ХРОНОС:
Родственные проекты:
|
ПОЛЕ ЗАЖИВО СОЖЖЁННЫХ
ЧАСТЬ 2
НАБАТ ГИТЛЕРОВСКИХ КОСТРОВ
Леонид ФАДЕЕВ
СЫНОВНИЙ ПЛАЧ
Позабыты русские Хатыни
На родной смоленской стороне:
Одичаньем, нивами
пустыми,
Бездорожьем ум терзают мне.
С помпою, безумствуя жестоко,
Власть штурмует тундру и тайгу,
А земля-кормилица под боком
Отдана
забвенью – как врагу…
На земле, где прах деревни русской,
Где хлеба
растили испокон, –
Зреет битва новая под Курском
Русских душ и алчущих
племен…
Жить бы жить – забиты окна дома:
След простыл хозяев молодых.
Чья рука бездумная потомкам
Сеет зерна черные беды?..
Будто сердце биться
перестало
Мудрости, живущей на Руси,
Будто Русь с молитвою устала
Милости у Господа просить…
ПАМЯТЬ
Проснулся от боли:
Открылась рана…
А рана – все тело,
А боль –
насквозь, –
Стоял и глядел,
Как чудище жрало
Хату родную,
Хрустела
кость…
По щекам мальчонки –
Слезы жгучие
Стекали болью
В сугробистый
снег.
Огненный зверь
Швырялся звуками,
Звуки похожи
На безумный
смех.
Дыхание зверя –
Горячие волны
Наотмашь хлестали,
Шаталась
душа…
Вынести можно
Боли сколько –
Боли, с которою
Тяжко дышать?
… Зима далека та,
Снега растаяли,
Где зверь лютовал, –
Радость взошла.
Но память вне времени
Снимки оставила:
К ним за руку водит
Того малыша…
НА ПЕПЕЛИЩЕ
У выжженной врагами деревушки, Где только трубы черные торчат...
Михаил ИСАКОВСКИЙ
Деревни родной пепелище
За речкой Полушенкой спит:
Кладбище… Но глазом
не сыщешь
Крестов или памятных плит…
Здесь сердце для боли открыто –
Войны не исчезли следы:
Вот бруствер окопа оплывший –
Свидетель вчерашней
беды.
Здесь тихое слышу дыханье
Лятящего с древ ветерка.
Здесь сердцем
ловлю трепыханье
На ветке кленовой листка…
В безлюдье шепчу я: «Землица,
Прибавь, как Антею, мне сил:
Пришел я сюда, чтоб сразиться
С безвестьем
отцовских могил.
Я словом родным обезглавил
Жестокость вчерашнего дня…
Уйду и навеки оставлю
Печаль, что терзала меня».
ДОРОГИ НАШИХ БЕД
(Отрывок из поэмы)
Памяти русских деревень, сожженных гитлеровцами, и их жителям, угнанным на
чужбину
Я был не беженцем-изгнанником…
Враги – как пленных гнали нас.
Я слышал
окрики их бранные,
Мной не забытые сейчас.
Муза в краю пепелищ
…Спалили
хаты. Вопли слезные…
И крики: «Шнель!»
Идти невмочь…
А в спины смотрят
краснозвездные
Фронты, не в силах нам помочь.
Бредем по снегу мы –
окружены,
Овчарки злобные рычат.
Упала бабка, занедужила, –
И точку
ставит автомат…
Куда нас гонят –
Знать не велено,
И стар, и мал –
нельзя плошать, –
Шагай вперед, не то пристрелят,
И будешь на снегу лежать
–
Не похоронен,
Не оплакан,
Вдали от отчего угла,
Изглодан дикими
собаками,
Бродившими здесь без числа…
А за спиною – пепелища
И наша
слезная печаль,
А впереди бездомных, нищих
Чужая ждет сторонка-даль.
Болезни, холод, ноги босы –
Не только вражеское зло –
Людей в пути нещадно
косят:
Кто выжил –
Значит, повезло…
Мы шли с котомками заплечными –
Герои бед в тылу врагов,
Но героизм наш не отмечен,
Нам не хватило
орденов…
2
Изгнанники – следом беды,
Изгнанники – нищенски жить,
Изгнанники – боли
изведать,
Изгнанники – нет, не забыть …
Мои недетские картинки
Во мне, со мной и до конца:
Брат Павел
В юбке
и косынке,
И Нинка – в валенках отца,
Одежда бабушки – в заплатках,
А
мамы – в ватниках, в лаптях…
Ночлег вповалку в бедных хатках, –
Терпи: не
дома, не в гостях….
В чужом краю
Босая, жидкая –
И ни кола, и ни двора,
–
Всем малокровьем,
Всеми цыпками
За жизнь цеплялась детвора.
За
жизнь цеплялась,
Чтобы выстоять,
В землянках выжить, в шалашах:
А
власть ?
Всегда мы были ближе
Цинге,
Погосту,
Тифу,
Вшам.
Фомичёв В. Т. Поле заживо сожженных. Издание 2-е, исправленное и
дополненное. Публицистика, стихи, документы. – М., «Московский Парнас»,
2010, 331 с.
Далее читайте:
Фомичев Владимир Тимофеевич
(авторская страница).
|
