|
|
Народный журнал |
|
|
|
РОМАН-ГАЗЕТА |
АДРЕСА И ЯВКИ2014 ГОДИСТОРИЯ РГАРХИВ РГДЕТСКАЯ РГМАГАЗИН РГ80-ЛЕТИЕ РГ
ДРУГИЕ ЛИТ. ПРОЕКТЫ: РОМАН-ГАЗЕТА"МОЛОКО""РУССКАЯ ЖИЗНЬ"СЛАВЯНСТВО"ПОЛДЕНЬ""ПАРУС""ПОДЪЕМ""БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"ЖУРНАЛ "СЛОВО""ВЕСТНИК МСПС""ПОДВИГ""СИБИРСКИЕ ОГНИ"ГАЗДАНОВПЛАТОНОВФЛОРЕНСКИЙНАУКА |
Роман-газета детская № 5, 2009Аида БорискинаЗемляничкаПовесть о военном детстве
Художник Б.Косульников Это невыдуманные истории. ВОЙНА Таня была маленькой девочкой, когда началась война. Жила она тогда с мамой, папой и старшим братиком Алёшей в небольшом городке. Их семья была дружной, весёлой и счастливой. Но с началом войны прежняя весёлая и счастливая жизнь закончилась. Таня ещё не понимала, что такое война. Но и она сразу же почувствовала, что случилось что-то страшное. Ведь с тех пор, как мама с папой стали про- износить это слово, их лица сделались такими строгими, какими прежде ни- когда не были. Ей представлялось, что война — это громадное косматое чудовище, вроде того, которое она видела в одной книжке с картинками. Таня всегда пугалась, когда на глаза ей попадалась эта картинка, и старалась поскорей перевернуть страницу. Папа сразу же ушёл на фронт. Когда Таня обнаружила, что отца нет, она сначала подумала, что папа где-то спрятался, ведь он и раньше играл с детьми в прятки. Таня стала искать его. Она ходила по квартире, заглядывала во все углы и звала: — Папа! Но папа не отзывался. Тогда Таня начинала плакать. Мама и Алёша утешали её и объясняли: — Не плачь, Таня. Война. Папа ушёл на фронт воевать с фашистами. По- дожди немного, скоро наши прогонят фашистов, и папа вернётся. Сначала все и в самом деле думали, что война скоро закончится и папа вернётся. Но шло время, а его всё не было. Прошло лето, потом осень, а когда наступила зима, мама сказала, что надо уезжать в деревню, к бабушке с дедушкой, потому что жить там будет легче, чем в городе. В ДЕРЕВНЕ Дорогу Таня не запомнила. Помнила только, как очутилась в деревенской избе. Стены её были сложены из толстых брёвен, вдоль них тянулись широкие деревянные лавки, а посреди избы стояла большая тёплая печь. Дедушка с бабушкой встретили Таню ласково, стали отогревать её у печки, угощать тёплым топлёным молоком. Но Тане захотелось вернуться домой. Она даже собиралась заплакать, но тут обнаружила, что в доме живут две кошки и собачка. — А знаешь, Таня, у нашей собачки Диночки талант: она умеет петь, — сказала бабушка Дарья. — Спой, Диночка! — попросила Таня. Но Диночка молчала, только виляла своим пушистым хвостиком. Бабушка пояснила: — Она у нас только под музыку поёт. Вот погоди, утром придёт Коля, ровесник твоего братика, принесёт гармошку. Как она заиграет, так Диночка сразу и запоёт. Вечером Таня спокойно заснула, а утром стала ждать, когда придёт Коля. И в самом деле, когда он пришёл и заиграл на гармошке, то Диночка подняла мордочку вверх и стала в лад музыке подвывать тоненьким звонким голоском. А кошки, если их погладить, выгибали спинки и громко мурлыкали. Всем стало весело, и Тане стало весело, и ей уже не хотелось возвращаться в город. Так и потекла Танина деревенская жизнь... Все часто вспоминали папу. Иногда мама получала от него письма — маленькие, свёрнутые уголком листочки бумаги. Она читала их вслух и почему-то всегда плакала, хотя папа писал, что он жив, здоров и бьёт фашистов. А ещё что всех родных он очень любит и хочет поскорее вернуться домой с победой. В избу иногда заходили соседи, взрослые, садились на лавки, разговаривали. Говорили больше о работе, о новостях с фронта. А маленьких деревенских детей Таня ещё не видела. Дело в том, что в годы войны всем жилось очень трудно. На всех не хватало ни тёплой одёжки, ни тёплых валеночек, ни сапожек. Они нужны были прежде всего взрослым, чтобы ходить на работу, да детям постарше, чтобы ходить в школу. А деревенские малыши сидели зимой по домам, дожидались тепла. ЗИМНИЙ ДЕНЬ
Таня оставалась в избе с бабушкой Дарьей. Бабушка хлопотала по хозяйству, в свободную минуту рассказывала Тане сказки. А ещё Таня любила смотреть в окошки. По краям оконных стёкол за ночь появлялись белые искрящиеся морозные узоры. Иногда мороз разрисовывал стёкла сплошь — сверху донизу. Тогда Таня, приблизив лицо к самому стеклу, разглядывала эти узоры. Каждый день они были новыми. Чудесным об- разом на стёклах появлялись необыкновенные ветки деревьев, птицы с длинными хвостами, цветы, бабочки, звёздочки. А если подышать на стекло и протереть пальцем оттаявший кружок, то можно было кое-что разглядеть и на улице. Там был большой мир, в который Тане пока не было доступа. Если посмотреть с одной стороны избы, то можно бы- ло увидеть вдали, под горой замёрзшую реку, за ней — густой тёмный лес. С другой стороны был виден дом соседки, тёти Оли, большие снежные сугробы вокруг него, а за домом — кусок деревенской дороги. Из дома иногда выходили люди, выбегала собака. По дороге прыгали разные птицы: воробьи, синички, вороны, сороки. Иногда даже можно было увидеть, как мимо проезжает кто-то на запряжённой в сани лошади. Тане очень хотелось побегать по улице, поваляться в снегу, поиграть с собакой. — Бабушка, можно я босиком побегаю по улице? — просила она. — Что ты, что ты, сохрани Бог! — пугалась бабушка. — Ты уж, внученька, до лета потерпи, погляди в окошечко. И Таня снова приникала к оконному стеклу. Окна были ещё с одной стороны дома, но что видно из них, Таня пока не знала. Там находилась холодная, неотапливаемая комната, и Таню туда не пускали. Днём прибегал из школы Алёша, и бабушка кормила детей обедом. На обед чаще всего были картошка да похлёбка или пустые щи, слегка забелённые молоком. Потом Алёша снова убегал на улицу, к своим друзьям, а вернувшись, садился за уроки. Таня ему не мешала. Она сидела тихо-тихо и с интересом наблюдала, как братик что-то читает или пишет. Ей тоже очень хотелось ходить в школу, чтобы научиться читать и писать, но она была ещё слишком мала. В сумерках возвращался дедушка. Его прихода Таня особенно ждала. Де- душка был лесником. Целый день он ходил по лесу на своих широких лыжах, размечал делянки, на которых можно будет рубить лес, и вообще следил за лесным порядком, как объяснила Тане бабушка. У дедушки была большая холщовая сумка, которую он носил через плечо. Возвратившись домой, дедушка всегда доставал из неё гостинец для внучки — маленький кусочек чёрного хлеба. Дедушка говорил, что это от зайчика. И Таня ему верила. До чего же вкусным был этот кусочек, весь промёрзший и с необыкновенным запахом леса и снега! Вкуснее Таня ничего в жизни не ела. Позже всех возвращалась домой мама. Обычно в это время Таня уже спала. ЧЕРЁМУХОВЫЙ САД
— Чем это пахнет? — спросила Таня бабушку. — А ты сходи, погляди сама, — улыбнулась ей бабушка. — А можно? — Теперь можно, уже тепло. Иди, иди, погляди. Бабушка открыла тяжёлую дверь. Таня вошла и замерла, ничего не понимая. За окнами, насколько видел глаз, колыхалось что-то белое, кружевное, воздушное. При- глядевшись, Таня поняла, что это высокие деревья, сплошь покрытые кистями мелких белых цветов. — Это наш черёмуховый сад. Ни в одной деревне больше нет такого сада, — с гордостью сказала тихо вошедшая вслед за Таней бабушка. — Погоди, вот наступит лето, будешь на этих черёмухах ягодки кушать. Вместо каждого цветочка будет чёрненькая ягодка. Твоя мама, когда маленькая была, тоже по этим черёмухам лазила. Все наши ребятишки на них выросли. И ничего, никто ни разу не упал... А теперь — на улицу. Уже тепло, можно бегать босиком. Иди, поиграй с ребятишками. Бабушка дала Тане тряпичную куклу, которую сама смастерила, и вывела её через тёмные сени на крыльцо. НАРЯДНЫЕ ЁЛОЧКИ Яркий солнечный свет ослепил Таню. Она зажмурилась, ничего не видя. Потом какая-то радостная волна подхватила её, и она стремглав сбежала с крылечка на зелёную лужайку, где уже играли деревенские ребятишки. — Это вам новая подружка. Смотрите не обижайте её, — крикнула с крылечка бабушка и ушла в дом. Ребятишки окружили Таню и с любопытством разглядывали её, а она — их. На полянке были несколько девочек и один мальчик. У одной худенькой черноволосой девочки была больная ножка. — Ты кто? — спросила её Таня. — Я — Вера. А ты? — Я — Таня. Я в этом доме живу с бабушкой, дедушкой, мамой и братиком. Радостное настроение не покидало её, и обычно застенчивая девочка почувствовала себя в компании сверстников легко и свободно. Вскоре она уже знала всех по именам и кто в каком доме живёт. Домов было немного, всего пять — столько, сколько пальчиков на одной Таниной руке. Дома были деревянные, стояли близко друг к другу. За ними виднелись поля, дальше — лес. А с одной стороны деревни высоко-высоко белым душистым облаком колыхался черёмуховый сад. Но больше всего Таню заинтересовало, что на некоторых домах под самыми крышами были выставлены из чердачных окошек маленькие, украшенные разноцветными лоскутиками ёлочки. — Что это? — спросила она у ребятишек. — У нас на фронт ушёл папа. А мама нарядила ёлочку. Это значит, что мы его ждём, — ответила девочка Валя, дочь тёти Оли из соседнего дома. — А у нас на фронт ушёл мой старший брат, Андрей, — сказал мальчик Миша. — И ёлочку нарядила не мама, а его невеста Катя. Ёлочка эта в лесу. — Почему в лесу? — удивилась Таня. — Потому что у Кати с Андреем нет ещё своего дома, — серьёзно объяснил Миша. — А у нас ушли на фронт папа и старший брат. Только у брата нет ещё невесты. Поэтому ёлочка у нас только одна. Вон она, ещё зелёная. Её мама нарядила, — сказали сестрички Ира и Аля. — А кто вас этому научил? — поинтересовалась Таня. — Никто, — вместе ответили Ира и Аля. — Мама сказала, что в нашем краю всегда так делали. Таня подняла голову вверх, посмотрела на ёлочку, украшавшую её дом, и догадалась: — И у нас папа ушёл на фронт. Значит, это мама нарядила ёлочку. И мы все тоже его очень ждём. Таня заметила, что на одном, самом большом доме ёлочки нет. Она уже знала, что в этом доме живут сестрички Анка, Люба, Катя и хроменькая Вера. — А почему на вашем доме нет ёлочки? — удивилась она. — Нет, потому что нашего папу на войну не пустили, — ответила Вера. — Почему не пустили? — Потому, что у него много детей, и всех нужно кормить. Так мама сказала. У нас ведь есть ещё маленькие сестрички, они с мамой дома сидят. — А теперь пойдём играть в камушки, — скомандовала бойкая сероглазая Валя, и ребятишки отправились за дерев- ню, в молодой сосновый лесок.
Пройдя по дорожке чуть подальше, Таня увидела настоящее чудо. Там стояла высокая темно-зелёная ёлка, вся увешанная яркими разноцветными лоскутика- ми. Таня долго-долго стояла и смотрела на чудо-ель. Потом позвала детей. — Что это? — спросила она. — Разве ты не знаешь? — удивились ребята. — Это ёлка, которую нарядила Настя из соседней деревни. А Настя — невеста Глеба, младшего брата твоей мамы, а значит, твоего дяди. Он ведь на фронте. Таня смутно помнила, что когда её привезли в деревню, то кроме бабушки с дедушкой там был ещё один человек — дядя Глеб. Она вспомнила его высокую фигуру, добрые голубые глаза. Вспомнила, как однажды он вернулся с охоты и положил на стол огромную чёрно-сизую птицу с красным гребнем. — Это глухарь, — объяснил он Тане. Дядя Глеб был очень хорошим охотником. «А теперь он на фронте, бьёт фашистов, — поняла Таня. — И у него есть невеста, которая его ждёт, — вот почему в лесу стоит нарядная ёлочка». СПАСИБО, БАРЫНЯ! Это было во время весеннего сева. Вечером мама пришла с работы с забинтованными руками. — Что с тобой? — испугались бабушка и Таня. — Пахали мы сегодня. А лошадей-то не хватает, пришлось самим в плуг впрягаться. Две бабы вместо лошади плуг тянут, а третья направляет. Да не больно-то получается. Руки вот покалечила, а толку мало. Как бы без хлеба нам осенью не остаться, — грустно сказала мама. Тане она объяснила, что весной землю пашут тяжёлым железным плугом, рыхлят, а потом во вспаханную землю бросают зёрна ржи, пшеницы, ячменя, овса и другие. Из них вырастают новые растения. Когда они созревают, их обмолачивают и снова получают зерно. Потом из зёрнышек пшеницы и ржи муку делают и хлеб пекут. А из других — кашу варят. — Вот ты сегодня овсяную кашку ела? Она из овсяных зёрнышек. Но чтобы выросли они, надо много потрудиться. А лошадок у нас мало, чтобы по- мочь нам землю пахать, вот мы сами и пашем. А иначе нечего будет кушать осенью. Голод будет. — А где лошадки? — спросила Таня. — И лошадок на фронт отправили. Там они нужнее всего. Осталось их у нас совсем немного, да и те слабосильные. На другой день мама пришла хоть и усталая, но повеселевшая. — Не поверишь, — смеясь, сказала она бабушке, — что бабы придумали: коров вместо лошадей впрягли! Сначала они брыкались, а потом ничего, привыкли. Хоть и мучение, а всё же что-то получается. — Беда, — вздохнула бабушка. — И коровушкам война не мать родна. Да ведь молоко у них пропадёт, теляток перестанут приносить... Придётся всё стадо под нож пустить?
— А что делать? Разве есть выбор? — ответила мама грустно. — Но ничего, на следующий год молодняк подрастёт. А может, и этих к весне поправим. Услышав их разговор, Таня представила себе, как тянет тяжёлый плуг корова-красавица Барыня, и испугалась. — Мама, а Барыня тоже пашет? — спросила она. — Пока, доченька, бережём её, очень уж корова хороша. А что дальше будет, и сама не знаю. Но настал черёд и Барыни. Туго шла пахота. А весна, как назло, выдалась дружная, надо было спешить. Рассказывала потом мама, как Барыню запрягали. Другие коровы пугались, капризничали, не понимали, чего от них хотят. А Барыня, умница, сразу впряглась и пошла, словно всегда пахала. Жалела её мама, даже плакала. И Таня плакала вместе с ней. Вот так коровы спасли деревню от голода. Спасибо, коровушки, спасибо, Барыня! ВКУСНЫЙ КЛЕВЕР А пока что с едой становилось всё труднее. Кончались запасы муки и картошки, совсем не было сахара. Люди стали голодать. Тане тоже всё время хотелось есть, но она даже не понимала, что голодна. Таня думала, что так и надо, ведь она не помнила, что раньше было по-другому. А взрослым, чтобы заглушить постоянное чувство голода, приходилось что-то придумывать. Раз под вечер зашла Таня к своим подружкам, Ире и Але. За столом сидела их мама, тётя Саша, и ещё несколько женщин. Они пили кипяток с какими- то белыми крупинками, разговаривали и весело смеялись. Таня заинтересованно взглянула в их сторону. Её позвали: — Иди к нам, доченька, попробуй, что мы придумали! Вот тебе кипяточек. А на язычок положи крупиночку соли и пей. Всё лучше, чем простой кипяток, да если ещё в хорошей компании! — снова развеселились женщины и продолжили разговор. Таня попробовала. Нельзя сказать, что это было вкусно, но, заслушавшись, она даже не заметила, как выпила всю чашку. А вот что придумала мама. Когда подросла сахарная свёкла, она стала парить её в печке и по вечерам кусочками этой свёклы, как лакомством, угощала Таню с Алёшей. Ведь мама хорошо понимала, что детям необходим сахар. Но это было позднее, ближе к осени, а пока что на свекольном поле росли только зелёные листочки. Зато уже появилась крапива, щавель, молодые по- беги хвоща — песты, как их называли в деревне. Детишки всё это собирали. Всё шло в дело. Даже полусгнившую, перемёрзлую прошлогоднюю картошку выкапывали с полей и ели. Особенно тяжело было с хлебом. Чтобы запасов муки хватило до нового урожая, в неё стали подмешивать шелуху от обмолоченных головок льна — куколь. Хлеб из такой муки был чёрный, липкий, больно царапал горло, но и его не хватало. Придумали даже вместо хлеба сушить и есть клеверные головки. Однажды утром Алёша с Таней тоже отправились за клевером. Ещё издали дети почувствовали в воздухе запах мёда, который по мере их приближения к клеверному полю становился всё сильнее. И вот перед ними открылось поле, сплошь покрытое душистыми ярко-розовыми цветами. Над ними, тяжело перелетая с одного цветка на другой, жужжали большие чёрно-золотые мохнатые шмели. — Что они делают? — спросила Таня. — Собирают мёд. Видишь, — Алёша сорвал один цветок, — клеверная го- ловка круглая, зелёная, но сверху вся утыкана розовыми трубочками — цветками, оттого и выглядит розовой. В трубочках этих — сладкий сок, нектаром называется, нас в школе учили. Вот шмели его высасывают своими длинны- ми носиками — хоботками, а потом уносят по капельке в гнёзда и в соты складывают. А соты у них прямо в земле. Я видел. Он выдернул из клеверной головки несколько цветочных трубочек. — Попробуй, — предложил он Тане. Таня попробовала. — Сладко. Вкусно, только мало очень, — огорчилась она. — Ничего, мы ведь не за мёдом пришли. Пусть шмели мёд собирают, — утешил её Алёша. — Давай панамку. Дети набрали полную панамку клеверных головок. Дома положили их в печурку — небольшое углубление в стенке печи. Бабушка топила печку каждый день, так что в печурке всегда было тепло. К вечеру клевер высох. Розовые цветочные трубочки стали коричневыми и легко осыпались. Их-то детишки и собрали, а потом залили в блюдечке молоком и съели. Когда мама пришла с работы, Алёша с Таней весело её встретили: — Мама, мама, а мы сытые! Мы молочка с клевером наелись! Мама улыбнулась детям, только глаза у неё стали грустные. А потом наступило время грибов и ягод, и с едой стало немного полегче. ЗЕМЛЯНИЧКА Таня ещё не знала, что такое ягоды. Но однажды дедушка, придя из леса, не принёс, как обычно, «заячьего» хлебца. На этот раз он протянул ей буке- тик ярко-красных ягод на тоненьких веточках с зубчатыми листочками. — Ну-ка, попробуй, внучка, — сказал он, улыбаясь. Таня попробовала и даже чмокнула от удовольствия — такая сладкая да душистая оказалась ягода. — Хороша земляничка? — спросил дедушка. — Хороша-а, — согласилась с ним Таня. Потом дети и сами стали собирать землянику. Её было много, и росла она прямо за домами, на солнечном пригорке. А Таня крепко запомнила, как приятно получить в подарок букетик спелых, душистых ягод. Вскоре мама сообщила радостное известие: на один день должен приехать с фронта Танин папа. Его отпускали на неделю, но до деревни было так далеко, что он мог побыть с родными только один день. Все жили ожиданием этой встречи. И Таня ждала. Ей очень хотелось увидеть, какой он — её папа. Ведь когда отец уходил на фронт, она была такой маленькой, что теперь уже забыла, как он выглядит. И вот этот день наступил. Таня увидела своего отца. Он был высокий, красивый, темноволосый, в военной форме, от которой приятно пахло кожей и ещё чем-то крепким и душистым. Все очень радовались, целовали и обнимали друг друга, и почему-то смеялись и плакали одновременно. Таня тоже радовалась. Она даже замерла от счастья, когда отец взял её на руки, обнял и поцеловал. Таня очень хотела приласкаться к нему, сказать, как она его любит, но не смогла. Дело в том, что, живя в своей маленькой деревушке, кроме женщин, стариков да детей, она почти никого не видела. Ведь все взрослые мужчины бы- ли на фронте. А если заезжали иногда в деревню взрослые, то им было совсем не до Тани. Вот и выросла девочка настоящей дикаркой. Таню очень мучило, что она не может показать отцу, как она его любит, но сделать с собой ничего не могла. Даже когда отец хотел подержать её на коленях, Таня вырвалась и убежала, хотя видела, что он огорчился.
Никто не понимал, как она страдает, как её сердечко разрывается от стремления показать свою любовь к отцу и неумения сделать это. А завтра утром папа должен уехать. Ведь он подумает, что Таня его не любит. Как пересилить себя? Только к вечеру она нашла решение и спокойно заснула. Рано утром стали собирать отца в дорогу. Вот он уже оделся, попрощался со всеми по очереди. Хотел попрощаться и с Таней, но тут обнаружилось, что её нигде нет, однако времени на поиски уже не было. — Совсем дикаркой стала дочка, — грустно сказал отец. Вот уже приехали на запряжённой в телегу лошади, чтобы отвезти его в город. Вот он сел в подводу, обвёл глазами провожающих. И тут откуда-то появилась запыхавшаяся, раскрасневшаяся Таня со спрятанными за спиной руками. Она смотрела на отца, он — на неё. Ещё минута — и он уедет и так и не поймёт, как она его любит. Надо решаться. И Таня бросилась к отцу, вынула из-за спины руки и протянула ему букетик только что собранной земляники. А затем резко повернулась и стремглав умчалась. Отец даже сказать ей ничего не успел. Повозка тронулась и увезла его. Надолго увезла, теперь уже до самого конца войны. ГАЛЯ В погожие дни все ребятишки собирались на лужайке. — А у нас есть ещё одна сестричка — Галя. Она у нас красавица, — похвастались однажды Аля с Ирой. — А где она? Почему я не видела её? — удивилась Таня. — Потому, что Галя уже совсем большая. Ей уже двенадцать лет — вот столько, — Ира подняла две растопыренные ладошки, потом ещё два пальца. — Она работает на лесном сплаве. — Я видела из окошка девочек на плотах, как они плыли по реке, — вспомнила Таня. — Галя тоже там была? — Конечно. — А где она теперь, ведь плотов на реке больше нет? — Ну, в лесу всякой работы много. Вот увидишь её, сама и спросишь. — А когда увижу? — Скоро. Мама сказала, что скоро будет праздник и Галю домой отпустят. Спустя несколько дней Таня увидела Галю в первый раз. Это было на празднике Троицы. В это утро всё в деревне было необычно. На крылечках стояли свежесрубленные молодые берёзки с нежными блестящими листочками, и солнышко светило как будто ласковей, чем всегда, и веселей носились и пищали над лужайкой нарядные чёрно-белые ласточки. На лужайке толпился народ. Послышались звуки гармошки. Это шёл на праздник маленький деревенский гармонист Коля, а с ним три молоденькие, нарядные и красивые девушки. Две из них были чуть постарше, а одна — девочка-подросток.
— Смотри, смотри, — подтолкнули Таню с двух сторон Аля с Ирой, показывая на самую молоденькую и красивую, — вот наша Галя! Коля уселся на табуретку, растянул меха гармошки и заиграл, а девушки, часто выбивая каблучками дробь, принялись выхаживать одна перед другой и петь частушки. Все залюбовались ими. Особенно хороша была Галя. Её светлые кудрявые волосы так и горели на солнышке, весело развевалось по ветру белое платьице в мелкий горошек, и ловчей всех выбивали дробь её крепенькие ножки в туфлях-лодочках. Такой и запомнилась она Тане. А потом с Галей случилась беда. Работая на сплаве, она сильно застудилась. Ведь ранней весной на реке очень холодно, часто идёт дождь, а то и снег. Но за плотом надо было следить в любую погоду, так что девочки часто мёрзли и промокали насквозь. Укрыться и хоть немного согреться они могли только по очереди, в шалаше. Домой возвращались за многие километры пешком, по берегу реки. Ночевали где придётся: и в стогу сена, и прямо в лесу. А в лесу весной ещё лежит снег. Вот и не выдержала, заболела красавица Галя. У неё отказали ноги. Сначала она ещё немного ходила, с трудом их переставляя, а потом и вовсе слегла. Теперь Галю было трудно узнать. Когда следующим летом Тане разрешили выйти на улицу, она первым делом помчалась к своим подружкам, Але с Ирой. Открыв дверь избы, Таня удивлённо замерла на пороге. В углу она увидела кровать, на которой, покрытая лоскутным одеялом, лежала худенькая не то девочка, не то старушка с жёлтым лицом и большими голубыми глазами. — Что, не узнаёшь нашу Галю? — грустно спросила её мама, тётя Александра. — Подойди, поговори с ней. Тётя Александра приподняла Галю и посадила её в кровати. — Подойди ко мне, — попросила Галя. — Ты меня и вправду не узнаёшь? А помнишь, как я плясала на Троицу? Она улыбнулась, и Таня на миг узнала в этой исхудавшей девочке прежнюю красавицу Галю. — Узнаю, — испуганно прошептала она, подойдя к кровати. Галя обняла её. — Ничего, мы с тобой ещё попляшем! Вот погоди, кончится война, меня отвезут в Москву, и там обязательно вылечат! Ты хочешь этого? Таня кивнула. — Ну вот, значит, так и будет! Только бы война поскорей закончилась! — с надеждой сказала Галя. ПИСЬМА С ФРОНТА Шло время. Миновало ещё одно лето, осень и ещё одна долгая зима, а вой- на всё не кончалась. Все жили в ожидании вестей с фронта. Когда кто-нибудь получал письмо, к нему сбегалась вся деревня. Этих свёрнутых уголком писем и ждали, и боялись. Боялись потому, что новости были не всегда хорошие. А больше всего боялись получить письмо в конверте, потому что в таких письмах чаще всего сообщалось о гибели воевавших на фронте родных. Поэтому их называли похоронками. Самое страшное, что запомнилось Тане из её военного детства, — это крики деревенских женщин, получивших похоронку. Зимой кричала тётя Оля, мама лучшей Таниной подружки Вали, что жила в доме напротив. Эти крики были слышны даже через двойные оконные рамы. Испуганной Тане бабушка сказала, что Валин папа погиб на фронте и что он уже никогда не вернётся. Вот и кричит Валина мама. Следующим летом кричала тётя Юля, Мишина мама. Она кричала, потому что получила похоронку на своего сына Андрея, старшего брата Миши. Там было написано, что Андрей пал в бою смертью храбрых и награждён медалью. Посмертно.
Вскоре пришла мама. Она была на себя не похожа: глаза красные, лицо опухшее, в слезах. Они обнялись с бабушкой и долго плакали вместе. Потом пришёл дедушка. Глаза у него тоже были красные, но он не плакал. Дедушка сел к столу и никак не мог свернуть свою папиросу-самокрутку, потому что у него сильно дрожали руки и та- бак всё время просыпался мимо. Долго после этого не рассказывала бабушка Та- не сказок... А Тане объяснили, что её дядя Глеб был ранен в бою, лежал в госпитале, а госпиталь разбомбили фашисты. Было ему всего девятнадцать лет. Не кричала только тётя Саша, мама сестричек Иры и Али. Она только плакала очень часто, по- тому что ни от её мужа, ни от сына вовсе не было никаких писем с фронта. Говорили, что оба они пропали без вести. ВОЙНА КОНЧИЛАСЬ! И снова наступила весна — уже четвёртая весна Таниной жизни в деревне. Все ждали, что война совсем скоро закончится. Долго ждали конца войны деревенские жители. Но всегда они верили, что этот день рано или поздно придёт. И он пришёл. На всю жизнь Таня запомнила День Победы, ведь ей уже шёл седьмой год, и она теперь многое понимала. Это был яркий, солнечный весенний день. На синем небе плыли белые облака. И над деревней снова колыхались, как белые облака, цветущие черёмухи. Снова ярко зеленела трава на лужайке. Здесь собрались все деревенские жители. Играла гармошка, а люди смеялись и плакали, обнимая друг друга. Смеялись потому, что война кончилась. А плакали потому, что из всех отцов, сыновей и братьев, ушедших из этой маленькой деревушки на фронт, в живых остался только Танин папа... Он вернулся осенью, когда листья на деревьях снова стали жёлтыми. Встречали его всей деревней. Отец привёз Тане в подарок большое красное яблоко, какого в этой северной местности никогда не видали. Не росли там яблони. Таня посмотрела на яблоко, понюхала его и тихо сказала папе: — Давай разделим его, чтобы всем досталось. — Умница, дочка, — тоже тихо сказал отец и разделил яблоко на столько частей, сколько было детей в деревне. Так что все ребятишки попробовали этот необычный для них фрукт. И мама, и брат Алёша, и Таня были очень рады, что отец вернулся и теперь будет с ними всегда. Причём вернулся он без единой царапины, хотя дошёл в боях до самого Берлина. — Счастливчик, в рубашке родился, — удивлялись односельчане. — А знаешь, Таня, почему я вернулся с войны целым и невредимым? — спросил её однажды папа. — Только тебе скажу по секрету. Я должен был вернуться, чтобы сказать спасибо за твой букетик земляники. Ты тогда так быстро убежала, что я не успел. А ведь вкуснее этих ягод я ничего в жизни не пробовал. Знаешь, дочка, вот наступит лето, и пойдём мы вместе со всеми здешними ребятишками в лес за земляникой. Яблоки вкусны, конечно, но наша земляника еще вкуснее. Правда, дочка? И Таня с ним согласилась. «МОЯ МЕЧТА» Прошло много-много лет. Сегодня Таня уже бабушка. Моя бабушка. Я — её внучка, Лена. Я учусь в четвёртом классе. У бабушки есть ещё один внук — мой старший брат Глеб. Он учится в военном училище. Его назвали в честь другого Глеба, который погиб на войне. Всю свою взрослую жизнь бабушка Таня проработала учительницей в той самой школе, куда в годы войны ходил её старший братик Алёша. Алёша стал военным. Он был одним из тех, кто участвовал в запуске первого космонавта Земли. А бабушка теперь на пенсии. Она живёт с нами в большом городе. Моя мама — её дочь. Недавно бабушка ездила повидать родные места. Маленькой деревушки, где прошло её военное детство, теперь нет. На том месте, где она была, теперь только высокая трава растёт. И черёмуховый сад тоже пропал. Эта деревушка исчезла, как и многие другие наши деревни. Бабушка говорит, что если бы не погибло на войне так много людей, то и деревня была бы жива.
Бабушка рассказывала, что видела Настю, невесту погибшего на войне Глеба. Замуж она так и не вышла. Говорит, что не за кого было, ведь с войны почти никто не вернулся. Настя уже совсем старенькая, а Глеб на фотокарточке, которую она всегда носит с собой, по-прежнему красивый и молодой. Красавица Галя тоже умерла молодой — когда ей был всего двадцать один год; из них девять лет она пролежала без движения. Её возили для лечения в большой город, областной центр, но врачи ничего не смогли сделать. Похоронили Галю на сельском кладбище, на высоком берегу реки. Самый главный праздник в нашей семье — День Победы. В этот день бабушка часто плачет. Она показывает нам старые фотокарточки, достаёт из шкафа боевые награды нашего прадедушки и медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне» нашей прабабушки. Наш прадед был танкистом и дошёл в боях до самого Берлина. А прабабушка работала в войну на колхозной ферме, где делали масло и сыр для отправки на фронт. Мы с Глебом очень гордимся ими. За праздничным столом бабушка всегда подымает свой тост за тех, кто не вернулся с войны, кто работал на победу в тылу и кого уже нет с нами. Мы с Глебом просим бабушку рассказать о прежних годах, о её военном детстве. Эти рассказы нам никогда не надоедают. Недавно в школе нам дали домашнее задание написать сочинение на тему «Моя мечта». Я написала о военном детстве моей бабушки, а своё сочинение закончила так: «Я мечтаю вырасти и стать учительницей, как моя бабушка. А работать хочу в той деревне, где прошло её военное детство. Сегодня этой деревни нет. Но я мечтаю, чтобы там снова выросла деревня, только не маленькая, а большая. И чтобы снова там вырос черёмуховый сад. И чтобы было там много- много детей. И чтобы у всех детей были папы и мамы. И чтобы папы этих детей никогда не уходили на войну!»
|
|
ХРОНОС-ПРОЕКТЫ |
|
Главный редактор Юрий Козлов WEB-редактор Вячеслав Румянцев
|
Каждое
утро уходили на работу мама и дедушка Василий. Уходил чуть свет в школу и
братик Алёша. Школа находилась в соседней деревне, и братик вместе с другими
детьми ходил туда пешком по дороге через лес. 
С
каждым днём Таня замечала на улице всё новые перемены. Кое-где уже появилась
чёрная земля. По ней важно расхаживали большие чёрные птицы — грачи. Потом в
скворечнике у дома тёти Оли поселились весёлые пёстренькие скворцы. Вскоре
зазеленела трава и на деревьях распустились листочки. В избу с улицы стал
просачиваться какой-то приятный запах, похожий на мамины духи, которые она
бережно хранила в маленьком красивом флакончике. 
На
белой песчаной дорожке, где они остановились, было много разноцветных
камушков. Были даже коричневые, с неровными краями камушки-кремни. Если их
ударить друг о друга, то высекались искры. Танин дедушка так и раскуривал
свою папироску-самокрутку. Спичек ведь не хватало, их берегли. 
А
той зимой, когда все стали говорить, что война скоро закончится, кричала
Танина бабушка. Таня даже не поверила сначала, что это кричит её всегда
такая тихая бабушка Дарья. Кричала она, потому что получила похоронку на
Глеба, своего младшего сына, брата Таниной мамы. 
