   |
| |
 |
Фридрих Энгельс |
1894 г. |
БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА |
XPOHOCФОРУМ ХРОНОСАБИБЛИОТЕКА ХРОНОСАИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИБИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫСТРАНЫ И ГОСУДАРСТВАИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИЭТНОНИМЫРЕЛИГИИ МИРАСТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫМЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯКАРТА САЙТААВТОРЫ ХРОНОСА |
Фридрих Энгельс Статьи Фридриха Энгельса по военной историиАрмии Европы:
Из всех европейских армий испанская ввиду особых условий представляет наибольший интерес для Соединенных Штатов. Поэтому, заканчивая обзор военных сил в Европе, мы уделим ей больше внимания, чем она, казалось бы, заслуживает по своему значению, если сопоставить ее с армией ее соседей по другую сторону Атлантического океана. Испанские военные силы состоят из армии внутри страны и колониальных армий. В первую входит 1 полк гренадеров, 45 линейных полков по 3 батальона в каждом, 2 полка двухбатальонного состава в Сеуте и 18 батальонов cazadores (егерей) или стрелков. Все эти 160 батальонов насчитывали в 1852 г. 72670 человек, стоивших государству ежегодно 82 692 651 реал, или 10 336 581 доллар. Кавалерия состоит из 16 полков карабинеров, драгунов и уланов по 4 эскадрона в каждом, с 11 эскадронами егерей, или легкой конницы, в 1851 г.,—всего 12000 человек, обходившихся государству в 17 549 562 реала, или 2 193 695 долларов. Артиллерия состоит из 5 пеших полков по 3 бригады в каждом, по одному полку для каждой части королевства, из 5 бригад тяжелой артиллерии, 3 конных и 3 горных, — в общем из 26 бригад, или, как их теперь называют, батальонов. В конно-артиллерийском батальоне 2 батареи, в горном и пешем—4. Все 96 пеших и конных батарей имеют при себе 588 полевых пушек. Саперы и минеры образуют полк в 1 240 человек. Резерв состоит из 4 батальонов для каждого пехотного полка и запасного эскадрона для каждого кавалерийского полка. Совокупность военных сил—на бумаге—в 1851 г. исчислялась в 103000 человек; в 1843 г. после падения Эспартеро она равнялась лишь 50000; но одно время Нарваес поднял число до 100000. В среднем можно считать, что под ружьем находится самое большее 90 000 человек. Состав колониальных армий следующий: 1) Кубинская армия состоит из 16 пехотных полков ветеранов, 4 рот добровольцев, 2 полков кавалерии, 2 полков (по четыре батареи) пешей и 1 батальона (из 4 батарей) горной артиллерии, 1 батальона (из 2 батарей) конной артиллерии и 1 батальона саперов и минеров. Кроме этих линейных войск, имеется еще milicia disciplinada (обученная милиция) из 4 батальонов и 4 эскадронов и milicia urbana (городская милиция) из 8 эскадронов—в общей сложности 37 батальонов, 20 эскадронов и 54 орудия. За последние годы эта постоянная кубинская армия усилена многочисленными частями из Испании, и если ее первоначальную численность мы примем в 16000—18000 человек, то теперь на Кубе, пожалуй, тысяч 25—28. Но подсчет этот лишь приблизительный. 2) Порторикская армия состоит из 3 пехотных батальонов ветеранов, 7 батальонов обученной милиции, 2 батальонов местных добровольцев, 1 эскадрона таких же добровольцев и 4 батарей пешей артиллерии. Беспорядочное состояние большинства испанских колоний не дает возможности сколько-нибудь точно определить численность этой армии. 3) Филиппинская армия состоит из 5 полков пехоты по 8 рот в каждом, из 1 полка люзонских стрелков, 9 пеших батарей, 1 конной и 1 горной. Отряд (?) из 5 батальонов туземной пехоты и другие провинциальные отряды, которые существовали раньше, были распущены в 1851 г. Армия рекрутируется посредством жеребьевки, допускаются заместители. Ежегодно набор дает контингент в 25000 человек; в 1848 г. были призваны три контингента— 75000 человек. Своей нынешней организацией испанская армия обязана главным образом Нарваесу, хотя уставы, введенные Карлом III в 1768 г., до сих пор образуют ее основу. Нарваес отнял у полков их старые провинциальные флаги и заменил их общим испанским флагом; точно так же он уничтожил провинциальную организацию, централизовал армию и внес в нее единообразие. Зная слишком хорошо по опыту, что деньги — основной двигатель для такой армии, которая почти никогда не оплачивалась и редко бывала одета и накормлена, он попытался внести большую правильность в ее финансовое управление и в выплату жалованья. Имел ли он успех во всех своих начинаниях, неизвестно, но все введенные им улучшения быстро исчезли во время управления Сарториуса и его преемников. Нормальное положение — «никакой оплаты, никакого питания, никакой одежды» — было всецело восстановлено, и в то время как высшие чины и офицеры щеголяют в мундирах, сверкающих золотом и серебром, и даже носят форму, не предусмотренную никаким уставом, солдаты ходят в отрепьях и без обуви. Один английский офицер так описывает состояние испанской армии 10—12 лет тому назад: «Вид испанских солдат до последней степени не военный. Часовой ходит взад и вперед около своего поста, причем шапка еле держится у него на затылке, а ружье болтается на плече, и с самым непринужденным видом напевает какуюнибудь веселую сегедилью (песню). Часто в его обмундировании не хватает весьма существенных частей или же мундир и штаны представляют собой такие безнадежные отрепья, что даже в летнее время он принужден надеть поверх них серую шинель; башмаки в двух случаях из трех совершенно разорваны и из них торчат голые пальцы. Таковы в Испании прелести военной жизни!» Приказ, изданный Серрано 9 сентября 1843 г., предписывает, чтобы «все офицеры и высшие чины армии в общественных местах впредь появлялись в форме своего полка и с шашкой установленного образца, если они не в штатском; офицеры обязаны также носить точные знаки своих чинов; все другие знаки и всякие произвольные и смешные украшения, которыми многие из них считают возможным щеголять, воспрещаются». Это относится к офицерам, а вот что можно процитировать о солдатах: «Бригадный командир Кордова открыл в Кадиксе подписку — его имя фигурирует на первом месте — для сбора суммы, необходимой для поднесения по паре суконных штанов каждому из отважных бойцов Астурийского полка». Эта финансовая неурядица объясняет тот факт, что с 1808 г. испанская армия находится в состоянии почти беспрерывного мятежа. Но истинные причины этого лежат глубже. Длительная война с Наполеоном, в которой разные войсковые части и их вожди получали политическое влияние, впервые придала испанской армии преторианскую окраску. Много энергичных людей с революционных времен остались в армии; включение партизан в регулярные войска еще усилило этот элемент. Таким образом, высшие командные лица сохранили свои преторианские вожделения, а солдаты и низшие офицерские чины пропитаны революционными традициями. Все это непрерывно подготовляло восстание 1819—1822 гг., а позднее, в 1833—1843 гг., гражданская война снова выдвинула на авансцену армию и ее вождей. Используемая всеми партиями в качестве орудия, испанская армия должна была рано или поздно взять в свои руки правительственную власть. «Испанцы — воинственный, но не военный народ», — сказал аббат де-Прадт. Несомненно, что из всех европейских народов они питают наибольшую антипатию к военной дисциплине. Тем не менее возможно, что народ, который в течение века и больше славился своей пехотой, снова создаст армию, которой сможет гордиться. Но чтобы это стало возможным, необходимо изменить не только военную систему, но в еще гораздо большей степени весь строй гражданской жизни.
Перепечатывается с сайта http://www.genstab.ru Здесь читайте:Энгельс Фридрих (биографические материалы)
|
|
БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА |
|
Проект ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,на следующих доменах: www.hrono.ru
|
