Касимовское ханство

--

СТРАНЫ, ГОСУДАРСТВА, ГОРОДА

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

ХРОНОС:

В Фейсбуке

ВКонтакте

В ЖЖ

Twitter

Форум

Личный блог

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Касимовское ханство

Касимовское ханство («Касимовские цари»)

Этот удел пожалован великим князем Василием II Тёмным царевичу Касиму. Ханство за всё время своего существования было верным вассалом Московского государства. 

Династия казанского Улу-Мухаммада, 1452—1486 гг.

По некоторым данным, казанский царь Улу-Мухаммад или осенью 1445 года, или в начале 1446 года был убит своим сыном Махмутеком, воссевшим на престол. После этого младшие братья Махмутека Касим и Якуб бежали в «Черкасскую землю», а оттуда осенью 1446 года пришли в Москву. Касим несколько лет нёс службу в армии, после чего великий князь Московский Василий II пожаловал ему в удел Мещерский городок. Так возникло новое татарское владение, известное в истории под названием Касимовское царство.

Касым (Касим)  1452-1469

Даниар (Данияр) 1469-1486

Династия крымских Гиреев, 1486 — до 1512 гг.

Hyp ад-даула 1486 — ок. 1491

Сатылган  ок. 1491-до 1508

Джанай до 1508-до 1512

Династия Астраханского ханского дома, до 1512—1600 гг.

Шейх-Аулиар  до 1512—до 1516

Шах-Ачи 1516-1519

Джан-Али  1519-1532

Шах-Али(вторично) 1532-1567

Саит-Булат (Симеон) 1567-1573

Мустафа-Али (Михаил) 1573-1600

Династия Сибирского ханского дома (Шибаниды), 1600-1718 гг.  

Ураз-Мухаммад (убит по приказу Лжедмитрия II) 1600-1610

Алп-Арслан 1614-1627

Сайид-Бурхан (Василий) 1627-1679

Фатима-султан 1679-ок. 1681

Ликвидация удела.

Иван ?

Василий ум. 1718

После смерти в 1718 году последнего Касимовского царевича Василия его родственникам велено было титуловаться князьями.

Использованы материалы кн.: Сычев Н.В. Книга династий. М., 2008. с. 682-683.

Использованы материалы из кн.: Богуславский В.В., Бурминов В.В. Русь рюриковичей. Иллюстрированный исторический словарь.

Удельное княжество на Оке во 2-й пол. XV - XVII веках. Выделялось московскими князьями татарским "царям" и "царевичам", переходившим на русскую службу, упразднено в 1681 году.
Центр Касимовского царства - г.Касимов (в совр. Рязанской области на р.Оке), основан в 1152 году под именем Городец-Мещерский, с 1474 года - Касимов.
Первым владетелем этих земель был Касим-хан (1469+), сын казанского хана Улу-Мухаммеда, который перешел на службу к московскому великому князю Василию II Васильевичу Темному в 1446 году.

При Иване IV Васильевиче Грозном касимовским царем был Симеон Бекбулатович (1616+), крещёный татарин, который по странной причуде Ивана Грозного сделался в 1575 году "великим князем всея Руси" и был номинальным правителем Русского государства (см. ниже).

Казнив многих бояр, чудовского архимандрита, протопопа и многих других всякого чина людей, Иван Грозный посадил царём на Москве Симеона Бекбулатовича и венчал его царским венцом, а сам назвался Иваном Московским, вышел из города и стал жить на Петровке; весь свой царский чин он отдал Симеону, а сам ездил просто, как боярин, в оглоблях, и всякий раз, когда приезжал Симеон, саживался вместе с боярами далеко от царёва места. Все грамоты и челобитья Грозный приказывал писать на имя Симеона.

Одни объясняют это желанием Грозного унизить земщину и особенно ненавистных ему бояр; другие предполагают, что он хотел, прикрываясь именем Симеона, дать полную волю своей необузданной жестокости; наконец, третьи видят в этом поступке патологическое явление. Через два года Симеона сослали из Москвы и дали ему в управлении Тверь и Торжок.

