> XPOHOC > БИБЛИОТЕКАЭНЦИКЛОПЕДИЯ ПЛАТОНОВАТАЙНА ПЛАТОНОВА  >  
ссылка на XPOHOC

Соломон ВОЛОЖИН

2000 г.

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

XPOHOC
ФОРУМ ХРОНОСА
БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА
ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ
ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ
ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ
СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА
ИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ
ЭТНОНИМЫ
РЕЛИГИИ МИРА
СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ
МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ
КАРТА САЙТА
АВТОРЫ ХРОНОСА

Тайна Платонова

Часть 1

О второй половине зрелого творчества Платонова

Глава 1

О сказке “Неизвестный цветок”

 

“Неизвестный цветок”, сказка-быль - последнее его произведение. 1950 год. Это поэтическое творение - об идеале и пути его достижения: о преобладании духа над телом, идеального над материальным и об аскетизме как способе пронести этот идеал в будущее любой отдаленности, о стойкости, жизнестойкости посредством труда в крайне неблагоприятной действительности и о благотворности такого преодоления низкого - для высокого, и еще - о силе слабых, силе - от взаимопомощи.

 

“На пустыре трава не росла, а лежали одни старые серые камни, и меж ними была сухая мертвая глина. Лишь один ветер гулял по пустырю; как дедушка-сеятель, ветер носил семена и сеял их всюду - и в черную влажную землю, и на голый каменный пустырь. В черной доброй земле из семян рождались цветы и травы, а в камне и глине семена умирали.

А однажды упало из ветра одно семечко, и приютилось оно в ямке меж камнем и глиной. Долго томилось это семечко, а потом напиталось росой, распалось, выпустило из себя тонкие волоски корешка, впилось ими в камень и глину и стало расти.

Так начал жить на свете маленький цветок...”

И это была жизнь трудная поневоле. А трудная - от слова труд. И вот принялся Платонов описывать великий труд своего героя-цветка.

Тут я вспомнил один из “экспонатов” моей “коллекции интерпретаций художественных деталей” (кто и где сумел увидеть в частности - идею целого). Вот этот экспонат.

Сознательные анахронизмы в “Тарасе Бульбе”, например, “Это был один из тех характеров, которые могли возникнуть только в тяжелый XV век...” А в повести - действие происходит в XVI веке, имена же - Никита Полоцкий и Остраница - относятся к XVII веку. И такие анахронизмы делает Гоголь, который в молодости был историком Украины... Значит, это не невнимательность, а специально. Не все ли равно, мол, когда происходит действие? Такие люди, как Тарас, Остап и другие были некогда, стало быть, они могут быть, а значит, и должно, чтоб были, и для Гоголя важно именно последнее. Потому-то его повесть не столько исторична, сколько утопична.

Вот и у Платонова - сказка-быль. И алогизмы - если случатся - писателю не помеха. Ему надо всячески сказать, как трудно было жить цветку, как благотворен для его красоты труд и нужда. И вот, по Платонову, цветок создает себе сам и почву и воду:

 

“Он поднимал листья против ветра...

[Неважно, как они у него появились.]

 

... и ветер утихал возле цветка; из ветра упадали на глину пылинки, что принес ветер с черной тучной земли; и в тех пылинках находилась пища цветку, но пылинки были сухие. Чтобы смочить их, цветок всю ночь сторожил росу и собирал ее по каплям на свои листья. А когда листья тяжелели от росы, цветок опускал их, и роса падала вниз; она увлажняла черные земляные пылинки, что принес ветер, и разъедала мертвую глину.

Днем цветок сторожил ветер, а ночью росу. Он трудился день и ночь, чтобы жить и не умереть...”

Полужизнь, с некоторой точки зрения. Со своими, впрочем, радостями...

 

“...раз в сутки цветок радовался: когда первый луч утреннего солнца касался его утомленных листьев...”

И со своим механизмом переносить печали:

 

“Когда ему было совсем горестно, он дремал...”

Полужизнь... Зато каков результат!

 

“В середине лета цветок распустил венчик вверху. До этого он был похож не травку, а теперь стал настоящим цветком. Венчик у него был составлен из лепестков простого светлого цвета, ясного и сильного, как у звезды. И, как звезда, он светился живым мерцающим огнем, и его видно было даже в темную ночь”.

И пах он тоже приятно. И чуткая девочка Даша почувствовала его благоухание и нашла.

 

“Она пошла в пустырь и увидела около камня тот маленький цветок. Даша никогда еще не видала такого цветка - ни в поле, ни в лесу, ни в книге на картинке, ни в ботаническом саду, нигде”.

И чтоб мы не забыли, почему он такой необычно красивый и благоуханный, Платонов мягко вводит и прямые слова об этом.

 

“... - От чего ты такой?

- Не знаю,- ответил цветок.

- А отчего ты на других непохожий?

Цветок опять не знал, что сказать. Но он впервые так близко слышал голос человека, впервые кто-то смотрел на него, и он не хотел обидеть Дашу молчанием.

- Оттого, что мне трудно,- ответил цветок”.

И чтоб мы не сочли такой ответ пустыми словами, писатель повернул сюжет так: Даша привела на пустырь детей из пионерского лагеря, и те удобрили вокруг почву навозом и золою.

 

“Они хотели, чтоб и на пустыре земля стала доброй. Тогда и маленький цветок, неизвестный по имени, отдохнет, а из семян его вырастут и не погибнут прекрасные дети, самые лучшие, сияющие светом цветы, которых нету нигде “.

Это помощь.

Сухо рассуждая, можно, конечно, подумать и так: раз этот вид растений дожил до встречи одного из них с Дашей, то и без нее и пионеров вид сохранился бы и дальше. Не на этом пустыре, так на другом.

Но так к художественному произведению подходить нельзя.

Не зря Платонов ввел мотив помощи. И тут надо заметить, кто помог цветку. Дети. Цветы жизни. Самые прекрасные цветы. Такие же в красоте, как сам неизвестный цветок. Но только ли в красоте их общность? Не только. Они еще слабы - и цветок и дети. Взаимопомощь слабых - вот способ выжить в суровом мире.

Чем же суров мир для Даши? Она - в пионерлагере.

Я вспоминаю, как я впервые оказался без мамы, в пионерлагере, как мне трудно было жить там без нее. И я никому это не показывал, и со стороны ничего не было заметно. И как я ждал воскресенья - ее прихода. И плакал, прощаясь с мамой после ее посещений. И меня (я извиняюсь, но это нужно сказать для пользы дела) очень хорошим сыном считали всю жизнь.

В общем, я идеей противостояния прекрасных и слабых существ суровому миру объясняю появление таких вот строк в сказке-были:

 

“И вот шла однажды поутру девочка Даша мимо того пустыря. Она жила с подругами в пионерском лагере, а нынче утром проснулась и заскучала по матери. Она написала матери письмо и понесла письмо на станцию, чтобы оно скорее дошло...

[Это ж явно тайком. Из пионерского лагеря самого ребенка не отпускают. Но не только тайком потому надо, что не отпускают, а еще чтоб не заметили подруги: стыдно проявлять слабость.]

 

...По дороге Даша целовала конверт с письмом и завидовала ему. Что он увидит мать скорее, чем она”.

И лишь отзывчивостью Даши и пионеров объясняется и то, что она цветок нашла, и то, что они обеспечили будущую жизнь его семечкам.

И что ж? Цветок размножился и на удобренной почве через год таких же, как он, стало много. Но...

 

“...они были только немного хуже, чем тот первый цветок. И Даше стало грустно, что нету прежнего цветка. Она пошла обратно и вдруг остановилась. Меж двумя тесными камнями вырос новый цветок - такой же точно, как тот старый цвет, только немного лучше его и еще прекраснее. Цветок этот рос из середины стеснившихся камней; он был живой и терпеливый, как его отец, и еще сильнее отца, потому что он жил в камне”.

Вот так. Его экологическая ниша - бедная почва. Он вырождается на тучной земле, в изобилии.

Так что же? Если коммунизм это самое прекрасное, то что: он возможен лишь как редкость и как исключение? И что: хорошо разве будет, если кругом станут пустыри и почаще станут тогда встречаться прекрасные цветы-аскеты?

Или так: не мешайте им жить, где хотят и сколько хотят?..

Во всяком случае, нельзя сказать, что вот этакая необычная аскето-красота не в природе растений...

И если мы переживем наш нынешний экологический кризис и станем сдержаны в своих потребностях, то не приблизимся ли мы к идеалу, каким его Платонов нарисовал в образе прекрасного цветка-аскета.

 

Смею ли я, однако, заявлять, что самый красивый цветок это образ человека из самого лучшего общественного устройства - коммунизма? А если даже и смею что-то подобное толковать, то не должен ли я самое лучшее в общественном устройстве отнести не к коммунизму, а к плюрализму, к терпимости разного, к мирному сосуществованию и даже взаимности разного: дети удобрили землю, не дали погибнуть виду, и его представители получили возможность еще и еще осваивать бедные пространства и дарить детям свою невиданную красоту?

Я вспоминаю публикации в газетах: о коммунистических кибуцах (сельскохозяйственных и ремесленных общинах) в далеко не коммунистическом Израиле, о коммунистическом поселке, ровеснике Октябрьской революции, в некоммунистической же Японии, о поселении творческих личностей в Индии. Они живут и удивляют людей, так жить не умеющих, и восхищают - прокоммунистов вроде Платонова.

Или так: если я смею соотнести цветок платоновской сказки с коммунизмом, то не в том ли суть мечты художника, чтоб милый ему коммунизм отказался от агрессивности, от экспансии?..

К 1950 году, времени написания “Необычного цветка”, вся Восточная Европа и огромная часть Юго-Восточной Азии повернули (преждевременно, как мы сегодня видим) к коммунизму. И что, если Платонову с тоскою представлялись новые жуткие коллективизации и индустриализации, на первое явление которых в СССР, в 1929 году, он с болью откликнулся в своих непечатавшихся тогда “Чевенгуре”, “Котловане”, “Ювенильном море”...

Не потому ли каким-то минором веет от его последней сказки-были, от его “Неизвестного цветка”?..

Или этот минор - от необходимой исключительности красоты?.. от обязательной его скромности, ненавязчивости и потому - нераспространенности, т.е. противоестественности для большинства.

Во всяком случае, такая красота - не противоестественна сама по себе. И не в том ли грусть, что долго еще ей не царствовать: пока будут алчные и пока будет им что и кого алкать.

Но, однако, повторяю: смею ли я говорить о коммунизме в связи с этой сказкой-былью? Смею ли столь современные мысли приписывать Платонову относительно коммунизма?..

К содержанию


Здесь читайте:

Энциклопедия творчества Андрея Платонова

Платонов Андрей Платонович (биографические материалы)

Андрей Платонов Однажды любившие

Андрей Платонов Машинист (либретто)

Андрей Платонов Отец-мать (сценарий)

Андрей Платонов Луговые мастера

Андрей Платонов Сокровенный человек

Андрей Платонов Семен

Андрей Платонов Усомнившийся Макар

Андрей Платонов Река Потудань

Андрей Платонов Неодушевленныйв враг

Андрей Платонов Государственный житель

Андрей Платонов Чевенгур

Андрей Платонов Котлован

Андрей Платонов Ювенильное Море

Андрей Платонов Московская скрипка

Андрей Платонов Счастливая Москва

Андрей Платонов Антисексус

 

 

 

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА


Rambler's Top100 Rambler's Top100

 Проект ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

на следующих доменах: www.hrono.ru
www.hrono.info
www.hronos.km.ru

редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС