ХРОНОС:
Родственные проекты:
|
Батько Махно, 1918 г.
Нестор Махно
РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ НА УКРАИНЕ
(Первая книга)
ЧАСТЬ II
Глава II
ВЫБОРЫ В УЧРЕДИТЕЛЬНОЕ СОБРАНИЕ И НАШЕ ОТНОШЕНИЕ К БОРЮЩИМСЯ
ПАРТИЯМ
Как к самой идее Учредительного собрания, так и к выборам его
делегатов наша группа относилась отрицательно. Под влиянием агитации
группы трудовое население района в большинстве своем тоже отрицало
самую идею Учредительного собрания, однако не все это большинство
трудового населения бойкотировало выборы. Это объясняется тем, что
социалистические партии – левые и правые эсеры,
социал-демократы-большевики, меньшевики и сильная партия кадетов –
повели бешеную агитацию по всей стране за списки своих кандидатов.
Под влиянием этой их агитации трудовое население страны разбилось на
ряд группировок, совершенно разорвав свое единство, даже в вопросе о
социализации земли. Кадетам и меньшевикам-эсдекам, которые в то
время стояли за передачу земли за деньги, это было на руку. Наша
группа, следя за всеми действиями упомянутых партий, действиями,
разрушавшими единство тружеников всей страны, предпочла кадетам и
эсдекам эсеров и большевиков и в пользу этих последних воздержалась
в это время от активной борьбы за бойкот выборов, предоставив своим
членам, выступавшим на митингах и собраниях, устраиваемых этими
партиями, разъяснять трудящимся, что если кто-либо из них верит в
идею Учредительного собрания и желает участвовать в выборах
делегатов в него, то тогда нужно голосовать за
социалистов-революционеров (левые и правые эсеры выставляли один
список, № 3) или за большевиков – список № 9. И хотя выборы
происходили на Украине с многочисленными списками кандидатов, но
привлекали трудящихся три из них: № 3 – социалистов-революционеров,
№ 5 "украинский", т. е. сброд социалистической, шовинистической и
национальной мешанины, и № 9 – большевистский. Списки эсеров и
большевиков (№ 3 и № 9) имели колоссальный успех там, где трудовое
население участвовало полностью в выборной кампании. № 5,
"украинский" список, имел меньше успеха на Левобережной Украине, чем
любой из двух предыдущих (№ 3 и № 9) списков.
Правда, успех левых социалистических партий в выборной кампании
объясняется, с одной стороны, тем, что украинский трудовой народ, не
изуродованный политикой шовинистов, сохранил в себе свои природные
своеобразные революционные черты и голосовал за революционные
партии. С другой стороны, объясняется это еще и тем, что идея
украинского освободительного дела строилась не на трудовом и
социальном самоопределении Украины, а на буржуазно-национальном,
причем и эта неприемлемая для двадцатого века идея буржуазии
проводилась в жизнь ненормально и безответственными людьми, даже
когда они натягивали на себя социалистические ярлыки и стремились
говорить по-социалистически. От этого суть дела не менялась: вопрос
"украинского освободительного дела" оставался замкнутым в крайне
шовинистические рамки. Сами главари его, за исключением двух-трех
человек, в конце концов тоже продавшихся немецкому юнкерству в
совместном походе против революции, представляли собой крайне
разношерстный элемент, и это привело в ряды "украинского
освободительного дела", даже на руководящие его посты, людей,
которые могли говорить по-украински, но которым не место было в
рядах украинского освободительного движения.
Ничто другое, как эта буржуазность и эта форменная шовинистическая
политическая преступность вождей украинского освободительного дела,
– преступность по отношению к трудящимся, к их великим завоеваниям
прямым революционным путем свободы и права на самоопределение и
новое свободное социально-общественное строительство, вызвали у
трудящихся ненависть к самой идее "украинского освободительного
дела". Украинские революционные труженики заметили все это сами во
время и массы пошли против него, не щадя ничего с ним
соприкасавшегося. Через два-три месяца после своего активного
выступления против украинского шовинистического движения,
уродовавшего великие начинания Русской Революции на Украине, они
убедились, что были правы, выступая сразу и решительно против него.
Правда, в нашу задачу не входит в этих очерках разбирать физиономию
украинского шовинистического движения, столь много причинившего
вреда делу революции. В нашу задачу, в данном случае, входит
правильное освещение того, какое влияние оказал Октябрьский
Переворот сразу на второй день после торжества в Петрограде и Москве
– на украинских революционных тружеников Запорожья и Приазовья, в
особенности, на ряд районов: Александровского, Мелитопольского,
Бердянского, Мариупольского, Бахмутского и Павлоградского уездов –
районов, которые идейно были связаны с Гуляйпольским Советом
Крестьянских и Рабочих Депутатов и считали его инициатором в борьбе
против правительства за право расширения и углубления
антигосударственнического революционного процесса.
Я утверждаю из жизненного опыта районов, за которыми я серьезно
следил, что в первые два месяца – именно ноябрь и декабрь –
торжество Октябрьского Переворота в России украинскими тружениками
на местах было только приветствуемо. Хотя они и не брали из его
положений для своих действий ничего, но считали, что в основе
Октябрьского Переворота лежат идеи подлинной революции, исходящее из
глубоких недр проснувшихся подневольной деревни и порабощенного
города.
Гуляйпольский район находился все время до октября на пути к тому,
чтобы придать определенный и глубокий характер революции, характер
совершенно независимый от каких бы то ни было государственных идей,
даже тогда, когда в г. Екатеринославе в конце ноября 1917 года,
сорганизовалось четыре официальных власти, из которых каждая в
отдельности претендовала на руководительство революционными массами
всей губернии и которые из-за этого злобствовали друг на друга и
дрались между собой, втягивая в свою драку тружеников. Гуляйпольский
район оставался совершенно независимым от той или другой из этих
сторон, которые, случалось, временно торжествовали одна над другой.
К первым числам декабря в Екатеринославе фактически торжествовал уже
блок большевиков и левых социалистов-революционеров. Гуляйпольский
район, признавая эти партии за революционные, тут же безошибочно
определил степень их революционности.
Трудящиеся говорили: мы считаем большевиков и левых
социалистов-революционеров революционерами за их активную
деятельность в революции. Мы приветствуем их как стойких борцов. Но
мы опасаемся их как властников, ибо они, восторжествовав за счет
наших сил над буржуазией и поддерживавшими ее в ее стремлениях
разбить революцию правыми социалистическими группировками, сразу
выдвинули свою власть, от которой попахивает властью вообще, которая
веками нас душит, властью, которая что-то мало видно, чтобы
стремилась использовать свое торжество для водворения в жизнь идеи
трудящихся самоуправляться у себя на местах без приказа и указа
начальников. Везде учреждаются комиссариаты. И комиссариаты эти
больше с полицейским лицом, чем с лицом равного брата, стремящегося
нам объяснить, как лучше было бы устраиваться нам самим
самостоятельно, без окриков начальников, которые жили на нашей шее
до сих пор и не принесли нам ничего, кроме вреда. А раз этого
стремления со стороны революционной власти не видно сейчас, раз
вместо него учреждаются полицейские институты, из которых вместо
совета сыплются окрики начальства, то в будущем его совсем не
увидишь. В будущем этот приказ для каждого инакомыслящего и не в
такт приказу ступающего по освобожденной земле явится смертью и
разрушением его свободы и независимой жизни, к которой мы стремимся.
Труженики отдавали себе отчет, хотя и в туманных выражениях, но
верно, что за счет их крови и жизни совершаются события, в которых
одно зло ниспровергается, а другое навязывается им под всевозможными
предлогами.
То, что трудовые массы имели представление о стремлении политических
партий вооружало их на Украине против правого крыла
социалистического движения и соединяло с теми, кого они видели на
этом пути в своих рядах. На этом пути в своем авангарде они видели
большевиков, левых эсеров, анархистов. Но первые две
социалистические группировки знали, что им нужно было в этот момент
делать и, помимо того, что заключили союз, они, каждая в своих
рамках представляли определенное единство в действиях. Это выдвинуло
их более выпукло в глазах трудящихся и определило их под одним
названием "большевики", названием, в котором сливались все
революционеры.
Это законченное революционное целое трудовые массы видели в своем
авангарде и говорили: "Мы этих революционеров от души приветствуем;
но у нас нет никаких данных на то, что они не передерутся между
собой из-за стремления быть первыми среди нас, во всем подчинить нас
себе. Это стремление у них есть и этим они создают новую войну,
ставя нас, тружеников, наше право на революционную самодеятельность
на пути творческого завершения революции на колени в угол перед
своими эгоистическими и преступными партийными интересами". И это
заставляло революционных тружеников гуляйпольского района быть в это
время бдительными более чем когда-либо.
Далее читайте:
Махно Нестор Иванович
(биографические материалы).
Махно Н.И. Под
удавами контрреволюции
Махно Н.И. Украинская революция (Третья книга)
|
