|
|
Дмитрий КОРНЕЙЧУК
Великий октябрьский фарс
Как Ленин воплощал свою мечту о пролетарской власти
"Мы отнимем весь хлеб и все сапоги у капиталистов.
Мы оставим им корки, мы оденем их в лапти".
Владимир Ленин
Однажды борец за права чернокожего населения США Мартин Лютер Кинг
сказал: "У меня есть мечта…". У не менее известной личности, великого
социалистического экспериментатора Владимира Ленина тоже была мечта:
получить единоличную власть в какой-либо стране (неважно, будет ли это
Россия или Швейцария). Ленин, в отличие от многих своих сподвижников и
современных политиков, нуждался во власти не как в инструменте для
собственного обогащения (хотя всю жизнь прожил отнюдь не бедно). Нет, он
жаждал воплотить в жизнь свою навязчивую мечту-утопию о создании
государства-коммуны во главе с диктатурой пролетариата. Пролетариатом же,
естественно, должна была "рулить" партия большевиков. А в перспективе в
подобную "коммуну" предстояло превратиться всему миру.
В.И.Ленин в 1917 году.
На пути к достижению своей цели Ленин не гнушался ничем: ни
инициированием массовых беспорядков, ни "подпиской" на немецкие субсидии, ни
вооруженным антиправительственным переворотом, ни уничтожением половины
населения России как "классово неполноценных". Что заставляло этого человека
с неистовым упорством воплощать в жизнь идеи теоретика Маркса о "светлом
будущем" для рабочих и крестьян? К сожалению, точного ответа мы уже никогда
не получим. Ильич унес секрет с собой в могилу, а точнее — в Мавзолей.
Двуликий Ленин. Английский посол в России Джордж Бьюкенен, которому
довелось наблюдать октябрьский переворот 1917 года, писал в своих мемуарах:
"Большевики составляли компактное меньшинство решительных людей, которые
знали, чего хотят и как этого добиться… Как ни велико мое отвращение к их
террористическим методам и как ни оплакиваю я разрушение и нищету, в которую
они ввергли свою страну, я готов признать, что Ленин и Троцкий —
необыкновенные люди".
Трудно не согласиться с английским дипломатом. В чем-в чем, а в
решительности в достижении цели Ленину не откажешь. А ведь еще в июле 1917
года, после неудачного путча, казалось, что большевики лишились всех
политических акций. Ленин — в шалаше, Троцкий — на нарах. Подавляющее
большинство газет пестрило обвинениями (к счастью большевиков — слабо
подкрепленными документально) о спонсировании РСДРП(б) немцами. В любой
другой стране на существовании подобной скомпрометированной политической
партии был бы поставлен жирный крест. Но Россия — страна особая, и Ленин об
этом никогда не забывал. Стоило в августе большевикам поддержать, хоть и со
множеством оговорок, подавление так называемого "корниловского мятежа", как
снова открылись их газеты, вышли на волю лидеры партии.
К концу лета 1917 года в России царил полный хаос как в государственном
управлении, так и в экономике. Помимо официально существующего двоевластия —
Временного правительства и советов рабочих и солдатских депутатов, в стране
действовали национально-автономные административные структуры (например,
Центральная Рада в Киеве) и профессиональные объединения (Союз
железнодорожников и т. д.). И все издавали собственные указания, часто
идущие вразрез с официальными правительственными директивами. Коалиционное
Временное правительство принимало законодательные акты, оглядываясь на
реакцию советов. Большевики же постоянно агитировали за передачу всей
полноты власти советам, подразумевая под этим собственное преобладание в
данных органах. В столице действовал Петроградский совет рабочих и
солдатских депутатов (Петросовет), ориентировавшийся на позиции большевиков.
Кругом все совещались и коалицианировались. В нескончаемой митинговой
"пляске" люди забыли, что, собственно говоря, необходимо что-то и делать для
преодоления существующего сложного положения в стране. "Неспособность
русских к плодотворной совместной работе, даже когда на карту поставлена
судьба их страны, — писал Бьюкенен, — можно считать национальным пороком.
Как говорил мне один русский государственный деятель, если десять русских
соберутся за круглым столом, чтобы обсудить те или иные важные вопросы, они
будут говорить часами, не приходя к какому-либо решению, а кончат тем, что
перессорятся между собой".
Владимир Ильич пристально следил за ухудшением положения в стране,
потирая руки в предвкушении скорой "заварушки". Но все же следовало
считаться с существующими политическими реалиями и не спешить. Во время "корниловского
мятежа" Ленин на время отказался от своих амбиций, рьяно агитируя за
передачу власти советам, ставшим опорой Временного правительства. В своей
статье "О компромиссах" он писал: "Компромиссом является, с нашей стороны,
наш возврат к доиюльскому требованию: вся власть советам, ответственное
перед советами правительство из эсеров и меньшевиков". Мало того, Ильич
готов был пойти на еще большие уступки: "Компромисс состоял бы в том, что
большевики, не претендуя на участие в правительстве.., отказались бы от
выставления немедленно требования перехода власти к пролетариату и беднейшим
крестьянам, от революционных методов борьбы за это требование".
И вот после подобных "архикомпромиссных" уступок Ленин узнает, что ВЦИК
его "кинул", поддержав 1 сентября 1917 года создание Директории Временного
правительства во главе с Александром Керенским. В новый государственный
орган вошли эсер Керенский, меньшевик Алексей Никитин и трое беспартийных —
сахарный магнат Михаил Терещенко, генерал Александр Верховский и адмирал
Дмитрий Вердеревский.
15 сентября на заседании ЦК РСДРП(б) обсуждались два полученных письма, в
которых Ленин, находящийся в Финляндии, резко менял политический вектор
партии. В одном из них — "Большевики должны взять власть" — Ленин писал:
"Получив большинство в обоих столичных советах рабочих и солдатских
депутатов (незадолго до этого состоялись выборы в данные советы. — Авт.),
большевики могут и должны взять государственную власть в свои руки…
Большинство народа за нас… Вопрос в том, чтобы задачу сделать ясной для
партии: на очередь поставить вооруженное восстание в Питере и в Москве (с
областью), завоевание власти, свержение правительства… Взяв власть сразу и в
Москве и в Питере.., мы победим безусловно и несомненно".
У собравшихся сложилось впечатление, что у Владимира Ильича после жизни в
шалаше немного "поехала крыша". Член ЦК Николай Бухарин вспоминал: "Мы все
ахнули… Потом, посоветовавшись, решили… сжечь письма тов. Ленина". Ему
вторит другой очевидец — Георгий Оппоков-Ломов: "Мы боялись: если просочатся
слова его к рабочим, то многие станут сомневаться в правильности линии всего
ЦК". Посоветовавшись, члены ЦК вынесли резолюцию, в которой осуждали
предложения "вождя". ЦК считало "в текущий момент совершенно недопустимым
какие-либо выступления на улицу".
Родила царица в ночь… На "большевистском корабле" возник бунт. Часть
членов ЦК не только выступили против "капитана", но и начали проводить
собственную политику. Так, представители большевиков, вопреки воле Ленина,
приняли участие в Демократическом межпартийном совещании, открывшемся 14
сентября 1917 года. После долгих дебатов на совещании был избран
Предпарламент (Совет республики), который сформировал (23 сентября) третье
коалиционное Временное правительство, в очередной раз возглавленное
Керенским. Среди членов министерского кабинета преобладали столь ненавистные
Ильичу "буржуазные кадеты".
Ленину было не привыкать "нагибать" ЦК собственной партии. Он сделал это
на Апрельской конференции 1917 года, незадолго до этого выйдя из
пломбированного вагона. Когда придет время — повторит эту процедуру снова. А
пока он бомбардирует ЦК письмами и статьями. Основной лейтмотив — пора брать
власть в свои руки. В статье "Из дневника публициста" Владимир Ильич,
обладающий высоким литературным слогом, "прошелся" по Предпарламенту:
"Единственное назначение предпарламента — надуть массы, обмануть рабочих и
крестьян, отвлечь их от новой растущей революции, засорить глаза угнетенных
классов новым нарядом старой, уже испытанной, истрепанной, истасканной
"коалиции" с буржуазией (т. е. превращение буржуазией господ Церетели (один
из лидеров меньшевиков. — Авт.) и Ко в гороховых шутов, помогающих подчинять
народ империализму и империалистической войне)". В выражениях "любитель чая
без сахарку" отнюдь не стеснялся.
Наблюдая зорким оком из Финляндии за событиями в Питере, Ленин видел, что
партия явно превращается в "хлебные мякиши", в которых, по легенде, Ильич
передавал послания из тюрьмы на волю. Мало того, что в ЦК игнорировали
предписания Ленина, так они еще и "кастрировали" тексты его статей перед
публикацией в "Рабочей газете". "Видя, что ЦК оставил даже без ответа мои
настояния, — жаловался Ленин в статье "Кризис назрел" (октябрь 1917-го), —
что Центральный Орган вычеркивает из моих статей указания на такие вопиющие
ошибки большевиков, как позорное решение участвовать в предпарламенте… я
должен усмотреть "тонкий" намек на нежелание ЦК даже обсудить этот вопрос,
тонкий намек на зажимание рта и на предложение мне удалиться". В конце Ленин
даже пригрозил: "Мне приходится подать прошение о выходе из ЦК, что я и
делаю, и оставить за собой свободу агитации в низах партии и на съезде
партии".
Как и ожидалось, разгоряченного Ленина хором попросили остаться. А он
взял и 7 октября "конспиративно" (существовал ордер на его арест) приехал в
Питер — брать бразды правления партией в свои руки.
Первым делом Ильичу надо было "протащить" решение партии о вооруженном
перевороте. Вечером 10 октября состоялось заседание ЦК. Ильич бросился с
места в карьер. "Тов. Ленин констатирует, — записано в протоколе, — что с
начала сентября замечается какое-то равнодушие к вопросу о восстании. Между
тем это недопустимо, если мы серьезно ставим вопрос о захвате власти
Советами… Большинство теперь за нами… Ждать до Учредительного собрания,
которое явно будет не с нами, бессмысленно, ибо это значит усложнять нашу
задачу".
Выступивший против позиции Ленина член ЦК Григорий Зиновьев вспоминал:
"Наш ЦК не согласился тогда с тов. Лениным. Почти всем нам казалось, что еще
рано, что меньшевики и эсеры имеют еще много сторонников". Но против
напористости Ленина не попрешь. ЦК принял резолюцию: "Признавая.., что
вооруженное восстание неизбежно и вполне назрело, ЦК предлагает всем
организациям партии руководствоваться этим…". За резолюцию — 10 человек,
против — 2. Учитывая, что из 21 члена ЦК на заседании присутствовали 12
человек, из которых только 10 проголосовали "за", Ильич "протащил" решение
меньшинством ЦК.
16 октября 1917 года проходило расширенное заседание ЦК, представителей
Петросовета и его вооруженного органа — Военно-революционного комитета (ВРК),
делегатов рабочих комитетов. Ленину необходимо было добиться подтверждения
положительного решения о вооруженном перевороте, принятого 10 октября, с
определением конкретных шагов по его реализации. Здесь уже было сложнее, чем
на прошлом заседании. На протяжении многих часов приходилось применять свое
красноречие против несогласных. А их было достаточно. Зиновьев: "Настроение
на заводах теперь не таково, как было в июне… Нужно пересмотреть резолюцию
ЦК, если это возможно". Лев Каменев: "Аппарата восстания у нас нет… Вся
масса, которая теперь с нами, находится на их стороне".
"Архимягкие" товарищи мыслили явно не теми категориями, не понимая, что
власть сама валяется на земле и ее надо просто поднять. И достаточно тысячи
хорошо организованных "борцов за свободу", чтобы "глиняный колосс" под
названием "Временное правительство" упал. После многочисленных "за" и
"против" собрание все же утвердило ленинское решение: "Собрание… призывает
все организации и всех рабочих и солдат к всесторонней и усиленной
подготовке вооруженного восстания, к поддержке создаваемого для этого
Центральным Комитетом центра". Время "Х" для выступления должен был назвать
ЦК. Для политического руководства переворотом был создан
Военно-революционный центр, в который вошли Бубнов, Дзержинский, Свердлов,
Сталин, Урицкий. "Молотом" восстания должно было стать детище Петросовета —
Военно-революционный комитет.
Переворот во имя "пролетариата". Первоочередная тактическая задача
большевиков состояла в следующем: добиться в лучшем случае поддержки, в
худшем — лояльности солдат Петроградского гарнизона в предстоящем
перевороте. Цель была достигнута 21 октября. Полковые комитеты гарнизона
выразили недоверие Временному правительству и решили не подчиняться его
указаниям. Собственно говоря, иначе и быть не могло, ведь Керенский отдал
приказ об отправке тыловых войск на фронт. А воевать солдатам, которые, по
словам Бьюкенена, "праздно шатаются по улицам, ловят рыбу в реке и катаются
на трамваях", отнюдь не хотелось.
На митингах перед рабочими активно выступали лучшие ораторы большевиков.
"Советская власть уничтожит окопную страду, — вещал Лев Троцкий. — Она даст
землю и уврачует внутреннюю разруху. Советская власть отдаст все, что есть в
стране, бедным и окопникам. У тебя, буржуй, две шубы — отдай одну солдату… У
тебя есть теплые сапоги? Посиди дома. Твои сапоги нужны рабочему".
Надо отметить психологическую эффективность речей большевиков.
Перспектива забрать у буржуев шубу и сапоги прельщала многих солдат,
классовых "крестьян и пролетариев". Керенский, сам часто прибегавший к
популистским лозунгам а-ля большевистские, констатировал: "Иные иностранцы
могут думать, что Ленин своей чудовищной ложью мог обмануть лишь политически
незрелых, невежественных русских солдат, матросов и рабочих. Ничего
подобного… Есть психологический закон, согласно которому самой наглой лжи
охотнее всего верят. Именно на этой человеческой слабости Ленин строил свою
стратегию по захвату власти".
Ситуация в столице накалилась до предела. Достаточно было одной искры,
чтобы произошел взрыв. Этой "искрой" стал глава правительства Керенский,
наконец-то решивший показать, что в стране существует законная власть. Рано
утром 24 октября отряд милиции и юнкеров закрыл типографии большевистских
газет. Стало ясно, что власть все-таки решила навести порядок. ВРК предписал
типографии открыть, отправив для охраны солдат Литовского полка. Троцкий,
понимая, что в этот момент "заговорщикам" надо держаться вместе, собрал
членов ЦК большевиков, ВРК и Петросовета в Смольном институте. В 9 часов
утра большевики принялись срочно мобилизировать лояльные военные
формирования. Всем полковым комитетам, комиссарам воинских частей гарнизона,
экипажам Балтийского флота было разослано "Предписание №1": "Петроградскому
Совету грозит прямая опасность… Газеты "Солдат" и "Рабочий путь" закрыты.
Предписывается привести полк в боевую готовность. Ждите дальнейших
распоряжений". Опубликовали и истеричное воззвание к населению Петрограда,
потрясающее своей лживостью с первого до последнего слова: "Граждане!
Контрреволюция подняла свою преступную голову. Корниловцы мобилизируют свои
силы, чтобы раздавить всероссийский съезд советов и Учредительное Собрание…
Население призывается обращаться к комиссарам совета в ближайшую военную
часть при первых попытках темных элементов вызвать на улицах Петрограда
смуту, грабеж, поножовщину и стрельбу. Преступники будут стерты с лица
земли".
И затаились под охраной верных солдат в Смольном, не принимая дальнейших
действий по захвату власти. В это время находящийся на очередной
конспиративной квартире Ильич скрежетал зубами от злости на нерешительных
товарищей. Что же за "мякиши" такие? Ничего без Ленина путного сделать не
могут. Он пишет письмо в ЦК, требуя от имени "народа" брать власть:
"Правительство колеблется. Надо добить его во чтобы то ни стало! Промедление
в выступлении смерти подобно".
Ленин понимает, что "интересы народа" требуют его непосредственного
участия в гуще событий. Вечером 24 октября, нахлобучив на голову парик,
Владимир Ильич отправился в Смольный. С приходом Ильича на заседание ВРК
дело оживилось. Под его "ласковым взором" все засуетились, как ужаленные,
раздавая указания о захвате телеграфа, телефонной станции, вокзалов,
электростанции. Утром 25-го октября ВРК также контролировал Госбанк. Член
ВРК Николай Подвойский вспоминал: "К утру исход восстания был уже решен. Все
ключевые пункты были в руках восставшего пролетариата. Временное
правительство было блокировано в Зимнем дворце, лишено власти, осталось
почти без сил…".
Тогда же ВРК выступил с обращением, написанным Лениным, "К гражданам,
России": "Временное правительство низложено… Государственная власть перешла
в руки органа Петроградского Совета… — Военно-революционного комитета… Да
здравствует революция рабочих, солдат и крестьян!". Впереди предстояло еще
взятие Зимнего дворца (с сопутствующим разграблением) и формальная
"легализация" власти на II Всероссийском съезде советов. Но главное уже
произошло — большевики во главе с Лениным получили столь долгожданную
власть. И не отпустят "сладкую добычу" на протяжении последующих 70 лет. Что
ни говори, а мечты сбываются….
Материал предоставлен автором.
Оригинальная публикация по адресу:
http://www.versii.com/telegraf/material.php?id=6507&nomer=337
Здесь читайте:
Ленин Владимир Ильич
(биографические материалы).
Корнейчук Дмитрий.
Вспоминая красного вождя… Владимир
Ильич подготовил ко дню рождения "Апрельские тезисы". - 05.05.2006
А. В. Синельников Шифры и революционеры России. Глава 1.
В. И. Ленин как зеркало русской революции.
Александр Куприн.
Речь, сказанная тов. Лениным в
торжественном заседании 25 октября 1924 года в Белом зале Смольного института в
присутствии коммунистов, матросов и курсантов красного Петрограда. 1919
г.
Александр Куприн.
Ленин. Опыт характеристики.
1920 г.
Александр Куприн.
Ленин. Моментальная фотография.
1921 г.
Андраник Сулейманян. Ленин
(психологический портрет)
|
