Владимир ГУСЕВ

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

XPOHOC

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Владимир ГУСЕВ

О Солженицыне

Перепечатывая из газеты "Московский литератор" статью о Солженицыне, редакция ХРОНОСа стремилась к тому, чтобы о недавно умершем старце в нашем проекте образовалась коллекция разных взглядов. У нас уже есть взгляд современного русского философа из Санкт-Петербурга, две статьи журналиста, которому в молодые годы довелось работать вольнонаемным в той же "шаражке", в которой Александр Исаевич был "зэком", материал молодого человека радикально-левых взглядов (всё это см. внизу страницы в подрубрике "Здесь читайте"). И вот сейчас к этой подборке добавляется взгляд литератора Владимира Гусева. Глазами писателя Солженицын видится... впрочем, что я буду вам пересказывать статью. Прочитайте.

А.И.Солженицын у Чуковских в Переделкино. Май, 1967 г.

Умер Александр Солженицын. По окончании этой, несомненно, исторической судьбы мы должны отдать должное человеку, обратившему наше внимание на самые острые отрицательные моменты в истории Советской власти. Что и делается: отдаём должное (хотя, скажу заранее, на мой взгляд, – отдаём с некоторым перебором).

«Самое острое» – это, конечно, «ГУЛАГ». Архипелаг ГУЛАГ, как говорит Солженицын. Если войти в его атмосферу, да плюс его неизменно злая личная интонация в этих произведениях, создаётся впечатление, что вся страна сидела или, как минимум, готовилась сидеть в ГУЛАГе. Да и сама была ГУЛАГом: символика неизбежна. Хотя – это уже мой личный опыт! – году в 49-м во дворе играли в шахматы, двое на скамейке за доской, а вокруг человек тридцать, и под хохот аудитории один из игравших комментировал свой ход: – «Пошла к светлому будущему, к сияющим вершинам коммунизма» (это он о пешке!). А другой отвечал, в ответ нападая на ферзя: – «А возвратися ты, пёс, да на свою блевотину». И никого не взяли в ГУЛАГ. Но это к слову. А проблема – была, и Солженицын её выразил.

Мало того, скажу более. Солженицын, «ударенный» ГУЛАГом, назвал далеко не все существенные больные проблемы Советской власти. Например, он, конечно, упоминал, но не акцентировал специально знаменитую проблему советской бюрократии. Не гулаговской, а «просто» бюрократии. Между тем мы проблему политического ГУЛАГа в наследство от Советской власти вроде б не получили (хотя тюрьмы и сейчас переполнены, но в основном по другим поводам), а проблему бюрократии получили и ещё обострили. Не будь этого, не было бы сейчас такой безнадёги с коррупцией (ибо коррупция – прямое и логическое следствие того обострения) и со всем подобным.

Но сейчас речь не об этом.

«Отдавая должное» Солженицыну, мы не имеем права не сказать о другом. Да, были концлагеря, были расстрелы. (Впрочем, белые, эсеры, троцкисты и сам Троцкий тоже не стеснялись).

Но впервые было обращено внимание и высказано уважение тому, что называется «простой народ» – рабочие и крестьяне. Тем людям, что создают материальные ценности и держат страну. Да, подавлялись крестьянские и даже рабочие восстания против власти, но основная масса народа тут же оценила то, о чём сказано выше. Иначе, попросту говоря, красные не выиграли бы Гражданскую и Великую Отечественную войны.

Да, интеллигенция вечно была на подозрении. Но и вела-то она себя… ну да ладно, это другой вопрос.

Но рабочие и крестьяне получили зарплаты и уважение, кто хотел, пошли в высшие классы школ, на рабфаки да и в любые вузы; образование было бесплатным. Бесплатная медицина, практически бесплатные квартиры. Любая уборщица, если хотела, могла бесплатно поехать на курорт, в любой роскошный санаторий на юге. О детях заботились, можно сказать, с момента зачатия и до самого вступления или невступления в комсомол так, что сами матери удивлялись тщательности этой заботы. Комсомол? Говорят теперь, «палочная фашистская дисциплина» и т.д. У нас на целине, в студенческом отряде, в конторе на стене висели «лозунги»: «Трудно жить не работая, но мы не боимся трудностей», «Лучше переесть, чем не доспать », «Если гора не идёт к Магомету, пусть она вообще идёт к чёртовой (разумеется, не чёртовой) матери». Приезжие контролёры, комсомольские бюрократы-боссы из центра, возмущались, но местные, ближайшие наши начальники только усмехались, ибо знали, что мы на деле работаем столь успешно, что местные казахи, русские, немцы (потомки ссыльных) почтительно ходят к нам учиться. Да ещё бы: все мы были спортсмены, и физические нагрузки нам были нипочём, а нужное умение в конкретных работах, при должных физических данных и желании (а оно было! «Хохмы» есть «хохмы», а реальное желание – было!), приобретались быстро.

