начале мировой войны он информировал немецких дипломатов в Швейцарии о деятельности политэмигрантов-интернационалистов, особенно большевиков23. Швейцарский историк Л. Хаас приходит к более сдержанному заключению, отмечая, что активные контакты Моора с германским посланником в Берне бароном Гисбсртом фон Ромбергом и помощником военного атташе д-ром Вальтером Нассе документально подтверждаются не ранее начала марта 1917 г. Независимо от немцев Моор был доверенным агентом помощника австрийского военного атташе в Берне полковника Вильгельма фон Айнема24. Хаас также считает, что Моор принимал участие в организации и финансировании переезда ленинской группы из Швейцарии через Германию в Россию в апреле 1917 г25. Возможно, предоставленные Моором через Ганецкого 35 тыс. швейцарских франков и 30 тыс. немецких марок предназначались как раз для финансирования ленинского путешествия26.

В начале мая 1917 г. Моор (“Байер”) информировал Пассе и Ромберга о своих беседах с представителями пацифистского крыла РСДРП (обеих фракций), во время которых русские социал-демократы выразили готовность принять финансовую помощью для ведения мирной пропаганды в России на определенных условиях. Субсидия должна была быть предоставлена наличными, в виде частного пожертвования от лица, пользующегося доверием в их среде. В качестве наиболее подходящего кандидата для передачи “пожертвований” Моор указал себя27. Через две недели по заданию Ромберга он выезжает в Стокгольм, где в течение лета передает членам Заграничного Бюро ЦК большевиков частями 73 тыс. шведских крон. Всего в 1917 г. От Моора было получено 113 926 шведских крон (или 33 214 американских долларов, ценность которых сегодня, конечно, во много раз выше)28.

По крайней мере часть этой суммы Заграничное Бюро ЦК получило еще до июльских дней. Об этом и о том, на что эти деньги были потрачены, сообщал Радек в адресованном Ленину из Стокгольма 3(16) июля 1917 г. письме: “Мы (Боровский, Ганецкий и Радек.— С. Л.) не получили еще от Вас ответа насчет распределения денег, полученных нами. Ввиду необходимости подготовки конференции29, посылки людей для переговоров с левыми в Германию, напечатания французского листка о конференции мы принуждены, не дожидаясь Вашего ответа, расходовать деньги”30. В ответном письме, написанном “после долгих недель вынужденного перерыва” 17(30) августа, Ленин настоятельно советовал стокгольмским большевикам быть предельно осторожными в сношениях с Моором: “Но что за человек Моор? Вполне ли и абсолютно ли доказано, что он честный человек? что у него никогда и не было и нет ни прямого ни косвенного снюхивания с немецкими социал-империалистами? Если правда, что Моор в Стокгольме и если Вы знакомы с ним, то я очень и очень просил бы, убедительно просил бы, настойчиво просил бы принять все меры для строжайшей и документальнейшей проверки этого. Тут нет, т. е. не должно быть, места ни для тени подозрений, нареканий, слухов и т. п.”31 Если принять во внимание факт многолетнего знакомства и сотрудничества Ленина и Радека с Моором, подобное предостережение большевистского лидера могло означать, что к тому времени у него имелись серьезные основания подозревать Моора в связях с немецким правительством32.

Судя по всему, о своих подозрениях Ленин также поставил в известность ЦК партии в Петрограде, Когда в сентябре 1917 г. от Моора поступило очередное предложение о передаче средств для партии, Центральный Комитет “ввиду невозможности проверить действительный источник предлагаемых средств” и “истинные цели предложений Моора” решил от его услуг отказаться33.

Отказ от финансовой помощи в сентябре еще не означал, однако, прекращения сотрудничества. Напротив, через членов Заграничного Бюро большевистский ЦК продолжал поддерживать регулярные контакты с Моором. Характер этих контактов как до, так и непосредственно после прихода к власти большевиков, определенно указывает на то, что они видели в Мооре посредника, полезный неофициальный канал связи с немецким правительством 34. Первые месяцы 1918 г. Моор проводит в Петрограде, являясь своего рода советником Ленина по вопросам мирных переговоров с немцами. Одновременно он пытается по заданию Ромберга склонить большевистское правительство к принятию условий, более приемлемых для немецкой стороны35. Вскоре после заключения Брест-Литовского мира Моор едет в Берн, чтобы помочь наладить контакты между немецким посланником Ромбергом и только что назначенным полпредом РСФСР в Швейцарии Я. А. Берзиным36. В июле он отправляется в Берлин консультировать советскую делегацию на переговорах по дополнительным соглашениям по Брест-Литовскому договору и в начале августа возвращается в Москву в компании советского полпреда в Германии А. А. Иоффе и члена делегации Л. Б. Красина.37

Приезд Моора в Москву вызвал резкое возражение со стороны неожиданно “прозревшего” Шкловского, который находился в то время в Берне в составе советской дипломатической миссии и, видимо, узнал там много нового о своем прежнем покровителе. “Обращаю Ваше внимание на К. Моора,— писал Шкловский в личном письме Ленину 14 августа 1918 г.— Он немецкий агент, купленный за деньги агент. Доказательств более чем достаточно и никакому сомнению не подлежит. Я уверен, что он нам много зла принес во время своего пребывания в России (при заключении Брест[ского] мира и наступлении немцев)”38. В конце письма Шкловский призывал под любым предлогом выслать Моора из Советской России. Трудно сказать, отдавал ли себе Шкловский отчет в том, что сообщаемое им о Мооре уже давно Ленину известно. Годом I раньше, в августе 1917 г., лидер большевиков сам предостерегал членов Заграничного Бюро ЦК от прямых контактов с Моором. Реакция же Ленина на письмо Шкловского, похоже, совершенно не соответствовала ожиданиям корреспондента. Промолчав, Ленин переслал письмо Радеку, который незамедлительно обрушился на Шкловского с обвинением в распространении “инсинуаций” против товарища Моора39.
Тем временем Моор благополучно поселился в “Метрополе”, продолжая пользоваться расположением Ленина, привилегиями старого революционера и гостя большевистского правительства. Моор оставался в России до начала марта 1919 г., успев за это время принять участие в работе первого конгресса Коминтерна и даже поставить перед Лениным вопрос о возвращении ему хотя бы части средств, предоставленных когда-то большевикам в эмиграции40.

Последующие два года Моор живет в Европе. Сперва в Стокгольме, откуда сразу же по приезде подробно информирует германский МИД о настроениях в большевистском правительстве. Затем в мае 1919 г. он перебирается в Берлин, где в качестве “эксперта по русским делам” консультирует немецких дипломатов во время переговоров в Версале, пытаясь убедить их в необходимости сближения с Советской Россией41. С этой же целью Моор добивается создания особых условий для содержащегося в берлинской тюрьме Радека, который был арестован вначале февраля 1919 г. за участие в коммунистическом восстании. В его камере устраивается своего рода политический салон, посещаемый видными дипломатами, военными и политиками. “Прямая дорога,— пишет английский биограф Моора,— вела из „политического салопа" Радека в берлинской тюрьме к Рапалло”42.

Но в 1919 г. до Рапалло было еще далеко. Потребность нового правительства Германии в посреднических услугах Моора резко сократилась, и вскоре, видимо, его контакты с немцами прекратились вообще. Архивы внешнеполитического ведомства не сохранили донесений Моора после 1919 г. Известно, что в начале 1920 г. он возвратился в Берн.

В новых условиях большевики тоже, по-видимому, не находили Моору особого применения. Предлагаемые им периодически через советских дипломатов различные услуги и информацию Москва, судя по всему, оставляла без ответа. Его попытки получить в берлинском полпредстве въездную визу в Советскую Россию также ни к чему не привели43.

В июне 1921 г. Моор решил обратиться с личным письмом к Ленину, в котором просил о содействии в получении визы для себя и своего секретаря Мартина Гёбеля. Свою просьбу Моор объяснял желанием увидеть собственными глазами те изменения, которые произошли в Советской России со времени его отъезда44. Ленин, однако, не очень спешил отвечать своему бывшему покровителю. Он переслал письмо Моора другому его бывшему протеже Зиновьеву, который на обороте этого письма написал свое весьма определенное заключение: “По-моему, промолчать и в Москву ни его, ни его секретарей пока не пускать”45. Так, видимо, и было сделано. Не дождавшись ответа, Моор в сентябре отправился в Ригу, чтобы добиваться разрешения на въезд в Россию уже в непосредственной близости от границы4б.
В ноябре 1921 г. Моору наконец удалось приехать в Москву, где он сразу же возбудил ходатайство о возвращении ему тех денег, которые он давал членам Заграничного Бюро ЦК большевиков в Стокгольме в 1917 г. Как видно из публикуемых ниже документов, этот процесс растянулся почти на шесть лет, в течение которых Моору пришлось затратить много усилий и вынести немало унижений. Получив причитавшуюся ему сумму, во многом, как он считал, благодаря содействию Бухарина, Моор осенью 1927 г. навсегда уехал из Советской России47. Почти всеми покинутый, он провел последние годы жизни в одном из берлинских санаториев. В конце мая 1932 г. он оформил брак с одной из медсестер санатория, эмигранткой из России Верой Еремеевой, которая была моложе его на 36 лет. Через три недели, в ночь на 14 июня Моор скончался48.

Известие о его смерти дошло до Москвы в тот же день. Некролог поручено было написать Радеку, знавшему Моора, пожалуй, больше других. Со свойственным ему пафосом Радек призывал “коммунистический пролетариат” склонить “свои боевые знамена” у могилы Моора, прошедшего долгий “путь от Первого Интернационала к пролетарской революции в России”49.

Примечания

 (к вступительной статье)

* Предлагаемая вниманию читателей вступительная статья является первой попыткой прочтения публикуемых здесь новых документов и ни в коей мере не претендует на исчерпывающее освещение темы большевистско-немецких связей периода первой мировой войны. Наша цель прежде всего заключалась в том, чтобы ознакомить российских историков с существующей на эту тему литературой на иностранных языках и представить публикуемые документы в соответствующем историческом контексте.

1 См.: Труд. 1932. 15 июня. С. 4; Известия. 1932. 15 июня. С. 3.

2 Известия. 1932. 15 июня С. 3. См. также: Радек Карл. Ноябрь (Страничка из воспоминаний)//Красная новь. Кн. 10.1926. С. 163—164. В образованное в апреле 1917г. в Стокгольме Заграничное Бюро (представительство) Центрального Комитета РСДРП (б) кроме Радека (К. Б. Собельсон) входили Я. С. Ганецкий (Фюрстенберг) и П. Орловский (В. В. Боровский). Подробнее об этом см.: Воробцова Ю. И. Деятельность представительства ЦК РСДРП (б) в Стокгольме (апрель—ноябрь 1917 г.), М., 1968.

3 См.: Протоколы Центрального Комитета РСДРП. Август 1917 — февраль 1918. М.; Л., 1929. С. 83.

4 См.: Katkov George. German Foreign Office Documents on Financial Support to the Bolsheviks in 1917//International Affairs (London). Vol. 32. № 2. April 1956. P. 187—188; Germany and Revolution in Russia. 1915—1918/Ed. Z. A. B. Zeman. L., 1958. P. 53—56, 72, 85, 93, 97—98; Lenine Rückkehr nach Russland 1917. Die Deutschen Akten / Ed. Wernerllahlweg. Leiden, 1957. S. 68—69,134—136; Sсhüddekopf Otto-Ernst. Deutschland zwischen Ost und West. Karl Moor und die deutsch-russischen Beziehungen in der ersten Hälfte des Jahres 1919//Archiv für Sozialgeschichte. Hannover, 1963. № 3.

5 За последние два года в российской периодической печати появилось много публикаций, авторы которых, как правило, только начав знакомиться с темой большевистско-немецких связей периода первой мировой войны, пытаются (прибегая порой к совершенно не заслуживающим доверия документам) показать, что Ленин был платным агентом германского Генштаба. Наиболее ярким примером могут служить статьи историка А. Арутюнова “Родимое пятно большевизма”, “Был ли Ленин агентом германского Генштаба?” (Столица. 1991. № 1/7/, 4/10/) и “Мертвому не помогут припарки” (Куранты. 1991.29 августа. С. 5). Рамки данной работы не позволяют подробно остановиться на разборе подобных, не представляющих к тому же научного интереса, отчетливо политизированных публикаций. Их авторы, кажется, совершенно не стремятся разобраться в существе этой далеко не однозначной темы, над которой вот уже на протяжении тридцати с лишним лет работают историки и архивисты в Западной Европе и США. На базе документов немецких архивов, освещающих различные аспекты германской политики во время первой мировой войны, в том числе и по проблеме финансирования антивоенной деятельности революционных партий в России, издано несколько документальных сборников, написано немало серьезных исследований. Многое из этого теперь доступно и в России, некоторые работы даже переведены на русский язык (например, упоминающиеся выше сборники документов под редакцией Хальвега и Земана, монография Каткова). Тем более эти источники доступны находящемуся в Вене В. Милосердову, автору напечатанной недавно в “Аргументах и фактах” (1991. № 29—30. С. 5) “сенсационной” заметки “Сколько стоила Октябрьская революция?” Упоминаемые автором “оригинальные документы немецкого министерства иностранных дел в Бонне, к которым удалось получить доступ австрийской писательнице Элизабет Хереш, становятся доступными для всех впервые только сегодня” (подчеркнуто мной. — С. Л.), уже давно известны исследователям. Не касаясь содержания и интерпретаций цитируемых (кстати, с ошибками) в заметке трех таких “новых” документов, замечу, что два из них (по порядку: первый и третий) были опубликованы еще в 1958 г. в сборнике документов 3. А. Б. Земана (см.: Germany and Revolution in Russia 1915—1918.P.51, 137), а третий (в заметке он второй) известен по нескольким монографиям. В частности, он упоминается в книге американского историка Стефана Поссони. См. :Рossony Stefan T. Lenin: The Compulsive Revolutionary. Chicago, 1964. P. 209.

6 Протоколы Центрального Комитета РСДРП. Август 1917 — февраль 1918. М.; Л., 1929. С.
77—78, 83. См. также. Протоколы Центрального Комитета РСДРП(б). Август 1917 — февраль 1918. С. 69—70, 281—282.

7 См. письмо-справку Б. И. Николаевского хранителю западноевропейской коллекции Гуверовской библиотеки г-же Агнес Ф. Питерсон, 7 ноября 1962 г. Гуверовский архив, Стэнфордский университет. США. Коллекция Б. И. Николаевского. Ящик 496-14. См. также работы, упоминающиеся в примечании 12.

8 Существует мнение, что до июльских дней основным каналом для перевода “немецких денег” большевикам в Петроград служила экспортно-импортная фирма Парвуса (А. И. Гельфанда), директором-распорядителем которой был Ганецкий, юрисконсультом М. Ю. Козловский, одним из основных стокгольмских партнеров Боровский, а финансовым агентом в Петрограде Е. М. Суменсон. Тем не менее ни следственная комиссия прокурора Петроградской судебной палаты, расследовавшая в июле — октябре 1917 г. дело по обвинению Ленина в получении немецких субсидий, ни западные историки, внимательно изучившие соответствующие немецкие и австрийские архивы, не смогли найти прямых доказательств, подтверждающих получение большевиками немецких денег через скандинавскую фирму Парвуса — Ганецкого. См.: ГАРФ, ф. 1826, оп. 1, д. 1, 4, 5—18, 20, 22, 24; РЦХИДНИ, ф. 4, оп. 3, д. 42; Futrеll Michael. Northern Undergraund. Episodes of Russian Revolutionary Transport and Communications Through Scandinavia and Finland 1863—1917. L., 1963; Sсharlаu W. В., Zeman Z. A. B. Freibeuter der Revolution. Parvus-Helphand: eine polvtische Biographic. Cologne, 1964; Воnnin Georges. Les Bolchéviques et 1'argent allemand pendent la premiere guerre mondiale//Revue Historique (Paris). T. CCXXXIH; 1965. P. 101—126. См. также: Вiorkegren Hans. Ryska Posten. De ryska revolutionarerna I Norden 1906—1917. Stockholm, 1985.

9 Радек Карл. Ноябрь (Страничка из воспоминаний). С. 163—164; Ленинский сборник И. М., 1929. С. 413; XIII.М.; Л., 1930. С. 276; XXI. М., 1933. С. 235; Ленин В.И. ПСС. Т. 50. С. 547. См. также: Коммунист. 1990. № 5. С. 64. Составители Полного собрания сочинений Ленина, например, назвали Моора немецким (вместо швейцарского) социал-демократом, неверно указали год его рождения, не отметив и вовсе года смерти (Ленин В. И. ПСС. Т. 49. С. 652).

10 См., напр.: Weber Emil. Pioniere der Freiheit. Bern, 1943; Вieler Peter, Albert Steck. 1843— 1899, der Begründer der Sozialdemokratischen Partei der Schweiz. Olten, 1960; Greiner E. Die I Internationale und die Schweiz//Archiv für Sozialgeschichte. Hannover, 1966—1967. № 6—7; Die Zimmerwalder Bewegung/Ed. H. Lademacher. The Hague, 1967.

11 См., напр.: Schüddekopf Otto-Ernst. KarlRadek in Berlin//Archiv für Sozialgeschichte. 1962. № 2; idem. Deutschland zwischen Ost und West. Karl Moor und die deutsch-russischen Beziehungen in der ersten Hälfte des Jahres 1919//Archiv für Sozialgeschichte. 1963. № 3; Николаевский Бор. На заре Коминтерна: Рассказ “товарища Томаса”//Социалистический вестник (Нью-Йорк). Сб. № 1. Апрель, 1964. С. 123— 144.Роssоnу Stefan T. Op. cit.; Bonnin Georges. Op. cit. P. 104—110; Katkov George Russia 1917: The February Revolution. N.Y., 1967. P. 105—107, 110—112; Gautsсhi Willi. Lenin als Emigrant in der Schweiz. Zürich, 1973. См. также переписку о Мооре в коллекции Б. И. Николаевского: Гуверовский архив, ящики 292-2, 496-3.

12 Sсhurer H. Kari Moor — German Agent and Friend of Lenin//The Journal of Contemporary History. L., 1970. Vol. 5. № 2. P. 131—152; Haas Leonard. Carl Vital Moor. 1852—1932. Ein Leben für Marx und Lenin. Zürish, 1970. См. также: V. I. Lenin, unbekannte Briefe, 1912—1914/Ed. L. Haas. Einsiedeln, 1967.

13 Точное название города: Freiburg im Üechtland.

14 Haas Lеоnard. Op. cit. S. 12—15.

15 Ibid. S. 34—42, 52, 86—91; Schurer II. Op. cit. P. 132—133.

16 Haas Lеоnard. Op. cit. S. 92, 121—122; Sсhurer H. Op. cit. P. 133; Pадек Карл. Ноябрь (Страничка из воспоминаний). С. 163. См. публикуемый ниже документ № 10.

17 Sсhurer H. Op. cit. P. 133—134; Haas Lеоnard. Op. cit. S. 87—89, 125—130. Подробнее об истории с наследством Шмита см. :Williams Robert С. The Other Bolsheviks. Lenin and His Critics, 1904—1914. Indiana University Press. 1986; Пак Б. Революционер Николай Павлович Шмит//История СССР. 1985. № 12. Наиболее полная подборка документов, освещающих дело Шмита, представлена в дипломной работе Е. Г. Широковой “Из истории жизни и деятельности И. П. Шмита в 1905 г. Анализ и публикация документов (по материалам ЦГАОР СССР)”. (МГИАИ, 1988 г.).

18 Haas Lеоnard. Op. cit. S. 130; Gautsсhi Willi. Op. cit. P. 96, 99—100.

19 См.: Grebing Helga. So macht man Revolutionl //PolitischeStudien (München). II. 91. November 1957. S. 233; см. также: Роssоny S. Op. cit. P. 161, 182. Упоминаемого в опубликованном X. Гребинг австрийском документе “одного швейцарца немецко-еврейского происхождения” следует идентифицировать с Карлом Моором. При этом надо отметить, что бытовавшее на протяжении десятилетий представление о “немецко-еврейском” происхождении Моора было документально опровергнуто только в 1970 г. См.: Hаas Leonard. Op. cit. S. 12—14.
20 Gautsсhi W. Op. cit. P. 100—101, 313. Просьба Ленина и Моора была удовлетворена. Ленину и Крупской был выдан вид на жительство в Берне без внесения дополнительных залогов до 25 января 1917 г.

21 Моора связывало со Шкловским давнее знакомство. Эмигрировавший в начале века из России, Шкловский с небольшими перерывами жил с семьей в Берне с 1902-го по 1917 г., периодически прибегая к финансовой поддержке Моора. В 1914—1916 гг. Ульяновы жили в Берне в 20 минутах ходьбы от домика Шкловских. См.: Haas Lеоnard. Op. cit. S. 122, 125; Schurer II. Op. cit. P. 134; Gautsсhi Willi . Op. cit. P. 102. См.: также: РЦХИДНИ, ф. 5, oп. 1, д. 1464, л. 2.

22 По некоторым данным, первые контакты Моора с немецкой разведкой в Швейцарии относятся к концу 1880-х гг. См.: Роssоnу S. Op. cit. P. 161 и письмо Б. И. Николаевского Анжелике Балабановой 20.04.1962 г. (Коллекция Б. И. Николаевского. Ящик 292-2. Архив Гуверовского института). См. также: Радек Карл. Ноябрь (Страничка из воспоминаний). С. 164. Следует отметить, что Ленину во многом удалось держать свои контакты с Моором в секрете. О них практически не имеется упоминаний в мемуарной литературе.

23 Sсhurеr H. Op. cit. P. 135—137. См. также: Николаевский Бор. Указ. соч. С. 140.

24 Haas Lеоnard. Op. cit. S. 141 — 145, 270—276, 364. См. также: Hahlweg W. Op. cit. S. 68 — 70. В немецких документах Моор проходит под кличкой “Байер”, в австрийских — “Оскар Ламберт” или “С”.

25 Наas Leonard. Op. cit. S. 138—144, 326, 365—366. Это утверждение Л. Хааса, однако, оспаривается другим швейцарским историком — В. Гаучи (см.: Gautsсhi Willi. Op. cit. P. 270-271) и американским историком А. Сенном (см.: Senn Alfred Erich. New Documents on Lenin's Departure from Switzerland, 1917)//International Review of Social History (Amsterdam). V. XIX. 1974. P. 249.

26 См. публикуемый ниже документ № 10.

27 Katkov George. German Foreign Office Documents on Financial Support to the Bolsheviks in 1917. P. 187-188; Germany and Revolution in Russia. 1915—1918.P. 54—55; Sсhurer H. Op.cit. P. 137—138.

28 См. ниже документы № 7, 8, 10.

29 Имеется в виду так называемая 3-я Циммервальдская конференция, состоявшаяся в Стокгольме 5—14 сентября 1917 г. Ленин стремился расколоть циммервальдское движение, выделив из него так называемую циммервальдскую левую.

30 РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 1а, д. 122, л. 1.

31 Ленин В. И. ПСС. Т. 49. С. 447.

32 Косвенное подтверждение этому можно найти в воспоминаниях находившегося летом 1917 г. в Стокгольме немецкого историка Густава Майера. См.: Mayer Gustav. Erinnerungen. Vom Journalisten zum Hisloriker der deutschen Arbeiterbewegung. Zürich/Wien, 1949. S. 261; Кatkоv George. German Foreign Office on Financial Support to the Bolcheviks in 1917. P. 106—107, 110— 113.

33 Протоколы Центрального Комитета РСДРП. Август 1917 — февраль 1918. С 77—78, 83. Заслуживает внимания тот факт, что данное предложение финансовой помощи последовало после возвращения Моора в Стокгольм из короткой поездки в Берн для консультаций с его немецкими спонсорами. См.: Schurer II. Op. cit. P. 141.

34 Germany and Revolution in Russia. 1915—1918. P. 72—73, 85, 93, 97—98; Sсhurer H. Op. cit. 144—147.

35 Schurer H. Op. cit. P. 146—147; Haas Leоnard. Op. cit. S. 184—192. Стоит отметить, что в Соответствующих томах биографической хроники В. И. Ленина даже не упоминается имени Моора.

36 Haas Lеоnard. Op. cit. S. 194—205. Летом 1918 г. некоторое время обсуждалась возможность назначения Моора швейцарским посланником в Москву. См.: Schurer II. Op. cit. P. 148; РЦХИДНИ, ф. 5, oп. 1, д. 1464, л. 1.

37 Haas Lеоnard. Op. cit. S. 206—213.

38 РЦХИДНИ, ф. 5, oп. 1, д. 1464, л. 1.

39 Там же, л. 2, 3; ф. 2, oп. 1, д. 911.

40 Николаевский Бор. Указ. соч. С. 128; РЦХИДНИ, ф. 5, оп. 1, д. 1536, л. 1. Отношение большевистского лидера к Моору в этот период во многом, по мнению Б. И. Николаевского, определялось стремлением Ленина использовать “связи К. Моора с правыми кругами” в Германии “для пропаганды в этих кругах идеи союза немецких националистов с советским правительством для совместной борьбы против Версальской конференции. Роль, которую в этом вопросе сыграл Карл Моор, была весьма значительной”. См.: Николаевский Бор. Указ. соч. С. 141; Haas Leonard. Op. cit. S. 224—233.

41 Sсhurer H. Op. cit. P. 149—150; Радек Карл. Ноябрь (Страничка из воспоминаний). С. 163— 164.

42 Sсhurer H. Op. cit. Р. 150—151; Haas Lеоnard. Op. cit. S. 234—243.

43 В это время в советском торгпредстве в Берлине работал Шкловский, который, кажется, еще больше утвердился в высказанном им рапсе подозрении о сотрудничестве Моора с немцами. В сентябре 1921 г. он еще раз написал об этом Ленину: “Пишу Вам впервые из Берлина. Я встретил здесь Моора. Вы, вероятно, помните, что я считал его немецким агентом и протестовал против его поездок в Россию, чем навлек на себя даже гнев т. Радека. Мои дальнейшие наблюдения за ним меня в этом роде деятельности Моора ничуть не разубеждали...” По указанию Ленина с письмом Шкловского был ознакомлен В. М. Молотов. См.; РЦХИДНИ, ф. 2, оп. 1, д. 911.

44 РЦХИДПИ, ф. 5, оп. 1, д. 1536, л. 2—3.

45 Там же, л. 3 об.

46 Там же, ф. 2,оп. 1, д. 911.

47 Haas Lеоnard. Op.cit. S. 248.

48 Ibid. S. 250—255.

49 Известия. 1932. 15 июня. С. 3.

Яков Ганецкий

Вячеслав Молотов

№1
Письмо Я.С. Ганецкого -  В.М. Молотову1

Москва, 10 мая 1922 г.

В Центральный комитет Тов. Молотову

Уважаемый товарищ,
До сих пор я не получил от Вас указаний, что делать с привезенными из Риги 83 513 датских крон. Если возражений нет, я попросил бы кассира ЦК взять их у меня.
Однако напоминаю, что несколько раз было принято устное постановление возвратить деньги Моору. Указанные деньги фактически являются остатком от полученных сумм Моора. Старик все торчит в Москве под видом ожидания ответа относительно денег. Не считали бы Вы целесообразным дать ему эти деньги, закончив этим все счета с ним и таким образом избавиться от него.

Жду от Вас срочных указаний.
С коммунистическим приветом
Ганецкий

РЦХИДНИ, ф. 2, on. 1, д. 25064, л. 1. Копия с копии.

В.И.Ленин. Рисунок 1921 года.

№2
Записка В.И. Ленина - И.В. Сталину

10 мая 1922 г.

Тов. Сталину
Я смутно припоминаю, что в решении этого вопроса я участвовал. Но как и что, забыл. Знаю, что участвовал и Зиновьев 2). Прошу не решать без точной и подробной справки, дабы не ошибиться, и обязательно спросить у Зиновьева.

Ленин

РЦХИДНИ, ф. 2, оп. 1, д. 25064, л. 1 об.— Автограф.

Григорий Зиновьев

№3
Записка Г.Е. Зиновьева - И. В. Сталину

20 мая 1922 г.

Т. Сталину. По моему, деньги (сумма большая) надо отдать в Коминтерн. Моор все равно пропьет их. Я сговорился с Ганецким не решать до приезда Радека.

Г. Зиновьев

РЦХИДНИ, ф. 2, on. 1, д. 25064, л. 1 об. —Автограф.

№4
Записка Г. Е. Зиновьева И. В. Сталину 3

23 августа 1923 г.

г. Тов. Сталин,
Вернуть деньги Моору было решено в Политбюро 4. Нельзя ли до приезда Молотова выдать 100 червонцев, а то он доит лично Радека.
Г. Зиновьев

РЦХИДНИ, ф. 17, on. 161, д. 1, л. 14.—Автограф.

№5
Из протокола заседания Секретариата ЦКРКП(б)

от 23 августа 1923 г.

п. 80. Предложение т. Зиновьева Решение — особая папка5. Согласиться с предложением т. Зиновьева о предварительной выдаче т. Моору 100 червонцев, по с тем, чтобы весь вопрос был решен совместно с т. Молотовым по его приезде.

РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 161, д. 1, л. 13. — Подлинник.

№6
Письмо К. Моора - Н.П. Горбунову 6

Москва, 23 сентября 1925 г.

Многоуважаемый тов. Горбунов.
Убедительнейше прошу Вас сделать все, что возможно, чтобы была найдена нужная переписка и чтобы возврат 35 000 долларов был произведен мне до Вашего отъезда в 2-месячный отпуск.
Если Вы уедете прежде, чем будет разрешен этот вопрос, то у меня потеряна последняя надежда и я здесь погибну.
На всякий случай, прошу Вас настоятельно — дайте мне несколько строк, что Ильич отдал Вам распоряжение, чтобы мне был возвращен заем, и что это должно было быть сделано в несколько дней, а также, что Вы ото распоряжение передали дальше.
Эти несколько строк я у Вас, на всякий случай, убедительнейше прошу. Не оставьте меня в затруднительном положении.
С коммунистическим приветом Ваш Карл Моор

РЦХИДПИ, ф. 17, оп. 113, д. 164, л. 225.—Копия.

№ 7
Письмо Н.П. Горбунова - Я.С. Ганецкому

26 сентября 1925 г.

Строго секретно
Тов. Ганецкому
Копии: тт. Мирошникову7 и Товстухе

Ко мне явился Карл Моор и снова поставил вопрос о выдаче ему той суммы денег, которую он в июле—августе 1917 г. одолжил партии. Его претензии сводятся к 35.000 долларов. Моор в 1921 г. был у тов. Ленина, свидания не получил, но Владимир Ильич прислал ему записку, в которой обласкал Моора и указал, чтобы по всем деловым вопросам он обратился ко мне8. На основании личного указания Владимира Ильича я говорил тогда с Вами и тов. Радеком, передал мнение Владимира Ильича немедленно рассчитаться с Мором и направил К. Моора к Вам. Теперь Моор вновь появился у меня с заявлением о том, что он до сих пор не может добиться получения денег и считает себя в чрезвычайно тяжелом и унизительном положении, т. к. в этих деньгах он очень нуждается и не может от них отказаться. В разговоре со мной Моор просил дать ему в письменном виде справку о том, что в свое время Владимир Ильич дал указание о необходимости произвести с ним расчет. Я Моору отказался выдать такую справку, сославшись на то, что у меня никаких писем и документов нет и что на основании своей памяти я такой справки дать не могу. Вам же настоящим письмом подтверждаю, что фактически я от Владимира Ильича такое указание имел.
Так как Вы лучше всего это дело знаете и имеете данные, на основании которых можете проверить расчеты Моора и установить сумму, которую он должен получить от нас, и ввиду того, что я уезжаю в отпуск и не знаю обстоятельств, при которых Моор выдавал нам деньги, прошу Вас это дело взять на себя, получить необходимые директивы и через тов. Мирошникова довести его до конца. Карла Моора я к Вам не направляю и думаю, что переговоры с ним лучше вести через тов. Мирошникова, которого я предупредил и которому посылаю копию этого письма.
Кроме того, я обратился в Секретариат РКП к тов. Товстухе и просил его доложить вопрос тов. Сталину и получить от него руководящие указания. Эти указания тов. Товстуха сообщит тов. Мирошникову, а тов. Мирошииков — Вам.

РЦХИДНИ, ф. 17, oп. 113, д. 164, л. 224, 224 об.—Копия

Андрей Бубнов

№8
Записка Я.С. Ганецкого -  А.С. Бубнову 9

Москва, 16 октября 1925 г.

Секретно
Члену ЦК тов. Бубнову
Копия: управделами CНK т.
Мирошникову

По поводу письма т. Горбунова от 26 сентября, касающегося Моора, могу сообщить следующее.
Политбюро давно уже решило вернуть Моору деньги (еще раньше на этом настаивал Владимир Ильич), было лишь указано, по предложению т. Зиновьева, чтобы не сразу дать ему все деньги. Если я не ошибаюсь, ему тогда было выдано несколько тысяч рублей. Думаю, поэтому, что ему следовало бы сейчас выдать опять тысяч десять и в последующие годы постепенно выплачивать такую же сумму.
Точный расчет полученных от Моора денег был в свое время мною представлен в ЦК и, вероятно, хранится в архивах последнего10. Насколько мне память не изменяет, сумма эта составляла около 70 тысяч датских крон.
С коммунистическим
приветом Ганецкий

РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 113, д. 164, л. 226.—Подлинник.

№ 9
Объяснительная записка Управления делами и финансового отдела ЦК ВКП(б) А.С. Бубнову о задолженности К. Моору 11

Москва, 15 ноября 1925 г.

Секретарю Центрального комитета РКП(б)

тов. Бубнову
В 1917 г. и последующие сроки Заграничное Бюро ЦК одолжило разновременно у Мора Карла денежные суммы, именно — тт. Ганецким, Воровским и Радеком, всего —32.837 долларов.
Из представленного объяснения и расчета Моора видно, что об этом долге знал т. Ленин, но с нашей стороны документальных данных не имеется, кроме как:
1. Письмо тов. Ганецкого к Вам.
2. Письмо тов. Горбунова к тт. Мирошникову и Товстухе.
Из них видно, что эти суммы действительно взяты, как ссуда и с Моором нужно рассчитаться.
Из объяснений с тов. Моором выяснилось следующее: Ввиду того, что этот долг не ликвидировался в течение 8-ми лет, Моор вынужден был заложить на 100 000 ценных бумаг, по которым он платит 9%, но эти бумаги превосходят нарицательную стоимость на 4%. Моор ввиду этого полагает произвести уплату из расчета 5%, что составляет разницу в процентах в 5850 долларов. Поэтому весь долг составляет 38 687 долларов. Разновременно Моору нами заплачено 3608 долларов12. Осталось заплатить 35 079 долларов.
Учитывая настояния Моора, уплату произвести следующим порядком — 22 000 долларов сейчас, из этих денег у него пойдет 20 000 долларов на выкуп ценных бумаг и 2000 на жизнь, а остальную сумму в 13 079 долларов — в первом месяце следующего бюджетного года. Моор на это соглашается.
Гузаков
Иванов13

РЦХИДНИ, ф. 17, on. 113, д. 164, л. 223.— Подлинник.

№10
Справка об оказании К. Моором помощи русскому революционному движению 14

Сентябрь 1925 г.

Тов. М. более, чем кто-либо в его стране, занимался в течение 50 лет вопросами русского революционного движения. При каждом случае — по поводу погромов, Кровавого воскресенья, событий 1905 г., дела шести думских депутатов, военно-полевых судов и прочих позорных деяний царизма — он устраивал собрания и демонстрации. Он пробуждал симпатии рабочих и широких кругов, по мере сил поддерживал русское революционное движение, в особенности его левое течение.
По также и материально он оказывал широчайшую поддержку движению и отдельным его представителям. Так, например, в 1908 году он сразу уплатил свыше ста пятидесяти тысяч (150.000) швейцарских франков. Кроме того, много сотен тысяч швейцарских франков на революционные партийные нужды (Германии, Швейцарии, Италии, Скандинавии).
Тов. М. был прибежищем всех русских революционеров в их нуждах и во всем был готов помочь советом и действием. Тов. Нахимсон 15 написал на одной фотографической карточке:
“Милому старому товарищу М., вечному покровителю в нужде всех русских революционеров”. Кто-то сказал, что тов. М. воплощал в своей деятельности задачи МОПРа16 задолго до основания МОПРа.
Но здесь речь не обо всем этом.
Здесь речь идет о суммах, которые тт. Боровский и Ганецкий потребовали у тов. М. и определенно назвали их ссудой, обещав, что ссуда эта будет ему возвращена сейчас же после завоевания политической власти. Тов. Ленин знал об этом и очень благодарил тов. М. за это. Это была помощь в самое тяжелое время 1917 г. и требовалась для удовлетворения необходимейших потребностей.
В начале 1919 г. тов. Ленин предпринял шаги к возврату этой ссуды, но дело осталось лежать. В декабре 1921 г. тов. Ганецкий был очень удивлен, что вопрос этот еще не ликвидирован. По его совету тов. М. написал Ленину, и последний ответил ему в очень дружеском письме от 11 декабря 1921 г., что дело будет улажено. Но распоряжение Ленина не было приведено в исполнение. После долгих стараний тов. М. тов. Радек предпринял в августе 1923 г. один шаг. Об этом имеется постановление. Ряд попыток осенью 1924 г. опять-таки не имел успеха. Точно так же совершенно безрезультатными остались попытки в 1925 г. говорить по этому вопросу с тем или иным влиятельным товарищем.
В августе 1925 г. тов. Бухарин написал тов. Андрееву, что надо, наконец, вернуть тов. М. следуемую ему долговую сумму, приблизительно в 35 000 долларов, а не отделываться от него время от времени несколькими грошами. Результат: выплата в сентябре незначительной суммы.
Тов. Горбунов, управляющий делами Совнаркома, был очень удивлен, узнав 23 сентября 1925 г., что заем не был возвращен уже давным-давно. Дело в том, что тов. Ленин отдал ему в декабре 1921 г. определенное распоряжение, что уплата должна быть произведена в течение нескольких дней. Тов. Горбунов передал дальше это распоряжение.
Следует упомянуть, что в августе 1923 г. выплачено тов. М. одна тысяча рублей, осенью 1924 г. пять тысяч и недавно тысяча рублей (7000 руб. равняются 3608 долларам).
Кажется, что 8 (восемь) лет достаточный срок для того, чтобы окончательно было выполнено слово Ленина, Воровского, Ганецкого.
У тов. М. были потребованы и им выданы, частями, с неодинаковыми промежутками, в зависимости от поступавших срочных запросов:

А. Шведские кроны:
8000
9000
15000
8000
12000
6000
8000
7000
Итого: 73 000 швед. крон
В. Швейцарские франки:
35 000 швейц. франков = 25 926 швед. кронам
С. Германские марки:
30 000 марок (2 марки = 1 швед. кроне) =15 000 швед. кронам
Всего: 73 000 + 25 926 + 15 000 =113 926 швед. крон

Об этой сумме долга, в круглых цифрах 114 000 шведских крон, был поставлен в известность тов. Ленин в феврале 1919 г. и он ее утвердил.
К этому еще присоединяется заем в 15 000 марок в 1919 г. Тов. Радек был тогда, благодаря сильнейшим стараниям тов. М. выпущен из Лертерской тюрьмы в Берлине17, где на него уже было произведено покушение стрельбой, и интернирован в частном доме для безопасности его жизни. Тов. Радек просил тов. М. одолжить 15 000 марок для вдовы расстрелянного тов. Левине18. Требовалось всего 25 000 марок, тов. Копп19 мог дать не больше 10 000 марок. Радек сказал, что сейчас же но своем возвращении в Москву он возбудит перед тов. Лениным вопрос о возвращении этой суммы. Тов. М. дал вдове Левине, которую к нему направил Радек, 15 000 марок. Радек обо всем этом деле совершенно забыл.
Тов. Ленин узнал об этом займе только в 1921 г. и признал его. Сумма долга, таким образом, увеличилась с 113 926 шведских крон на 7500 шведских крон (= 15 000 германским маркам) до 121.426 шведских крон (= 32 837 долларов).
Вследствие затяжки возврата тов-у М. произошло осложнение; в связи с истечением срока обязательств и поручительств, которые тов. М. выдал на большие суммы, он был вынужден в начале 1920 г. заложить ценные бумаги на 100 000 швейцарских франков, за что он должен платить проценты, комиссии, провизии и т. д. 9%. Так как заложенные бумаги в среднем превосходят нарицательную стоимость на 4%, то он все же должен платить 5%. Это составляет с начала 1920 г. до конца 1925 г.—6 лет — 6х 5000 франков = 30 000 швейцарских франков (= 5850 долларам).
Нужно отметить следующее: тов. М. считает неполные 9 %, которые он вынужден платить вследствие оттяжки, не им вызванной, т. е. он считает неполную сумму своей потери, равную 54000 швейц. франкам (=10 550 долларам), но он просит о возврате ему только 5%, т. е. 30 000 швейц. франков (= 5 850 дол.), которые он должен уплатить наличными сверх процентов, приносимых заложенными ценными бумагами.
Справедливо и достойно ли, чтобы тов. М. один понес эту сумму? М. не виноват в затяжке дела в течение 8-ми лет. Наоборот, в течение 7-ми лет он делал все возможное, чтобы дело было ликвидировано. Но напрасно. Если бы Ильич сохранил свое здоровье, это крайне мучительное дело было бы давным-давно устранено. Затяжка этого дела в течение последних четырех лет очень повредила здоровью тов. М. (сердцу и нервам). Кроме того, он не мог подвергнуть себя систематическому лечению и улучшить свои нездоровые жилищные условия. В его преклонном возрасте столь много потерянного времени имеет большое значение.
Итак, за “бескорыстные большие услуги, которые он оказал партии в самое тяжелое для нее время”, как выразился такими словами тов. Ленин, не следовало бы еще материально ему повредить и помешать ему выполнить многочисленные свои обязанности и привести в порядок свое финансовое положение.
Следует отметить, что все вышеизложенное соответствует правде и действительности фактами и цифрами. Счет, само собой разумеется, велся в валюте страны, где была потребована и выдана ссуда, т. е. в шведских (не в датских) кронах.
Результат, значит, следующий:
32 837 дол. (121 426 шв. крон) составляет сумма ссуды, 5850 дол. (30 000 шв. франков) — потеря из-за проволочки, 38 687 дол. составляет требуемый к возврату долг. 3608 дол. (7000 рублей) возвращено. 35 039 дол. составляет остаток долга.
Принимая во внимание продолжительность дела и ввиду политических выборов, которые должны произойти в октябре текущего года и в которых тов. М. желает принять деятельное участие, надлежало бы выплатить вышеуказанную сумму в возможно кратчайший срок, чтобы тов. М. мог бы к началу октября вернуться в свою страну.

РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 113, д. 164, л. 227—236.— Копия.

№11
Справка о выплате К. Моору денежного долга 20

6 января 1926 г. 21

23 сентября 1925 г. тов. М. обратился письменно к управляющему делами Совнаркома т. Горбунову с просьбой предпринять шаги в ЦК для разрешения его вопроса и не дать ему погибнуть здесь; ведь он (Горбунов) получил в декабре 1921 г. поручение от т. Ленина озаботиться, чтобы сумма, следуемая товарищу М., была ему возвращена немедленно, т. е. в течение нескольких дней.
Тов. Горбунов обратился в ЦК.
Через пять недель после обращения тов. Горбунова, 30/Х.25. тов. М. был приглашен в ЦК, где управляющий делами тов. Гузаков и заведующий финотделом тов. Иванов ему сообщили: его дело принципиально разрешено, сумма в 25 500 долларов будет ему немедленно возвращена, т. е., как добавил т. Иванов, в течение недели. Остаток в 9600 долларов будет выплачен в дальнейшем, к 1/XI. 1926 г. О проведении этого в жизнь тов. М. будет извещен.
С 30/Х.25 г. по сегодняшний день 6/I.26 г., иными словами, в течение почти 2 месяцев тов. М. никаких звещений не получал.

I.

Настоящим вносится предложение:
Дело тов. М. должно быть, наконец, немедленно окончательно разрешено, согласно воле Ленина, и вся сумма долга должна быть ему сразу полностью немедленно возвращена, без дальнейшей оттяжки.
Основания:
1. Возврат ссуды тянется в течение семи лет и в особенности в течение последних четырех лет.
2. Было бы легко в течение этого времени удобнейшим и для кассы едва заметным образом уладить это дело.
3. Владимир Ильич отдал в декабре 1921 года распоряжение немедленно вернуть тов. М. всю сумму, причем все дело должно было быть проведено в несколько дней.
4. Тов. М. никоим образом не виноват в затяжке дела. Он делал все от него зависящее. Бесчисленные письма и телеграммы, многочисленные попытки говорить по этому вопросу с авторитетными товарищами — все это осталось безрезультатным (за исключением тов. Бухарина).
5. Тов. М. вследствие этого часто оказывался в затруднительном положении, в материальной нужде, без врачебной помощи. Еще теперь он живет в маленькой сырой комнате, без телефона, без всяких удобств.
В ноябре 1921 г. он приехал в Россию в третий раз после Октябрьской революции, приехал здоровым человеком. Последние 4 года с их заботами, досадой, волнениями и разочарованиями расшатали его нервы и причинили ему болезнь сердца. Чрезмерные физические напряжения, к которым его вынуждал недостаток в деньгах, вызвали у него сильную грыжу. А ведь товарищу М. исполнилось 11 /ХП.25 г. семьдесят три (73) года.
6. Из-за оттяжки дела с 23/IX.25 г. (вмешательство тов. Горбунова) до 30/Х.25 г. (извещение от ЦК) у товарища М. отнята возможность участия в швейцарских октябрьских выборах и работы в парламенте в течение 3 лет.
7. Вследствие последней затяжки с 30/Х.25 г. на январь 1926 г. (!) тов. М. был вынужден провести еще одну зиму в Москве, что он при всех обстоятельствах хотел избежать из финансовых, политических соображений и соображений здоровья. Его опасение оправдалось: он схватил воспаление легких и ныне лежит в Кремлевской больнице по Воздвиженке, б. К счастью, на пути к выздоровлению, он скоро будет совершенно здоров. И эта болезнь вместе с другими страданиями должна быть занесена в счет тех лиц, которые безответственным образом так долго затягивали это дело.
8. Дальнейшая затяжка лишила бы товарища М. возможности участия в кантональных
выборах и кантональной парламентской работы на 4 года.
9. Вследствие затягивания вопроса увеличились проценты, которые тов. M. платит банку но заложенным бумагам, на 1250 швейцарских франков, т. е. 245 долларов Соед. Штат. Вся сумма долга возросла, таким образом, с 35 079 долларов до 35 324 доллара (С. Ш.).
10. При этом следует заметить:
100 000 швейцарских франков составляют сумму, которую тов. М.— вследствие оттягивания возврата ссуды — был вынужден в начале 1920 года занять, за что он должен был заложить в банке ценные бумаги. Эти бумаги дают в год 4%. Банк требует за ссуду, выданную под их залог 9%. Таким образом, тов. М. должен сверх прироста, даваемого заложенными бумагами, платить еще 5% наличными. 6-летние проценты (до31/ХИ.25 г.) по9% составляют 54 000 швейц. франков. Тов. М. считает только 5%—30 000 швейц. франков - 5850 долларов С. Ш. Вследствие этого тов. М. на этих, не считаемых им 4%, теряет в пользу ЦК 24 000 швейц. франков = 4706 долларов С. Ш. Это причинило ему уже большие лишения.
11. С 1 января 1926 г. увеличиваются эти суммы: с 54 000 швейц. франков до 55 225 швейц. франков. Далее, 30 000 швейц. франков до 31 250 шв. фр.= 6095 дол. С. Ш. и 24 000 шв. франков до 25 000 шв. франков - 4902 доллара С. Ш. Таким образом, сумма, которую товарищ М. в пользу ЦК и к своему крупному ущербу не считает, равняется 4902 долларам (С. Ш.).
Недостаточно того, что тов. М., вследствие вечных оттяжек не получил до сих пор обратно данную им ссуду, но к тому же еще принужден терпеть постоянный ущерб, так как банк не выплачивает ему процентов за заложенные бумаги.
Следовательно, получается, что тов. М. должен все время платить проценты и терпеть нужду за то, что ему ЦК не возвращает следуемую ему сумму.
На основании всего вышесказанного повторно делается предложение: дело тов. М. следует, наконец, немедленно сразу окончательно разрешить, согласно воле Ленина, и вернуть ему сейчас же сразу всю сумму в 35 324 доллара С. Ш., безо всяких проволочек.

II.

Тов. М. решил возвращаемую ему сумму не трогать, но рассматривать ее, как капитал. Он хочет для своего существования и также для прокормления 6 человек, материально от него зависящих, использовать только проценты с этой суммы.
Тов. М. сделает соответствующее распоряжение, чтобы после его смерти эта сумма была применена для дела пролетариата в его стране.
Проценты, даваемые этой суммой, составляют около 1500 долларов С. Ш. = 7650 швейц. франков в год. На эти деньги 7 человек могут жить очень скромно, даже недостаточно.
К этому присоединяется увеличение расходов, вызываемое возрастом и состоянием здоровья тов. М. Воспаление легких, которое тов. М. только что перенес,— также результат затягивания его дела — вообще перечеркнуло его расчет, произведенный им в сентябре 1925 г. Ему предстоят большие расходы на поездки на курорты, санатории, врачебную помощь и прочие надобности, ставшие необходимыми после последней его болезни.
Этих расходов и этого крупного ослабления здоровья тов. М. можно было бы избежать, если бы дело его было бы окончательно разрешено в ЦК в сентябре 1925 года.
Не напрасно тов. М. писал тов. Горбунову: “Не дайте мне погибнуть в России”. Ведь тов. М. опасался, что он не перенесет еще одну зиму в Москве.
Тов. М. видит себя поэтому вынужденным вернуться к уже упомянутой сумме в 25 000 швейц. франков -4902 долларам (С. Ш.). Эта сумма составляет 4 % со 100 000 швейц. франков в течение 6 лет и есть проценты на заложенные ценные бумаги, которые банк не выплачивает товарищу М., а удерживает, как часть 9%, взимаемых банком за выданную ссуду.
Отсутствие этих 4% весьма мучительно ощущалось тов. М. и его близкими. Он должен был делать долги. Он вынужден был уменьшить сумму, следуемую ему из ЦК, благодаря крупным авансам.
Эти 4902 доллара (С. Ш.) до сих портов. М. не ставил в счет, оставляя их в пользу ЦК. Но воспаление легких и его физические и материальные последствия изменили положение вещей и заставляют тов. М. поставить в счет и эту сумму.
Впрочем, и без каких бы то ни было оснований было бы справедливым и правильным, чтобы товарищу М. были бы возмещены все 9%, как следствие не им вызванной затяжки дела.
Поэтому следует предложение:
следует к сумме в 35 324 доллара (С. Ш.) присоединить 4902 доллара, на которые тов. М. потерпел ущерб. Таким образом, надлежит выплатить товарищу М. сумму в 40 226 долларов (С.III.).

РЦХИДНИ, ф. 17, on. 120, д. 11, л. 1— 9.— Копия.

№ 12
Письмо К. Моора В. М. Молотову

Москва, 26 января 1926

г. Уважаемый товарищ Молотов,
очень просил бы Вас позаботиться об окончательном разрешении моего дела.
Последняя затяжка с 23/IX до 30/Х и с 30/Х до конца сего января — следовательно, больше 4 месяцев!! — причинила мне воспаление легких.
Мой милый старый друг Ильич был бы очень удивлен, если бы ему пришлось узнать, что его распоряжение от 21 декабря 1921 г.22, чтобы вся сумма немедленно была выплачена и чтобы дело было в течение нескольких дней ликвидировано, еще сегодня, более чем через 4 года, еще не выполнено.
Прошу Вас поэтому распорядиться о немедленном возвращении всей суммы в 40 226 долларов (С. А. С. III.)23.
С коммунистическим приветом
Карл Моор
ныне в Кремлевской больнице с
начала будущей недели — Дом отдыха ветеранов
революции имени Ильича, Шаболовка, 14
(Калужская площадь).

РЦХИДНИ, ф. 17, on. 120, д. 11, л. 1.—Подлинник.

№13
Письмо К. Цеткин - В. М. Молотову

Архангельск, 19 августа 1927 г.

г. Многоуважаемый товарищ Молотов!
Идя на встречу заслуженному швейцарскому товарищу Карлу Моору, я сердечно прошу Вас помочь ему в его деле. В первую очередь, я прошу Вас принять и выслушать его представителя, т. к. он сам еще болен.
Нижеследующее служит аргументом моей просьбы к Вам:
Семидесятипятилетний тов. К. М. был всю свою жизнь преданным и бескорыстным борцом в интересах интернационального революционного пролетариата. Он в особенности в самые тяжелые времена по отношению к русским нашим товарищам готов был на всякие жертвы, в одинаковой степени служил им политически и материально.
Наш незабвенный Ленин назвал его своим другом и мы знаем, что он в этом смысле скуп был.
Тов. К. М. с нетерпением ждет окончательного решения своего дела, т. к. расшатанное здоровье его не переносит дольше этого климата. Он хочет у себя на родине применить свои последние силы и средства в интересах нашего революционного дела.
Впрочем в принципе его дело уже ведь решено.
В виду этого я надеюсь, что Вы, уважаемый тов. Молотов, поможете тов. Моору и пойдете на встречу ему.
В этой надежде я благодарю Вас заранее и приветствую Вас с искренним уважением и симпатией.

Клара Цеткин РЦХИДНИ, ф. 17, on. 161, д. 8, л. 10—11.—
Подлинник.

№14
Из протокола заседания Секретариата ЦК ВКП(б)

от 9 сентября 1927 г.

О К. Мооре Решение см. особую папку: выплатить К. Моору оставшиеся
8254 дол. и считать этим вопрос об уплате долга Моору ликвидированным.

РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 161, д. 8, л. 1.—Подлинник.

Примечания

 (к документам)

1 На документе имеется приписка: “Владимир Ильич. II. П. Горбунов сообщил мне, что Вы были за то, чтобы Моору возвратить деньги. Во всяком случае, необходимо со стариком покончить. Ганецкий” (копия с копии). Горбунов II. П. (1892—1937) — в 1922—1923 гг. управляющий делами СНК СССР и СТО.

2 Здесь и далее выделенное шрифтом подчеркнуто в документе.

3 Документ имеет резолюцию Сталина: “За, с тем, чтобы весь вопрос был решен совместно с Молотовым, хорошо знакомым с этим делом. И. С т.” (автограф).

4 Такого постановления Политбюро не обнаружено.

5 В так называемых “особых папках” Политбюро, Секретариата и отделов ЦК сосредоточивались особо секретные постановления, не вносимые в общие протоколы заседаний.

6 На документе имеются резолюции: “т. Коптякевич. Я докладывал т. Сталину, к-рый просил передать разрешение этого вопроса т. Молотову. 26/IX. И. Товстуха” (автограф). “Тов. Бубнову (В.Молотов). 28/IX. А. Коптякевич]” (автограф). “29/IX, т. [неразборчиво]. Запросить т. Ганецкого. А.Бубнов” (автограф). Коптякевич А. А.— помощник секретаря ЦК РКП(б) Молотова. Товстуха И. П. (1889—1935) — помощник Генсрального секретаря ЦК РКП(б) Сталина. Бубнов А. С. (1883—1940) — в 1925 г. секретарь ЦК РКП(б).

7 Мирошников И. И.— в 1921 — 1925 гг. помощник управляющего делами СНК СССР, заместитель управляющего делами СНК СССР.

8 См.: Ленин В. И. Биографическая хроника. М., 1982. Т. 12. С. 34.

9 Па документе имеется резолюция: “17/Х.25. т. Гузакову, выяснить [неразборчиво] из каких средств [неразборчиво]. Сообщить мне. А. Бубнов” (автограф) и справка: “т. Гузаков. Финотдел в 24 г. выдавал часть денег Моору. Он же, кажется, в 22 г. хранил деньги от Ганецкого. 21 /X. 25 г. Мехлис” (автограф). Гузаков П. В.—в 1924—1927 гг. управляющий делами ЦК РКП(б). Мехлис Л.3. (1889—1953)—в 1922—1925 гг. сотрудник секретариата Сталина.

10 Материалы не обнаружены.

11 Па документе имеется резолюция: “На Секретариат. 18/XI. А. Бубнов” (автограф).

12 24 августа 1923 г., 23 июля 1924 г. и 5 сентября 1925 г. К. Моору было выплачено в погашение долга 7 тыс. рублей, что равнялось 3608 долларам 46 центам (РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 112, д. 693, л. 11; оп. 120, д. 11, л. 4—6).

13 Иванов П. Н.— в 1924—1927 гг. заведующий финансовым отделом ЦК РКП (б).

14 Автор документа не установлен. Предположительно им мог быть заместитель заведующего финансовым отделом ЦК РКП (б) М. М. Донсков. В материалах “особых папок” имеется другой вариант справки, датированный 17 августа 1927 г. (РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 161, д. 8, л. 14—20).

15 Нахимсон С. М. (1885—1918) — сотрудник большевистских газет “Звезда” и “Правда”, один из руководителей Октябрьской революции на Севере. В 1918 г. председатель Ярославского губисполкома, член ВЦИК.

16 МОПР — Международная организация помощи борцам революции. Основана в 1922 г.

17 Радек после начала Ноябрьской (1918 г.) революции в Германии нелегально прибыл в Берлин, где принимал участие в организации первого съезда компартии Германии. 15 февраля 1919 г. был арестован и освобожден из тюрьмы в декабре 1919 г.

18 Левине Эйген (1883—1919) — немецкий коммунист, в 1919 г. глава Исполнительного Совета Баварской советской республики. После поражения революции в Германии расстрелян по приговору военно-полевого суда.

19 Копп В. Л.— в 1919—1921 гг. представитель РСФСР в Германии.

20 Заголовок документа дан публикаторами. Автор документа не установлен.

21 Дата установлена по тексту документа.

22 В документе число “21” зачеркнуто.

23 29 января 1926 г. Секретариат ЦК ВКП(б) постановил: “Уплатить К. Моору 22 000 долларов в текущем году в срок по согласованию с НКФ, а остальную сумму погасить через год после выплаты 22 000 долларов” (РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 113, д. 163, л. 26).
Публикацию подготовили Н. А. Сидоров и Е. С. Улько

Печатается по журналу «Отечественная история» / РАН. Ин-т рос. истории. - М.: Наука, 1993. - N 2. Новые документы о финансовых субсидиях большевикам в 1917 году. Вступительная статья С. Ляндреса (США). Составители II. А. Сидоров, Е. С. Улько

Далее читайте:

Ганецкий Яков Станиславович (Фюрстенберг) (1879-1937), связной между Лениным и Парвусом

Парвус Александр (Израиль Лазаревич Гельфанд) (1867-1924)

План русской революции, разработанный Парвусом для германского Генштаба

Россия в 20-е годы (хронологическая таблица).

Основные события 1922 года (хронологическая таблица).

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС