|
|
Владимир МАКАРОВ
СЫН ЧЕКИСТА
2
Мой организм был ослаблен энцефалитом. Последствия его остались до сих
пор. У меня всю мою жизнь дрожит (а иногда после психологической усталости
очень сильно трясется) правая рука - был парализован правый бок, на одной
правой ноге я стоять, практически, не могу. Во время болезни на обоих глазах
появилось по "бельму". В результате длительного лечения с правого глаза
помутнение роговой оболочки исчезло, но глаз оказался близоруким- минус 3,5
диоптрии, на левом помутнение сохранилось- зрение не корректируется- я этим
глазом почти не вижу, не могу прочесть даже вывеску ни в очках, ни без
очков. Всю жизнь (кроме последних двух лет) меня мучили сильные головные
боли.
Я рос слабым, хилым- часто болел, а в 1953 г. перенес острый серозный
менингит. Однако годам к 15-16 я окреп и до 1969 г. почти не болел. В 1969
г. врачи констатировали у меня хронический гломеруловый нефрит. Отчего он
возник, никто не знает. Врачи говорили, что скорее всего от ангины, которая
у меня была с детских лет- в 1945 г. мне удалили часть гланд. Лично я
считаю, что это последствия все тех же нейроинфекций. Мама говорила, что и
при энцефалите и менингите у меня было плохо с почками- анализы были очень
плохими.
Я считаю себя счастливым человеком. Ведь до сих пор от энцефалита и
менингита почти 100% смертность. В лучшем случае- дом умалишенных. Больные
хроническим гломеруловым нефритом больше 10 лет не живут. Я болею 34,5 года.
Только тот, "кто одной ногой стоял на краю могилы" понимает: Счастье - жить
и дышать.
Отдельные сцены своей жизни я помню, примерно, с 1946 г. Помню себя около
кроватки новорожденной сестры Галины. После ее рождения мои родители
зарегистрировали свой брак. До этого жили в гражданском браке. По законам
того времени достаточно было двух свидетелей для установления отцовства и
других доказательств совместной жизни и любви двух людей не требовалось. К
тому же член партии, практически, не мог развестись (при этом не имело
значения, зарегистрирован брак или нет). В Даурском жила горбатая женщина,
которую оставил муж ради другой. Он за это был исключен из членов партии и
снят с должности. После собрания он застрелился. И хотя аборты были
запрещены- за аборт его участникам грозила уголовная ответственность,
женщины не особенно стремились зарегистрировать брак.
Помню себя верхом на лошади- возил копны к зароду. В районном отделе МГБ
были служебные лошади, у сотрудников- коровы. Поэтому в июле все сотрудники
райотдела с членами семьи выезжали на сенокос.
Примерно, в это же время бегая вечером по двору, я наткнулся правым глазом
на деревянные вилы, лежавшие на телеге. Из глаз посыпались искры. Но,
видимо, рана была не серьезная, т.к. не помню, чтобы в это время мне лечили
глаз. И мама никогда об этом не рассказывала.
Летом 1946 г. отец купил мне детский двухколесный велосипед. Не далеко от
дома был пригорок. Я поднимал велосипед на вершину, садился на него и
скатывался вниз. Там я падал в крапиву. Для предохранения от ожогов крапивой
я надел фуфайку (телогрейку). В результате действий по такой технологии за
один день научился ездить на велосипеде. И до сих пор с удовольствием этим
занимаюсь.
В то время я не понимал то, что видел. Видел же я ужасающую нищету. Людям
не то, что одеть- порой есть нечего было. Варили щи из крапивы. У
интеллигенции не было пальто. Все, что представляло какую то ценность в годы
войны было обменено на съестное. Обычно у человека было две телогрейки, одна
для работы, вторая выходная- в ней ходили в театр, в гости. Многие ходили в
военном мундире, в котором вернулись из армии или купили или достали по
случаю. Кроме того в то время многие отрасли народного хозяйства были на
военном положении. А их сотрудники имели форму и звания. В частности авиация
(да гражданской авиации в то время и не было), железная дорога, связь (в том
числе и почтовая). Директора крупных заводов имели, как правило,
генеральские звания.
Наша семья жила, по сравнению с другими, хорошо. Во-первых у меня был отец.
В то время подавляющее большинство семей были не полными. Во-вторых он
получал офицерский паек. Конечно, для семьи из четырех человек этого было
мало, т.к. паек полагался только офицеру, а членам семьи нет. Но благодаря
пайку, я знал вкус колбасы, сыра, мясных консервов. Большинство моих
сверстников даже не слышали об этих продуктах. Проживая в сельской
местности, наша семья держала скот. Мы не знали голода.
А ведь многие даже в селах не имели скота, т.к. мужчин было очень мало - кто
накосит сено, кто привезет и нарубит дрова? Из-за нехватки мужчин, а также в
связи с тем, что все - для фронта, все - для победы, пришло в упадок
коллективное сельское хозяйство. В колхозах и совхозах для скота не было
корма. Коров привязывали в стойлах веревками, пропуская их под брюхом
коровы, иначе они стоять в стойлах не могли из-за голода. Скот вырубали. В
Даурском районе до войны в одном из совхозов было племенное стадо коров
симментальской породы. Чтобы сохранить этих коров их отдали семьям, которые
(по мнению руководства) могли их прокормить. Была у нас такая корова. После
отела мама доила ее три раза в день и каждый раз надаивала полное ведро
молока. Молоко этой коровы имело жирность 4,5%.
В годы войны большинство детей не училось. В 12-13 лет подростки шли
работать. Они и женщины были основной рабочей силой в тылу. Мужчины, в
основном, работали на оборонных предприятиях, выдававших продукцию фронту.
Дети до 12 лет не учились потому, что зимой нечего было одеть, чтобы пойти в
школу. К тому же на голодный желудок не много выучишь. Матери неделями не
выходили из цехов. Дети были предоставлены самим себе. Этим не преминули
воспользоваться разные подонки. Несмотря на жестокие законы военного времени
расцвела преступность. В городах даже днем человек не мог чувствовать себя в
безопасности. Причем в то время подавляющее большинство жило одинаково
плохо. Поэтому никто не был застрахован от нападения. При этом могли украсть
или отобрать одежду, деньги, продовольственные карточки, пищу. Часто кражи
совершали голодные дети и подростки. В 1947 г. в г. Красноярске обокрали ряд
квартир по соседству с нами. Мы не пострадали, у нас украли в тот раз только
ведерную кастрюлю с супом.
В средине 50-ых годов резко поднялся уровень жизни и сразу же понизился
уровень преступности. У меня были знакомые, сослуживцы, которые будучи
подростками в то время были осуждены за кражу или грабеж. А после стали
нормальными людьми, обзавелись семьями, некоторые из них закончили институты
и техникумы. Был один такой среди нашей многочисленной родни - Лукашеев
Валентин Архипович 1931 года рождения. Он был двоюродным братом отца -
младший сын бабушки Липы.
В 1947-1948 г.г., когда мы жили в г. Красноярске на железной дороге очень
часто случались крушения поездов. В народе говорили, что это действуют
недобитые немецкие агенты. Так это или нет- не знаю. Кстати в годы войны все
лозунги призывали убить не фашиста, а немца. В результате, войдя на
территорию Германии в 1945 г., наши бойцы (у многих из них близкие погибли
от руки врага) устроили кровавую баню. И только с помощью расстрелов
командованию удалось остановить избиение немецкого населения.
Я знаю это не из книг, а из рассказов очевидцев событий. В годы моего
детства большинство мужчин, которые меня окружали, участвовали в боевых
действиях. Среди них были и расписавшиеся на рейхстаге. Они говорили, что в
Германии были бои между союзниками (нашими войсками и американскими). После
того как американцам "дали прикурить", они стали друзьями и отступили на
демаркационную линию, о которой руководители союзных стран договорились в
апреле 45 г. в Ялте.
По разному воевали люди. В 1969 г. один мужичок рассказывал как он отступал
от границы до Москвы: "Только приляжем отдохнуть - крик "Окружили!!!"-
срываемся и бежать. Первого немца я увидел около Москвы". Объяснялось все
это внезапностью нападения.
А мой родной дядя Налимов Сергей Григорьевич уехал на войну за две недели до
ее начала - вот такая внезапность. Он возвращался с финской войны. Перед
демобилизацией их задержали в г. Ачинске в военном городке. Он писал, что
скоро будет дома. Вместо этого за две недели до начала войны его часть
погрузили в эшелон и увезли на запад. На финскую войну он ушел рядовым, а в
1945 г. погиб в звании капитана. Воевал в пехоте и звание получил за
храбрость и мужество.
После войны каждый второй мужчина был калекой – не имел либо руки, либо
ноги. А в середине 60-х я обратил внимание, что калек почти не стало.
Подумав, я решил, что человек без руки или ноги долго не живет. Калеки
вымерли. И меня уже окружали мужчины, которые не воевали или вернулись с
войны с руками и ногами.
Во время нашей жизни в г. Красноярске отменили карточки и была проведена
денежная реформа.
После отмены карточек товаров (в том числе и продовольственных) больше не
стало. Поэтому в магазинах стояли очереди. В одни руки товар отпускали в
ограниченном количестве. В это время пацаны (и я вместе с ними) ходили
подрабатывать в очереди. Отстоишь в очереди с какой-нибудь бабушкой 3-4
часа. Подойдет ее очередь, она покупает товар на "двоих", а если двое
пацанов с ней стояли - на "троих". Бабушки платили нам по три рубля.
Считаю необходимым сказать, что после войны до середины 60-х в магазинах
свободно (без очереди) продавались крабы, икра и другие деликатесы. Но их
редко, кто покупал – у народа не было денег. Почти любые товары без очереди
можно было купить на рынке. Но там они стоили в два, а то больше раз дороже.
Поэтому подавляющая масса людей предпочитала стоять в очередях в
государственных магазинах. При жизни Сталина после отмены карточек ежегодно
с 1 марта директивно понижались цены. Народ до сих пор этого не забыл.
В связи с низким уровнем жизни, голодом, скученностью (редко кто имел
отдельную квартиру – жили в коммуналках, бараках и полуподвальных
помещениях), отсутствием или недостаточным количеством врачей людей косил
туберкулез. Семья крестного моего отца (5 или 6 человек) полностью за
исключением одного мальчика умерла от туберкулеза. Старшая дочь бабушки Липы
- Ривкина Евдокия Архиповна в 1949 г. также умерла от туберкулеза. От нее
заразилась туберкулезом моя сестра Галина. Когда мы жили в Красноярске, тетя
Дуся часто приходила к нам. При этом угощала нас с сестрой сладостями. Мама
мне запретила их есть, а двухлетней сестре не прикажешь. Сын тети Дуси
Ривкин Игорь страдал костным туберкулезом. Из-за этого его не приняли в
академию. Его отец Ривкин Александр (Исай) был летчик. Перед войной он
командовал (а может заведовал – точно не знаю) Красноярским аэроклубом. В
1941 г. он упал с горящим самолетом в Черное море. Мой отец утверждал, что
он своими глазами читал Грамоту Президиума Верховного Совета о присвоении
посмертно Ривкину Александру звания Героя Советского Союза. Все родственники
были убеждены, что Ривкину Александру было присвоено звание Героя. Грамоту
после смерти тети Дуси не нашли, а на запросы сына Игоря архив МО ответил
отрицательно. Игорь закончил суворовское училище и автомобильное училище в
Рязани. На пенсию вышел в звании полковника. И как сообщила мне Макарова Г.
А. недавно умер в Иваново. Он родился в августе 1941 года и никогда не видел
своего отца.
Из событий того времени запомнился мне пожар в лесотехническом институте.
Учебный корпус института горел несколько дней. Вечером отблески зарева
виднелисъ в окне нашей комнаты, хотя оно выходило на противоположную сторону
(окно смотрело на городской парк).
Далее:
| 01
| 02
| 03
| 04
| 05
| 06
| 07
| 08
| 09
|
Материал предоставлен автором. При цитировании указывайте ссылку.
Здесь читайте:
КГБ
(справочная статья).
"Лица в штатском"
(биографический указатель).
Земсков В.Н. ГУЛАГ
(историко-социологический аспект) (исследование). |