При Борисе Годунове Симеон Бекбулатович был подвергнут опале и даже ослеплен, возвращён был из ссылки в царствование Лжедмитрия I, постригся в монахи и умер в глубокой старости.

Касимов

КАСИМОВ, город в Рязанской обл. Расположен в восточной части Мещёрской низменности, пристань на левом берегу Оки, при впадении в нее р. Бабенки. Население 38 тыс. чел, Основан в 1152 князем Юрием Долгоруким. До 1471 назывался Городец-Мещёрский; переименован в Касимов после того, как вел. кн. Московский Василий II Темный подарил его татарскому хану Касиму, бежавшему из Золотой Орды и принятому в 1446 на русскую службу. С сер. XV в. до 1681 центр Касимовского царства — удельного княжества на Оке.

ТАТАРСКИЙ ХАН НА МОСКОВСКОМ ПРЕСТОЛЕ
Р.Г.Скрынников

Глава из книги "Иван Грозный" Издательство "Наука" Москва, 1975

Прошло три года, и память об опричнине несколько потускнела. Подданные стали забывать о сумасбродной затее царя. Но в воздухе запахло новой опричниной, когда в 1575 г. Грозный вторично отрекся от короны и посадил на трон служилого татарского хана Симеона Бекбулатовича. Татарин въехал в царские хоромы, а "великий государь" переселился на Арбат. Теперь он ездил по Москве "просто, что бояре", в кремлевском дворце устраивался поодаль от "великого князя", восседавшего на великолепном троне, и смиренно выслушивал его указы.

Отречению Грозного предшествовала длинная цепь событий. Самые драматические из них разыгрались за кулисами. Источники хранят по этому поводу молчание, и только синодик опальных приоткрывает краешек завесы. В синодике можно обнаружить следующую запись: "Помяни, господи, князя Бориса Тулупова, князя Володимера, князя Андрея, князя Никитоу Тулуповы, Михайлоу Плещеев, Василиа Умной, Алексея, Федора Старово, Ориноу Мансурова... Якова Мансурова". Составитель синодика не случайно соединил этих людей на одной странице поминальной книги. Можно установить, что все они служили в опричнине, а затем перешли во "двор" Грозного (после роспуска опричнины так называемый двор заменил собой опричный охранный корпус). На "дворовой" службе подвизались лишь особо доверенные лица. Число их не превышало нескольких сот. Названные выше люди занимали при новом дворе какое-то особое положение. За год до коронации Симеона царь отпраздновал свадьбу с Анной Васильчиковой. На ней было немного приглашенных: избранные из избранных. Но вот что интересно: на свадьбе весело пировали все те, кто вскоре оказался в числе опальных. Никто не подозревал, каким коротким окажется для них путь из-за свадебного стола на эшафот. Незадолго до свадьбы Грозный посетил Пыточный двор и задал вопрос боярским холопам, которых жгли на огне: "Хто из бояр наших нам изменяют?" И сам принялся подсказывать имена: "Василий Умной, князь Борис Тулупов, Мстиславский?.." Царь начал с самых близких своих советников, стоявших подле него тут же на Пыточном дворе. Он шутил, но от его слов у бояр леденела кровь.

В синодике написаны не просто высокопоставленные чиновники двора. Знакомство, с их биографиями убеждает в том, что перед нами руководители первого послеопричного правительства. В его состав входил князь Борис Тулупов, который сделал головокружительную карьеру. Вначале — скромный оруженосец, возивший царский самопал, а через год-два — член ближнего царского совета, вершивший дела государственной важности. Рядом с Тулуповым в синодике записан Василий Умной. Этот был преемником Скуратова. Он с таким рвением продолжил начатый Малютой розыск о боярской измене, что тотчас был пожалован в "дворовые" бояре. За Умным во "двор" потянулась вся его многочисленная родня — Колычевы.

Мы не знаем ничего или знаем очень немногое о тех распрях, которые раскололи верхушку "двора" незадолго до появления на сцене Симеона. Очевидно одно. В итоге раскола власть перешла к крайним элементам, настоявшим на возврате к опричным методам управления. Первые симптомы конфликта внутри "дворового" руководства можно уловить в острых местнических спорах между Колычевыми, с одной стороны, Годуновыми и Сабуровым — с другой. Боярин Ф.И.Умной безнадежно проиграл тяжбу с боярином Б.Ю.Сабуровым и был выдан ему "головой". Его родной брат боярин В.И.Умной с трудом защищался от местнических претензий постельничего Д.И.Годунова.

