|
|
|
|
Сергей Сергеев |
|
© "РУССКАЯ ЖИЗНЬ" |
|
К читателю Редакционный советИрина АРЗАМАСЦЕВАЮрий КОЗЛОВВячеслав КУПРИЯНОВКонстантин МАМАЕВИрина МЕДВЕДЕВАВладимир МИКУШЕВИЧАлексей МОКРОУСОВТатьяна НАБАТНИКОВАВладислав ОТРОШЕНКОВиктор ПОСОШКОВМаргарита СОСНИЦКАЯЮрий СТЕПАНОВОлег ШИШКИНТатьяна ШИШОВАЛев ЯКОВЛЕВ"РУССКАЯ ЖИЗНЬ""МОЛОКО"СЛАВЯНСТВО"ПОЛДЕНЬ""ПАРУС""ПОДЪЕМ""БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"ЖУРНАЛ "СЛОВО""ВЕСТНИК МСПС""ПОДВИГ""СИБИРСКИЕ ОГНИ"РОМАН-ГАЗЕТАГАЗДАНОВПЛАТОНОВФЛОРЕНСКИЙНАУКА |
Сергей СергеевСербский дневникВоскресенье. Английский завтрак, беседы с Петром, проезд до отеля,
Накануне вечером мы прибыли в отель и Петер выпил со мной по рюмке белого вина. Потом я помню, что пошел в ресторан, и мне принесли пиццу с большим количеством салата. Я ел ее, кажется, все больше пьянея от той единственной рюмки, которой меня угостил Петер. Ночью я спал какими-то отрезками, и мне снились инопланетяне. Без 15ти 6 я встал, принял душ и позвонил Петру. Мы встретились у приемной отеля, а потом надо было просто пройти по коридору до лифта и подняться на пятый этаж, где был терминал 5. На этот раз у меня возникли трудности с машиной, которая требовала электронный паспорт. Пришлось воспользоваться услугами человеческого существа, чтобы получить посадочный талон. Я соображал с трудом, а Петер, напротив, был бодр и вел меня как на поводке. Когда мы прошли секьюрити, слева был ресторан с настоящим английским завтраком. Петер взял настоящий английский завтрак, состоявший из яичницы, ветчины, сосисок и поджаренного хлеба, а я взял овсяную кашу на молоке.
Когда открыли гейт, Петер пошел покупать воду, потому что там, куда мы едем, может не быть хорошей питьевой воды. А еще Петер начал вспоминать, как говорить по-русски, а то вдруг в Сербии все говорят по-русски, а по-английски никто не понимает. В самолете мы сидели вместе среди шумных сербов, читали газеты и обсуждали аннотации докладов. Еще Петер задавал мне вопросы о самой высокой горе в Европе после Альп, и оказалось, что эта гора находится на юге Испании, массив Сьерра-Невада. Еще были вопросы из области географической оптимизации, о том, какая страна обладает наименьшей наибольшей и наибольшей наименьшей высотой над уровнем моря. В первом случае это Мальдивские острова около Индии, которые теперь практически ушли под воду, а во втором случае - Тибет, хотя он входит в состав Китая. На пограничном контроле в Белграде товарищ пограничник, улыбаясь, долго вертел страницы моего паспорта и спрашивал меня по-русски о цели визита в Сербию. В конце концов пропустил. На выходе нас встречали девушки, одна из которых была очень высокая и с большими глазами. Но они не взяли меня с собой, а направили к усатому дяде, у которого в руках была табличка с моим именем. Он взял меня с каким-то японским парнем и мы поехали в Нови Сад. Повсюду были видны поля с красными маками, а на подъезде к Нови Саду мы переехали через Дунай и увидели вдалеке какие-то горы. Японец как правило молчал, а я, мешая русскую речь с английской, разговаривал с водителем о жизни в Сербии. Водитель жаловался, что в Сербии хорошо живут только бандиты и, возможно, университетские профессора. Мы приехали в Нови Сад, и опять же в этом городе было что-то подмосковное. Водитель высадил меня на каком-то перекрестке, у здания, где должен быть отель Панорама. Там была арка, а под этой аркой было несколько дверей. Я не мог понять, где вход в отель. Дважды обойдя вокруг здания, я все-таки выбрал стеклянные двери слева, где сидел охранник. Охранник мне показал на лифт, и я поехал на лифте на 6ой этаж. Оказалось, что отель Панорама совсем маленький, он находится в точности на этом 6ом этаже и в нем всего около 15 номеров. Я зашел в свою комнату и договорился по телефону с Петром, что мы встретимся в его отеле "Парк" в пол 6го. Девушка на рецепции мне опять очень понравилась. Она мне рассказала, что мне обязательно надо поменять евро на сербские динары, а обменный пункт находится напротив. А еще она нашла адрес отеля "Парк" и дала мне карту Новог Сада, на которой указала, где этот отель находится. Я вышел из отеля и сразу поменял 100 евро на 10000 динаров (плюс какие-то копейки). Рядом давали пиццу, и я взял кусок пиццы "парче". Перекусив, я отправился гулять по бульвару Ослобождения. Некоторые надписи были почти по-русски, но с "ошибками". Нигде не было хороших ресторанов, одни насквозь прокуренные пивные. Во дворах было много голубей и воробьев. Стояли помойки. Все-таки я нашел магазин с фруктами и купил несколько груш. Принес груши в отель и пошел к Петру в его отель "Парк". Это было недалеко и я быстро нашел нужную улицу Новосадског Сайма. Проблема была в том, что далеко не на всех домах были видны номера. На том месте, которое отметила моя девушка с рецепции, было здание, похожее на школу, рядом с которой я жил в Москве. Может быть, в нем теперь отель Парк? Я направился во двор школы, и тут мне навстречу вышла еще одна стройная девушка. Недолго думая, я спросил у нее по-английски, знает ли она отель Парк. Девушка ответила сразу, что мне надо идти дальше и там будет небольшой парк, а за ним – отель с аналогичным названием. Все было правильно. Отель был шикарный и даже со стоянкой такси. На ступеньках у входа со стороны улицы был красный ковер. Я поднялся по ковру и вошел в здание, но оказалось, что это вход в казино. Там никого не было, кроме еще одной девушки, которая мне сказала, что вход в отель находится за углом. Я нашел этот вход, прошел через стеклянные двери и сразу увидел Петра и Ганса, которые что-то обсуждали. Оказалось, что они не знают где обменять свои деньги на динары, а я им сказал, что у меня в кармане достаточно динаров, чтобы заплатить в ресторане за них обоих. Петер согласился пойти со мной в город, сначала поменять свои деньги, а потом найти ресторан где-нибудь в центре. Обменные пункты были повсюду, но большая их часть была закрыта, наверное потому что это было воскресенье. Однако мой обменный пункт еще работал и Петер смог обменять евро на местные деньги. Мы прошли по Еврейской улице мимо большой синагоги, которая, как мне рассказали позже, работала также как главный концертный зал города. Мы дошли до центра города, где я сфотографировал Петра на фоне большой церкви, которая выглядела как католическая.
Было по-прежнему много кафе и пивных, но в одном месте я обернулся на звуки сербских песен, которые лились из открытого окна самого настоящего ресторана с сербской кухней. Хотя пахло очень вкусно, было еще рано останавливаться и мы пошли по небольшим улочкам, все время менявшим свои названия. Рядом с Косовской на карте был отмечен еще один ресторан, но его мы не нашли. Было решено просто вернуться к тому ресторану, где мы уже были. Там по-прежнему звучала музыка, и я выбрал место у открытого окна. Рядом с нашим местом Петер заметил старое радио, и мы поговорили об изобретениях прошлого и позапрошлого века, которые так изменили мир. Петер мне сказал, что сейчас мечтают о создании персональных летательных аппаратов, и в принципе это несложно, однако надо придумывать трехмерные "правила дорожного движения". Эти правила, очевидно, будут гораздо сложнее, и только очень умные люди смогут в них разобраться. Звучали песни, отдаленно напоминавшие наш "городской романс". В то же время, в них было что-то греческое, итальянское и даже грузинское. Как я узнал позже, мы слушали песни в исполнении Джордже (Джоле) Балашевича. Мы опять выпили по рюмке белого вина и после этого выбрали основное блюдо.
В обоих случаях это было что-то вроде шашлыка (то есть гриль), и этот шашлык был очень вкусный. В этот момент мы были одни в ресторане, но к концу нашей беседы были заняты еще три столика из пяти или шести. Я проводил Петра до улицы Новосадског Сайма, где был его отель Парк, а потом вернулся на свой перекресток. Я сильно устал и поэтому в ту ночь я спал хорошо.
Понедельник. Начало конференции и начальство Воеводины. Это был мой первый завтрак в отеле и я долго не мог понять, что бы мне такое съесть. Я решил попробовать какой-то горячий кекс, закрытый стеклянной крышкой и разрезанный на маленькие ломтики. Это оказался пирог, в котором были вкрапления ветчины и соленых огурцов. Сказав девушке "до виджения", я пошел по бульвару Ослобождения. Свернув налево, я обнаружил что иду по улице Максима Горьког. Свернув еще раз, я дошел до бульвара Цара Лазара, за которым должен был находиться университет. Я пошел по узкой улочке. По обеим сторонам стояли здания университета. Было тепло. Молодые люди и девушки держали друг друга за руки и оживленно беседовали по-сербски. Я тщательно проверял каждое из этих зданий, не является ли оно факультетом математики и физики. В конце концов я нашел институт математики и физики, но это здание не было похоже на то, которое вчера в самолете показал мне Петер. Ко мне подошли молодой человек с девушкой, и я спросил у них по-английски, здесь ли находится факультет математики и физики. Они мне ответили на чистом английском языке с американским акцентом, что этот факультет, по-видимому, здесь и что они сами являются участниками конференции. На дверях института и в других нужных местах были приклеены стрелочки с надписью ALA2010 и мы легко сориентировались. Надо было зарегистрироваться, то есть заплатить 150 евро за регистрацию, еще 20 евро за проезд от аэропорта до отеля и обратно, и еще 30 евро за банкет. Я достал свой большой черный кошелек и чуть не плача расставался с разноцветными евряшками. Однако когда я заплатил последние 30 евро, неожиданно появилась очень эмоциональная женщина, быстро сказала что-то по-сербски и 30 евро мне отдали обратно. Оказалось, что это была та самая Татьяна, которую я встретил в 2007 году в Москве. А я даже не написал ей по интернету, что собираюсь приехать. Ей-богу, как же я мог так увязнуть.
Конференция проходила в большом зале, там уже сидели Ганс Шнайдер и Ричард Бруальди со своими женами Мириам и Моной. Я подошел к ним и немножко поговорил с Гансом, который напомнил мне о том, что я должен написать рецензии на некоторые статьи.
Заседание началось с торжественной части. Первой выступала Лильяна Цветкович, главный организатор конференции, женщина сердечная и серьезная. Затем выступили декан и представитель правительства Воеводины. С этой последней особенно торжественной частью вышла некоторая заминка. Представитель правительства не говорила по-английски, а синхронным переводом занялся молодой сербский парень по имени Владимир, который позже проявил себя как один из самых ярких участников конференции. Английским языком он владел в совершенстве, но главная проблема при таком переводе - это быстро запомнить и "переварить" сказанное, а потом еще быстрее переключиться с родного языка на английский. Все это не так просто, как может показаться. Однако и сидевшим в зале не пришлось скучать. Затем слово было предоставлено главному виновнику торжества, професору Гансу Шнайдеру. Он прочел доклад о коммутирующих матрицах в макс-алгебре и в неотрицательной линейной алгебре. В перерыве к Гансу подошли представители прессы и взяли у него интервью. Первый кофе-брейк был прямо в зале перед аудиторией, Ганс Шнайдер и Ричард Бруальди с женами и друзьями стояли у большого стола и неторопливо обсуждали математику и, наверное, жизнь в штате Висконсин.
Следующим выступал Ричард Бруальди, которого интересовали матрицы с элементами 0-1, когда у них все подматрицы имеют неотрицательные определители и когда у них все собственные значения положительны.
Потом был обед и Петер хотел найти Лильяну и спросить у нее где можно хорошо пообедать. Я без труда нашел Владимира, который стоял у дверей аудитории, а он мне дал еще одну серьезную девушку с карими глазами по имени Сандра, вместе с подругой. Сандра проводила нас до технического факультета, где была столовая. В столовой было очень тесно и душно, ибо главный зал был занят какими-то торжествами. Было лишь несколько высоких стоек у большого зеркала напротив кухни. Мы с Петром заказали шницели, и повара тут же начали их готовить. К сожалению, повара говорили только по-сербски и было непонятно, занимаются они нашими шницелями или нет. Но зато шницели оказались очень вкусные.
Петру захотелось пойти посидеть у Дуная, потому что он родился и вырос рядом с тем местом, где начинается эта могучая река. Здесь у университета открывался вид на крепость Петроварадин, расположенную на другом берегу. Хотя Дунай был красив и его можно было фотографировать, мне надоело сидеть. Я оставил Петра и пошел в город. Было жарко. Я купил интересную газету под названием "Политика".
Вечером мы пошли на презентацию, организованную правительством автономного края Воеводина. Мы встали полукругом, на сцену вышла представитель правления и произнесла еще одну торжественную речь об отворении врат науки. Потом можно было выпить сербской водки "ракья" с ароматом груши, и даже чем-то закусить. Это помогло мне получше познакомиться с красивыми девушками, которых я уже видел в аэропорту. Это были Соня, Ксения и Саня. А еще я познакомился с мощным парнем по имени Неманя, похожим на украинца. Он мне сказал, что груша - это хорошо, но самая лучшая сербская горилка - это абрикосовая. Тут же оказались два улыбающихся индуса со скромной девушкой Ольгой, которая оказалась не из Индии, а из Минска. А еще после презентации оказалось, что Соня и Саня живут рядом со мной, и мне даже не пришлось соображать, как возвращаться. У Сони, той самой потрясающе красивой высокой девушки с большими карими глазами которую я видел в аэропорту, на следующий день был экзамен, и поэтому она не могла остаться со мной еще на некоторое время. А еще Соня скоро поедет в Варшаву, где будет какой-то курс по математическим проблемам в транспортных сетях. Мы вместе прошли по Еврейской улице и сердечно расстались у врат моего отеля.
Вторник - банкет.
Сначала все стояли внизу на ковре, я фотографировал Ганса Шнайдера с друзьями, а сверху на нас плавно опускались маленькие мыльные пузыри. Поэтому у абрикосовой ракьи, которую мне удалось на этот раз попробовать, был какой-то противный мыльный привкус. Потом мы пошли в большой зал, где было много столов для гостей. За одним из столов сидели Ганс Шнайдер и Ричард Бруальди с женами, и больше за их стол никто не смел сесть. Меня посадили за стол с молодыми людьми, где были Татьяна и Сонечка, а больше я никого не знал. Слева от меня оказалась Катажина из Польши, а справа - Саша из Новог Сада, который отвечал за компьютерные дела.
У Катажины было строгое лицо, особенно в очках, но на нее было приятно смотреть, когда она улыбалась. Я ее стал расспрашивать о жизни в Познани, и она рассказала мне, что ведет дневник, куда записывает все математические идеи которые приходят ей в голову. Кроме того, рядом с Познанью есть наукоград Бендлево, который она хорошо знает, так как организовала там аж 4 конференции. Еще она не любит Варшаву за слишком большие дома, а еще у нее был неприятный опыт общения с немцами. Однажды она была на польско-немецкой конференции в Германии. На банкете было два стола, за одним из которых сидели немцы, а за другим поляки. Она захотела сесть за немецкий стол, но молчаливые немцы как-то дали ей понять, что это не есть хорошо. А еще однажды ей захотелось более неформального научного общения со своим немецким коллегой, а он ее испугался и сказал, что будет с ней общаться только по интернету. А я ей рассказал про свой опыт общения с немцами, тоже достаточно интересный, но скорее положительный. Еще мы поговорили о фильмах Анджея Вайды, и я ей рассказал, как мы смотрели фильм про Катынский лес за пару дней до смерти Качинского.
Саша признался мне, что он любит Россию и русскую музыку, и хотел бы приехать в Москву. Я ему сказал, что ему надо обязательно увидеть московский кремль, а еще желательно Санкт-Петербург и Новгород. Мы вспомнили известную сербскую пословицу "Нас и руса 300 миллиони". Саша сказал мне, что он готов участвовать в любой конференции, лишь бы в Москве. Более того, он может участвовать в любой конференции, потому что хорошо понимает в компьютерах, а это нужно всем.
Между тем зазвучала живая музыка, и Ричард Бруальди начал танцевать со своей женой Моной и с женой Ганса Шнайдера, которую зовут Мириам. Возможно, там был и Владимир, предложивший тур вальса своему научному руководителю Лильяне Цветкович. Все это напоминало свадьбы моих богатых двоюродных братьев и сестер. Катажина сказала, что она тоже бывала на таких свадьбах, но предпочитает в ресторане.
Через некоторое время, видя что все уже съедено и по-прежнему никто не танцует, Владимир громко объявил что он просит всех выйти на террасу, где будет что-то интересное. Там оказались девушки, исполнившие зажигательный танец, напоминавший выступления в перерыве волейбольных или баскетбольных матчей. А потом был сюрприз для Ганса Шнайдера, которому торжественно выкатили настоящий американский торт. Я взял кусочек торта и пошел поближе к сербским молодым людям. С ними было весело, хотя я не очень понимал, о чем они говорят.
А в зале уже заиграла дискотека. Там отжигал Владимир со своей подругой, которые грациозно проходили друг мимо друга с добавлением различных сексуальных движений тела. То и дело Владимир красиво падал на колени перед своей партнершей и как бы о чем-то у нее просил. Кроме шуток, это все выглядело потрясающе, и на секунду я почувствовал жуткую зависть. Начали танцевать девушки, и тут больше всех выделялась очень высокая и тонкая девушка Мирьяна, которая прекрасно двигалась, а своими длинными руками могла изобразить вообще все что угодно. Я тоже пытался найти, что я могу изобразить, и даже потанцевал с Сонечкой и Ксенией. Мирьяна и Саня тоже все время были там, а еще там был сидевший рядом со мной Саша, его друг Иван Прибела и двое немецких парней. Образовалась группа испанцев и греков вместе с Ричардом Бруальди, которые, схватившись за руки, исполняли классический греческий танец. Я не сразу понял суть этого танца и вначале довольно бестолково выкидывал ноги. Но вроде бы никто меня за это не осудил. После этого греческого танца я сильно вспотел и даже устал. Я вышел на террасу, где Сонечка о чем-то беседовала с Христосом из Афин. Я почувствовал ревность.
Христос рассказывал, что завтра у него доклад, а ребята пригласили его выпить пива. Я сказал, что ему обязательно надо идти домой и хорошо подготовиться. Христос сказал, что он плавает по субботам, а я сказал, что я плаваю по воскресеньям. Тут ко мне подошел грек Афанасий, работающий в Ливерпуле, которого я раньше не знал, и мы с ним тоже очень хорошо поговорили про Англию и про греков. Я хотел вернуться к Сонечке, но она уже села за стол с другими людьми, где больше не было места. Я решил, что банкет достаточно удался и мне пора в отель. По пути ко мне присоединился грек Панайотис, который тоже жил в отеле Панорама. С ним мы обсудили нашего друга Сашу, который слишком далеко заплыл в Хайфе, а также поговорили о жизни самого Панайотиса в Канаде без его молодой жены, которая ждала его в Греции.
Среда: Чи-Квонг Ли, Владимир и священные коровы.
В этот день мне особенно запомнились выступления Чи-Квонг Ли и Владимира.
Я сразу понял, что Чи-Квонг Ли, этот энергичный китайский профессор из США, ученик и соавтор Ганса Шнайдера, знает про матрицы почти все, что вообще про них известно. У него широкие интересы, и недавно он увлекся квантовыми вычислениями. Он рассказал о том, что в этих квантовых вычислениях можно заниматься чисто математическими вопросами, похожими на те, которыми увлекаются друзья Ганса Шнайдера. Например, доказывать теоремы о взаимно эквивалентных утверждениях, таким образом характеризуя некоторые квантово-механические преобразования. В отличие от других докладов, он не стал подробно останавливаться на теоремах и доказательствах, а постарался убедить здешний народ, что и они могли бы что-то сделать для квантовой физики или, по крайней мере, поиграть вокруг.
Владимир заявил в самом начале своего выступления, что мы не на банкете. Он не собирается петь и плясать, а хочет сделать для нас настоящий серьезный доклад. Презентация Влада была в PowerPoint, и вместо формул и занудных теорем с доказательствами было много картинок, которые динамически появлялись, танцевали и развивались. Доклад был посвящен обобщению множеств Гершгорина и связанных с ними типов матриц на задачу о собственных значениях с двумя матрицами. Я опять был восхищен Владом и даже сделал вывод, что если он так поет, пляшет да еще и докладывает, то и статьи у него тоже должны быть очень хорошие.
Ближе к концу дня выступали индусы, и мне было очень приятно видеть, как они аккуратно определяли основные понятия тензорного анализа, не надеясь, что слушатели должны их знать. Индус в тюрбане, которого звали Джагит, вообще читал вслух все формулы, которые у него были на слайдах. Мы сидели с греком Афанасием и обсуждали, стоит ли так делать, и Афанасий сразу сказал что не стоит.
В конце дня было запланировано собрание общества GAMM ANLA, с которым были как-то связаны выступления этого и следующего дня. Я сел рядом с Ольгой и индусами и сказал Джагиту, сидевшему в тюрбане, что мне его доклад очень понравился. Однако мой друг Афанасий считает, что читать вслух все формулы на слайдах - это вредно. Джагит широко улыбнулся и поросил меня написать на листке бумаги все замечания Афанасия на листке бумаги. Я подумал и написал ему 5 замечаний. Между тем, сборище GAMM ANLA оказалось довольно занудным. На сцену вышел один очень сосредоточенный немец. Он начал медленно крутить что-то вроде презентации, состоящей из вопросов для обсуждения. Другие немцы, не торопясь, обсуждали, где дальше, в Германии, в Австрии, в Чехии или в Польше надо организовать следующие конференции, и как согласовать взаимодействие, в том числе финансовое, с более могущественными и богатыми математическими сообществами ILAS и SIAM. А еще, не стоит ли им привлечь для сотрудничества и тензорный народ, добавив к своему названию сочетание слов "мультилинейная алгебра". Мне и остальным слушателям было предложено подавать заявки на проведение следующих конференций. Я не был готов подать такую заявку и поэтому слегка жалел о потраченном времени.
Сборище GAMM ANLA закончилось, и я остался с Ольгой и с индусами. Индусов было двое, один из них был в тюрбане, его звали Джагит, а другой был без тюрбана, его звали Патанджали. Я узнал еще в понедельник, что Ольга и Патанджали случайно встретились на конференции в Стамбуле и с тех пор решили писать совместные статьи.
У меня есть дурная привычка, я все время пытаюсь острить. Однако с индусами это оказалось очень кстати, потому что над каждой моей шуткой они громко смеялись. Джагит и Патанджали рассказали, что с самого начала конференции они голодают, потому что они не едят ни мяса, ни пиццы, а больше тут ничего нет. У себя дома в Индии они пьют молоко из-под коровы, а тут оно порошковое. Но внутри себя они обладают большой силой, а Патанджали вообще получил свое имя от великого йога, который изобрел аэродинамику.
Йоги могут питаться одним солнечным светом, а в отсутствие света - электричеством. Когда-то йоги жили в лесах и могли передавать людям истинные знания. Теперь леса вырубают. Патанджали вырос на севере Индии в городе Джайпур, он из семьи индуистов, а Джагит другой веры и другой национальности, он сикх из штата Раджастхан. Тем временем надо было выбрать десерт, и я выбрал красивое пирожное со звучным немецким названием Шварцвальд. Официант стоял и ждал, пока Ольга сделает свой выбор. Однако молчаливая Ольга, не снимая очков, углубилась в меню, и через некоторое время официант ушел.
Мы заговорили о коровах. Дело в том, что коровы в Индии - это священные животные и на них молятся. Патанджали очень хорошо знает коров с раннего детства. Я тоже рассказал о своем опыте с коровами:
Однажды в Переславле-Залесском хитрый белорусский дед Чигирь попросил меня проводить корову на пастбище. Он дал мне маленький прутик и я пошел. Корова прекрасно знала куда идти и я себя чувствовал бесполезным человеком. Однако в одном месте у меня была возможность проявить себя. Там можно было пойти налево, где почти вся трава была уже помята или съедена, потому что туда шли все коровы. А можно было пойти направо, где трава была свежая и зеленая. Между этими дорожками была расположена невысокая колючая изгородь. Я решил погнать свою корову на свежую траву, направо. Вначале корова меня послушалась, но потом она испугалась. Громко мыча, она перемахнула через изгородь и побежала к своим. Потом оказалось, что при этом она поцарапала себе вымя. Хорошо, что Чигирь был ветеринар и он вылечил корову.
Ольга рассказала о том, что у бабушки и дедушки тоже была корова. Она была злющая и бодливая. А еще однажды она зимой родила теленка. Потом даже самый сильный мужик в деревне не мог вывести теленка на свет и пришлось его забить на мясо.
А Джагит рассказал о том, что случилось с Индирой Ганди. Оказывается, однажды она захотела устранить своего политического противника, который был сикх (а она не была). Грубо говоря, он тоже носил тюрбан, как и Джагит. Задуманное убийство совершилось, когда этот сикх молился в храме. За это сикхи устранили саму Индиру, а самих сикхов в столице Дели стали преследовать и уничтожать. Семью Джагита укрыли хорошие друзья-индуисты и переправили в Раджастхан.
История Индиры была продолжением нашего разговора о религии. Джагит рассказал, что он знает практически наизусть Коран и Библию, да и про индуизм он может рассказать побольше, чем Патанджали. Назови ему любое божество из нескольких сотен, и он скажет, какая у него функция. Согласно мнению Патанджали, все эти многочисленные божества являются частью единого целого Бога. А вообще-то Патанджали не считает себя верующим. Когда Патанджали спросил, что же я думаю по этому поводу, я сказал, что я почти ничего не думаю, а лишь слушаю и наслаждаюсь этим замечательным общением.
Патанджали и Джагит пошли ловить такси, а я решил проводить Ольгу до отеля Парк, рядом с которым она жила. Как и у меня, ее доклад был на следующий день, и она немного волновалась из-за своей презентации и своего английского. У отеля Парк Ольга начала мне рассказывать свой доклад по-белорусски, а потом когда мы повернули к ее гостинице, она уже по-русски постаралась мне объяснить суть своего доклада. Это было некоторое операторное обобщение результатов Гантмахера-Крейна о вполне положительных матрицах. В темноте мы не сразу нашли вход в ее гостиницу и немножко погуляли вокруг.
Четверг-доклады и вечеринка.
Перед моим докладом выступали Майкл Цацомерос и мой начальник Петер.
Майкл Цацомерос делал обзорный доклад о матрицах, к которым применима теория Перрона-Фробениуса. В частности, о таких матрицах, степени которых через некоторое время становятся положительными. В начале доклада была упомянута макс-алгебра, а ближе к концу - управление движением истребителя F-16, состоящего на вооружении у ВВС США.
Петер сделал обзорный доклад по макс-алгебре. Он сразу начал с применений макс-алгебры к анализу расписаний поездов, и только после этого перешел к теоретическим результатам. Меня смущала только моя собственная фамилия: ее частое появление на слайдах создавало впечатление, что или я очень велик, или больше в макс-алгебре никого нет.
Мой доклад, как всегда, начинался с вводной части. Посмотрев в зал на моих слушателей, я увидел перед собой моих новых друзей: грека Панайотиса и профессора Чи-Квонг Ли. Мне захотелось им подробно объяснить, особенно Панайотису, что же я такое делаю. С одной стороны, это было правильно, потому что я сразу успокоился и начал объяснять. С другой стороны, у меня почти не осталось времени на последнюю часть доклада, когда Петер (ведущий секции) встал и тем самым мысленно приказал мне быстро закончить.
Через некоторое время после меня выступала Ольга. Было заметно, что она волнуется, но с докладом она справилась хорошо. В перерыве к ней подошли Ганс Шнайдер и Рафаэль Леви, которых очень заинтересовал ее результат. Будучи все время рядом, я немножко помог Ольге объяснить ее основной результат, выступая в роли переводчика. Мы сделали групповое фото. Ольга и индусы решили совсем не обедать и остались в институте, а я пошел обедать с греками Афанасием, Панайотисом и Майклом Цацомеросом. По пути Майкл задал мне некоторые вопросы о макс-алгебре, которой он недавно заинтересовался. Мы сели обедать в закусочной, которую они нашли за огромным торговым комплексом. Мы с греками взяли по большому "хот-догу" цилиндрической формы, который назывался Караджордже, однако Майкл Цацомерос и Афанасий были разочарованы, потому что мясо внутри не было прожарено до конца. Несмотря на это, я был в теплой компании православных людей, любящих провести утро, а потом и вечер за чашкой кофе в каком-нибудь шумном ресторане у моря. Греки рассказали мне о том, как много у них в Греции бесполезной бюрократии в связи с защитой диссертаций. Я им рассказал про своего дедушку, который любил охотиться и в то же время читал курс лекций по ядерной физике. Иногда между двумя этими занятиями возникали конфликты. Панайотис вспомнил, что у него тоже есть ружье, доставшееся ему от отца, а на холмах в окрестности Афин тоже водится дичь.
Вечеринка была запланирована на 8 часов, и с 6 до 8 у меня было время посидеть с Ольгой и Патанджали на берегу Дуная. Кажется, мы все уже успели устать и поэтому больше молчали. Мы обсудили с Патанджали систему финансирования университетов в Индии, которая устроена как английская. Есть государственные и полугосударственные фонды, которые выделяют гранты профессорам и молодым ученым. Как правило, это хорошие деньги, на которые можно жить, и вообще в Индии считают, что наука и образование – это главное. Особенно высокие шансы получить грант у опытных профессоров, но и рядовые исследователи тоже могут подать заявку на грант.
Еще Патанджали рассказал о своей любви к динамическим системам, дифференциальной геометрии и теории чисел. Он попытался даже понять работы Григория Перельмана, математика из Санкт-Петербурга, который отказался от премии Филдса.
Мы пришли на площадь в 8:15. Патанджали считал, что опоздание на 15-30 минут вполне законно и будет неловко, если мы прийдем вовремя. На площади никого не было, мы решили погулять вокруг и на всякий случай вернуться через 15 минут. Когда в 8:30 мы снова вышли на площадь, я начал волноваться, что я не понял, где наши сербские друзья назначили встречу. Но тут к нам подошла Мирьяна, которая танцевала на банкете. Оказалось, что все пришли вовремя и уже сидят в ресторане за большим столом снаружи. Там были Соня, Неманя, Катажина, а еще греки Христос и Афанасий. Я решил не бросать Ольгу и Патанджали и уселся рядом с ними. Справа от меня сидел Неманя, а напротив - Афанасий и Соня. Молодые люди пили пиво и даже не собирались ничего есть, желая посвятить все свое время общению на свободные темы. Ольга тоже взяла себе темное пиво Лав, а я взял немного светлого. Я заметил, что Ольга все время молчит и посоветовал ей сесть с Патанджали. Мы шутили с Афанасием на разные темы, подогретые пивом и, наверное, близостью красивой девушки Сони. Патанджали тоже с нами общался, хотя спиртного не пил. Тут разразилась гроза и пошел проливной дождь. Мы укрылись в подвале ресторана, где нам пришлось разделиться. Я по-прежнему остался с Ольгой и Патанджали, а еще со мной сидели грек Христос, Мирьяна, двое немецких парней и толстая румынская девушка. Я познакомил Патанджали с Христосом, и они поговорили о Перельмане. Христос обещал, что непременно попытается разобраться, что же сделал Перельман. Через некоторое время эта тема иссякла, и мы сели напротив Мирьяны и немцев. Пиво и, опять же, близость Мирьяны подействовали на немцев благоприятно, они оттаяли и очень хорошо с ней разговорились. Мы с Патанджали и Ольгой решили пойти домой, тем более что у Ольги разболелась голова. Я поцеловал всех знакомых девушек, кроме Катажины, и мы пошли провожать Ольгу. Она села в такси, а мы с Патанджали разошлись по домам. В гостинице я пережил кратковременное отключение электричества в результате грозы, а когда оно снова включилось, я успокоился и заснул.
Пятница. Закрытие конференции, индийское общежитие, Татьяна и Мирьяна. Я встал и надел свою самую шикарную белую рубашку с короткими рукавами. По дороге в институт я обогнал двух немецких парней сидевших с Мирьяной, после того, как вежливо с ними поздоровался за завтраком. (Все-таки они были слишком серьезные).
В этот последний день первым выступал Мирослав Фидлер, пожилой чешский математик. Пожилым людям трудно говорить красиво и зажигательно, но они могут делать хорошие доклады, а еще у них много соавторов и просто хороших знакомых, которые могут затеять интересное обсуждение. Так было и на этот раз.
В перерыве я пообщался с Соней, Мирьяной и Ксенией. Оказалось, что мы все-таки зря вчера так рано ушли, потому что электричество вчера отключили во всем городе (такого не было уже давно), а посидеть в ресторане в полной темноте и тишине было бы здорово. Потом я присоединился к Ольге, Патанджали и Джагиту, и к нам подошел профессор Чи-Квонг Ли. Он сказал, что его очень интересуют некоторые результаты Ольги и Патанджали, а потом разговор перешел на разные другие темы, и в частности о том, что прикладная математика – это тоже хорошо. Ольга рассказала о том, как она учит биологов, а Чи-Квонг Ли описал, чем занимаются экономисты. Но вообще-то Чи-Квонг Ли теоретик и гораздо больше любит заниматься чистой математикой.
Последний доклад делал профессор Лев Крюкер из Ростова-на-Дону. Он начал с благодарностей Гансу Шнайдеру и организаторам конференции, а еще он поблагодарил организаторов за то, что они предоставили ему прочитать самый последний, а значит и самый трудный доклад.
Затем после небольшого перерыва слово было предоставлено Гансу Шнайдеру, и он рассказал о том, что ему приятно видеть, как математика развивается, и труд старшего и уже ушедшего от нас поколения не пропадает, а используется живущими теперь. Труды математиков подобны камням, по которым могут смело шагать и танцевать грядущие поколения молодых ученых, отворяя врата нового научного познания.
После закрытия конференции молодые люди долго не расходились и продолжали фотографироваться.
Особенно старались Патанджали и Джагит, которым непременно еще раз надо было это сделать еще раз и со всеми сразу. В конце концов я остался с ними и с Ольгой, а еще к нам присоединился грек Христос. Мы вышли на улицу. Оказалось, что Джагит (который в тюрбане) успел тут познакомиться с одним банковским служащим. Мы подошли к небольшому банковскому отделению и Джагит, минуя небольшую толпу ожидающих получить деньги, пробрался в банк. Через некоторое время он вышел оттуда с молодым человеком, на котором был отличный галстук. Этот банковский служащий, которого звали Бранимир, повел нас в кафе, где мы рассказали ему о нашей конференции имени Ганса Шнайдера, которая собрала его учеников и друзей, а также многих молодых ученых из разных стран. Мы расспросили его о сербской экономике, а Христоса особенно интересовало, как здесь ощущается греческий кризис. Бранимир ответил, что инфляция растет. К сожалению, Бранимиру надо было вернуться в отделение, где его все-таки ждал некоторый народ. Но он успел взять у нас электронные адреса, а еще назначить нам новую встречу сегодня вечером.
Джагиту очень хотелось показать нам общежитие, в котором они жили с Тапанджали, и мы пошли туда. Это была небольшая комната с двумя скромными и низкими кроватями, соединенная с маленькой кухней, где была газовая плита. Они снимали ее за 10 евро в сутки. Джагиту очень хотелось накормить нас индийской едой, и мы съели небольшое количество маленьких хлебных шариков нескольких типов, а еще там были твердые вкусные зернышки какого-то растения. Эти зернышки были маленькие, но в каждом из них заключалось огромное количество белка. Джагиту очень хотелось, чтобы Христос взял его наушники и послушал его любимую индийскую музыку. Тогда Христос предложил вынуть свой ноутбук и послушать музыку на ноутбуке. Однако это не получилось, и Христос включил русские романсы в исполнении Анны Нетребко. Мы поговорили о предстоящем конгрессе математиков в Индии. Джагиту очень хотелось нас там увидеть. Еще Джагит рассказал нам о том, как однажды он ехал на велосипеде и столкнулся с лошадью, которая выехала к нему навстречу. После этого столкновения у него распухли губы, и друзья долго смеялись над тем, как здорово его любят лошади. Христос, я и Ольга взяли по небольшому пакету с зернышками под названием "джама", и мы все пошли провожать Христоса до отеля в центре города, в котором он жил. По дороге Джагит снял с Христоса тяжелый рюкзак и понес его на одном плече. Я отдал ему свой рюкзак и теперь Джагит шел аж с двумя рюкзаками. Христосу было неловко. Он хотел нести свой рюкзак, но Джагит не разрешал.
Мы попрощались с Христосом и остались вчетвером. Я предложил зайти в церковь на главной площади. Но это была плохая идея, потому что церковь была закрыта, да и к тому же, как я узнал после, она была католическая.
Мы решили найти какой-нибудь другой вход в эту церковь, но это было невозможно по определению, потому что у церкви, особенно у католической, может быть только один главный вход. Почему-то мы разделились, и Патанджали с Ольгой столкнулись с цыганом, который предлагал черные очки за 50 евро. Патанджали отчаянно торговался, все-таки очки ему нравились. Я решил помочь Патанджали и стал объяснять цыгану на каком-то ломаном языке, что Патанджали тоже из Индии и вообще, они с ним похожи как братья близнецы. Что в Индии народ живет за чертой бедности, а братья-цыгане пользуются всеми благами цивилизации. Так что цыган просто обязан отдать эти очки даром. Цыган отдал очки Патанджали, но я увидел, что Патанджали открыл футляр с очками, нахмурился и начал о чем-то думать. Чтобы разрядить обстановку, я предложил Патанджали все-таки заплатить за очки столько, сколько он заплатил бы за них, и Патанджали отдал цыгану 10 евро. Тогда цыган предложил и мне по той же цене, и я согласился, хотя мне-то они были совсем не нужны. Выходит, что цыган все же взял надо мной верх, но главное, что Патанджали остался доволен. Мы пошли дальше смотреть сувениры, однако интересных сувениров почти не было. Лишь в одном месте мы с Ольгой нашли магнитики с надписью "Нови Сад", а еще Ольга приобрела розовую дамскую сумочку, оформленную в виде корзинки. Патанджали был согласен купить только что-нибудь полезное, иначе в Индии его засмеют. Но ничего полезного он так и не нашел. В 5 часов мы вышли на главную площадь, посидели на лавке, еще раз сфотографировали друг друга и расстались.
В 5:15 ко мне подошли Татьяна (которую я встречал раньше в Москве) и Мирьяна (не та, которая танцевала, а другая), и я пошел за ними в настоящую православную церковь. Когда мы подходили к церкви, Мирьяна вела себя равнодушно, а Татьяна остановилась и набожно перекрестилась. Я последовал ее примеру. Вообще мне было слегка неловко, потому что в церкви я давно не был и вообще всем заявлял, что я атеист. А тут я вдруг почувствовал, что это совсем не так и мне хочется верить в Бога и ходить в церковь каждый день. Татьяна тоже что-то почувствовала. Она как будто оплакивала смерть близкого ей человека. С самой первой встречи мне казалось, что за три года с ней что-то произошло и она стала какая-то грустная. Мы зажгли свечи, причем у меня возникли трудности, ибо будучи некурящим, я практически никогда не пользовался зажигалкой (а зажигать от других свечек мне было неловко, потому что Татьяна так не делала).
После посещения церкви Татьяна хотела выбрать подарок для нашего друга Григория. Первоначально она думала ему купить шелковую вышивку, но ее нигде не было, а магазин рядом с ее домом, где такую вышивку продавали, был закрыт. В одном из магазинов мы решили купить ему кружку с изображением ветряной мельницы, а я приобрел майку с гербом Воеводины. Мы прошли через Дунайский Парк, в котором был небольшой пруд. Здесь жили два белых лебедя и десяток маленьких черепашек. На выходе из парка была статуя сербского поэта Джуры Якшича, с которым я сфотографировался.
Татьяна мне объяснила, что у него были две главные темы: любовь к Родине и любовь к женщинам. Мы прошли по мосту в крепость Петроварадин и погуляли там. Мы встретили профессора Чи-Квонг Ли. Я пытался выучить что-то по-сербски и этим побольше рассмешить моих девушек. На верху крепости были большие часы, можно было подышать свежим воздухом и посмотреть на Дунай и на Нови Сад. Мы посидели в ресторане. Татьяна взяла нам по пирожному, и я рассказал девушкам про общение с Патанджали, Джагитом и Ольгой, и предложил им попробовать индийские зернышки. Мирьяне они явно понравилась, но несколько последних зернышек она все же выбросила в пепельницу, наверное чтобы сделать приятное Татьяне. На обратном пути пришлось пройти по страшной темной лестнице, и мы с Мирьяной взяли Татьяну за руки. Когда мы шли по мосту, Татьяна поделилась неожиданно критическими впечатлениями от моего доклада. Оказалось, что в самом конце мои слайды мелькали неприлично быстро и невозможно было ничего понять. Я принял это к сведению. Девушки проводили меня до отеля, где я с ними в последний раз поцеловался. Я понял, что завтра я покину Нови Сад и Сербию, где я повстречал так много симпатичных ребят и прекрасных девушек с чистой душой и с правильными мыслями.
|
|
РУССКАЯ ЖИЗНЬ |
|
WEB-редактор Вячеслав Румянцев |
