I Романовские чтения

2009 г.

РУССКОЕ ПОЛЕ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

ХРОНОС:

В Фейсбуке

ВКонтакте

В ЖЖ

Twitter

Форум

Личный блог

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

I Романовские чтения

Соловьёв А.А., к.и.н. (Кострома)

К.П. ПОБЕДОНОСЦЕВ И ИДЕЯ СИМФОНИИ ВЛАСТЕЙ НА РУБЕЖЕ XIX–XX вв.

В конце XIX – начале XX в. доминирующей тенденцией в области церковного строительства продолжала оставаться конфессионализация общественной жизни. Методы реформирования Церкви были напрямую взаимосвязаны с методами реформирования государства, так как Империя была конфессионально ориентирована, а Русская Православная Церковь (далее – РПЦ) считалась господствующей. Заметим, что внеконфессионального состояния на начало XX в. не предусматривалось. «Эра Победоносцева» выражала собой принцип сохранения церковно-государственных отношений в рамках византийской идеи симфонии властей, однако интеллектуальный климат эпохи и происходившие общественно-политические изменения в обществе объективно отражали необходимость реформирования института Православной Церкви.

Назначение К.П. Победоносцева на должность обер-прокурора Святейшего Синода состоялось по рекомендации М.Т. Лорис-Меликова и П.А. Валуева 24 апреля 1880 г. «Отделение Церкви от государства вызовет анархические действия в обществе», – таков был один из главных аргументов его собственной позиции. Как «человек государственного ума», он понимал, что сохраняющийся порядок в области церковного управления не соответствует новым веяниям, которые, захватив Европу, перекинулись на Россию. Вместе с тем, как писал К.П. Победоносцев, рассматривая вопрос о государственной власти, «...она утверждается не на ином чем, как на единстве духовного самосознания между народом и правительством, на вере народной: власть подкапывается с той минуты, как начинается раздвоение этого на вере основанного сознания»1.

 Затрагивая в своих сочинениях российскую историю конца XVII – начала XVIII в., К.П. Победоносцев утверждал тезис об опасности патриаршего правления для государства, тем более что главнейшей заботой последнего является «попечение о просвещении и воспитании народа в духе веры и нравственности»2. Государство, по мнению Победоносцева, продолжало создавать благоприятные условия для постепенного развития приходской жизни, о чём свидетельствовали учреждения различных церковных попечительств и расширение сети церковно-приходских школ. Самостоятельность же церковной жизни как на местном, приходском уровне, так и в общероссийском масштабе была невозможна по причине материальной зависимости Церкви от государства. Не могло быть признано положительным, по мнению обер-прокурора, и участие иерархов в высшем государственном управлении, вследствие возможного ущемления интересов Церкви в её внутренней жизнедеятельности.

По своему мировоззрению К.П. Победоносцев был традиционалистом, в определённой мере идеалом взаимоотношений Церкви и государства в его воззрениях выступала церковная реформа Петра I и сложившаяся с XVIII в. синодальная система. Характерно в этой связи замечание, высказанное в письме Победоносцеву от 15.02.1882 г. (написанном совершенно по другому поводу – о патриотической речи М.Д. Скобелева в Париже перед студентами-сербами) писателем и публицистом, издателем газеты «Русь» И.С. Аксаковым: «...а если бы ты, любезный мой друг Константин Петрович, жил – ну, хоть бы в IV веке, как изныла бы твоя душа, чутко слыша всяческую неправду в душе Константина! Если бы в те времена спросили тебя – созывать ли вселенские соборы, которые мы признаём теперь святыми, ты представил бы столько основательных критических резонов против их созыва, что они бы, пожалуй, и не состоялись...»3. Обер-прокурору была свойственна сакрализация самодержавной власти, которая в его понимании являлась церковным служением. В основе данной концепции лежала, сформулированная и реализованная в Восточной Римской империи, идея симфонии властей, которая в русской истории трансформировалась в религиозно-мессианскую теорию «Москва – Третий Рим», выраженную иноком Филофеем в посланиях Василию III в начале XVI в.