После казни Б.Д.Тулупова его старицкая вотчина досталась за "бесчестье" Борису Годунову. Мы никогда не узнаем, какое оскорбление претерпел от фаворита Годунов, но обидчик полностью оплатил счет, угодив на кол. Не лишним будет напомнить, что имущество опальных обычно делили между собой казна и доносчик. Борис постарался избавиться от неправедно нажитого имения. Едва Грозный умер, как он передал тулуповскую вотчину в монастырь с наказом вечно поминать двух братьев Василия и Федора Умных, князя Бориса Тулупова и его мать Анну. Федор Умной кончил жизнь в монастыре, а Анна Тулупова, по словам, очевидцев, была предана мучительной казни в день гибели сына. Будучи причастен к опале всех названных лиц, Борис велел поминать их всех 2 августа, очевидно, в день казни, описанной синодиком.

Итак, царь отправил руководителей первого послеопричного правительства па эшафот 2 августа 1575 года. Казни послужили толчком к расследованию, второго новгородского "изменного" дела. Пущенная в ход машина террора не могла остановиться. Многие члены "двора" подверглись аресту. В числе их оказался личный медик Грозного Елисей Бомелей. "Лютый волхв" Елисей оставил о себе недобрую память в народе. Он оказывал царю услуги самого грязного свойства, приготовляя яды для впавших в немилость придворных, а некоторых из них, например Григория Грязного, отравил собственноручно. Бомелей стал первым царским астрологом. Он знакомил царя о неблагоприятным положением звезд и предсказывал ему всевозможные беды, а затем "открывал" пути спасения. Грозный полностью доверял своему советнику. В конце концов астролог запутался в сетях собственных интриг и решил бежать из России. Взяв на имя своего слуги подорожную, Бомелей отправился на границу, предварительно зашив в подкладку платья все свое золото. Но в Пскове подозрительного иноземца схватили и в цепях привезли в Москву. Грозный был поражен изменой любимца и велел зажарить его на огромном вертеле. Под пытками Бомелей оговорил новгородского архиепископа Леонида и многих знатных лиц. Вопреки легенде, "волхв" и "колдун" подучил царя убить бояр не по злой воле, а по слабости, из-за того, что но смог вынести пытку.

Англичанин Горсей, видевший, как полуживого доктора везли с Пыточного двора в тюрьму, рассказал любопытные подробности о последних днях авантюриста. По его словам, царь поручил допросить Бомелея своему сыну Ивану и приближенным, заподозренным в сговоре с лейб-медиком. С помощью этих придворных Бомелей надеялся выпутаться из беды. Когда же "колдун" увидел, что друзья предали его, он заговорил и показал многое сверх того, о чем желал узнать царь. Среди оклеветанных им людей оказался видный придворный П. М.Юрьев, троюродный брат наследника. Имя его записано в синодике. Как можно установить, новгородский архиепископ Леонид "преставился" в государевой опале 20 октября 1575 г., а четыре дня спустя палач обезглавил Захарьина-Юрьева. Все это не было случайным совпадением.

Новые кровавые казни на Москве связаны были с новгородские делом, главным героем которого являлся архиепископ Леонид. Архиепископ принадлежал к тому кругу духовенства, который поддерживал тесную дружбу сначала с опричниной, а потом с двором. Пользуясь полным доверием царя, он занял новгородский престол после опричного разгрома Новгорода. Местную церковь Леонид подчинил целям опричной администрации, которую в то время возглавлял Алексей Старой. (Вероятно, то, что Старой подвергся казни накануне суда над Леонидом не простая случайность.) По словам современников, участь новгородского архиепископа разделили два других высокопоставленных духовных лица. Их имена записаны в кратком синодике государевых опальных в одном списке с Леонидом: "архиепископ Леонид, архимандрит Евфимий, архимандрит Иосиф Симоновский". Евфимий возглавлял кремлевский Чудов монастырь. Летописи упоминают о том, что он погиб вместе с Леонидом. Эти лица в самом деле были тесно связаны между собой. В годы опричнины в Чудове монастыре сидел Левкий, знаменитый приспешник царя, навлекший на себя проклятия Курбского. Левкий передал митру Леониду, а тот сделал своим преемником Евфимия. Весь этот кружок лиц запятнал себя сотрудничеством с опричниной. К нему принадлежал также и архимандрит Симонова монастыря. Названный монастырь удостоился особой чести: он был зачислен в опричнину.

Покорное духовенство сквозь пальцы смотрело на многократные браки царя и другие прегрешения против церковных правил. Но сердечному согласию пришел конец, когда Грозный объявил о полном запрещении земельных пожертвований в пользу крупных монастырей. Царь не скрывал, что его раздражают вчерашние любимцы. Монахи Симонова и Чудова монастырей, писал царь за два года до казней, лишь по одежде иноки, а все по-мирскому делают, то все видят. Архимандриты подавали худой пример братин. Царю доносили, что симоновский архимандрит, "не хотя быти в архимандритах и умысля, причастился бес патрихели, а сказал, буттося беспамятством". Монахи могли рассчитывать на снисхождение, если бы речь шла об одном неблагочинии. Но против них выдвинуты были другие обвинения. Царь разгневался на своих богомольцев за то, что они "гонялись" за боярами, лукаво оправдываясь тем, что без боярских даяний их обители оскудеют. В старые времена, писал Грозный, "святии мнози не гонялися: за бояры", а ныне монахи знаются и водят дружбу с крамольными боярами. Не за дружбу ли с казненными дворовыми боярами пострадали Леонид и архимандриты?

Смерть Леонида породила множество легенд. Одни толковали, будто царь оборвал на владыке одежду ("сан") и в "медведно ошив (зашив в медвежью шкуру), собаками затравил". По другой версии, Леонид "удавлен" был на площади перед Успенским собором в Кремле. Но самый осведомленный аз авторов — англичанин Горсей — утверждает, что суд приговорил Леонида к смертной казни, а царь помиловал его и заменил смертную казнь вечным заточением. Владыку посадили в погреб на хлеб и воду, и он вскоре умер. На суде, замечает Горсей, Леонида обвинили в том, что он занимался колдовством и содержал в Новгороде ведьм. После суда ведьм сожгли. Можно ли доверять рассказу Горсея? Нет ли тут вымысла? Небольшая деталь не оставляет сомнений на этот счет. Мы имеем; в виду поминальную запись синодика: "Помяни, господи, в Новегороде 15 жен, а сказывают ведуньи волхвы". Перед нами те самые колдуньи Леонида, о которых рассказывал Горсей.

Суд осудил Леонида как еретика и государственного преступника. Архиепископ якобы поддерживал изменнические связи с польским и шведским королями. Обвинения были столь нелены, что им могли поверить лишь в конец запуганные люди. Царь опасался возражений влиятельных церковных кругов и прибег к шантажу. В описи царского архива можно обнаружить указание на сыскное дело "про московского митрополита Антония да про крутицкого владыку Тарасия 7083 н 7084 году". Самое примечательное — это дата розыска. 7083 год истекал 31 августа, а 7084 год начинался 1 сентября 1575 г. Следовательно, царь шантажировал митрополита в то самое время, когда полным ходом шла подготовка к суду над Леонидом.

Некоторые историки видели в отречении Грозного и передаче трона хану Симеону игру или причуду, смысл которой был неясен, а политическое значение ничтожно. Приведенные выше факты показывают, что отречение Грозного связано было с серьезным внутренним кризисом. Второе новгородское дело скомпрометировало многих высокопоставленных лиц из числа бояр и князей церкви. Страх перед всеобщей изменой преследовал царя как кошмар. Он жаждал расправы с заговорщиками, но не имел больше надежной военной силы. "Двор" не оправдал возложенных на него надежд. Главные руководители "двора" были обвинены в государственной измене - и кончили жизнь на плахе.

Основная трудность, с которой столкнулись Грозный и его окружение, состояла, однако, в другом. Отмена опричнины аннулировала те неограниченные полномочия, которыми облек царя указ об опричнине. Никто не мог помешать Грозному казнить ближних людей из состава "двора". Он добился осуждения некоторых влиятельных церковных иерархов, не популярных в земщине из-за пособничества опричнине. Но царь не решился поднять руку на могущественных земских вассалов, не имея на то согласия Боярской думы и церковного руководства. Опричная гроза ослабила, но не сокрушила боярскую аристократию. Царь Иван по-прежнему должен был сообразовывать свои действия с мнением знати. Полностью игнорировать Боярскую думу было рискованно, особенно в тот момент, когда обнаружилось, что охранный корпус царя — его "двор" — недостаточно надежен. Видимо, царь и его окружение долго ломали голову над тем, как без согласия думы возродить опричный режим и в то же время сохранить видимость законности в Русском государстве, пока склонность к шутке и мистификации не подсказала царю нужное решение. На сцене появилось новое лицо — великий князь Симеон. Трагедия неожиданно обернулась фарсом.

О личности Саин Булата Бекбулатовича известно немногое. Он сыграл роль, для которой больше всего подходил человек слабый и заурядный. Грозный делал с подручным ханом все, что хотел. Сначала посадил его на "царство" в Касимов, потом свел с мусульманского удельного княжества, крестил, переименовал в Симеона и женил на овдовевшей дочери князя Мстиславского. Служилый татарский хан, вчерашний басурманин, не пользовался влиянием в боярской и церковной среде. Но Грозному импонировали царское происхождение Симеона, а еще больше его полная покорность, и он поставил его во главе земской думы. И все же подручный хан не обладал достаточным авторитетом для того, чтобы единолично решать дела от имени Боярской думы. Чтобы преодолеть это затруднение Грозный объявил о своем отречении от трона в пользу Симеона и провозгласил главу Боярской думы "великим князем всея Руси". Затем без особых хлопот он получил от своего ставленника согласие на введение в стране чрезвычайного положения. С переходом в "удел" князю Иванцу Московскому (так называл теперь себя Грозный) не надо было больше обращаться к думе. Свои указы он облекал в форму челобитных на имя великого князя.

Тотчас после гибели новгородского архиепископа Леонида Иван IV подал Симеону свою первую челобитную с просьбой, чтобы тот "милость показал, ослободил людишок перебрать бояр и дворян и детой боярских и дворовых людишок иных бы еси ослободил отослать, а иных бы еси ослободил принять". Челобитная ставила "великого князя" в явно неравноправное положение с "удельным князем". Иванец Московский мог принять в "удел" любого из подданных "великого князя" Симеона, Симеону же категорически воспрещалось принимать служилых людей из "удела". Вновь организованная "удельная" армия как две капли воды походила на старую опричную гвардию. Взятые в "удел" дворяне теряли свои поместья в земщине и получали взамен земли на территории "удельного" княжества. Новоявленный "удельный" князь обошел молчанием вопрос о размежевании великокняжеских и "удельных" владений, оставив его целиком на свое усмотрение. Иванец Московский нарочно составил свою челобитную в таких выражениях, чтобы убедить подданных, будто речь идет не о новом разделе государства на земщину а опричнину, а всего лишь об очередной реорганизации "двора" и "переборе людишек".

Накануне первой опричнины царь покинул столицу, прежде чем объявить об отречении от престола. Накануне второй опричнины Грозный не захотел покинуть Москву и забрал в "удельную" казну царскую корону и другие регалии. Объясняя английскому посланнику свой необычный поступок, Иван сказал, между прочим: "Посмотри также: семь венцов еще в нашем владении со скипетром и с остальными царскими украшениями". Можно установить, с какими регалиями предстал перед англичанином развенчанный великий государь. Указы из "удела" составлялась от имени "государя князя Ивана Васильевича Московского и Псковского и Ростовского". К этим трем древним княжеским коронам Иванец присоединил венцы двух удельных княжеств Дмитровского и Старицкого, а также венцы Ржевы и Зубцова.

Московскому князю понадобился примерно месяц на то, чтобы выкроить "удельные" владения и сформировать в них новую опричную гвардию. В "удел" попали Псковская земля, разгромленная в годы опричнины, и Ростов с уездом. Эти территории никогда не входили в опричное ведомство, а отсюда можно заключить, что князь Московский не желал пустить в "удел" служилую мелкоту, сидевшую в бывших опричных уездах и некогда составлявшую опричный корпус. Управление "уделом" осуществляла "удельная" дума, возглавленная Нагими, Годуновыми и Бельскими. Старый постельничий царя Дмитрий Годунов подвизался на поприще политического сыска: Постельный приказ расследовал заговоры против особы царя. Заслуги Дмитрия Годунова были оценены, и он получил боярский чин, не полагавшийся ему по худородству. Его племянник Борис вошел в "удельную" думу с чином кравчего, а свояк Бориса Богдан Бельский стал оружничим. Афанасий Нагой оказал царю важные услуги, будучи послом в Крыму. Он разоблачил мнимую измену бояр в пользу крымского хана и тем обеспечил себе карьеру. Под влиянием Афанасия Нагого царь ввел в "удельную" думу его брата Федца, пожаловав ему чин окольничего, а позже женился на его племяннице Марии Нагой. Образовавшийся триумвират — Нагие, Бельский, Годуновы — сохранил влияние при дворе Грозного до последних дней его жизни. Публичные казни, осуществленные через месяц после отречения Грозного, произвели тягостное впечатление на современников. Летописцы подробно описали их. Но даже беглое знакомство с летописными заметками позволяет обнаружить разноголосицу источников.

Чтобы установить достоверные факты, следует вновь обратиться к синодику опальных царя Ивана. В нем записаны сдедующие лица: "Князь Петра Куракина, Иона Бутурлина с сыном и з дочерью, Дмитрея Бутурлина, Никитоу Борисов, Василия Борисова, Дружиноу Володимеров, князя Данила Друцкой, Иосифа Ильина, протопоп, подьячих три человеки простых пять человекъ крестьян".

Кем же были эти люди, жертвы второй опричнины? Боярин князь Петр Куракин лишь по чистой случайности уцелел в годы первой опричнины. Его брата, боярина Ивана заточили тогда в монастырь. Он сам попал в ссылку в Казань и пробыл там десять лет. В Москву его вернули только затем, чтобы возвести на эшафот.

Боярин Иван Бутурлин, окольничий Дмитрий Бутурлин и окольничий Борисов были людьми другой судьбы. Они вошли в опричную думу, когда опричнина переживала закат. После ее полной ликвидация они сбросили черное опричное одеяние и перешли в земскую думу. Аналогичным был жизненный путь других опальных из синодика.

Князь Данила Друцкий, виднейшие дьяки Дружина Володимеров и Осип Ильин сделали карьеру в опричнине, а затем перешли в земщину и возглавили там приказы. В одной компании со всеми этими бывшими опричниками оказался протопоп Архангельского собора в Кремле Иван. Его посадили в воду, попросту говоря, утопили в реке.

Источники позволяют установить, что царь казнил своих бывших опричников в конце ноября 1575 г. Приведенная дата служит последним звеном в длинной цепи фактов. Итак, в августе Грозный расправился с руководителями "двора", в сентябре-октябре расследовал новгородскую измену, в конце октября отрекся от престола, в течении месяца создал новую опричнину — "удел", наконец, отдал приказ о казни виднейших земских бояр.

Современники глухо сообщают, что причиной новых опал был раздор в царской семье. Вычурным и замысловатым слогом московский летописец повествует о том, будто царь "мнети почал на сына своего царевича Ивана Ивановича о желании царства". Наследника, как видно, заподозрили в намерении свергнуть отца и занять трон. Чтобы поставить препону сыну, Грозный нарек на великое княжение Симеона. Тогда близкие к наследнику бояре будто бы заявили: "Неподобает, государь, тебе мимо своих чад ипоплеменника на государство поставляти". В ярости царь велел казнить этих "супротивников". Трудно судить, насколько достоверен приведенный летописный рассказ. Можно лишь догадываться, что дело Бомелея скомпрометировало бояр, принадлежавших к ближайшему окружению наследника, и царь решил избавиться от них. Главным заговорщиком он, по-видимому, считал боярина Ивана Бутурлина. Вместе с опальным палач обезглавил его сына и дочь. Членов семей других опальных царь пощадил.

После первой серьезной ссоры с сыном Иваном царь заявил в присутствии бояр, духовенства и иноземных послов, что намерен лишить сына прав на трон и сделать наследником принца датского Магнуса. Спустя пять лет он исполнил эту угрозу, но передал корону не Магнусу, а Симеону. Царскую семью раздирало родственное озлобление. Своими действиями самодур-отец как бы говорил взрослому сыну: "Казню твоих братьев и приближенных, и трон отдам не тебе, а инородцу". Исторические песни сохранили смутное предание о том, что царевич Иван спасся от смерти благодаря заступничеству любимого дяди боярина Никиты Юрьева. Так ли это, сказать невозможно. Известно только, что во время расследования дела о заговоре в пользу наследника Грозный велел ограбить Никиту Юрьева. Не обделил вниманием царь и других руководителей земщины. Покатились по их дворам отрубленные боярские головы. Но как бы ни куражился Иван, сколько бы ни учил наследника палкой, он никогда не помышлял о суде над ним. Более того, отрекшись от царского сана, он взял сына в "удел" и объявил его своим соправителем. Все распоряжения из "удела" шли от имени двух князей московских: Ивана Васильевича и Ивана Ивановича.

На третий день после публичной экзекуции в Кремле Иван IV вызвал английского посланника, информировал его о вокняжении Симеона и добавил, что "поводом к тому были преступные и злокозненные поступки наших подданных, которые ропщут и противятся нам за требование верноподданического повиновения и устрояют измены против особы нашей". Смысл разъяснений был предельно ясен. Иван Московский казнил бояр за отказ верно- подданнически повиноваться ему. Опасаясь, как бы посол не принял всерьез его отречение, Иван IV заявил, что "передал сан в руки чужеродца, нисколько не родственного ни ему, ни его земле, ни его престолу. Объяснение с послом невольно вскрыло всю истину. Служилый татарин лишь потому призван был сыграть главную роль в затеянном маскараде, что не имел решительно никаких прав на русский престол. Грозный намеренно воскресил призрак ненавистной татарщины, при которой великокняжеской властью распоряжался хан, а подручный московский князь приносил ему челобитные. Как видно, Иван IV предусмотрительно старался сделать преемника пугалом в глазах подданных, чтобы не дать ему возможности утвердиться на троне. Церемония передачи власти Симеону носила двусмысленный характер. По замечанию летописи, царь посадил его на престол "своим произволением". То же обстоятельство отметили иностранные наблюдатели. Как писал Горсей, царь передал венец Симеону и короновал его без согласия Боярской думы. Отмена церемонии присяги новому государю в думе питала акт коронации законной силы. Неопределенность положения Симеона усугублялась тем обстоятельством, что он занял царский трон, но получил вместо царского один только великокняжеский титул.

На третьем месяце правления Симеона царь сказал английскому послу, что сможет вновь принять сан, когда ему будет угодно, и поступит, как бог его наставит, потому что Симеон еще не утвержден обрядом венчания и назначен не по. народному избранию, а лишь. по его соизволению. Но и после этого заявления Грозный не спешил с окончанием маскарада. Татарский хан пробыл на московском троне около года. Царь полагал, что услуги покорного Симеона могут понадобиться ему в будущем, и потому вместо уничтожения соперника "отставил" его с почетом. Покинув Москву, Симеон перешел на "великое княжение" в Тверь.

Под видом "удела" царь воскресил в стране опричные порядки. Но гонения затронули на этот раз небольшое число лиц. Погромы не повторились. "Удельная политика" послужила своего рода послесловием к опричной политике. Царь довершал разгром того боярского круга, который управлял опричниной в конце ее существования. "Княжение" Симеона не оказало серьезного влияния на внутреннее состояние страны.

Материал с сайта

ОТ РУСИ ДРЕВНЕЙ ДО ИМПЕРИИ РОССИЙСКОЙ

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС