ХРОНОС:
Родственные проекты:
|
Тайна Катыни
Голодом и холодом
Польские историки, составители сборника «Красноармейцы в польском плену
в 1919—1922 гг.», профессора З. Карпус и В. Резмер утверждают, что «в
результате усилий польских властей… условия жизни военнопленных в лагерях в
Польше в начале 1920 г, существенно улучшились… Улучшилось и питание в
лагерях…
Начиная с февраля 1921 г. положение в лагерях в результате больших усилий
польских военных и гражданских властей радикально улучшилось. К этому
времени в лагеря было передано большое количество белья и одежды, а также
существенно улучшилось снабжение продовольствие» (Красноармейцы. С. 20, 25).
В этой связи следует особо сказать о питании военнопленных в польских
лагерях. В инструкции I департамента Минвоендел Польши от 17 мая 1919 г.
были утверждены нормы продовольственного и денежного довольствия для
пленных. По этим нормам каждому пленному в день полагалось хлеба —500 г,
мяса — 150 г, картофеля — 700 г, сырых овощей или муки — 150 г, 2 порции
кофе по 100 г и приправы. Мыла на месяц должно было выдаваться 100 г. Не
богато, но прожить можно было. Помимо этого для истощенных пленных
полагалось питание по специальной таблице «С» (Красноармейцы. С. 60).
О том, как выполнялась эта инструкция, свидетельствует доклад Санитарного
департамента Минвоендел Польши военному министру от 9 декабря 1919 г. В
докладе отмечается, что во многих отчетах делегаты Санитарного департамента
лагеря пленных называют «кладбищами полуживых и полуголых скелетов»,
«очагами мора и убийства людей голодом и нуждой». Сам начальник Санитарного
департамента генерал З.Гордынский в своем отчете о посещении лагерей в
крепости Брест-Литовска заявил: «Худоба многих пленных красноречиво
свидетельствует о том, что голод — их постоянный спутник, голод страшный,
который заставляет их кормиться любой зеленью, травой, молодыми листьями и
т.д. Случаи голодной смерти не являются чем-то чрезвычайным…»
(Красноармейцы. С. 114, 116)
Полковник медслужбы д-р Родзинский после посещения лагеря пленных в Пикулице
под Пшемыслом заявил, что там происходит «систематическое убийство людей!..
Сохранение в лагере существующих условий его быта было бы равнозначно
приговору всех пленных и интернированных на гибель и неизбежную, медленную
смерть» (Красноармейцы. С. 117).
Согласно инструкции Минвоендел, в лагерях должны были действовать буфеты. В
отчете полковника Родзиньского приводится пример того, как работал такой
буфет в лагере пленных Пикулице. В буфете торговала «по сути для себя» жена
начальника лагеря. Кусок белого хлеба в буфете стоил 1 крону 60 геллеров.
Такой же кусок в перворазрядном ресторане Пшемысля стоил всего 1 крону
(Красноармейцы. С. 119). Комментарии излишни.
Этот доклад начальника Санитарного департамента генерала З.Гордынского
военному министру Польши стал, вероятно, «последней каплей» для польского
руководства. До этого З.Гордынский 2 декабря 1919 г. направил крайне жесткую
записку министру военных дел о тяжелом положении военнопленных и
необходимости созыва межведомственного совещания по этому вопросу.
Руководство министерства решило проблемы, которые волновали не в меру
настойчивого генерала просто и эффективно. 20 февраля 1920 г. генерал был
переведен на более спокойную работу, не связанную с пленными (Красноармейцы.
С. 827).
Естественно, что по докладам З.Гордынского не было предпринято действенных
мер. В результате в 1920 г. ситуацию с питанием пленных Ст. Семполовская
характеризовала так: «…Общее состояние дел с питанием следует признать
(последние месяцы прошлого года) очень плохим…Не говоря уже о таких случаях,
как обнаружение сена в желудке умершего пленного, что имело место в лагере в
Домбе…» (Красноармейцы. С. 583).
Не вызывает сомнения, что продовольственная норма в полном объеме до пленных
не доходила. Смерть от истощения была обычным явлением в польских лагерях.
Лучше всего причины такого положения раскрыл Подольский (Вальден), который,
как бы предвидя разгоревшиеся спустя 80 лет споры, писал: «Слышу протесты
возмущенного польского патриота, который цитирует официальные отчеты с
указанием, что на каждого пленного полагалось столько-то граммов жиров,
углеводов и т. д. Именно поэтому, по-видимому, польские офицеры так охотно
шли на административные должности в концентрационных лагерях» («Новый мир»,
№ 5, с. 88). Надо заметить, что голода в 1919—1922 гг. в Польше не было.
Критически настроенный читатель может заметить, что примеры из 1919 г. не
вполне уместны. В польском плену в конце 1919 г. пленных красноармейцев было
немногим более 13 тысяч (Красноармейцы. С. 9). В то же время основное
количество пленных красноармейцев погибло в осенне-зимний период 1920/21 г.
Однако обращение к 1919 г. более чем обоснованно. Польские власти в 1919 г.
даже для такого сравнительно небольшого количества пленных не смогли, а
точнее, не захотели обеспечить условия в соответствии с требованиями
Женевской конвенции. Это еще одно подтверждение осознанно целенаправленной
политики верховных польских властей по созданию невыносимых для жизни
условий для «большевистских пленных».
Проф. З.Карпус и В.Резмер в предисловии ссылаются на свидетельство посла
Великобритании в Германии Э.В. д’Абернона, который утверждал, что в августе
1920 г. русских военнопленных «здорово и хорошо кормят» (Красноармейцы, с.
23). Для понимания, что это не совсем верная информация, достаточно
прочитать показания вернувшегося из плена Андрея Прохоровича Мацкевича. В
октябре 1920 г. он был доставлен в лагерь Белостока, в котором пленный в
день получал «небольшую порцию черного хлеба, весом около 1/2 фунта (200 г),
один черепок супа, похожего скорее на помои, и кипятку» (Красноармейцы. С.
175).
Начальники польских лагерей умели принимать проверяющих. Так, секретарь —
распорядитель отдела военнопленных Американской ассоциации христианской
молодежи И.Вильсон после посещения в октябре 1920 г. концентрационной
станции в Модлине заметил по поводу пищи для военнопленных, что «она была
вполне удовлетворительной и по содержанию была лучше той, которую получали
русские пленные в Германии. Комендант был очень любезен…» (Красноармейцы. С.
340).
Напомним, что именно в это время командир укрепленного района Модлин Малевич
телеграфировал начальству о том, что военнопленные концентрационной станции
едят «различные сырые очистки» и у них «полностью отсутствует обувь и
одежда» (Красноармейцы. С. 355).
Нет сомнений, что по случаю приезда в лагеря д’Абернона и И.Вильсона
польские власти расщедрились и паек для пленных в этот день был нормальным.
Да и дегустация пищи Э.В. д’Аберноном и И. Вильсоном, вероятно, напоминала
сцену угощения Остапа Бендера обедом (чем бог послал) в доме престарелых,
описанную в известной книге Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев». Старики
голодали, а заведующий домом престарелых голубоглазый Альхен сумел накрыть
для Бендера роскошный стол.
Начальник распределительной станции в Пулавах майор Хлебовский в конце
октября 1920 г. жаловался Верховному чрезвычайному комиссару по делам борьбы
с эпидемиями Э. Годлевскому, что «несносные пленные в целях распространения
беспорядков и ферментов в Польше» постоянно поедают картофельные очистки из
навозной кучи, которая находится в лагере, и ее придется окружить колючей
проволокой» (Красноармейцы. С. 420).
О голодающих красноармейцах писал в рапорте от 16 октября 1920 г. начальник
Главного сортировочного пункта больных и раненых Войска Польского С.
Гелевич. Ссылаясь на доклад начальника движения станции Виленская, он
информировал Санитарный департамент МВД Польши о том, что пленные из 15
вагонов, направленных из Белостока в Стшалково, «производят впечатление
очень изнуренных и голодных, так как вырываются из вагонов, ищут в мусоре
остатки еды и жадно поедают картофельные очистки, которые находят на путях»
(Красноармейцы. С. 354).
9 января 1921 г. председатель Российско-Украинской мирной делегации (на
переговорах в Риге) Ф.Иоффе сообщал председателю Польской мирной делегации
Я.Домбовскому о том, что «установленный для пленных продовольственный рацион
остается только на бумаге, ибо практически, по разным причинам, получаемая
пленными пища никогда не отвечает по своей скудости этому рациону. Это
явление наблюдается во всех лагерях и командах» (Красноармейцы. С.467). Тем
не менее следует признать, что к середине 1921 г. питание пленных несколько
улучшилось, но дело было сделано, в 1919—1920 гг. от истощения умерли тысячи
пленных красноармейцев.
Основной причиной «голодомора» в польских лагерях польские политики и
историки называют «общие послевоенные условия». Как известно, в 1919—1922
годах в Польше не было голода. Поэтому утверждения, что смертность
военнопленных от голода не является основанием для обвинения в этом польских
властей, несерьезны. В то же время не вызывает сомнений, что «голодомор»
среди советских военнопленных в 1919—1922 гг. это свидетельство
целенаправленной политики польских властей того времени. Подобное
происходило и нацистских лагерях в 1940-1945 гг. Оценку этому дал
Нюрнбергский трибунал.
