Константин Мамаев

© "РУССКАЯ ЖИЗНЬ"

К читателю
Авторы
Архив 2002
Архив 2003
Архив 2004
Архив 2005
Архив 2006
Архив 2007
Архив 2008
Архив 2009
Архив 2010
Архив 2011

Редакционный совет

Ирина АРЗАМАСЦЕВА

Юрий КОЗЛОВ

Вячеслав КУПРИЯНОВ

Константин МАМАЕВ

Ирина МЕДВЕДЕВА

Владимир МИКУШЕВИЧ

Алексей МОКРОУСОВ

Татьяна НАБАТНИКОВА

Владислав ОТРОШЕНКО

Виктор ПОСОШКОВ

Маргарита СОСНИЦКАЯ

Юрий СТЕПАНОВ

Олег ШИШКИН

Татьяна ШИШОВА

Лев ЯКОВЛЕВ

"РУССКАЯ ЖИЗНЬ"

"МОЛОКО"

СЛАВЯНСТВО

"ПОЛДЕНЬ"

"ПАРУС"

"ПОДЪЕМ"

"БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"

ЖУРНАЛ "СЛОВО"

"ВЕСТНИК МСПС"

"ПОДВИГ"

"СИБИРСКИЕ ОГНИ"

РОМАН-ГАЗЕТА

ГАЗДАНОВ

ПЛАТОНОВ

ФЛОРЕНСКИЙ

НАУКА

Константин Мамаев

Кононенко в Китае

Внеочередная встреча зонтика и швейной машинки на анатомическом столе

Кононенко, насколько я помню, родился в воинской части в семье офицера в Монголии. В Китае он не бывал и не стремился туда. Не знаю было ли для него вообще существенным моментом жизни ее Где. Существенным было человеческое окружение: Воронеж, Академгородок, Москва, деревня Сапрыкино –вот излюбленные места его пребывания и работы.

Я познакомил его с искусством Китая по своему собранию альбомов. На многое он не откликался совершенно. Немногое его привлекало весьма: альбомная живопись династии Сун, Бадашанжэнь, помнится, и Шитао тоже. - То, на что накидываются все. Но что было совершенно неожиданно и просто необъяснимо, так это его бурная реакция на каллиграфию династии Хань, малодоступную даже для подготовленного лица, на самый формат свитка и на тяньфэй – летящих (отчасти бесполых) дев китайского буддизма, расхожий мотив плоских рельефов эпохи Северных и Южных династий.

Я подарил ему крупные листы ханьского письма, которые он превратил в вертикальные свитки, но только на базе других материалов. Одну его работу, где он использует свершительную типику тяньфэй, привожу ниже.

Удивительно, как он подхватил мотив полета женского да и мужского тел, как закрутил их в эротический вихрь (вернув им пол), как тонко проник в эфемерность летящего тела, каким точным жестом попал в статус графики, которой предназначено свободно свисать, но не лежать на столе, не быть в рамке под стеклом.

На этом шатком основании (не лучше ли будет сказать, на этой качели?) во время работы над книгой «Восточные ворота Западного рынка» я поженил его театральную графику с ханьскими рельефами, на которых приводятся сцены из китайского театра. Обычно это акробатика, музыканты. Но для Китая той эпохи действенна в равной мере сцена явления феникса, феи реки Ло, дракона, да любого мифологического персонажа.

В его театральной графике всегда передан статус сцены: пространства ожидания, наступающего события, фигура зависания персонажа, которому что-то угрожает, или он сам кому-то угрожает, обещает, чего-то боится, или, напротив, терпеливо ждет.

- Ну а китайцы?

– Они, напротив, пришли на встречу, явились, чтобы явиться как званные (тот же феникс) или желанные, чтобы показать небывалое, выходящее за всякие пределы мастерство, нагнетать присутствие тайны этих летящих тел, летящих ножей, ступающих птиц, этого хрупкого  продвижения поверх торчащих мечей.

Встреча, несколько запоздалая, мне думается, состоялась. Она состоялась без ведома китайцев и уже после смерти Юрия Ильича, да притом еще на бумаге.

Ниже я предлагаю несколько картинок из этой моей книги, то есть пытаюсь прельстить вас виртуальным вариантом невозможного.

Почтительно, Константин Мамаев,

 01.12.09  Екатеринбург

РУССКАЯ ЖИЗНЬ

WEB-редактор Вячеслав Румянцев