Кстати о спорте. Кружки, секции. В каждом дворе и в каждой школе, на каждом факультете – футбольные, волейбольные, хоккейные и прочие команды. Преобладали, конечно, коллективные виды спорта – уж такая была атмосфера. Но и прочее, например гимнастика, было на самом высоком уровне. Соответственны были общесоюзные и международные успехи. Будьте уверены, в то время футбольная команда, занявшая в Европе третье место, получила бы не лавры, а порицание, и была бы пристыжена всей «молодёжной общественностью».

Не буду продолжать в том же духе. Замечу только снова, что жизнь страны все те годы не сводилась к ГУЛАГу. Давно известно, что наш положительный опыт спокойно и без шуму переняли и Европа и Северная Америка – и применили без тех потерь, что были у нас. Опыт прежде всего, в социальном, да и в экономичном плане: государственность в производстве… Да и не только положительный – опыт. Кто был в Америке, видел тамошнюю бюрократию – «демократическую» (в кавычках). Наши – младенцы перед ними.

– «Положительный опыт» – какой ценой? – снова и снова слышу я.

Да, цена была высока. Ведь всё было в первый раз.

Вторые, как видим, были умнее.

Впрочем, как оно всегда и бывает…

Теперь о пророчествах и прорицаниях.

Все эти годы Солженицын вызывал раздражение значительной части населения тем, что с важным видом, подняв палец, прорицал всё то, что народ давно знал и без него. Ну, например, что у нас нет ещё настоящей демократии и т.д. Во-первых, ненастоящую демократию создавали-то такие, как Солженицын, да и сам же он из первых. И это с самого начала было выгодно разным бюрократическим бонзам, разбогатевшим на воровстве и развращённым – бонзам, которым давно надоело играть в любовь к народу и скрывать свою любовь к деньгам и Америке… Во-вторых, люди вообще не любят, когда их беспрерывно учат тому, чему они и сами давно могут научить, да жизнь не даёт.

Что касается литературной стороны дела, то буду краток. Здесь не место литературным «штудиям». Солженицын по характеру письма – публицист, как художник он сильно вторичен после Толстого и отчасти Достоевского, как тот представлен в «Записках из мёртвого дома»… Пишет он к тому же тяжело, вся это серо-белая проза утомляет настолько быстро, что я не знаю человека, который что-либо из этого дочитал до конца. Да, я думаю, таких и нет. Но тут я умолкаю, ибо всё это, кому надо, спишут на зависть и пр. Но недаром на похоронах из литераторов мелькнули лишь двое-трое, а высказалась «на литературные темы» лишь вездесущая Ахмадулина. Которая вообще-то к проблематике Солженицына имеет такое же отношение, как речка Сетунь к Авачинскому порту. Но и та высказалась по сути не о литературе, а лишь о неком «удушьи» в стране старых лет.

Да, цена была высока.

…А сейчас цена какова?

Вот в Цхинвале шёл очередной кровавый бой без правил: только один из итогов той слабой и хитрой «демократии», которую привели Солженицыны и за которую они же народ же и обвиняли.

Грандиозная и неслыханная история России ХХ века не помещается в тот неизменно злой тон, который есть в её адрес во всех произведениях Солженицына.

В его поучительных речах тон иной, хотя и тоже скорее самолюбивый, чем добрый; да, весь его тон – недобрый.

А художество на чистой личной злости не делается…

Но «должное есть должное».

…Хотя и не более бы того.

"Московский литератор" № 18, сентябрь 2008.

Здесь читайте: 

Солженицын Александр Исаевич (биографические материалы).

Николай ИЛЬИН. Солженицын: ложь “под трели Соловьева”. ("Русское самосознание")

Юрий БАРАНОВ. Отчего психуют дейчи? (МОЛОКО).

Юрий БАРАНОВ. Не первый круг телевизионно-литературного вранья (МОЛОКО).

Руслан БАЖЕНОВ. АЛександр ИСАевич В Стране Чудес  (МОЛОКО).

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