Польский историк Яцек Вильчур, исследовавший судьбу итальянских
военнопленных в немецких лагерях, находившихся на территории Польши в
1943—1944 гг., отмечал, что в отношении итальянцев немцы применяли два
основных способа уничтожения: доведение их до естественной смерти голодом и
через казни, в том числе массовые (Jacek Wilczur. С. 167). Эти два способа
уничтожения военнопленных и гражданских лиц квалифицировались на
Нюрнбергском процессе как преступные и равнозначные. Однако польская сторона
в отношении немецких лагерей с такой квалификацией согласна, но
применительно к польским лагерям категорически против. Странная логика?!
Другой причиной преждевременной смерти многих пленных стали жилые (если их
можно так назвать) помещения, в которых они содержались. Самый бедный
польский крестьянин не допускал, чтобы его скотина зимой находилась в
помещениях, в крышах которых было видно небо, в дыры в стенах свободно
пролезала рука. Поэтому объяснения, что у молодого польского государства не
было материальных возможностей, хотя бы для латания дыр, как уже говорилось,
просто несерьезны.
Все становится ясно, когда понимаешь, что польские власти считали «очень
хорошо оборудованным» крупнейший польский лагерь пленных № 1 в Стшалкове, в
котором в то время текли крыши и не были оборудованы нары для сна пленных
(Красноармейцы. С. 96, 115). Однако военные власти, как уже говорилось, без
тени смущения докладывали комиссии польского сейма о том, что лагерь в
Стшалкове готов к приему пленных.
Не изменилась ситуация в Стшалкове и в октябре 1920 г.: «Одежда и обувь
весьма скудная, большинство ходят босые… В лагере большое число очень
тяжелых отмораживаний (ног), которые зачастую у пленных оканчиваются
ампутацией… Кроватей нет — спят на соломе… Большинство зданий — это землянки
с продавленными крышами, земляным полом… Многие бараки переполнены…
Одежда у всех старая… производит она впечатление лохмотьев. Из-за недостатка
пищи пленные, занятые чисткой картофеля, украдкой едят его сырым»
(Красноармейцы. С. 349—350).
Объективность этой информации подтверждает начальник медицинской службы
Французской военной миссии в Польше майор медслужбы Готье, который в своем
отчете от 3 ноября 1920 г. сообщает начальнику миссии сведения, переданные
ему медицинским инспектором лагеря в Стшалкове, под Познанью, Б.Мадейским:
«В лагере находится 15 000 пленных, непригодных для работ, и 22 000 пленных,
используемых в качестве рабочей силы… Пленные одеты в лохмотья, питание явно
недостаточно. Лагерь располагает госпиталем на 1000 коек. В последнее время
в госпитале на излечении находятся 2 200 больных… практически нет одеял и
простыней. Смертность очень высока: в день умирает 25—50 человек (брюшной
тиф, дизентерия)» (Красноармейцы. С. 361).
В ноябре 1921 г., когда, по утверждению польских профессоров «положение в
лагерях радикально улучшилось», сотрудники РУД так описывали жилые помещения
для пленных в Стшалкове: «Большинство бараков подземные, сырые, темные,
холодные, с побитыми стеклами, поломанными полами и с худой крышей.
Отверстия в крышах позволяют свободно любоваться звездным небом.
Помещающиеся в них мокнут и зябнут днем и ночью… Освещения нет»
((Красноармейцы. С. 25, 678).
В ноте РУД от 29 декабря 1921 г. по поводу условий содержания пленных в
лагере в Стшалкове отмечалось, что «санитарное состояние лагеря до крайности
неудовлетворительное…вода почти отсутствует…иногда не хватает для варки
пищи. Отопления совершенно нет… Медицинской помощи почти нет вследствие
отсутствия медикаментов» (Красноармейцы. С. 695
Не случайно в Стшалкове регулярно вспыхивали эпидемии и больными
оказывалось более 30% количества всех пленных. Это ли не доказательство
целенаправленной политики по созданию невыносимых условий жизни пленных
красноармейцев, которые обусловливали среди них катастрофическую смертность.
Владислав
Николаевич Швед. «Тайна Катыни». Москва. «Алгоритм». 2007.
Приобрести эту и другие книги издательства «Алгоритм» можно в
Интернет-магазине
www.politkniga.ru
Публикуемые фрагменты книги и сопутствующие материалы приложений
предоставлены автором и книгоиздательством.
Далее по теме читайте:
Катынь, "Катынское
дело" - место расстрела польских
офицеров в 1941 г.
Швед В.Н. Ещё раз о записке Берия.
Мухин Ю.
Антироссийская подлость.
Научно-исторический анализ. Расследование фальсификации Катынского
дела Польшей, Генеральной прокуратурой
России с целью разжечь ненависть
поляков к русским. Москва, Форум, Крымский мост, 2003.
Вторая мировая
война (хронологическая таблица).
Владислав Швед (авторская
страница).
|
