Телегин М.В.

2010 г.

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

ХРОНОС:

Родственные проекты:

Михаил Телегин

Уши ЕГЭ торчат из педологии

4. Фетишизация тестов

Ультралиберальная монетаристская экономическая доктрина применительно к «развивающимся» странам гласит: прибыль первична, производство вторично. Главное – дебит с кредитом свести, профицитный бюджет соблюсти. Главное – рост золотовалютных запасов, а что там с «реальным сектором», «сбережением населения», это дело десятое. «Невидимая рука рынка» всё урегулирует. Сократит потребление у «бесперспективных совков» («Битый небитого везёт»). Отожмёт последние гроши у пенсионеров и бюджетников, скукожит внутренний спрос, наполнит фонды «будущих поколений», отправит их поколениям нынешним, только не нашим, а заокеанским, ну и само собой, росиянских «эффективных собственников» не обидит. Просто и изящно. Хихикает Гайдар. Наглеет («больше наглости») Чубайс. Потирает руки Кудрин.

Ультралиберальная монетаристская доктрина, вброшенная в образование, тоже делает крен не на производство (учебный процесс), а на «распределение». Экономический монетаризм абсолютизирует доллар, наличную или безналичную (в последнее время, всё больше) денежную единицу, цифру! А образовательный монетаризм абсолютизирует балл, тест! Тест ради теста. Почти религиозное поклонение тестам. Всю страну на уши со своим ЕГЭ поставили. И, никого не слушая, вопреки мнениям родителей, учеников, ректоров ВУЗов, учителей прут надуро со своим ЕГЭ. Такая вот демократия.

Тотальное увлечение тестами – от педологов пошло, тогда уже (в 30-е годы прошлого века) обнаружило полную несостоятельность, А.С.Макаренко с текстологами боролся, Л.С.Выготский тесты критиковал, а им, педологам, и прошлым и нынешним всё нипочём.

Самое страшное в этом религиозном поклонении цифре заключается в следующем, подобно тому, как погоня за прибылью любой ценой убивает реальный сектор (оглянитесь вокруг), так погоня за высоким баллом ЕГЭ, высоким результатом теста, перерождает сам процесс обучения. Тотальное увлечение прибылью подобно злокачественной опухоли на теле экономики, тотальное увлечение тестированием, баллами, нашедшее выражение в ЕГЭ, подобно злокачественной опухоли на теле образования. Если эту опухоль не удалить хирургически, она пожрёт последние здоровые клетки, сделает летальный исход неизбежным и даже желанным («ужасный конец лучше, чем ужас без конца»).

Основная претензия к педологам, высказанная в постановлении ЦК ВКП (б) «О педологических извращениях в системе Наркомпросов» от 4 июля 1936 года «сводилась к тому, что педологи в своей практике злоупотребляют тестированием, а это приводит к недопустимым социальным последствиям» (Степанов С.С. Популярная психологическая энциклопедия. М.: Эксмо, 2003., с. 421). «Тестирование стало ведущим методом во всех видах педологических исследований».

Уже в начале тридцатых годов социальные издержки абсолютизации тестирования стали вопиющими, кричащими. Сотням тысяч детей, тем ребятам, которые впоследствии станут представителями самого жертвенного и талантливого в мировой истории «поколения Победы», наголову разобьют немецко-фашистских захватчиков, в том числе, превзойдут фашистов интеллектуально (иначе не победишь), педологи огульно, скопом поставят диагноз «морально дефективные», отправят в «специальные школы», посеют неверие в свои силы, поломают судьбы. Как пишет известный отечественный психолог и популяризатор психологии С.С.Степанов, даже сыну Иосифа Виссарионовича Сталина и Надежды Сергеевны Аллилуевой, Василию Сталину, педологи ухитрились поставить весьма невысокие баллы. А ведь Василий Сталин дослужился до должности генерал-лейтенанта (не перестроечного, а советского), был отважным лётчиком (26 боевых вылетов, два сбитых самолёта), прекрасным командиром, профессиональным организатором авиации, эрудированным во многих областях человеком.

В постановлении ЦК ВКП (б) «О педологических извращениях в системе Наркомпросов» отмечалось, что большое количество детей неоправданно зачислялось педологами в «категории умственно отсталых, дефективных, трудных». Дети, которых вполне можно исправить в условиях нормальной школы переводились в гетто специальных школ, где их педагогическая запущенность, другие, вполне поддающиеся коррекции проблемы и трудности роста, консервировались, усугублялись. Да что там говорить, даже явно одарённые, талантливые дети становились жертвами педологических извращений, попадали в «зоны подавленного развития», капканы «специальных» педологических школ. Очень хотелось бы узнать, а создатели и адепты современных «классов коррекции» не узнают ли себя в зеркале критики этого аспекта педологических извращений?

А на основании чего, собственно, педологи выносили свои «научные», «объективные» вердикты? «Тесты педологов в большинстве своём носили кустарный, механический и формальный характер» Замский Х.С. История олигофренопедагогики. 2-е изд., М.: Просвещение, 1980. В 1925 голу была создана специальная тестовая комиссия, но и она не смогла навести порядок, «укоротить» безудержное «тестоизобретательство» (термин комиссии) педологов.

«В качестве диагностических методик педологи-практики в широком масштабе использовали скороспелые поделки, торопливо скопированные с западных образцов, а то и сами западные тесты без их серьёзной адаптации. К этой работе были во множестве привлечены недостаточно подготовленные энтузиасты, чьих навыков хватало на проведение тестовых процедур, но было явно недостаточно для глубокой интерпретации результатов». (Степанов С.С. Популярная психологическая энциклопедия. М.: Эксмо, 2003., с. 422). Да, всё повторяется, что тогда, что сейчас! Не правда ли, девятимесячные психологи? (для получения квалификации психолога в начале 90-х годов было достаточно пройти девятимесячные курсы подготовки). Прошёл – и порядок, тестируй на здоровье, верши судьбы учителей и учеников.

Результаты:

а) наконец-то умные учителя и продвинутые родители начинают смекать, что самая большая опасность, исходящая от тестов и ЕГЭ состоит в том, что будучи «вершиной пирамиды», «венцом учебного процесса» тесты и ЕГЭ уродливо трансформируют, корежат сам учебный процесс, превращая его в зубрёжку разрозненных частностей, деталей, фактов и фактиков.

Тесты можно успешно сдать без понимания сути, не обладая цельным понятийным мышлением в той или иной предметной области. И, наоборот, ученик, мыслящий понятийно, из-за невнимания к второстепенным и третьестепенным, надёрганным как Бог на душу положит, частностям, вполне может провалить тест. Тест не делает упор на выявление уровня теоретического, научно-понятийного мышления. Если тест и ЕГЭ не делают, то и учебный процесс вынужденно приспосабливается, адаптируется к тесту. Тест и ЕГЭ, перефразируя слова Л.С.Выготского, везде и всюду идут впереди учебного процесса, ведут его за собой.

Если тест не требует понятийного мышления, то и учебный процесс «за ненадобностью» перестаёт формировать у школьника основы научно-теоретического, понятийного мышления, освобождает себя от «химер» понимания сути («столько трактовок, кто знает, какая верная»). Вместо этого наступает то самое «натаскивание», которым, якобы занималась советская школа. Начинается «загрузка» в голову ученика вот уж действительно тонн ненужной информации. И так до тех пор, пока голова и психика не сломаются, пока не выработается стойкое отвращение к учёбе.

Позвольте привести один красноречивый конкретный пример, одну иллюстрацию. Хорошая московская школа. История. Учитель – что называется, от Бога: настоящий наставник, многолетний педагогический стаж, заслуженный авторитет, любовь к предмету, уважение со стороны ребят, знание традиционной дидактики, владение проблемно-диалогическими методами организации занятий.

Педагог полностью разделяет идеи деятельностного подхода, прекрасно ориентируется в системе «развивающего обучения» в самом лучшем варианте (Д.Б.Эльконин, В.В.Давыдов). Центральной своей задачей видит «формирование у учащихся понятийного мышления», «умения мыслить исторически».

В позиции учителя просматриваются определённые параллели с методикой известного историка, ученика В.В.Давыдова, – В.В. Сухова («По следам прошлого»). По мнению педагога, на уроке дети, должны включаться в настоящее историческое исследование, осваивать «ремесло историка». Соответственно выстраивается структура урока.

Ставится увлекательная, мотивационно «заряженная» «учебная задача», требующая «открытия общего способа действия», «содержательного обобщения», понимания сути. Единый исторический процесс сначала подвергается «содержательному анализу», то есть препарируется, в нём выделяются (дети сами делают) экономические, политические и культурные составляющие. Затем, единство восстанавливается, в результате столь же содержательного синтеза. То есть, посмотрев как «разобранный» процесс устроен «изнутри» (теоретически), ученики вновь восходят к цельности, ищут связи между экономикой, политикой и культурой. Осуществив такую «сборку», ребята осваивают генетически исходную для изучаемого понятия деятельность, действовуют по контурам этого понятия. Как в геометрии! Ученик знает теорему, если умеет её «выводить» и доказывать. Так и в истории, «в сокращённой, сжатой форме ученики воспроизводят действительный исторический процесс зарождения и развития культурного знания». Ученик должен быть поставлен в такие условия, что бы «заново открыть» историческое понятие, например, «государство» или «феодализм». Помните, на практических и лабораторных работах по физике или химии в советской школе, мы повторяли опыты Ньютона или Паскаля. И, повторяя, своими руками, своими, извините, мозгами, в деятельности, следуя за ходом мысли великих учёных, «осуществляли выведение правила, закона, понятия». А если человек умеет делать понятие, значит он его по настоящему «распредметил и присвоил», пережил, осмыслил, зарубил себе на носу! В истории принцип тот же!

Учитель говорит, что раньше широко применялись совместно-распределённые формы организации учебной деятельности. Например, при изучении темы: «Причины Отечественной войны 1812 года», каждый ряд получал своё задание на открытие отдельной экономической, внутри или внешнеполитической причины. Затем в «отношениях между собой», действуя «по контурам понятия» (Э.В. Ильенков), дети «реконструировали», восстановили весь комплекс факторов, приведших к войне. Тут вам и учебная дискуссия: различные возможные трактовки и версии, различные причины и факторы, связывались с определёнными учебными подгруппами. Понятие как бы «оживало», из набора фраз превращалось в живую, горячую мысль, в размышление, в процесс, в деятельность. Как на автоконвейере мы видим все этапы сборки автомобиля, и, следовательно, особенности его устройство, так на уроке «собирая» вместе понятие дети проникали в суть. Не уроки получались – песни. И наш знакомый учитель был настоящим запевалой!

Увы, увы. Описанная мною идиллия в прошлом. Не до понятий, не до сути, быть бы живу, сдать бы тест! Сейчас не буду травить душу программой и учебниками, воспитательной функцией истории. Просто скажу: замечательный, творческий, порядочный учитель вредительским ЕГЭ буквально обречён на «бессмысленный и беспощадный» гон тем, каждый день: новая тема, новая тема, новая тема. Без повторения, без закрепления, без воодушевления. И всё это из-за двух реформаторских «подарков». Во-первых, отказа от «сквозного» изучения предмета (сейчас принято «концентрическое»), всю историю от Адама до Потсдама и ДАМа пробегают галопом по Европам, дважды (в средней и старшей школе). Во-вторых (и это главное!) из-за ЕГЭ, потому, что после «изучения» темы ученики должны написать, «сдать» тест. Тест – «верховный судия» ученика и учителя! А что же в высоконаучных «тестовых материалах»? Да от силы 10% вопросов на понимание теоретических вещей, а 90% - даты, персоналии, разрозненные события.

На бедного ученика в нечеловеческом, бешенном, угнетающем темпе обрушивается совершенно неподъёмный конгломерат логически несоотнесённых фактов. Чудовищный замес важного и второстепенного… Теоретическое и спонтанное «в одном флаконе». По верхушкам поскачу. Марш, марш. Чтобы по нервам било наотмашь. Факты, факты, без единой канвы, ни на что не нанизанные, никак не соотнесённые… Эксцессы, казусы, завлекалово, десятки мнений, водоворот оценок. Вместо предмета досужие непрофессиональные с выпученными глазами и пеной на губах «исторические расследования» в стиле НТВ (Пивоваров и компания), Михалкова, Пушкова, Млечина, Правдюка, Караулова. Но если обывателю у телевизора бредовые инсинуации позволительно мимо ушей пропустить, то ученику нельзя. Ему, бедолаге, тест сдавать. Надо эту несусветную чушь ВЫЗУБРИТЬ. А как иначе? По каждой теме 30-40 вопросов. К моменту ЕГЭ вопросов по одной Истории наберётся пара тысяч. Плюс другие предметы.

Повторим предупреждение Ивана Петровича Павлова (кстати, активного и последовательного противника педологии): «даже сильную голову можно сломать». Знают ли «реформаторы» физиологию, психологию? О каком учёте возрастных и индивидуальных особенностей можно говорить? Где исследования, что голова ученика не затрещит по швам, когда за неделю в неё попытаются втиснуть тысячи мегабайт бессистемной «учебной информации». Возникает странный парадокс, чем настойчивее пытаются «знания» загрузить, чем интенсивнее применяют технические ухищрения и навороты, тем быстрее наступает «дефолт информации». Мозг не справляется. Невротизация! Фрустрация! Растерянность! Злость! Руки опускаются! Кулаки сжимаются! Психика защищается агрессией или апатией. Психика всех «субъектов» инновационного процесса: учителей, родителей, детей. При таком раскладе стоит ли удивляться массовому отвращению к учёбе и школе? Стоит ли удивляться, что школа уже превращена в фабрику по штамповке неучей. Уверен, что СОЗНАТЕЛЬНО И ПЛАНОМЕРНО превращена. Господа реформаторы, вы этого хотели? А отвечать кто будет? Особенно прискорбно, что самый мощный негативный импульс получают «законопослушные», хорошие ребята, и педагоги, те, кто пытается играть по правилам реформаторского педологически-инновационного «театра абсурда».

А что же с нашим знакомым учителем? Он «в шоке», на грани нервного срыва, собирается из школы уходить. Бьётся как рыба об лёд, да всё без толку. Предоставим слово совестливому, высокопрофессиональному учителю.

«Лбом стенку не прошибёшь». «Выше головы не прыгнешь». «Я вынуждена натаскивать на тест». «Больше ни на что времени нет». «Запрограммированное обучение». «Бихевиоризм». «Стимул и реакция». «Даю им двадцать вопросов, диктую ответы». «Предлагаю вопросы, они ищут в учебнике ответы сами». «Бедные, хуже собаки Павлова». «Это просто выработка рефлексов». «Выучить они всё равно не способны, непосильная для человека ноша». «И я бы не смогла столько запомнить, я только за десять лет работы в школе освоила на таком уровне материал». «А у них ведь ещё десяток предметов, и везде ситуация такая же, аховая». «Я запуталась, они запутались». «На тестах я и мои ученики составляем странный альянс, я вынуждена подсказывать, без меня они тесты не сдадут». «Даже самые умные, лучшие ученики не могут обойтись без подсказки». «Что бы сдать тест нужно в сговор вступать с учеником. Для учителя такой сговор – потеря лица, для ученика – урок лицемерия и цинизма». «Ну и какой после этого авторитет?». «Значит, я не умею учить?». «У меня сложился комплекс вины». «Раньше умела, двадцать лет выпускники приходят, благодарят, дипломатами работают, историками». «Проклятый ЕГЭ – диверсия против российского образования, я в данном случае полностью с Лужковым согласна». «Почему никто не заступится?». «На чью мельницу воду льют наши самовлюблённые пиар-руководители?».

И последняя горестная иллюстрация-констотация. Вот как выглядит урок по уже упомянутой теме «Отечественная война 1812 года» в «современной инновационной школе».

Ученик получает «Вопросы для повторения», представляющие собой конкретные утверждения с пропусками отдельных слов, дат. Например: «Отечественная война с Наполеоном началась в ….. с переправы реки……. и закончилась в ……..1812 года», или «Армия и москвичи отступали по……..дороге, а потом свернули на…… и остановились в деревне……., разбив там лагерь и готовясь к наступлению». Только по одной теме таких вопросов более 20, и любой из них может оказаться в ЕГЭ. Учебные действия следующие: ученик читает учебник (восьмиклассник и десятиклассник!!!), выискивает ответы, и как кроссвордист вставляет их в нужные клетки. Вот где зубрёжка, вот где натаскивание, вот где тоска зелёная, вот где «розыгрыш», вот где лотерея…Да будет нам и Сколково и конкурентоспособность! Не так ли, госпожа Глебова? Не так ли, господин Фурсенко?

б) по словам известного отечественного психолога Л.С.Выготского, тесты способны измерить лишь «зону актуального развития» (фактически достигнутый уровень) но, при этом оставляют за скобками «зону ближайшего развития» (то, что человек способен выполнить при небольшой помощи со стороны). Иначе говоря, тесты гораздо хуже диагностируют потенциал, скрытые возможности, интуитивные и творческие резервы, способность подходить к решению задач нетривиально, нешаблонно.

Тесты абсолютизируют количество, вал, в ущерб качеству, индивидуальности. Тесты ориентируются по частоте повторения, по стереотипности, по весьма усреднённой, искусственно выведенной в голове тестолога «норме». Я ни на секунду не позволю себе усомниться в необходимости нормы. Но, сознанию не прикажешь, одарённые дети, победители предметных олимпиад именно из-за сложности мышления часто просто «не вписываются» в тесты, не укладываются в прокрустово ложе выстеленное колючими, прямолинейными, не терпящими дивергентного ответа тестовыми заданиями. Право, смешно и горько смотреть, как некоторые «официальные» психологи, через слово упоминающие о своей принадлежности к «культурно-исторической психологии», «научной школе Л.С. Выготского», ещё совсем недавно, так сладко объясняющие почему критика Выготским тестов Бине верна… Сегодня, с пеной у рта отстаивают ЕГЭ, задрав штаны, позабыв про себя вчерашних, разом замолчав о досточтимом Льве Семёновиче, бегут впереди паровоза ЭГЭизации нашего несчастного образования, расчищая путь для совсем уже инфернальных, запредельных персонажей.

в) тесты обесценивают (простите за тавтологию) оценку педагога, обычную школьную отметку. Где исследования, показывающие, преимущества тестов по сравнению с привычной оценкой. Где лонгитюдные, серьёзные эксперименты? Где валидные, проверенные методики?

Некоторые честные педологи-практики в 1927 году на Всесоюзной педологической конференции признавали, что тесты следует применять ТОЛЬКО В СОЧЕТАНИИ С НАБЛЮДЕНИЕМ, что тесты сами по себе «не вскрывают динамику процесса обучения», а лишь весьма приблизительно и условно «фиксируют текущие результаты». А этого явно недостаточно, для определения возможностей и потенциала ученика.

Любопытную метафору для характеристики педологических диагнозов находит Л.С.Выготский. Он сравнивает их с докрепелиновской психиатрией, когда вместо вскрытия сущности болезни, ее природы давали описание проявлений болезни. Иными словами, педология констатирует то, что уже известно и очевидно без педологических исследований личности. Педология не проникает в суть явлений, в их глубину, во внутренние процессы, сплошь и рядом довольствуется лишь описанием феноменологии.

Два слова о психиатрии. Известный историк психиатрии Ю. Каннабих пишет, что психиатрия (включая детскую) пережила период «страстного увлечения тестами», наполненный надеждами, что «метрические шкалы умственных способностей» Альфреда Бине помогут «обрести твёрдые диагностические критерии», помогающие отделить пограничные состояния от заболеваний. Увы, этим надеждам не суждено было сбыться. Психиатры вернулись к беседе. Ю. Каннабих констатирует: «нет до сих пор ни одного теста, который оказывал бы большие услуги, чем умело проведённая беседа, с удачно поставленными вопросами». (Каннабих Ю. История психиатрии. М.: ЦТР МГП ВОС, 1974., с. 364).

По моему мнению, та же ситуация и в педагогике. Опытный педагог, без тестов, путём беседы, педагогического наблюдения, через пару месяцев так ребёнка раскроет-обрисует, что ни одному тестологу и не снилось. Знает ребёнка тот, кто его в деятельности ежедневно видит – учитель. Знает ребёнка тот, кто находится с ним в постоянном, ежедневном интеллектуальном и сердечном контакте-взаимодействии – учитель.

Теперь об экзаменах, о их форме. Ничего человечество лучше не изобрело, нежели устный экзамен, сдаваемой абитуриентом комиссии авторитетных педагогов и учёных. Опять же любому хорошему специалисту после двух-трёх вопросов: по полноте, широте и логичности ответа, по речи, по тысячам невербализируемых моментов ясно, насколько хорошо абитуриент знает предмет. Нужна объективность, поставьте видеокамеру, совершенствуйте механизм апелляции. Подавляющее большинство преподавателей за такую форму, мировой опыт лучших частных школ на Западе и Востоке тоже «за». Тесты для тех, кого не жалко. Не поэтому ли в МГУ, в самых престижных ВУЗах России сохранены экзамены. А детям окраин – «На тебе Боже, что нам негоже», пожалуйте-с господа на тестирование, ручку не забудьте, гелевую, клеточку не пропустите… Тихо, «умная машина» работы проверяет, ой простите, «считывает». То-то и оно, это учитель, педагог проверяет, наперёд видит, сложнейшую цепь взаимозависимостей динамично, в режиме реального времени строит, а машина, она с плеча рубит, с машины и спросу нет. Машина «считывает» и сравнивает с формальным критерием. Машина живого человека за бланком не видит. Вот и вся гуманизация.

г) оценка имеет воспитательный характер, учитель может варьировать оценку в зависимости от воспитательных задач. Например, поставить троечнику балл чуть выше, четвёрку, и тем самым помочь ребёнку поверить в себя.

д) тесты сбивают с толку родителей и педагогов, увеличивают роль случайности, формальности. Получил 66 баллов – полный кошт, бюджетный студент. Получил 65 – до свидания, или учитесь за свои денежки. Раньше троечник, хорошист – определённый показатель, маркер для родителя, для ученика, для учителей, для социума. А с баллами – замучаешься разбираться, не знаешь хвалить ли, ругать. Правильно кот Базилио лисе Алисе говорил: «Ты меня не путай».

е) тесты увеличивают стресс, их цена слишком высока для всех участников педагогического процесса.

ж) абсолютизация тестирования легитимизирует и маскирует расистскую, социал-дарвинистскую, террористическую установку на разрушение «образования для всех», на создание «элитного образования» для правящих классов, «хозяев жизни», и «массовой», «доступной», «общеобразовательной» школы для подавляющего большинства эксплуатируемого населения.

Чудовищная клевета, воскликнет доморощенный либерал. Тогда давайте вспоминать. У истоков тестирования стоял английский учёный Френсис Гальтон, его принято считать «первым среди тестологов», «основоположником психометрического направления».

В 1865 году Гальтон выпустил в свет статью «Наследственный талант и характер», с весьма «пикантным» содержанием. Все психические свойства человека наследуются точно так же как и физические. В 1869 году, в фундаментальной книге «Наследственный гений» Гальтон сформулировал принципы «новой науки» - евгеники. Маска благородства – «цель евгеники: изучать влияния, которые могут улучшить наследственные качества (здоровье, умственные способности, одарённость будущих поколений)». (Советский энциклопедический словарь/ Гл. ред. А.М.Прохоров. – Изд. 4-е. – М.: Сов. Энциклопедия, 1987., с.421). А под маской - жестокие реалии, как говорит молодёжь, «жесть»! Подобно тому, как путём искусственного отбора выводятся мясные и молочные породы скота, допустимо и даже оправданно «выведение» людей с высокими качествами, своего рода «сверхчеловеков».(Здравствуйте, товарищ Троцкий). Евгеника – попытка скрестить эволюционную теорию Дарвина и психологию (Чарльз Дарвин был кузеном Гальтона). Своего рода психологический дарвинизм, несущий столь же мощный деструктивный заряд, как и социальный дарвинизм (попытка механического переноса законов существования стай животных на человеческое общество; «человек человеку – волк, сильный кушает слабого – это закон»).

Особенно ко двору пришлась евгеника в нацистской Германии. Гитлер благоволил. Официальная наука – не шутка! Да и сейчас в жутко демократических странах, от самых что ни на есть светочей демократии иной раз проскользнёт недобитой гадюкой одна-другая евгеническая идейка. Так, совсем недавно Билл Гейтс заявлял, что африканцев слишком много, надо лучше на «чёрном континенте» «семьи планировать», а то и «золотому миллиарду» ресурсов не останется, а экономика «должна быть экономной». Хакамаде, Немцову и Новодворской тоже вот совки мешают демократию строить, всё ждут не дождутся, правые «человеколюбы» «смены поколений». Трудно поверить, что реабилитация евгенических идей происходит стихийно. То-то нас ещё впереди поджидает!

Но вернёмся к зарождению тестирования. Из евгенических постулатов вытекает вполне практическая задача – научиться отбирать лучший исходный материал для селекции людей (породистых). Уже Гальтон считал возможным на основании различных критериев, например, измерения скорости «образования суждений», классифицировать людей. А ученик Гальтона, Джейм Маккин Кэттелл, само собой, сторонник евгеники, изобрёл более сложные и разносторонние психометрические методики (тесты). Тесты, созданные Кэттеллом сегодня в практике не применяются, «однако появившиеся впоследствии более совершенные американские тесты, по своей сути, базируются на той же теоретической основе, корни которой можно проследить вплоть до гальтоновских построений» (С.С.Степанов). Тестировать, что бы сортировать. Сортировать – что бы отбирать и скрещивать для получения искомого «человека с искусственно улучшенными качествами».

В постановлении ЦК ВКП (б) «О педологических извращениях в системе Наркомпросов» подчёркивалось, что судьба детей ставилась педологами в «фатальную зависимость от наследственности и якобы неизменной среды». По мнению членов ЦК ВКП (б) педологи подводили теоретическую и практическую «научную» (тесты) основу под «особые права эксплуататорских классов» и «физическую и духовную обречённость выходцев из пролетарской среды». Вольно или невольно педологи продвигали идею наличия «высшей» (дети интеллигентов, воспитывающиеся в благоприятных условиях) и «низшей» (дети пролетариев, выходцы из социальных низов) расы. Разные «средовые условия» развития, понимались как разные «стартовые возможности», и, по твёрдому убеждению педологов, ПРЕДОПРЕДЕЛЯЛИ «прогрессирующее отставание», «дефективность» детей «малограмотных родителей, занятых тяжёлым физическим трудом, борьбой за кусок хлеба».

Оппоненты педологов справедливо указывали на чрезвычайную пластичность детской психики, на огромные резервы и скрытые возможности человека. Изменение социальной ситуации развития, включение ребёнка в творчество, в учёбу, в полезный труд способны сотворить чудеса. А «закалившаяся в суровых жизненных обстоятельствах воля сирот или детей из неблагополучных семей» ещё и «даёт преимущество перед ребятами изнеженными, избалованными, привыкших легко, на отцовский счёт, получать незаслуженные блага».

Больно осознавать, но лидеры педологов, механистически упрощая марксизм, сводя его до лозунговщины, грубо извращая идею социальной и культурно-исторической обусловленности психики, дошли в своих псевдонаучных измышлениях до фашистских, евгенических воззрений. Например, любимец Л.Д.Троцкого, один из лидеров педологии А.Б.Залкинд в своей статье «Двенадцать половых заповедей пролетариата» писал: «половой подбор должен строиться по линии классовой, революционно-пролетарской целесообразности»; «у революционного класса, спасающего от погибели всё человечество, в половой жизни содержатся исключительно евгенические задачи, то есть задачи революционно-коммунистического исправления человечества через потомство». Прочувствуйте «личностноориентированный», «детоцентрированный» пафос. И сегодня многие «психологи-гуманисты» с придыханием и пиететом отзываются о пламенных революционерах пошиба А.Б.Залкинда, а товарища Сталина, подкорректировавшего Залкинда и его высоких покровителей, на дух не переносят, ставят на одну доску с Гитлером. Да, видно придётся ещё раз повторить уже упомянутую народную мудрость «вор громче всех кричит: «Держите вора». Вспомнить известную детскую песенку про бычка, «Ох, досочка кончается, сейчас я упаду». Знаем мы, педологи и инновационщики, чем кончаются ваши досочки, во что выливаются ваши фальшивые слёзки о «слезе ребёнка».

Перенесёмся в 2010 год. Осточертевший трёп о модернизации прикрывает колониальную структуру экономики (вывозим нефть, газ, лес, металлы – сырьё, ввозим всё остальное); в промышленности съесть (приватизировать) уже по большому счёту и нечего. А «кушать хочется всегда», «чем меньше пищи, тем лучше аппетит». Что делать? Где бы ещё на пару яхт наскрести? А вот где! Как же раньше-то не додумались? Глядь, сколько у нас дармоедов-бюджетников развелось. Глядь, как сильно нас детишки в детских садах, школах, кружках «заедают». Всё, хорош, жировать! Сами только в два раза за год состояние увеличиваем, а могли бы в четыре! С бюджетников, детишек, стариков по нитке, и нам «голым» олигархам и чиновникам – рубаха.

Россиянское «социальное» государство взяло курс на окончательную приватизацию социальной сферы; уходит из образования, медицины, науки, культуры; ликвидирует остаточные социальные гарантии; перекладывает финансирование «социалки» на граждан («за всё надо платить»); опускает школы и больницы, музеи и институты в дикий криминальный рынок, низводит до сферы услуг.

Неприглядная картина, даже для нашего ко всему привычного населения. Вот бы на труп социального государства румяна наложить. «Новый облик», так сказать, придать. И ещё, надо всё «чисто» обделать. «Комар носа не подточит». Ограбленный обыватель обязан пребывать в наивной, святой уверенности, что это не государственная политика, а он сам себя ограбил, сам своих детей от бесплатной школы и института отлучил (в этой статье про образование говорим).

И тогда пришли современные педологи… С запада перетащили кучу ветхого старья, и самых крутых, «адаптированных» к туземным детям «научных разработок», свои тесты и ЕГЭ клепать намостырились. И ну, всех тестировать. А те тесты не простые, «в них скорлупки золотые, ядра – чистый изумруд». Надо поменьше денег на бюджетные места в ВУЗах давать, госзаказ сокращать? И что бы свой грешок на родителя свалить. ЕГЭ не хотите ли? Финансирование обучения ставится в прямую зависимость от успешности сдачи ЕГЭ. Не сдали – на государство нечего пинять, учиться надо было лучше.

Выборы кто выигрывает – кто голоса подсчитывает. «Сама садик я садила, сама буду поливать». Сколько денег захочу с барского плеча отстегнуть, настолько мудрёным ЕГЭ придумаю, или настолько точно баллы («чёрт ногу сломит») подсчитаю, ходи потом по апелляциям. Плавно «государственно» регулировать уровень трудности ЕГЭ, и «правильно», «честно» считать баллы… И никаких драконовских законов не нужно. Ну не «шмогла я», «не шмогла», не дотянуло твоё чадо, родитель, до заветного «государственного места», три балла не хватило. Хочешь не хочешь, последнюю рубашку отдашь, пояс подзатянешь, себе во всём откажешь, а ребёночка, кровинушку родную – чай, выучишь. А не хочешь платить – в армию, и вообще, без корочки о высшем образовании, и на элементарную, простейшую работу замучаешься устраиваться.

И тогда пришли современные педологи… У кого больше шансов ЕГЭ успешно сдать? У ребят из «обыкновенной школы», в «которую всех берут»? Из школы где, порой, и сейчас-то учителя по некоторым предметам месяцами отсутствуют, где по экономическим соображениям будет выгодно «по сто человек» в один класс утрамбовать, дать педагога «подешевле» (с низкой квалификацией, «широкого» специалиста по всем дисциплинам), на многие неприглядные вещи глаза закрыть (не перебили бы друг друга, здоровьесбережение, понимаешь)?

Или у выпускников «элитных школ»? Где на каждого ученика по два репетитора? Ответ очевиден.

Между указанными «полюсами» по ранжиру «платности» выстроятся все другие школы. Конечно, прямой зависимости нет, и из каждого правила есть исключения». Но, исключения того и существуют, что бы подтверждать правило!!! А результирующее, складывающееся по закону больших чисел правило, пресловутая «средняя температура по больнице» обязательно будут таковы. Если не вносишь «средневзвешенную» рынком, «справедливую доплату» за БЕСПЛАТНОЕ (Конституция РФ) образование, гуляй Ваня, жуй опилки. Ой, извините, учись в «народной» школе. Ломоносов, вон из Холмогор до столиц дошагал, а ну, как и тебе повезёт.

Да, чуть не забыли, Ваня, и Ванины родители, не вздумайте права качать, нет у вас прав, потому что Ваня, ну как это помягче сказать, интеллектом не блещет. Взгляните на результаты тестов за последнее полугодие, на количество баллов, полученных Ваней в ходе репетитационного ЕГЭ.

А то, что части предметов не велось, ну, шли бы в другую школу, мы вас за уши к себе не тянули. В нашем демократическом государстве – полная свобода выбора. Вы же сами нас выбрали. Да и вообще, не нам, а вам перед нами оправдываться, да каяться! Ещё спасибо должны сказать, за жалкие копейки с вашим бесперспективным «вундеркиндом» возились.

Нечто подобное (со своей спецификой) происходит и на уровне детского сада. Что бы в хорошую школу попасть – читать бегло, писать письменными буквами и считать в пределах сотни требуется. И всё это – к шести годам. «Входную» мембрану тоже тестологи конторолируют, не лыком шиты. Догадываетесь, сколько времени и сил придётся вложить, а сколько это будет в деньгах?

И с ВУЗом та же картина, что бы получить высшее образование надо иметь среднее. А что бы иметь среднее, надо ходить в школу, способную его дать.

Хорошо, если у семьи наличествуют разного рода ресурсы, дабы довести ребёнка до нужной для элитной школе кондиции. А остальные семьи? Не рожайте! Родили, – платите! Не можете платить – с пелёнок, с роддома предзаданный «масштаб развития». Сын дворника должен стать дворником, вот и весь «материнский капитал», вот и весь сказ.

Подведём итоги. «Лузеры» и «винеры». «Два мира, два детства». «Одним бублик, другим – дырка от бублика, вот вам и демократическая республика». А для соблюдения формы, внешней пристойности, «имиджа» – стрелки с государства и его политики, через ЕГЭ и тесты, на жертв этой же политики изящно перевести. «Социальное государство» жаждало за ваших детишек заплатить, так вы же, окаянные и не дали! Ничего не поделаешь, не вписались в рынок, нет у вас средств на обеспечение «нормальных условий» для обучения ваших детей. А раз так, сами посудите, мозгами пораскиньте, могут ли ваши дети всерьёз конкурировать с нашими? Ну что же вы с ответом тянете, очевидного признавать не желаете? У науки спросите, упрямцы, у педологов, уж они-то вам, неучам, растолкуют. А художественного слова возжелаете, так дворянин Михалков (да, да, чей папа для каждого правителя по три-четыре гимна в год писал) объяснит, что к чему, где белая кость да голубая кровь, а где крепостное быдло.

По моему мнению, современные педологи – цепные псы олигархического капитала; софисты, пытающиеся «чёрного кобеля отмыть добела».

В рыночном обществе высота «образовательной траектории» напрямую определяется полнотой родительского кошелька. А для простых смертных – негласный, но от этого не менее жёсткий экономический ценз, «закон о кухаркиных детях» на инновационный лад. «Куда прёшь, со свиным рылом в калашный ряд?».

Фетишизация тестов – фиговый листок, прикрывающий окончательную приватизацию образования; отлучение от глубоких знаний, от понятийного мышления широких слоёв населения; ликвидацию остатков лучшей в мире советской школы; закрепление через образовательный ценз власти «новых феодалов», и рабской зависимости трудящихся масс. Современные педологи подрывают человеческий потенциал России, как и их предшественники, льют воду на мельницу внутренних и внешних врагов России, содействуют распаду нашей любимой Родины.

Вернуться к оглавлению статьи

Сколько копий сломано в спорах о значении текстов. Еще в самом начале массового увлечения тестами в середине двадцатого века непрестанно звучали голоса скептиков о том, что существует масса примеров, когда будущий художник или гений в какой-то иной сфере искусства первые свои шаги сделал неудачно. И если бы этот первый свой тест он воспинял бы всерьез... Однако в наше для корректной профориентации тест является самым подходящим инструментом - из имеющихся. Если, например, на тренажере пилота реактивного истребителя соискатель тупо впился в рукоятку управления и не в силах взять себя в руки, то на 99 процентов ему эта профессия не годится.

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

> НА ГЛАВНУЮ > СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ > СТАТЬИ 2010 ГОДА >