Он верил в систему «господствующей церкви», что исходило в его взглядах из общей концепции традиционного мироустройства общества с патриархальным бытом и преобладанием церковного обряда, символизирующим непреходящую ценность литургического характера русского православия. Для усиления влияния Церкви в общественной жизни в 1881 – 1894 гг. было проведено 17 торжественных празднований церковных юбилеев, в том числе: в 1883 г. – 500-летие Тихвинской иконы Богородицы, 100-летие со дня смерти свят. Тихона Задонского, освящение храма Христа Спасителя; в 1885 г. – 1000-летие памяти «славянских апостолов» св. Кирилла и св. Мефодия; в 1888 г. – 900-летие Крещения Руси; в 1889 г. – 50-летие воссоединения униатов с РПЦ; в 1892 г. – 500-летие со дня представления прп. Сергия Радонежского и др.4. За время обер-прокурорства К.П. Победоносцева было открыто 7 новых епархий; новый Устав духовных консисторий, введённый в 1883 г., значительно усиливал их административно-дисциплинарную роль в епархиях, и, как следствие, контрольные функции обер-прокурора, которому непосредственно подчинялись секретари консисторий. С 1893 г. их места замещались только чиновниками канцелярий Синода и обер-прокурора. С 1883 г. перестали вызывать в Синод по инициативе Победоносцева представителей белого духовенства. Новое издание «Учреждения» Сената от 9 июля 1887 г. официально давало право обер-прокурору Св. Синода на равных с министрами основаниях принимать участие в работе Сената в рассмотрении дел духовного ведомства5. То, что К.П. Победоносцев состоял членом Государственного Совета (с 1872 г.) и членом Комитета министров (с 1880 г.) было связано не с занимаемой им должностью обер-прокурора, как об этом пишет историк Д.В. Поспеловский6, а с личными особыми заслугами перед государством. По должности же обер-прокурор Св. Синода был назначен членом Государственного Совета, Комитета министров и Совета министров лишь 6 декабря 1904 г., получив чин II класса с правом на мундир 2-го разряда7. Об усилении административно-бюрократических тенденций в ведомстве православного исповедания свидетельствует возрастание числа переводов епархиальных архиереев с одной кафедры на другую, социальный статус которых был далеко не равнозначным, что являлось либо поощрением, либо наказанием. Как замечает А.Ю. Полунов, «...из 49 епархиальных архиереев, перемещённых в 1881 – 1894 гг., восемь было переведено по два и восемь – по три раза. В среднем за год перемещалось три епархиальных архиерея и три викария; четыре викария получали назначения на самостоятельную кафедру»8. Основанием же такого рода действий часто выступали более или менее близкие социальные связи со светскими властями, в том числе с чиновниками синодального аппарата и лично обер-прокурором. В период с 1881 по 1894 г. в среднем за год открывалось 250 новых церквей и 10 монастырей9. В 1893 г. Победоносцев смог провести через Александра III решение Государственного совета, по которому обер-прокурор согласовывал с министром финансов увеличение кредита на содержание всем причтам империи10. Всё это свидетельствует о развитии тенденции конфессионализации общественной жизни, своеобразным катализатором которой выступала личность обер-прокурора Св. Синода.

Вместе с тем, положение главы духовного ведомства продолжало оставаться более чем двойственным. С.И. Алексеева, автор монографии о Св. Синоде, его структуре и деятельности во второй половине XIX – начале XX в., характеризуя это противоречие, пишет: «Право обер-прокурора Синода на равных основаниях с министрами назначать, увольнять и награждать чиновников своего ведомства на практике было существенно ограничено законодательством, посвящённым другим вопросам церковного управления. Назначения на “ключевые” должности секретарей и обер-секретарей Синода, секретарей духовных консисторий, наблюдателей и их помощников в церковно-приходских школах, членов Учебного комитета и Училищного совета Синода нуждались в утверждении синодального присутствия, как и вообще подавляющее большинство решений обер-прокурора Синода»11. Выражением данного противоречия является отношение к личности и деятельности К.П. Победоносцева со стороны его современников. Так митрополит Евлогий (Георгиевский) в своих воспоминаниях писал, что «Победоносцев не доверял русской иерархии (и вообще мало кому доверял), не уважал её и признавал лишь внешнюю государственную силу»12. Разногласия между обер-прокурором и церковной иерархией касались, прежде всего, непререкаемой сущности самодержавного принципа правления, которому в церковном аспекте, по мнению Победоносцева, более всего соответствовала синодальная форма взаимоотношений государства и Церкви. Несмотря на это именно Победоносцевым была возрождена традиция проведения окружных архиерейских соборов13, на которых, однако, было категорически запрещено касаться вопросов высшего церковного управления. По определению Н.А. Бердяева, будучи теократом в государстве, Победоносцев оставался бюрократом в Церкви14. По сути своей политика обер-прокурора была направлена на сохранение стабильности и противодействие участию церковного института в реальной общественно-политической жизни. Как замечает о. Г.Флоровский, Победоносцев «верил в охранительную прочность патриархальных устоев, но не верил в созидательную силу Христовой истины и правды. Он опасался всякого действия, всякого движения, – охранительное бездействие казалось ему надёжнее даже подвига»15. Последнее замечание о.Флоровского справедливо в отношении разночтения в целом позиции обер-прокурора с традицией оптинского старчества, т.к. исихастская духовная практика на рубеже XIX – XX вв. была своеобразной реакцией оптинских прихожан и паломников на кризис синодальной системы, который поразил основу церковного организма – приход.

В определённой степени дуалистическими были оценки личности и деятельности К.П. Победоносцева со стороны светской интеллигенции. В.В. Розанов отмечал обращённость автора-составителя «Московского сборника» в прошлое: «Прошлое есть его поэзия, его утешение. В будущем он ничего не видит, для будущего он не имеет надежд»16. Гораздо более нетерпимее вследствие разночтений по самодержавному принципу государственности были позиции либеральных лидеров общественно-политического движения. Так П.Н. Милюков в своих мемуарах прямо возлагал вину за разрушение российской монархии на обер-прокурора: «...сухой, упрямый фанатик, получивший недаром прозвище Торквемады, К.П. Победоносцев, – принципиальный враг всего, что напоминало свободу и демократию. Он – один из тех, кто несёт главную ответственность за крушение династии»17. Вместе с тем, современники отмечали личную порядочность К.П. Победоносцева18, его отзывчивость, которой многие воспользовались, его ум и проницательность. Созвучными идеям К.П. Победоносцева о необходимости сохранения поста обер-прокурора и в целом неприятия патриаршества как принципа управления церковью были взгляды части представителей духовно-академических корпораций, церковной интеллигенции19.

«Позиционируя» К.П. Победоносцева противником мнений преобладающей части интеллигенции по вопросам церковной реформы, мы вовсе не имеем в виду, что лишь обер-прокурор отстаивал тезис о необходимости более тесного союза между церковным институтом и государством. Помимо церковного аппарата (синодальной канцелярии, епархиальных консисторий и т.д.), такого же взгляда придерживались и представители консервативно-государственного направления в интеллектуальном поле России, ряд епархиальных преосвященных и, наконец, сам Император Николай II, не говоря уже о средних и низших слоях общества, которые даже не задумывались, в силу сложившихся устоев и традиций, над данными вопросами. Однако и в консервативных кругах русского общества необходимость реформирования церковного института всё более находила своих сторонников. Так, например, в 1902 г. Л.А. Тихомиров в «Московских ведомостях» выдвигает идею реорганизации высшего церковного управления, настоятельной потребности восстановления канонического строя, нарушенного Петром I, путём избрания Патриарха и возобновления практики созывов Поместных Соборов20, что находит поддержку у митрополита Антония (Вадковского) и великого князя Сергея Александровича.

В Синоде же результатом обсуждения вопроса о преобразовании церковного управления явился «Всеподданнейший доклад», в котором утверждалось, что основной канонической формой правления является Собор епископов во главе с митрополитом или патриархом. Относительно существующего в России синодального управления члены Св. Синода признали, что оно носит государственно-бюрократический характер и что состав Синода во многом случаен и никак не обусловлен интересами Церкви. Предлагалось ввести в него, наряду с постоянными членами, временных – из иерархов Российской Церкви, а также возглавить Св. Синод Патриарху со всеми каноническими полномочиями епархиального архиерея Патриаршей области (Московская епархия и ставропигиальные монастыри). Декларировалась необходимость созвать в Москве Поместный Собор всех епархиальных архиереев РПЦ, предварительно организационно подготовив его. На приведённом докладе Николай II 31 марта 1905 г. написал резолюцию о невозможности «в переживаемое тревожное время» созыва Поместного Собора, ибо для этого требуется, в первую очередь, «спокойствие и обдуманность», но обещал дать «этому великому делу движение, когда наступит благоприятное для сего время»21.

Таким образом, отметим, что одной из главных причин ослабления влияния РПЦ в обществе являлась зависимость Церкви от государства. Следствием этого являлась малая заинтересованность общества в решении проблем Церкви в силу отождествления интересов РПЦ и государственного строительства. Вместе с тем в дискуссии по проблемам Церкви – в государственных органах власти, в работе Предсоборного Присутствия 1906 г., на заседаниях высших представительных учреждений, на собраниях светских обществ и организаций – были намечены те преобразования, которые при реальном их осуществлении служили бы позитивным моментом в изменении положения РПЦ в структуре государственных и общественных отношений.

Прежде всего, это касалось реформирования основ церковной жизни на принципах соборного начала. Соединение религиозно-философского и церковно-богословского значений понятия соборности во многом разрушало бы противопоставление иерархии РПЦ и пресвитерианского духовенства, церковной и светской интеллигенции. Церковно-государственные отношения при этом строились бы на принципах автономии церковной жизнедеятельности, не нарушавшей личного права граждан в свободе религиозного самоопределения; не ставились бы в зависимость от изменения политической обстановки в государстве. Однако нерешённость основного вопроса – о созыве Поместного Собора, призванного преодолеть противоречия в каноническом устройстве Церкви, в её взаимоотношениях с государством, делала дальнейшие попытки изменения положения Церкви в обществе малоперспективными.

Примечания

[1] К.П. Победоносцев: Pro et contra. Личность, общественно-политическая деятельность и мировоззрение Константина Петровича Победоносцева в оценках русских мыслителей и исследователей / Изд. подгот. С.Л. Фирсов. СПб., 1996. С.80.

2 А.Р. Историческая переписка о судьбах православной церкви. М., 1912. С.37.

3 К.П. Победоносцев и его корреспонденты: Воспоминания. Мемуары: В 2 т. Т. I. Мн., 2003. С.284.

4 См. подробнее: Цимбаев К.Н. Православная церковь и государственные юбилеи императорской России // Отечественная история. 2005. № 6. С.42–51; Он же. Феномен юбилеемании в российской общественной жизни конца XIX – начала XX века // Вопросы истории. 2005. № 11. С.98–108.

5 ПСЗ-3. Т. 7. № 4551.

6 См.: Поспеловский Д.В. Русская православная церковь в XX веке. М., 1995. С.22.

7 ПСЗ-3. Т. 24. № 25486.

8 Полунов А.Ю. Под властью обер-прокурора. Государство и Церковь в эпоху Александра III. М., 1996. С.36.

9 Обзор деятельности ведомства православного вероисповедания за время царствования императора Александра III. СПб., 1901. С.8, 68–69.

10 ПСЗ-3. Т. 13. № 219.

11 Алексеева С.И. Святейший Синод в системе высших и центральных государственных учреждений пореформенной России 1856 – 1904 гг. СПб., 2006. С.30.

12 Евлогий (Георгиевский), митрополит. Путь моей жизни: Воспоминания. М., 1994. С.154.

13 Таких Соборов было проведено четыре: в 1884 г. – Собор архиереев южных и западных епархий в Киеве и Собор архиереев в Санкт-Петербурге; в 1885 г. – Собор епископов Поволжья в Казани и Сибирский Собор архиереев в Иркутске.

14 К.П. Победоносцев: Pro et contra... С.291.

15 Флоровский Г., протоиерей. Пути русского богословия. Киев, 1991. С.412–413.

16 Розанов В.В. Скептический ум // Розанов В.В. Собрание сочинений. Около церковных стен / Под ред. А.Н. Николюкина. М., 1995. С.136.

17 Милюков П.Н. Воспоминания (1859–1917). В 2 т. Т. 2 / Сост. и авт. вст. ст. М.Г. Вандалковская; Коммент. и указ. А.Н. Шаханова. М., 1990. С.57.

18 См.: Смолич И.К. История Русской Церкви. 1700 – 1917. В 2 ч. Ч. 1. М., 1996. С.168.

19 См., напр.: Н. Глубоковский – В. Розанову. 26.03.1905 / Сосуд избранный: Сборник документов по истории Русской Православной Церкви. СПб., 1994. С.71–76.

20 См.: Тихомиров Л.А. Запросы жизни и наше церковное управление // Московские ведомости. 1902. 14 декабря, 15 декабря.

21 Церковные ведомости. 1905. №14. С.99.

I Романовские чтения. «Романовский сборник». Кострома. 29-30 мая 2008 года.

Далее читайте:

Победоносцев Константин Петрович (1827-1907), государственный деятель.

Автобиография Победоносцева в письме Николаю Александровичу

Победоносцев К.П. Болезни нашего времени. Московский сборник. Издание К.П. Победоносцева, пятое, дополненное. М: Синодальная типография, 1901.

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС